Я её не оставлю

Я всю жизнь не знал, кто я такой. Всю жизнь жил обманом. Но сейчас мне выдался шанс узнать всю правду. Грин-де-Вальд. Он знает, что я потребую от него правды. Он ждёт, пока я перейду на его сторону. И вот я уже спускаюсь к огню, как вдруг Нагайна хватает меня за руку, отговаривая. Я не хочу её оставлять. Поэтому принимаю решение: — Дай и ей пройти. Я смотрю на тёмного мага. Он, не поворачиваясь, отвечает: — Криденс, ты же умный мальчик, так зачем тебе маледиктус? Она будет только мешать тебе. — Я пойду только с ней, я присягну тебе, но не она. Дай ей просто пройти, не через огонь. Тёмный волшебник долго смотрел в одну точку и молчал. Нагайна всё это время держала меня за руку. Она боялась, я чувствовал это. А я боялся за неё. И наконец Геллерт усмехнулся и, взмахнув палочкой, утихомирил огонь, образовав небольшой проход. — Ну что ж, прошу, высокопочтенная… Нагайна. Она посмотрела мне в глаза. Она по-прежнему боялась. Я попытался успокоить её: — Иди, всё будет хорошо, он тебя не тронет, а я пойду через огонь. — Хорошо… Она медленно отошла от меня и отпустила мою руку. Оборачиваясь на меня, она прошла к Грин-де-Вальду, но встала далеко от него. Пламя снова поднялось ввысь. Теперь моя очередь. Пройдя через огонь, я подошёл к Нагайне. Она обняла меня, и мы трансгрессировали.

***

В замке Нурменгард Нагайна никак не отходила от меня, хотя с ней пыталась подружиться Куинни Голдштейн. Но раз, когда мы сидели в одной комнате, к нам пришёл Грин-де-Вальд. Нагайна мгновенно подскочила ко мне. — Маледиктус, выйди, — приказным тоном сказал Геллерт. — Её зовут Нагайна, я уже говорил это, — вступился я. — И я не хочу, чтобы она уходила отсюда. Тёмный посмотрел на неё внимательно, но упрямо мотнул головой: — Куинни, постой за дверью с Нагайной. Мисс Голдштейн зашла в комнату и повела Нагайну к выходу. Она посмотрела на меня, а я кивнул ей, тем самым сказав ей «да». Они вышли. И Грин-де-Вальд рассказал мне всю правду. По его словам, на самом деле я — Аурелиус Дамблдор. Брат Альбуса Дамблдора. Я не могу в это поверить. Волшебник также дал мне палочку — с её помощью я сумею высвобождать силу моего обскура. Введя меня в курс дела, Геллерт ушёл. Как только он скрылся, в комнату вбежала Нагайна. — Криденс… — Аурелиус, Нагайна, я Аурелиус. — Ты — Криденс, не какой-то там Дамблдор. А слова Грин-де-Вальда и феникс — не показатели. Прошу, посмотри на меня, ты же мне доверяешь? — Конечно, только тебе. Я, разумеется, знал, что настоящий я — это Криденс. Но и то, что теперь я знаю, кем был рождён — Аурелиусом, мне тоже не давало спокойствия. Но для неё я Криденс. — Для тебя, Нагайна, я буду Криденсом, — так и сказал я. — Всегда. Я… люблю тебя. — А я люблю тебя… Поцелуй с ней был нежным, чувствительным. В нём отражалась вся боль, горечь, страх и любовь, что мы испытали за это время. Оторвавшись от неё, я спросил: — Будем жить пока тут, ты согласна? — Да, согласна.