confession

Признаюсь честно, иногда я тебя вспоминаю. И внутри что-то теплится, переворачивается, рождается, будто бы малышка-фея трясет своими крылышками. Каюсь, иногда я по тебе скучаю. Возможно, даже не иногда и даже не чуть-чуть. Вспоминаю наши разговоры, наши споры о чем-то таком незначительном, но важном для нас. Когда ты заядлый музыкант со своим видением нот и струн, а я писатель, который ценит нужную постановку слов. Два амбициозных критика, которые могут болтать об этом ночи напролет. Вспоминаю, как ты кричал на меня (причем по делу), когда эти чертовы тараканы снова пожирали мой мозг и расползались по всему телу. Мне не хватает, как ты ставил мои мозги на место, подкручивал шестеренки и чинил детали, когда я была слишком уставшей для работы над собой. Я прокручиваю в памяти твою родинку на носу, которую поставил искусный художник для завершения твоего образа. Никому не говори, но она растапливала мое сердце при каждом взгляде на нее. Я вспоминаю, как часто признавалась тебе в любви без всякой надежды на взаимность. Просто хотелось это говорить, пускай не вслух, а всего лишь в очередном письме. Мне было важно, чтобы ты знал, как сильно тебя любит одно девичье-птичье сердце. До дрожи и мурашек. Меня посещают воспоминания, как ты слушал — без всякой неприязни и нежелания — мои рыдания в трубку, всхлипы и завывания умирающей души. Как ты молча принимал все разбитые части меня, утешал без слов и был рядом тогда, когда это было жизненно необходимо. Я также помню свой застенчивый шепот, длинные паузы и трясущиеся руки, когда говорила тебе что-то важное. Потому что на большее не хватало храбрости. Я вспоминаю те моменты, которые были давно забыты, похоронены и закапаны лично мной. Но они — фениксы, которые все равно вернутся и заявят о себе. Я прекрасно помню, каким забавным и чудным ты был дураком. Как творил такую ерунду, что от смеха хотелось спрятаться. Как придумывал мне прозвища и шутил по-черному, стараясь вызвать у меня улыбку. Знал же, что стыдно, но невыносимо смешно. Я все еще помню, какого это — любить тебя. Какого это — ждать звонка/сообщения/весточки. Какого это — стараться устоять на ногах и не упасть при ожидании тебя возле очередного кафе, где баристы услышат наши ссоры/препирания, хотя все равно от нас за километр веяло теплом друг к другу. Пускай и разного характера. Я вряд ли забуду все слова, сказанные тобой и тебе. Как панически говорила, что последний день жизни провела бы с тобой, а не с кем-то другим. Я вряд ли забуду, как ты бросал меня чертовых, жалких сорок минут. Как не могла поверить и училась заново дышать, повторяя про себя мантру «вдох и выдох». Как старалась тихо плакать, лишь бы ты не услышал, что сейчас я ощущаю всем телом, что же такое смерть. Когда не хочется больше быть собой, жить, существовать. Я никогда не забуду, как ты чертыхался через слова и снова и снова повторял, что «должен был лучше подготовиться к этому разговору». Я никогда не забуду, как нам обоим было тяжело, как мы не могли принять сей факт. Я никогда не забуду, как мы не могли положить трубку, когда сержант кричал, что вам пора сдавать телефоны. Я вряд ли выкину из памяти, как мы молчали и не знали, что же сказать. Мы просто хотели до вечности продлить наш последний разговор. Я вряд ли забуду, как ты боялся говорить мне что-то важное и значимое. Как не мог поверить в собственные же слова. Как открывался мне постепенно, подступаясь ближе шаг за шагом. Я совершенно никогда не забуду, как ты был единственным рядом, когда смерть захватила мой мир. И буду благодарить за эти минуты и часы до конца времен. Милый, я, черт подери, никогда не перестану считать дни без тебя. Потому что невозможно забыть этот день боли и полтора года переполняющей влюбленности и лучезарного счастья. Признаюсь честно, я иногда по тебе скучаю.