Заснеженные улицы Нью-Йорка не могли укрыть от случайного прохожего двухэтажный домик из белого камня. Ни его аккуратный хвойный палисадник, украшенный гирляндами и игрушками, ни его винтажная вывеска не могли поддаться маскирующим чарам зимы. Все в этом доме говорило об одном - о теплоте его жителей и гостей. «Детский сад Семьи Паркеров» Стоя около калитки и не решаясь войти, мужчина отвлекся на звук открывающейся двери. Одна улыбка. Один томный взгляд. — Я Вас заждался, Тони. Эти заснеженные улицы хранили в себе секрет.
***
Синие бархатные шторы с черным отливом медленно раздвигались по запрограммированному алгоритму умного дома. Пентхаус с холодными стенами на последних этажах высотки встретил с распростертыми объятиями редкие солнечные лучи. Дом задышал впервые за долгие недели. — Вот и наш новый дом, — прошептал мужчина, осматривая их будущий родной кров. Позади, неугомонно ерзая, мальчик шести лет пытался разглядеть обстановку. — Па-ап, реще, — толкнув отца, он вбежал в гостиную, кружась. — Вот это просто-ор. Папа, смотри! Здесь лестница на второй этаж! Взбежав по лестнице прямо в грязных ботинках, с которых капал оттаявший снег, мальчик не мог унять себя. «Все вокруг так ново, так живо все, что для других мертво». — И эти занавески как огромные развевающиеся паруса пиратского корабля! Где же попутный вете-ер-р! Отец только прикрыл входную тяжелую дверь, наблюдая с улыбкой за сыном. — Смотри! Люстры-медузы! Не трогай их щупальца, пап, а то уж-жалят! — Роберт, — окликнул его папа, — хотя бы сними куртку. Юный мечтатель, Вам точно идут на пользу художественные произведения про пиратов. Услышав нудный и обреченный вздох, Тони осмотрел огромную гору коробок, которым была удостоена судьба навечно так и остаться коробками с вещами. — Как-нибудь потом разберем, да, Роберт? — и в ответ мальчик лишь что-то пробубнил про «снова за старое, пап»? — Не будь букой, давай спускайся. Твоему отцу нужна помощь. Выглянув в окно, мужчина точно решил — это их последняя остановка. Они построят новый дом здесь. И пусть им не хватает третьего сердца, они готовы. Они вместе.***
Время быстротечно. Воспоминания сменяют друг друга. Совсем недавно они переехали в новый дом. А уже ранним утром, когда недели сменили друг друга по десятому кругу, маленький житель неприступной крепости давно вскочил на ноги и принялся торопливо перебирать ножками по полу. Взлетев на лестницу, ведущую на второй этаж, и руками касаясь ее ступенек, малыш добрался до второго этажа. Бегая по коридору, громко и неразборчиво что-то крича, он разбудил своего отца. — Па-па-а, — окликнул малыш, — просы-ыпа-а-ай-с-я-а-а. Второй этаж напоминал одну большую комнату, но разделенную по секторам — рабочая зона, которая была завалена чертежами и папками; обеденная зона для рабочих перекусов с недоеденными тостами и почти не тронутым обедом; спальня, вторая половина кровати которой служила для мужчины личным гардеробом. — Роберт, ты чего? Только суббота, — мужчина лежал на кровати в развалку. — Да еще и в такую рань поднял. Явно вчерашняя ночь была перегружена работой — на мужчине хоть и были домашние штаны, но рубашка с галстуком по-прежнему были надеты на их владельца. — Па-па-а, — пропел малыш, еле запрыгнув на кровать к отцу. Он спотыкался о складки одеяла, но уверенно пробирался к отцовской крепости. — Вчера был вторник! — Это суб… Вот, черт! — мужчина вскочил, как ошпаренный, позабыв и про усталость, и про головную боль. Хотя головная боль настигла его, когда он встал на ноги. — Твой детский са-ад. — Твоя работа! — малыш скатился с кровати, пробежав дальше отца, и, не оглядываясь, побежал в свою комнату. Тони попытался встать, но боль атаковала его тело. Впрочем, как и вчера, как и позавчера, и за день до него. Это неизбежно. В городе он не мог сбежать от мигрени — она была верной спутницей, куда бы они не переместились. Мужчина, запутавшись в одеяле, почти слетел с лестницы, пытаясь собраться с мыслями. Завтрак уже было не приготовить — малыша же накормят в детсаде, а он как-нибудь перебьется. Проходя мимо зеркала, он оценил свой неповторимый вид и только закатил глаза. — Тони Старк, что с тобой случилось… — не теряя времени, он переодел брюки с кресла около кухни и собрал в охапку все папки, что были на первом этаже. Время неумолимо выталкивало его из квартиры. — Отчёт. Есть. Графики. Доделаю там. Черт, презента-ация. Ладно, выкручусь. Робе-ерт, выходим! Снова вспышка. Старк временно осел на стул, сжав волосы пальцами, истертыми от клавиатуры и израненными бумагой. Голова кружилась от резких движений, но мужчина ничего не мог поделать с этим уже четвертый месяц. Сколько бы препаратов он ни пробовал, ничто не спасает его от дьявольской болезни. А малыш давно собран, но куртку он так и не сумел застегнуть. Он только стоял в дверях, смотря на отца и жал ручками шапку. — Папа? Все хорошо? Тони поглядел на сына, одиноко ждущего его у двери. Его Роберт. — Иду, сынок, — один взгляд на крохотное создание давал ещё две-три минуты сил и спокойствия. От малыша тянуло солнцем и мягкостью, несмотря на капризный характер и приставучее любопытство. — Я помогу застегнуться, — и малыш ярко улыбнулся в ответ, протягивая крохотные ручки папе.***
Дорога была свободной, но это не спасало положение карьериста. Проспав важное собрание, да еще не подготовившись, Старк готовился к худшему. По беспроводной гарнитуре он уже получал ураган угроз и проклятий от Карен, прикрывающей его задницу перед высшим руководством. — Я в долгу… Да, в который раз… Да, я знаю… Спасибо, Карен… Но отвечая статичными фразами, он думал о том, как бы поскорее найти новую домохозяйку; стоит ли нанять няньку на дом или остановиться на новом детском садике; стоит ли оплатить садик сразу за год или подождать, как Роберт приживется с детьми; стоит ли переехать в район поспокойнее, чтобы Роберт мог гулять на заднем дворе; как побороть желание снова уехать из города, превратившись окончательно в кочевников; что делать с будущей школой и куда сводить его в выходные. Они уже подъехали к небольшому зданию из белого кирпича с синими и желтыми вставками. Палисадник перед домом был главной карточкой детского сада — это отдельный мир в стране чудес. В окнах горели гирлянды, а внутри кто-то шумел и явно веселился. — Заберу в шесть, — Старк поправил шарф малыша, подходя ближе. — Что-то не понравится, так скажи сразу. И секунды здесь не пробудем, хорошо? — Пап, — буркнул Роберт, остановившись на полпути, — я не маленький. Я все сам прекрасно знаю, я не маленький! — Знаю, но это для моего успокоения, — Старк погладил Роберта по голове, замечая, как мальчик похож на Тони в детстве. — И никаких разборок розеток и утюгов. Это не наш дом, и без экспериментов на кухне. — Что? Совсем? — они пошли до двери, но малыш явно думал, как поскорее отсюда сбежать. — А что же они все там делают? Спят что ли? — Боюсь тебя огорчить, мой маленький друг, — Старк постучал в дверь, за которой сразу послышался женский голос. — Я приеду, слышишь? — Угу, я не боюсь, — сказал малыш и прижался к папе, сжимая край пальто, — я взрослый. Не бойся, пап, здесь мне точно понравится. В этот раз. Обещаю. Когда дверь открылась, малыш боязливо посмотрел, что ждёт впереди. Не обращая внимания на женщину перед собой, он увидел бегающих беспамятно детей, кричащую девочку и грязного пухлого мальчика, пожирающего руками картошку. — Доброе утро, Мистер Старк, — пропела женщина и, присев на карточки, протянула руку малышу. — И тебе доброе утро, малыш. Малыш руку бы не пожал, если бы не отец рядом. «Все будет хорошо». — Мэй, я безумно рад, что Вы будете его воспитателем. Мне советовали Вас коллеги, я не мог не прийти к Вам за помощью, — Тони устало улыбнулся, и по глазам Мэй многое поняла. Эти глаза она видела каждое утро. Глаза одинокого родителя-трудоголика, коих среди клиентов Дома Паркеров было много. — Всегда рады проводить время с такими замечательными детками, — Мэй протянула руку к маленькому гостю, но тот прижался к отцу сильнее. — Меня зовут тетушка Мэй. — Роберт Старк, — важно протянул малыш, перекачиваясь с ноги на ногу. И мальчугану было не так важно, что женщина знала его имя. «Так положено у взрослых». — Очень приятно познакомиться, тетушка Мэй. — Чудный малыш, а мы подружимся, правда, Роберт? — Мэй снова тепло улыбнулась мальчику, и Тони впервые заметил одну вещь. Впервые Роберт не пытался обставить своего собеседника в интеллектуальной гонке и не хотел напомнить, что он уже не маленький. Роберт улыбнулся и не сводил взгляд с наставницы, легонько кивая головой. Это ее аура? — Мистер Старк, — Мэй выпрямилась и подала руку мальчику, который не сразу ее принял, но, чуть подумав и отцепившись от пальто отца, взялся за край ее домашнего кардигана, — когда Вас ожидать? — Я надеюсь, что в шесть я уже буду здесь, — Старк посматривал на часы, прикидывая, как ему построить путь на работу. Он перевел взгляд на малыша, который держался уже за наставницу и бегал глазами от папы до детей внутри. «Не оставляй меня с ними». — Роберт, — тихо окликнул Тони мальчика, несмотря на опоздание на работу, — я скоро приеду, хорошо? Не переживай, время быстро пролетит. Главное — дождись меня и не скучай. Будь хорошим мальчиком — я скоро буду рядом. Мальчик только посмотрел на отца и уверенно кивнул, будто бы принял самое важное дело жизни. — Тетушка, — послышался звонкий голос где-то в глубине дома, — тебя заждались. Высокий и улыбчивый юноша показался в дверях, держа в руках то ли альбом для рисования, то ли просто папку с листами. За его поясом и в карманах торчали кисточки и карандаши. Позади него хвостиком побежали два мальчика, что-то крича вслед. — О, доброе утро, Мистер… — юноша протянул руку и ожидал ответа, но увидев, что рука испачкана, вытер о фартук и протянул снова. — Старк, — мужчина чуть помедлил, но пожал руку, разглядывая юношу. Только сейчас он заметил фартук, измазанный в краске и в каком-то пластилине — казалось, что фартук претерпел не одну войну с гуашью и мукосолькой. «Чудной» — Питер, — ответил юноша и сразу переключился на тётушку, о чем-то воркуя. Старк пропустил мимо ушей, ведь входящий звонок терзал телефон. Сбрасывая звонок, он сел на корточки, прощаясь с Робертом. — Я побежал, жди меня, Роберт! До встречи Миссис Паркер и… Питер, — кивнув, он подключил гарнитуру, и голос стал злее и громче, чем немного испугал и Питера, и Роберта. — Возвращайся скорее, папа, — прошептал мальчик, и, казалось, только Питер услышал его. Проводив мужчину взглядом, который то ли забыл попрощаться с сыном, помахав ему рукой, то ли был для этого чересчур занятым, Роберт сжал кардиган наставницы сильнее. Питер же не сводил глаз с напряжённой спины мужчины, плечи которого осунулись — он был готов поклясться, что если мужчина расправит плечи и чуть поднимет голову, то сойдёт за аристократа. Утонченные черты лица смешались с пожирающим плоть умом и усталостью городского трудоголика. — Привет, — Питер теперь же обратился к небольшой копии аристократа. Питер присел на одно колено, откладывая альбомы для рисования. Он украдкой посмотрел на мальчика, который был напуган еще больше, чем прежде. Все, что придумал Питер, — широко и искренне улыбнуться, приветствуя гостя. — Питер, это — Роберт, — Мэй представила малыша, подобно министру или великому ученому. — Роберт, это Питер. И он будет твоим другом, если ты будешь не против. Роберт попытался поздороваться, но за спиной Питера расшумелись детки, и Мэй пришлось покинуть ребят, в надежде спасти маленьких драчунов. — Пройдем внутрь, скоро мы будем завтракать, — Питер не говорил с Робертом так, как говорила Мэй. Он общался с каждым из детей почти на равных — он их верный друг, а не надзиратель. — Я… — Роберт и хотел было ответить, но он осознал. Он снова один, в чужом доме, с незнакомыми людьми. Опять. Питер сел полностью на колени, равняясь с малышом. Он не прекращал улыбаться, аккуратно взяв двумя пальцами ладонь мальчика. — Роберт, ты боишься? Мальчик помотал головой и резко подпрыгнул, когда в зале кто-то громко закричал. — Ну-ну, — Питер говорил медленно и успокаивающе, так что мальчик на пару секунд забыл о бешенстве его ровесников, — это нестрашно. Если ты не хочешь с ними быть, то можешь поиграть со мной, ты не против? — С Вами, Питер? — Роберт удивился, ведь раньше взрослые бросали его в огромную толпу на растерзание детей, которые уже были знакомы друг с другом. Эти взрослые были приветливы только в те моменты, когда на пороге стоял его отец. — Со мной. Я хочу с тобой познакомиться ближе, ты удивительный мальчик, — и юноша позволил себе провести рукой по волосам малыша. — Я хочу с тобой подружиться. — И я, — протянул мальчик, не успев даже обдумать вопрос. «Он хороший», — подумалось ему, и маленькое сердце застучало чуть спокойнее.***
На другом конце города сердце мужчины рвано стучало. В коридор вышла толпа белых воротничков, обсуждая прошедшую встречу и будущий ланч. Кто-то уже готовился поехать в бар с коллегами, развеяться в середине недели, кто-то планировал очередную встречу, а Старк… Старк сидел в конференц зале, выслушивая от личного помощника обвинения во всех смертных грехах. — Опоздали на час, — Карен стояла над мужчиной, сидевшим в кресле и молящем о том, как бы не попасться на глаза генеральному. — Пришли бог знает в чем. Забыли проанализировать месячный финансовый результат. Выступали мало того, что без презентации, даже без банальных графиков, так ещё и не подготовили ни капли текста. Вы с тем же успехом могли на доске нарисовать как школьник схемки. Сидели мёртвой рыбой все собрание, пока обсуждали Ваш собственный проект. Вы слушаете или нет? — Карен, — Старк устало посмотрел на девушку, рукой проводя по волосам, — сколько лет тебе потребуется, чтобы понять одну вещь. Твои пилы меня не лечат. — Пилы? Я перебралась сюда к Вам, ради Вас и за Вами… И со всей дури Карен ударила тяжёлой папкой мужчину, да так, что он чуть развернулся, хватаясь за горящую щеку. — Извинений не будет. И хотелось бы Карен высказать все мужчине, что накопилось за столько лет работы бок о бок с ним. С человеком, вдохновившим ее когда-то на эту должность, в аналитики, но… — Какой смысл мне рвать глотку, если Вы не слышите меня… не только не уважаете меня, да Бог знает, Вы и себя не уважаете, — Карен не стала собирать папку, просто бросив ее перед боссом. — Можете уволить. Унизить. Подать в суд. Перевести меня в бухгалтерию. Отослать меня в самый вшивый филиал нашей компании, но будьте человеком, в последний… единственный раз, и позвольте мне уйти с должности по собственному желанию в оперативный центр. Старк потер щеку, ошалело смотря на девушку, впервые показавшую темперамент. Старк сложил руки, опустив голову. Усталость прокатилась по всему телу, когда Карен взяла с дальнего кресла пиджак, накинула его на плечи и удалилась, бросив: — Прощайте, Мистер Старк.***
Питер летал по комнатам, спасая от неприятностей малыша за малышом, малышку за малышкой. «Похоже на игру Egg, ей богу. Бегаю от одного к другому, пытаясь спасти и дом, и их, и себя в том числе». Он на секунду отвлёкся — что-то привлекло его внимание. — Роберт, почему ты сидишь здесь один? — Питер оставил маленькую группу малышей, разбирающихся с трудным 3D-пазлом. Почти всех забрали родители, и скоро последняя четверка разойдется по домам. Время подходило к вечеру. — Я жду папу. Роберт сидел в коридоре на одном из обувных пуфиков, на нем уже была незастегнутая курточка и шарф. Он немного вспотел, но снимать свой наряд не торопился. Он никуда не смотрел — никуда, кроме входной двери. — Папа вернётся только через пару часов, — Питер приземлился на пол к мальчику, игнорируя небольшую лужу, оставшуюся от ботинок. — Давай подождем его в гостиной? — Папа скоро вернётся. Он сказал ждать, — Роберт взглянул на мальчика так, будто самая простая истина этого мира была перед носом, а юноша никак этого не поймет. — Я должен его встретить. — Но ты можешь подождать его вместе со мной и ребятами, — Питер заволновался поведением мальчика. В первые дни дети скучали по родителям — бывало, что и долго плакали, звали в тихий час маму или папу. Но ещё никогда за всю свою практику Питер не видел… Такой реакции. Смиренность ли это? Казалось, что в его мире существует только отец. И его присутствие придавало смысл происходящему для мальчика. Роберт не звал папу и не просился со слезами домой, не говорил, что ему скучно и одиноко. Он отстранялся, пресекая любые попытки ребят заговорить с ним. Мальчик будто бы говорил: «Вы мне не нужны, не стоит, уйдите, не трогайте». Это отчужденное поведение, молчание, не свойственное детям, пугали Паркера. Следя за поведением, Питер начал переживать — дети, лишенные беззаботного детского счастья, не должны проходить это. Как-то незадолго до того, как обнаружил Роберта в прихожей, он услышал от Мэй занимательную вещь. — Он как ты, — прошептала Мэй почти над ухом юноши, сервируя стол. — С потери родителей ты так же был тих и скромен, будто на тебя легла вся… Ответственность. — Я… Боялся подвести тебя, Мэй, — как-то неловко произнес юноша, выдавливая из себя по слову. — Неужели и он? — Мистер Старк перегружен работой, пусть я вмешиваюсь не в свое дело, но помоги малышу окрепнуть, — напутственно произнесла женщина, подтолкнув мальчика к коридору. — Роберт, — прошептал юноша, пытаясь подобраться к мальчику и не обидеть его, не задеть его чувства. — Я не хочу пропустить возвращение папы, вдруг он вернётся раньше, как и обещал? — Роберт качнул ножкой, подняв голову к потолку. — Не хочу его обидеть. — Обидеть? Чем? — поддерживал разговор Питер, желая всей душой прижать мальчишку к сердцу и шептать не сказанные когда-то самому Питеру слова поддержки. — Я здесь не чтобы играть, Питер, — грустно и устало добавил мальчик, не отрывая взгляда от потолка. — А для чего? — Чтобы папа мог спокойно работать, — повернув голову на юношу, он удобнее уселся на пуфике. — Я мешаю папе, Питер. — Твой папа бы никогда… — Я обуза, — спокойно добавил Роберт, будто бы это сам собой разумеющийся факт. — Обуза? — Питер глупо улыбнулся, сжимая ладонь в кулак от напряжения. Он не хотел передавать эту небольшую панику и тревожность мальчику. — Меня так назвала та женщина, но я не знаю, что такое обуза… Но она говорила, что я мешаю папе. Я не могу помочь папе работать. Обуза не помогает. У меня даже не получается их собирать, — Роберт кивнул в сторону детской комнаты, где дети собирали миниатюрные электросхемы, популярные среди детей с предрасположенностью к точным наукам. — Собирать, как папа в детстве, — на этом он сморщился, будто стыдился этого, — и не могу быть один дома. Папа мне не доверяет, — чуть погрустнел малыш, но, потряся головой, он снова уставился в потолок. — Обузе не доверяют? Питер не знал, что и сказать. Хотелось просто обнять. Без слов. Крепко-крепко. По-человечески. — Я просто хочу увидеть папу, — и голос его чуть дрогнул. — Почему мне нельзя увидеть папу? Мальчик чувствовал тепло. Чувствовал, как Питеру не все равно, — рядом с ним он возможно впервые так расстроился. Показал то, что внутри таилось у ребенка. И пусть говорят, что дети не понимают происходящего. Нет. Они чувствуют, впитывают и выбрасывают наружу все накопленное. Сколько же мальчик терпел? На звуки отвлеклись другие детишки, которых Мэй успешно отвела в другую сторону. Кому как не ей знать, как важно говорить по душам. Питер был настроен решительно. Мальчик за пару часов, проведенных вместе, оставил в душе неизгладимое впечатление. Эта манера держаться наравне со взрослыми, светлый и прыткий ум… Эта черта брать на себя больше, чем можешь унести. Он знал про это не понаслышке. — Роберт, твой папа горы свернет за тебя. Ты знаешь, как трепетно он к тебе относится? Он хочет, чтобы ты чаще улыбался и веселился. Он прямо сейчас думает о тебе, я слышу — у меня чуткий слух. И он сейчас думает только о том, чтобы ты был счастлив, — Питер дотронулся рукой до подбородка мальчика, поднимая его и чуть приподнимая носик. — Давай будем счастливыми ради папы, Роберт? И пусть глаза мальчика были на мокром месте, но та искренняя улыбка до ушей с тихим смешком покорила Питера. «Солнце». — Хочешь, мы бросим все эти занятия и пойдем приготовим твоему папе вкусный ужин? Хочешь, приготовим ему печенья на завтрак? — И чай с земляникой? — С земляникой? — Он любит их, хоть и редко покупает лесные ягодки, — Роберт оглянулся на входную дверь, и сомнения все же не ушли. — Но вдруг папа придет раньше, — Роберт сжал край курточки, поглядывая на входную дверь. — Я буду следить в окошко, и если папа подъедет, мы быстро помчимся к нему, хорошо? — Питер уже принялся потихоньку снимать куртку, от которой Роберт с удовольствием отделался. — Я услышу его, помнишь? Суперсила. Малыш долго думал, пытался возразить и своей хотелке, и предложению Питера. Но было настолько заманчиво и так приятно думать о «вкусном» подарке для папы, что Роберт сдался — он же аккуратно будет, папа и не заметит. — …Хорошо, — ответил он и резко подскочив, важно спросил: — Только можно мы сделаем ему и печенья с земляникой, и чай, и пирожные? — Можно, — улыбнулся Питер, поглаживая густую копну волос Роберта, мило съеживающегося от чужого теплого прикосновения, — но сначала помоем снова ручки, хорошо?***
На улице поднялась метель. Дворники еле расчищали лобовое стекло, отчего Старку пришлось сбавить скорость. Упал седьмой час. Старк снова опаздывал, а мысли одна за другой били в голову. Он устал. Он, черт возьми, устал, и каждый день все хуже и хуже. Чертов снег. Чертовы пробки. Чертов офис с его скрягами. Черт. Черт. — Черт, — ругнулся во весь голос Тони, остановившись где-то у тротуара. Он бил по рулю, пытаясь выветрить весь гнев. Снова. Как и всегда. Он не имел права показать сыну, что устал. Что сломлен. Что у его папочки не получается основать собственное дело. Что у его папочки проблема. Что от его папочки отвернулся последний друг. Лбом прижавшись к рулю машины, где горели аварийные огни, он вспомнил о сыне. О родной крови. О единственной причине жить. Вдохнув во все лёгкие, он оторвался от руля. Зеркало заднего вида показало и помятый вид, и потухшие глаза, и помятую рубашку, выглядывающую из-под пальто. — Роберт, папочка сделает нас счастливыми, — уверял себя Старк, прислонив холодную ладонь ко лбу. — Папочка все исправит.***
Машина Старка припарковалась перед домом, и Питер сразу ее заметил. Поспешив открыть дверь до того, как гость постучится, Питер распахнул двери, и снежная пурга ворвалась в дом. Сжавшись от холода и свободной рукой обнимая себя, Питер улыбнулся гостю. — Мистер Старк, я так рад Вас видеть, — Питер сжался сильнее, отчего Тони быстро забежал внутрь. За ним закрылась дверь, и он увидел, как юноша разогревает руки — неужели он до этого стоял на улице? — Стало так поздно. Мы боялись с Робертом, что Вы попали под эту жуткую метель, — Питер прошел в коридор, но говорил в полголоса. — Передали, что вверх по улице у какой-то машины заглушился мотор, я так боялся… Но все обошлось. А Роберт, — без перерыва говорил Питер, — он не дождался Вас и уснул, пройдемте. Старк оглянулся в поисках гардероба. На вешалках висела только курточка Роберта, отчего Старк мысленно в тысячный раз успел упрекнуть себя во всех грехах. Но Тони заинтересовался, как Питер подбирал оставшиеся игрушки и подушки с пола, убирая на место, и не прекращал говорить. — Он замечательный мальчик, так много знает! — Питер не мог убрать улыбку с лица, вспоминая их вечер. — Он так переживал, что Вы не приедете из-за бури. Он еле уснул, я его одену и сразу же вниз, хорошо? Можете пока что выпить чай, я только заварил с мятой и земляникой. И это Роберт попросил заварить, вы знаете, мы даже пытались сделать печенье, но нам не хватило земляники. Он говорил, что она — ваша любимая ягода. Действительно, аромат свежего горячего чая разнёсся по всему этажу, утягивая Тони за собой. Отчего-то в этот холодный вечер ему не хватало успокающего чая с кусочками ягодок. Он не знал, что ответить. Встречают с порога. Без умолку говорят искренне и спокойно. Убаюкивают сладостью голоса. Он так скучал по этому. По уюту. — Простите за все, Питер, я пытался примчаться раньше, но, — начал было оправдываться Старк, как его прервали. — Прошу, не нужно, — спокойно ответил Паркер. — Вы приехали. Вы здесь — это главное. Отдыхайте, Вы сегодня много трудились, не так ли? Проводив Тони к кухне, он налил ещё одну кружку чая, мимоходом спросив про сахар. Тони не мог отвести от него взгляд — вроде и неуклюжий высокий паренёк, но есть в нём что-то… Что-то, что заставляло Старка следить за каждым движением рук и кистей, лёгким и теплым взглядом — от молодого воспитателя веяло выпечкой и теплым молоком. Таким родным и знакомым, но забытым Домашним очагом. Совсем не заметив, как он удалился за малышом, Тони остался один на кухне, держа кружку в мелкий синий цветочек в руках. Все вокруг так отличалось от их пентхауса — светлые занавески и тюль, смешно расписной чайник и кухонные прихватки-рукавицы, фотографии детей и, видимо, их родителей с праздников… Тепло. Руки Старка потихоньку согрелись, несмотря на то, что на улице он был не так уж и долго. Но теплота достигла не только его промерзших костяшек — от домашнего уюта Тони так отвык, что и сам почувствовал себя ребенком. Может, и ему стоит посещать этот детский садик вместо работы? — Было бы замечательно, — и Тони отпил горячего чая. Сразу услышал, как сонно Роберт спрашивал о папе, и Питер отвечал ему, видимо, собирая и готовя к выходу. Они вышли вместе, и Питер держал его сонного на руках. — Он все никак не проснется, — с теплотой объяснил юноша, чуть потревожив мальчика, и опустился на колени, чтобы помочь мальчику встать на ноги. — Ей, малыш, просыпайся, смотри, кто приехал. — Папа, — протянул с зевком малыш, потирая глаза. Он держал за руку Питера и будто не понимал, что это не сон. И когда осознал, рухнул к папе, обнимая его и что-то без остановки вереща, что не мог разобрать ни Питер, ни Тони. — Ну-ну, я тоже скучал по тебе, — Тони забрал его к себе на руки, поставив кружку с горячим чаем на стол. Роберт тянулся и к Питеру, что-то рассказывая про папу… «Изобретатель». «Лучший». «Мой классный папа». Тони не помнил, когда малыш был таким разговорчивым, таким… Увлеченным. Мужчина перевел взгляд на юношу, который не сводил глаз с Роберта. И взгляд был последним выстрелом, поразившим замок мужчины. Будто спохватившись от осознания родившегося внутри небольшого «секрета», мужчина замолчал. Он перестал слышать, о чем говорят Питер и Роберт, ведь в его голове рождалось искушение за искушением, которое не сочеталось с ролью родителя малыша. Будто все во сне, уж слишком хорошо заканчивался этот вечер. Старк направился в прихожую, неохотно прерывая милую беседу мальчика и юноши, ведь больше способов избавиться от навязчивой мысли у него не было. — Возьмите мой телефон, на случай, если задержитесь, — Питер подошёл к столику в прихожей, где была небольшая записная книжка. — В любое время пишите, звоните. Я буду ждать, — вырвав листок, он быстро написал номер и протянул мужчине. — Мы здесь живём с тётушкой, на втором этаже, — пояснил Питер, поглядывая на малыша. — Не страшно, что вы задерживаетесь или не успеваете. Только предупредите заранее, а то мы волновались за Вас с Робби, правда? — Правда, пап, Питер переживал, что ты заблудился в метели, — Роберт взглянул на отца, а тот только думал о мило сказанном «Робби». — Заблудился? — улыбнулся мужчина, бросая взгляд на воспитателя, чуть засмущавшегося. Уже стоя в коридоре, готовым к выходу, Старк все не знал, как отблагодарить юношу. Всеми силами пытаясь унять в себе «секрет», не желающий уходить из этого дома, Старк то метался взглядом по дому, то нёс что-то невпопад. Что-то о метели и пробках, о приятном интерьере и неудачном месте для парковки, о вкусном чае и о желании попробовать печенье. В конце концов, он пытался закончить этот неловкий разговор, но Питеру, казалось, не хотелось его прерывать. «Почудилось ли?» — Всего доброго, Питер, — кивнул Тони, погрузившись в новые раздумья. Как давно он терял рядом с чужим человеком обладание? — Завтра мы будем здесь чуть раньше, обещаю, но если что — я обязательно напишу… Вам. — Верю, охотно верю. Приятного вечера, Мистер Старк, — и, приземлившись на колени около мальчика, он протянул руку, чтобы потрепать по голове мальчика. — До скорых встреч, Робби. — Пока-пока, Питер, — чуть погрустнел малыш, крепко держась за руку отца. — Я буду завтра с тобой, ты только не грусти! И Тони только услышал тихое «обещаю» воспитателя перед уходом. Сев в машину, Старк пристегнул Роберта в детском кресле и взглянул в окно. Сквозь снежную бурю можно было еле разглядеть чей-то силуэт в окне, провожающий их двоих. «Это чувство…» — А ты знал, что Питер вкусно готовит? — начал было Роберт, не желая даже слышать ответа. Столько всего произошло, стольким нужно поделиться! — Нет… Робби, не знал, — от ласкового имени малыш повернулся и оторопел. Улыбнулся, закопался в шарф, будто боясь показать, как сильно он улыбался в тот момент. — Расскажи что-нибудь еще, сынок. Чуть сделав паузу, он продолжил вещать о лучшем дне в детском садике за всю историю человечества. Старк слушал его, кивал и переспрашивал. — Я тебе ещё расскажу про него, завтра ещё больше все узнаю! Он такой замечательный. Вы бы подружились… — Роберт снова зевал, убаюканный тихим ходом автомобиля. Его глаза слипались, а маленькая ладошка держала пальто папы. — Верю, сынок, охотно верю, — и, прошептав, Тони вспомнил слова воспитателя и запустил пятерню в мягкие волосы мальчика. На приборной панели аккуратно сложенный лист чуть поднялся и, вертясь в воздухе, приземлился на ногу мужчины.+1(325)560… Питер П.
Груз прошедшего дня легко растворился еще в той чашке с горячим чаем и человеческой теплотой, которой так не хватало Тони. Все так просто решалось? Счастье в горячем чае по вечерам и улыбке, подаренной только тебе? Кажется, их маленький рай снова начал расцветать после первой метели декабря.