Mishak

Мы всегда должны помнить, что у дьявола есть свои чудеса. Жан Кальвин. Каждый из людей о чем-то жалеет, а те кто не жалеют, уже давно мертвы. Все бы ничего, но есть у меня одна история, случившаяся не так давно и не со мной. Скорее всего не со мной, так я хочу думать об этом. Пусть мне никто и не верит, но я расскажу вам то, что со мной произошло прошлой осенью. Тогда уже везде лежал снег, а ветер так и подгонял каждого, кто осмеливался выйти на улицу в такую ненастную погоду. Я это хорошо помню, ведь именно той осенью я купил себе новые ботинки, в которых и пошел гулять. Погодка была на любителя – мокрый снег прилипал к подошвам и из-за этого меня было слышно по всей округе. Подняв свой ворот пальто, я быстрым движением руки достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Ветер не жалел мои замёрзшие пальцы, приходилось закуривать, как на автомате, быстро. Крепко затянувшись табаком, я медленно выдохнул, образовав вокруг себя большое облако из пара и дыма. Оглянувшись себе за спину, я осмотрелся. Ни души на улице. И не удивительно. Жил я тогда в маленьком городке, название говорить не буду, да и боюсь назвать не правильно. Мне пришлось переехать в этот городок, подальше ото всех моих бед и проблем. От бед, которых было достаточно много в моей жизни. Гуляя по окрестностям, я вдруг заметил новую постройку и это меня удивило. Сплошной конформизм, преобладавший здесь, вдруг удивляет меня столь своеобразным строением. Мне захотелось узнать что там, да и холод собачий был все-таки. Подойдя ближе, я смог разглядеть название – «Мисхак». Возможно кафе, подумал я и поднялся по ступеням к входной двери. Зайдя внутрь, мне сразу бросилась в глаза обстановка этого заведения. Лампы в средневековом стиле свисали с потолка, ковры на стенах и самое странное и удивительное – кальяны. Оксюморон. В таких городах и алкоголь-то не везде продается. Это мне сразу показалось странным. Спустя пару минут моего удивления, ко мне подошел парень в белой рубашке и предложил пройти внутрь. Я хотел было уже сказать ему, что денег у меня нет и я просто зашел осмотреться, но он меня перебил и кое-что объяснил. Оказывается это заведение только что открылось и часть услуг была подарком новым гостям. Воодушевившись, я не смог отказаться от такого любезного предложения и прошел внутрь, предварительно сняв куртку и ботинки, как гласили здешние правила. Официант провел меня до свободного места и оставил; отдельное местечко на полу с разложенными рядом подушками. Усаживаясь на лежащие подушки, я ненароком бросил взгляд на сидящую рядом девушку. Незнакомка с томным взглядом, курила кальян, не спеша, выдыхая клубы дыма. Я плохо видел ее лицо сквозь дым и хотел было уже подойти к ней, но что-то меня остановило. Что-то неведомое и не видимое, как будто схватило меня за локоть и усадило обратно. Покорив себя за это, я позвал официанта и заказал себе выпить, раз выдался такой шанс. Виски в этом заведении был так себе, но я пил. Пил, пока не потерял счет времени и пространственное восприятие. Та девушка, сидящая напротив, уже не была такой недоступной, как мне казалось ранее. Выпив очередной стакан, я взял волю в кулак и подошел к ней. - Джон .- сказал я и сел рядом. - Виктория. – ответила она и улыбнулась. - Вы совсем одна? Я вам не помешаю? – я, шатаясь держался за стол. - Нет, что вы. Присаживайтесь. – Виктория отодвинула стул от столика. - Если честно, то я совсем позабыл, как общаться с девушками. Давно не было практики. – я смог сесть за стол и начал диалог. - Почему? Вы не похожи на изгоя. – Виктория все так же улыбалась. - Я был женат. – какой к черту изгой?, - подумал я. – Особо не было возможности. – Развелись? – Виктория вопросительно смотрела на меня. - Можно и так сказать. Я вас угощу? – сухо ответил я и позвал официанта. - Я бы выпила дайкири. – игриво сказала она. - Хм. Предсказуемо. – я нелепо улыбнулся. - Разве? – не успокаивалась она. - Моя бывшая любила этот коктейль. – Что я несу? Какая к черту бывшая? – подумал я и положил себе руку на лоб. - Ладно. Может тогда просто выпьем? – она положила мне руку на плечо. Я не заказывал ничего из бара, но официант принес нам то, что мы хотели. Мы выпили и Виктория начала рассказывать мне о себе, о своей семье, о собаке и вообще обо всей своей жизни. Я почти все пропустил между ушей, но одно событие заставило меня слушать. Виктории было тогда десять лет, как она говорила. Жила она с семьей в другом городе, в маленькой, но уютной квартире. Отец ее работал флористом в цветочном киоске вместе с матерью. Доход был небольшим, но в целом хватало. Каждый день отец приносил маленькой Виктории лютики, говоря, что принцессы достойны красивых и лучших цветов. Так, день за днем и продолжалась беззаботная жизнь в маленькой семье, пока здоровье ее матери не стало ухудшаться. Врачи говорили, что это всего лишь самая обычная простуда и просили не волноваться так сильно. Но простуда не убивает людей. Отец долго оплакивал свою жену, не замечая, что дочь страдает не меньше его самого. Много и часто пил, срываясь на маленькой Виктории. Она терпела и понимала его, но любому терпению приходит конец, сколько бы отец не извинялся. Однажды, пока отец напивался, она тайком взяла ключ от киоска и ушла из дома. Путь был не близкий, но во всяком случае это лучше, чем оставаться в квартире. Перебегая в темноте от одного фонаря к другому, Виктория все думала о своем отце. Думала о том, что с ней будет, если он узнает о ее побеге. Накажет ли он ее? Дойдя до цветочного киоска, она увидела перед собой уже открытую дверь. Подумав о том, что там может быть отец, у нее в голове промелькнуло сомнение, и она отдернула руку от дверной ручки. Интерес оказался сильнее страха. Цветы были уже засохшие, где-то стояли и вовсе пустые вазы. И этот странный запах, что исходил из кладовой. На цыпочках подойдя к двери кладовой, Виктория посмотрела в замочную скважину. Там был ее отец, и он явно с кем-то говорил. Прислушавшись, она поняла, что отец отчетливо произносит имя матери. Ничего не поняв, она приоткрыла дверь и увидела своего отца, стоявшего возле большого рабочего стола. Прислушавшись, она услышала тихий плачь своего отца. Он держал в руках букет из лютиков склонившись над чем-то. Маленькой Виктории стало интересно, и она, затаив дыхание, решилась подкрасться. Запах формалина, перевернутые цветочные горшки, ломаные стулья. Подходя все ближе, она стала замечать гроздьями рассыпанную на полу землю. Аккуратно перешагивая, подходя к столу, она начала разглядывать то, над чем склонился ее отец. Дыхание ее сперло, сердце на мгновение перестало биться, а ком, стоявший в горле, мог бы напомнить разве что огромный клок шерсти - Виктория увидела неподвижно лежащую мать с растущими из нее цветами. Закричав, она побежала вон из киоска. Не смотря по сторонам, бежав по улице, она наткнулась на полицейского. Вскоре отец объяснил на суде, что хотел только того, что бы жена его вновь расцвела. Маленькую Викторию отправили в детский дом, а ее отца на принудительное лечение в клинику. - Бедная. И как ты с эти живешь? – оживившись, спросил я. - Как видишь, справляюсь. – она легко улыбнулась. - Может еще выпьем?- предложил я, не придумав ничего более оригинального. - Давай.- ответила Виктория и подняла коктейль - Мне кажется, что твою историю я где-то слышал. – сказал я и поставил свой стакан на стол. - Может быть. Об этом писали различные газеты. Даже по новостям показывали. – Виктория пожала плечами. - Ты давно здесь сидишь? – зачем-то спросил я. - Достаточно давно. И все это время жду тебя. – она пристально посмотрела на меня. На ее лице пропали все эмоции разом. - Меня? Зачем? – неуверенно спросил я, и хотел уже встать, но чья-то рука на моем плече прижала меня обратно к стулу. - Извините, я слышал, как вы разговаривали о «цветочном убийце». Вам тоже интересны подобные истории? - Нет, мы просто… - повернувшись, не успел договорить я. - Могу я вас угостить? – передо мной стоял черный парень с седыми волосами. Он курил сигару, держа ее золотыми зубами. - Наверно, да. – неуверенно произнес я. - А вы давно здесь? – обратился он ко мне. - Нет, он только что пришел. – Виктория ответила за меня. - Как хорошо, что для всех нас есть такое место, да? – он широко улыбнулся и стряхнул пепел сигары на пол. - Дензел, Джон еще не освоился тут. Будьте учтивее. – Виктория встала. - О чем вы вообще говорите? – ничего не понимая спросил я. - Джон, расслабьтесь, все хорошо. Не нагнетайте ситуацию, допивайте свой виски. А пока Виктория обновляет нам заказ, мы побеседуем. – усмехнулся он. Я ничего ему не ответил. Не мог и не хотел. Просто смирился с этим. Я настолько был пьян, что даже не заметил, как все вокруг потемнело и только его золотые зубы светились в темноте. Знаете Джон, - начал он, - так тоже бывает. Меня усыновила белая пара, когда мне было чуть больше пяти лет. Затем меня сразу же отвезли в загородный дом, где и посадили в золотую клетку. Нет, не думайте об этом. Меня не обижали. Отнюдь, мне давали образование и воспитывали. Все было очень хорошо, Джон. Настолько хорошо, что мне стало очень скучно. Изо дня в день, я метался и угла в угол. Все стены в доме уже тогда носили имена. Настолько скучно, Джон! Хорошо, что моя приемная мать заметила это. Заметила, и купила мне телевизор. Тогда-то мне и открылся чудесный мир, который я видел через экран. Живая природа, моря и океаны, мультфильмы и… И супергерои. Супергерои, Джон. Они мне очень сильно нравились. Их сила, мужество, справедливость. Я сразу же захотел стать одним из них. Просил маму купить мне такой же костюм, но она утверждала, что таких людей на самом деле не было. Представляешь? Может и Санты нет, а? Бред какой-то. Я не стал слушать свою мать, и тайком сшил себе костюм из того, что нашел у себя в комнате. Если я решил, то я иду до победной точки, Джон. Ночами, когда родители мои спали, я стал переодеваться в свой костюм и выходить на улицы. Сначала я просто гулял по улицам и смотрел за людьми. За этими людьми, которые только и делали, что бесцельно бродили по улицам в поисках смыла жизни. На мое шестнадцатилетие, отец мой подарил мне нож, как я и просил. Большой охотничий нож, как он думал для начала моей коллекции. Моей радости не было конца, когда я впервые применил его. Последнее, что слышал тот преступник, так это слова справедливости от супергероя, стоящего перед ним. Шли годы, Джон. Долгие годы. Отец умер, оставив нас с матерью одних. Он не успел оставить мне место в своей фирме, поэтому владельцем стал его брат. Тот еще ублюдок, желавший овладеть моей мамой. Он даже переехал к нам в дом, под предлогом воссоединения с семьей. Знаешь Джон, до двадцати двух лет, я не знал что такое расизм, но этот урод меня просветил. Каждый день он оскорблял меня, называя мерзкими словами, значения которых я узнал позже. Мать говорила мне не обращать внимания на это, ведь мы одна семья. Именно из-за слов матери я не убивал его. Мысли об убийстве затмились другими. О да, Джон, другими ужасными мыслями. Спросишь какими? Это даже смешно. Мать решила выйти замуж за него. Лишившись отца, мы стали нищими, вот она и решила преумножить богатство, представляешь? Я говорил ей, что она предает отца, но она не слушала. Мой будущий отчим сказал мне, что я сразу же отправлюсь на улицу после их свадьбы. Он ошибался. Теперь меня уже ничего не останавливало. Абсолютно ничего. В ту самую ночь, я надел свой костюм последний раз. Я пришел в комнату матери и встал перед их кроватью. Я стоял и смотрел на нее. На ее лицо, которое уже не вызывало у меня радости. Тогда я и решил, что она больше не заслуживает этого лица. Ни она, ни этот расист.В то великое мгновение я и стал супергероем – «безликим». Двадцать с лишним лет я нес справедливость на улицы города, но уже без костюма. - А ты, Джон заслуживаешь свое лицо? – он перестал улыбаться и посмотрел на меня. - Думаю, что да. Хорошая история. Вот только я видел фильм с таким сюжетом. – уже улыбнулся я. - Я даже и не сомневаюсь, что фильм оказался хорошим. – Дензел встал из-за стола. - Дензел, можно вас на минутку. – Виктория взяла его за руку и отвела к барной стойке. Я никак не мог понять, что с происходит. Кто это? Кто эти…люди? Люди ли они? Где я нахожусь? В глазах начало темнеть, а виски пульсировали так сильно, как если бы мне приставили к голове отбойный молот. Я держался до последнего и хотел закрывать глаза. - Джон. Хватит спать, просыпайся. - Амелия? - А кого ты еще собирался увидеть в своей кровати?. - Но ты же... Где я? – я вскочил с кровати и стал оглядываться. - Ты же вроде не пьешь? Откуда амнезия? – я услышал ее девичий смех. Я встал с кровати и осмотрелся еще раз. Все так, это и правда моя квартира. Моя комната, где все прибрано и разложено так, как я сам оставлял. Та самая картина, которую я рисовал... три года назад. Так, стоп. Что происходит? Не мог же я вернуться в прошлое. Что за бред? Вопросительно посмотрев на Амелию я присел на край кровати и опустил голову. - Амелия, у тебя все хорошо? – спросил я и посмотрел на нее. -Да! Это с тобой что -то! - Амелия подошла ко мне и села рядом. - Но ведь этого не может быть. Я помню тебя... ты ведь... Это какой-то бред. -я встал с кровати и принялся искать сигареты. - Послушай, может тебе стоит выйти и проветриться, а? Ты не в себе. А я пока приберусь тут. – она снова легонько посмеялась, но от этого смеха у меня пошли мурашки по коже. - Может быть. – уже накину в пальто ответил я. Вся одежда, которая была в коридоре, уже давно была выброшена, я точно это помню. Вся, кроме тех самых ботинок, которые я купил совсем недавно. - Мистика. - сказал я сам себе и вышел на улицу. - Холод был собачий, да и чертов снег прилипает к ногам. Мысли мои не могли собраться воедино. Каждая из них продолжала следующую. — Что это вокруг, почему все так странно и не естественно? Я же прекрасно помню, что был... был на похоронах Амелии. Как я плакал, как приносил потом цветы... Это чья-то шутка...или... Или он наказывает меня за мои грехи? – я посмотрел на небо. Не может этого быть. Я же всегда был атеистом, почему я думаю о нем? Столько же чертовых вопросов. Надо расслабиться. Согреться. Выпить. Что это? Знакомое место. Не могу прочитать вывеску. Проклятый снегопад. Может внутри теплее, надо зайти. Откинув сомнения, я зашел внутрь. Тихая обстановка этого места почему-то пугала меня. До боли знакомые ковры на стенах, подушки и чертовы кальяны. - О боже, нет. Не может этого быть. - громко сказал я и прошел в зал. Ни души. Лишь тихо играла музыка за барной стойкой. Лампы висящие над потолком, покачиваясь, издавали мерзкий скрип. От этого у меня разыгралась головная боль и я решил взять выпить чего-нибудь в баре. Подходя к стойке, я заметил человека, неприметно сидящего в углу зала. Я не хотел подходить к этому человеку, но пересилив свой страх, решился. Что-то неведомое тянуло меня к нему, словно магнитом. Шаг за шагом я медленно шел, понимая, что не могу остановится. Страх брал надо мной верх. - Чертов трус. - думал я. - давай же, хоть раз в жизни будь смелым, черт тебя дери. Подойдя ближе, я заметил, что тот, к кому я иду, сидит совсем без движений. В мыслях промелькнула мысль о том, что передо мной может быть мертвец. Мертвый, холодный, совсем обездвиженный... - Твою мать! Я увидел себя в том кресле. Закрытые глаза, синие губы, бледное лицо, бледно-синие вены на натянутой коже. Я стоял на месте и не мог пошевелиться, все смотря на мертвого себя. Мысли прекратили бить сплошным потоком и превратились в одну. Бежать. Надо быстрей бежать отсюда. Как можно быстрее, как можно дальше. Но что это? Ноги мои не слушались и не двигались. Глаза начали закрываться и я постепенно начал падать. На мгновение перед приземлением на пол, я увидел Амелию, сидящую рядом, такую же холодную и пустую внутри. У нее были закрыты глаза, но почему то казалось, что перед смертью, она точно смотрела на меня. - Ай! Да чтоб тебя! Мужик, ну напился ты, дай другим отдохнуть. - Что? Где я? Я жив? – я открыл глаза. - Если слезешь с моей девушки, то останешься жив. Я лежал на коленях девушки, сидящей за соседним столиком. В том самом баре, в котором я был. Увидев Виктория, я постепенно начал вспоминать, что здесь происходит. Виктория подошла и взяла меня под руку. С усилием, но она смогла посадить меня обратно за стол. - Джон, нам надо поговорить. – Виктория была настроена серьезно. - Что происходит? – начал я. - Джон, заткнись и выслушай меня. – она дернула меня за рукав. - Объясни мне все! - я начал кричать. - Не ори. Не привлекай внимания. Тебе надо уходить отсюда. Здесь... - не успела договорить Виктория. - Здесь хорошие скидки постоянным посетителям. Я поднял глаза и увидел человека в костюме, стоящего позади Виктории. - Виктория, что вы пристали к человеку? Разве так принято встречать новых гостей? - Он уже уходит! - сказала Виктория и встала со стула. - В самом деле? - Может вы мне тоже объясните? – я попытался встать. - Мистер Ричардс. Вы даже не представляете, как вам повезло. Вы наверное думаете, что же вокруг вас происходит? Где вы? Кто мы? На все ваши вопросы есть один ответ. Точнее даже вопрос. Чего вы поистине хотели в последнее время? - Ну... я... - Не отвечайте. Не стоит. Я итак это знаю. Впрочем... а, не стоит, вы все равно хотели уходить. - Я не уйду, пока не получу ответы! – я попытался ударить кулаком по столу, но промахнулся и разбил стакан. - Я смотрю, вы изволите быть настойчивым? Но всему есть своя плата. - человек в костюме посмотрел на официанта и кивнул головой. То, что я тогда увидел повергло меня в шок больше, чем все то, что было до этого вместе взятое и умноженное на два. Она. Она вышла из двери, позади барной стойки. Глаза у нее были совсем безрадостные и безжизненные , я помнил ее совсем другой. Словно жизнь никогда и не посещала ее. Вся эта насыщенность цвета ее глаз просто исчезла, и вместо зеленых, прекрасных зеленых с изумрудным отливом, остались только еле заметные, почти серые глаза. Я был сломлен в этот момент. Подавлен. Убит. Много есть подходящих слов для того момента. Локоны ее волос уже не падали ей на лицо прядь за прядью, а просто свисали серой массой вниз. Моя прекрасная Амелия... Что же я наделал. - Мистер Роджерс, вы с нами? Не пропадайте. - человек в костюме сел ко мне за стол. Я и слова не мог сказать. Я все смотрел на Амелию и не мог поверить, что это действительно она. Для меня, в тот момент, все, что я считал своей жизнью , потеряло смысл. Амелия подошла и села рядом со мной. Я попытался посмотреть на нее еще раз, но никак не мог сосредоточить свой взгляд. Она как-будто бы не замечая меня, взяла стакан, стоящий на столе и сделала большой глоток. - Амелия? Ты ли это? – чуть слышно спросил я. - Да, Джон. Неужели ты не узнаешь меня? - Но ты же... - Да, Джон, не обманывайся детскими надеждами. Это не спектакль и не розыгрыш. Ах, мой милый Джон… Разве нам было так плохо? Скажи мне, Джон. Разве я была настолько противна тебе, что ты так поступил? Я до сих пор не могу понять. В тот момент, когда мы встречались уже три года, я думала, что ты женишься на мне. У нас будет прекрасная свадьба. Я в белом платье, ты в черном смокинге. Моя мама будет плакать, как всегда, когда волнуется. Отец будет грозно смотреть на тебя, в ожидании того, что ты передумаешь. Мои подружки будут завидовать, говоря, что рады за меня. Вот, Джон! Вот, чего я хотела. Я не сержусь на тебя, нет, ни в коем случае. Я на самом деле рада, что в жизни у тебя все прекрасно. Ты стал тем, кем хотел стать, это здорово. Я не сержусь... но обида во мне, Джон, просто съедает меня. Это ужасно... Давай начнем сначала. Спустя те три чертовых года, в ту самую осень, помнишь, ты однажды задержался на работе? Тогда то все и началось, мой милый Джон. Я ждала тебя всю ночь, разогревала ужин каждый час, в ожидании тебя. Хотела, чтобы пришел и обрадовался тому, что я делаю для тебя. Я лишь хотела видеть, как ты счастлив. Я смотрела в окно, на дорогу, по которой ты обычно ходишь до дома. Не выключала свет, чтобы ты не думал, что можешь потревожить мой сон. Уснула только утром, так и не дождавшись тебя. А ты? Пришел домой тем днем только вечером. Сказал, что очень много работы. И я поверила Джон. Как всегда. Мысли. Они никак не давали мне покоя, любимый. Я думала о всяких ужасных вещах. Но ты же меня уверял в том, что все хорошо, что любишь меня. Не волнуйся любимая, у нас все замечательно, - так ты мне говорил. Сначала мы перестали спать вместе. Потом ты и вовсе по несколько дней не приходил домой. Конечно, иногда ты оставался на ночь в квартире, но и то, мыслями своими ты был в другом месте. Ты перестал смотреть на меня так, как обычно смотрел, когда любил. Я отдавалась тебе каждый раз, когда ты хотел, но ты лишь брал, как должное тебе и все. Мой мир рушился от непонимания. Непонимания тебя, Джон. Разве трудно тебе было сказать мне, что случилось? Ты же просто не обращал внимания или делал вид, что не слышишь. Каждый раз, когда я подходила к тебе со словами о любви, ты отмахивался от меня. Конечно, я думала, что чем-то обидела тебя, расстроила или оскорбила. Потом, все потом любимая, - твердил ты. И только спустя месяц, очень долгий месяц, ты сказал, что хочешь уехать не на долго, провести какое-то время без меня. Пожить один, понять, чего ты хочешь. Я отпустила тебя, зная то, что ты можешь и вовсе не вернуться. Отпустила и умерла. Сначала внутри самой себя. Часть за частью меня умирала каждый день. Я отгоняла самые ужасные мысли, потому что продолжала верить и любить тебя. Джон... Долго я не продержалась. Ты же знаешь, что без тебя я становлюсь очень слабой. Совсем беспомощной. Когда ты перестал мне писать и отвечать на звонки, то для меня остался лишь один выход, Джон. Даже лежа в теплой, алой от моей крови воде, я продолжала говорить твое имя. - Прости меня, Амелия. – мои глаза налились слезами. - Джон. Я знаю, что после моей смерти, тебе было очень плохо. Ты тоже хотел умереть. И знаешь... Я прощаю тебя. - Мистер Роджерс, я хочу попросить удалиться вас из моего бара. – человек в костюме положил мне руку на плечо. - Что? Нет! Стойте! Я хочу остаться! Не став меня слушать, охрана, посетители, Виктория, Дензел, все ополчились против меня. Я не хотел сдаваться, но был чертовски пьян. Я пытался драться, но что я мог сделать против толпы. Выставив меня на улицу, они закрыли дверь, оставив меня без одежды на холоде. Я кричал, пытался сопротивляться увиденному. Поднявшись на ноги, я навалился на дверь и открыл ее, но за дверью было пусто. Лишь заброшенное пустое здание, ни капли не похожее на то место, где я был. Конец. Фоксольд.