Нет.
Потребовалась доля секунды на то, что бы проникнуть за дверь. Игнорируя, безмолвные восклицания Антероса, Немез отодвинул балдахин кровати. Прекрасное утро, в нагом блаженстве расположилась на мягкой перине. Короткие, чёрные, с лёгкой синевой, волосы разметались по простыне. Белая кожа, светилась, окутанная лучами солнца. Он бесцеремонно рванул её за волосы к себе, оглядывая тонкую шею. Ни единого следа укуса. -Антерос, сколько раз повторять, - голос тягучий, словно мёд, как и всегда, уже не сладкий, - не стесняйся брать то, зачем пришёл. -Немез, сколько раз повторять, - голос звонок и ярок, в нём слышится треск, уже не костра, - убийства не для меня. -Верно, - он кивнул, придвигая ближе к себе, пробуждающуюся ото сна девушку, - абсолютно и бесспорно, - для тебя благотворительность. Вы больны? У Вас осенняя хандра? Дарю смерть бесплатно, и безболезненно. Не кривись, всё именно так, ты питаешься едва ли не мертвечиной, что мерзко. Но тебя тянет… Вкусить настоящей жизни. Предсказуемо, и, по мнению Немеза, ужасно медленно, всё же подавшая признаки жизни, Амелия отшатнулась от него и отползла к другому краю кровати, попытавшись прикрыть наготу одеялом. Не решаясь издать хотя бы писк, она застыла в одном мгновенье, в глазах Немеза. -Приветствую Вас… Леди. Незримый насмешник. Незримый плут. Незримый, вновь за роялем, им построены и спеты сочетания горькие нот, и следующие ждут давно черёд. Поклон, небрежный, как и фраза, - предвестник действительно стремительного движения. -Впрочем, - Амелия вздрогнула всем телом, ощутив на плечах крепкую хватку, - если ты не жаждешь… Я сегодня, ещё не завтракал. Исход предсказуем. Всегда одна и та же бравада. Даже не доля секунды и он уже у порога. Антерос сдержан, сосредоточен и увлечён. И сегодня, прорвавшийся крик, не помеха…Трапезе.
Она дёрнулась, когда его клыки вошли в мягкую и тёплую плоть. Капля, одна, за одной. Капля, одна за другой. Всё ещё лучший дурман. Антерос сдержан, лишь первое мгновенье. В остальном, он ужасен, не элегантен. Вспыльчив. Незримый, издеваясь, наобум стучал по клавишам в последней октаве. До ушей Немеза донеслось омерзительное хлюпанье. Кажется, кричать там было уже нечем… И сердце, конечно уже не отбивало такт.