Natural

      Несмотря на тотальную перестройку организма, я быстро шел на поправку. И вскоре уже смог приступить к изнуряющим тренировкам. Новая сила требовала концентрации, сосредоточения, усердия. Брат великодушно предложил свою помощь, и отказаться у меня не было права, так как буквально через минуту он тащил мою тушку через всю деревню в лес. Наруто аргументировал свою настойчивость следующей фразой: «Я разбираюсь лучше других в стихии воздуха!» — Нет, ты не понимаешь. Воздух нужно почувствовать, — с умным видом произнес Узумаки, когда мы собрались на поляне. Итачи выпала нелегкая участь идти вместе со мной, так как он был уверен, что нужно проследить, чем я буду заниматься. Однако помогать мне данная особа вовсе не собиралась. Он тщательно делал вид, что был занят киданием сюрикенов в близстоящее дерево. Послышался тяжелый вздох Учихи, вызванный последней фразой блондина, и мой скрип зубов. — Не беси меня, Наруто, — выпалил я, раздраженный тем, что уже час наши занятия не продвигались дальше концентрации чакры в руке. — Я ж не виноват, что ты не умеешь в расенган воздух добавлять! — презрительно взглянул на меня брат. — Йо, Наруто, чем занимаетесь? — к нам присоединился Саске, внезапно появившийся на горизонте. — Пытаюсь его обучить стихии ветра, но он меня не слушает, — тыкнул указательным пальцем джинчуурики в мою сторону. — Просто ты нормально не объясняешь, — агрессивно кинул я в ответ. — Зачем обучать того, кто просто глуп, — надменно хмыкнул Учиха младший, проходя к Итачи. Пока мы перекидывались взаимными обвинениями и обидами с Наруто, близраспологающиеся братья нашли общий язык и даже тренировались вместе, что натолкнуло меня на мысль: если уж они поладили, то и мы должны объединить силы. Да, возможно, наше лучезарное солнышко не был превосходным учителем, но он пытался. В конце дня мне пришлось задействовать шаринган, проанализировать потоки чакры, которые я видел, сопоставить это с тем, что учил в академии, подвести разумные заключения и у меня получилось что-то напоминающее поток ветра. Но какой ценой? Наруто так сильно старался мне показать, как правильно выполнять технику, что снес некоторую часть леса расенсюрикеном. — Ну что, идете домой?— крикнул Саске, до сих пор наблюдавший за нашими потугами. — А тебе чо надо? — крикнул Узумаки из последних сил. — Мне, вообще, на тебя плевать, придурок, — демонстративно отвернулся Учиха младший. — Сам такой, — фыркнул брат, повторяя движение. — Блять, — многозначительно заключил я, забирая Наруто с собой. Поравнявшись с Учихами, мы дружно пошли в сторону деревни. Мой взгляд остановился на ручье, что стекал с горы и тянулся вдаль сумрачного леса. — Сакура сказала, что не будет его лечить, если он снова выполнит эту технику, — обратился ко мне Саске. — А что я сделаю? Никто не просил его об этом, — огрызнулся я. — Я все слышу, вообще-то. Мне просто нужно было продемонстрировать навыки, — пробормотал Наруто. — Мое дело — предупредить, — пролепетал парень, явно скрывая свои истинные эмоции. — Извини, Саске. Я не знал, что ты за меня переживаешь, — отлип Наруто от меня и захватил в охапку младшего Учиху. — Не беспокоюсь я! — смущенно буркнул пойманный. — Мы же друзья, Саске? — как то мрачновато произнес Узумаки. — Конечно, — фыркнул парень, будто это аксиома и не подлежит обсуждению, обхватывая руками чужую талию. Наш путь подошел к концу без происшествий. Наруто тот еще рассказчик. На каждое путешествие у него найдется история. Наверное, я единственный кто не слушал его, ведь остальные Учихи хоть и были молчаливы, смотрели прямо в рот блондину, ловя и запоминая каждое его слово. Конечно, потом они скажут, что не в курсе о чем там говорил парень, но это будет ложь. Саске решил нас проводить до калитки дома и попросил меня остаться, когда остальные спутники с ним попрощались и уже заходили внутрь. — Я знаю о ваших отношениях с Итачи, — кинул довольно резко Учиха, смотря мне в глаза. — Так… — напрягся я, ведь в мои планы не входило сражение с ним. — Я не буду говорить о том, что ты сам должен был представиться мне, как самому близкому члену семьи Итачи. Я великодушно тебя прощаю. Но если ты заставишь моего брата страдать, если с его головы упадет хоть один волосок, если ты его бросишь, то я тебя убью, — темные глаза окрасились в красный цвет, намекая на серьезность данного изречения. Ответа Саске ждать не стал. Он пафосно развернулся и грациозно пошел по переулку вдаль. Я верил ему, и искренне считал, что его условия были вполне честны и наиболее правильны. Тренировки приносили свои плоды. Словно поднимаясь вверх по лестнице, я преодолевал появляющиеся препятствия, боролся со своей ленью, изучал новую стихию, экспериментировал с чакрой. Жар был намного горячее самого огня, следовательно и более разрушительный. Чтобы соединить два потока чакры воедино нужно постараться. Есть ручей, который бежит в одном направлении, и есть другой. Они совершенно различны, а тебе нужно свести их воедино. Но спустя некоторое время я все же победил. Светло-красный яркий шар парил над моей ладонью, а языки пламени, отдававшие вишневым оттенком, танцевали по краям. Думаю, это было самое запоминающееся впечатление за долгий промежуток времени. Придя домой, конечно, я поделился радостной новостью с Итачи и даже показал новую технику. Учиха похвалил меня, но мне этого мало. В этот день я решил забрать то, что должно принадлежать мне. Завлечь парня в спальню не составило труда. Каждый его нетерпеливый вздох, манящий томный взгляд, бархатный голос приковывали к себе, заставляя терять контроль над собой. Я приник к его устам, настойчиво целуя, и покусывая мягкие нежные губы. Они отличались сладко-горьковатым вкусом, молочно-кофейный приятный аромат лишь совращал, подталкивая на дальнейшие действия. Итачи не успел произнести ни слова, как оказался подо мной на кровати. Освободив нас от одежды, я внимательно изучал анатомию мужчины. Все мои знания, полученные в университете вмиг испарились. Я ласкал рукой его тело, массировал мышцы, оставляя засосы на белоснежной коже шеи. Ощущая губами, как пульсировала его сонная артерия, понимал, что партнер уже сгорает от желания. Парень был вполне не против такого проведения вечера, и едва слышно постанывал, когда моя рука вскользь прикасалась к возбужденному половому органу. Я не был знатоком в сфере ублажения мужчин. Однако это ведь не тяжелее, чем переспать с женщиной? Если бы Итачи предложил мне быть снизу, то навряд ли бы я отказался от нового опыта, но в данный момент минимальными знаниями о сексе обладал именно я. Самая пикантная часть, когда ты начинаешь гладить его по внутренней стороне бедра, заставляя раздвинуть ноги, при этом стараясь сохранять хладнокровность. Смазав пальцы лубрикантом, я осторожно без фанатизма погрузил внутрь один палец, а затем и второй, растягивая анальное отверстие парня. Головка его члена уже сочилась, упираясь в мой живот и оставляя на нем влажную дорожку. Когда я счел растяжку достаточной, то перевернул партнера на живот. Он приподнял свои бедра, оперевшись на локти и нетерпеливо выставляя напоказ все интимное. Я неспеша вошел, обхватывая одной рукой его талию, а другой потянулся к чужому половому органу. Конечно, я боялся сделать ему больно, найти простату для меня было несложно, ведь анатомию знал, вот только это мало что меняет. Многие мужчины выражаясь их привычным лексиконом говорят: «Вот сейчас я ее отдеру». Но какой смысл в сексе, если он не приносит удовольствия вам обоим? И мужчинам и женщинам бывает больно. Это зависит от их индивидуальных особенностей и вашего опыта. Я поинтересовался о его самочувствии и, получив согласие на дальнейшее соитие, продолжил. С каждым толчком я шепчу ему на ухо невесть что, вбиваясь глубже и растягивая минуты блаженства. Главное не терять над собой контроль и медленно, но верно погружаться и снова выходить. Парень сжимал в руках простынь подо мной, а с его губ слетал слетал сладостный стон. Его наверняка слышал Наруто, но сейчас мне было все равно, лишь бы Итачи не замолкал. Все закончилось в одночасье. Итачи излился на белую простынь, сжимая ягодицы. От такого давления спазм охватил весь мой низ живота. Парень заставил меня кончить, отчего я не успел вынуть. Когда вся жидкость вытекающая из меня иссякла, я рухнул рядом с любовником на кровать.       Счастье не длится долго. В то утро я пытался приготовить сладкие оладьи с бананами, порадовать Итачи своими кулинарными навыками. Я уже смешивал было муку и молоко, как раздался размеренный стук в дверь, но мы никого не ждали. Чтобы принести завтрак в постель Учихе, мне пришлось встать раньше него, отчего мое состоянии было весьма сонным. В дверном проеме появились две фарфоровые маски, отчасти напоминая зверье. Вначале я не соображал, что происходит. Впрочем, в этом мире стало обыденностью стоять и тупить перед людьми, пока те ждали хоть какой-то реакции от меня. Моргнув еще раз, я понял, что уходить они не собирались. — С какой целью вы решили посетить сей дом? — Узумаки Нацуки, вас приветствует Корень. Данзо-сан будет ждать в обеденное время у Долины Завершения. Советуем не распространяться о вашей встрече, если не хотите проблем, — отчеканил один из парней. Меня оставили с этой информацией наедине. Мой мир снова рушился на глазах, и с этим ничего нельзя сделать. Я глубоко вдохнул, поднимая взгляд в небо. — Кто приходил? — послышался позади голос Итачи. — Бабуля Цунаде новое задание передала. Сегодня пойду, — обернувшись, я улыбнулся, рассматривая парня в одном халате. — Хм, тогда что ты там стоишь? — Иду, — закрыл за собой я, входя внутрь. Когда расстояние между нами уменьшилось, я провел рукой по его черным локонам челки, задумчиво заглядывая в его глаза. — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? — Ты никогда не говорил об этом вслух, — слегка смутился Итачи. — Идем на кухню, я сейчас кое-что тебе приготовлю.

***

      Старик с монокулярной повязкой в назначенное время ожидал на безжизненной земле со стороны вырезанного Мадары в камне. Казалось, он пришел один и наблюдал за стремительным течением воды. Прозрачно-синеватая жидкость разбивалась о скалы, перед окончательным падением вниз. Белая пена захватывала подножье горы, приобретая на солнце радужные оттенки. Я шел по краю обрыва, но держался от Данзо на расстоянии. Его закрытый родной глаз уставился в мою сторону. Морщины и чуть видневшаяся седина стали более различимы. — Ты знаешь, зачем я тебя сюда вызвал?— разносил ветер его слова по долине. — Понятия не имею. — Ты убил одного из жителей деревни. Прими свою смерть за содеянное преступление. — У вас нет доказательств, иначе вы могли бы меня умертвить законным способом. — Это не отменяет того, что ты сделал. — А потом вы заберете мои глаза, как сделали с братом? — Тебе проболтался Итачи? Я всегда знал, что нельзя его оставлять в живых. Весь ваш клан состоит из жалких предателей, которые не достойны жизни. — Вы ведь знаете, что Итачи всегда следовал воле огня. Для деревни он пожертвовал всем, что у него было. Зачем ему что-то мне говорить об этом? — Это его долг. Он выполнил свое задание, но язык за зубами удержать не смог. Уберу его вслед за тобой. — Значит, договориться мы не сможем? — О чем мне говорить с Учиховским выродком? — Тогда готовы ли вы ответить за все ту боль, которую причинили Итачи? — Угрожаешь мне, сопляк? — Надеюсь, вы понимаете, что в вашем возрасте сражаться опасно, — усмехнулся я, решив дерзнуть. Старик щелкнул пальцами, и вполне ожидаемо передо мной возник парень из клана Абураме, облаченный в свой черный костюм. Я мог видеть только его губы и щеки, не покрытые черной тканью. Но он не был один. Слева красовался Фу с темно-рыжими волосами в коричневом кимоно. Яманако встал в стойку, присущую для техники переноса сознания. Два указательных пальца с разных вытянутых рук в комбинации с большими образовывали треугольник. — Твои янтарные глаза красивые, — наклонил набок голову я, рассматривая парня. — Будет жаль, если они потускнеют. Я уклонился от пристального взгляда, отскочив влево на пару шагов, тем самым не давая себя поймать в технику клана Яманако. В то же время ко мне подскочил Торуне сзади, пытаясь задеть мое левое плечо отравленной кистью. Активировав шаринган, мне не составило труда сменить положение тела на несколько градусов, а затем развернуться с кунаем в руке, целясь прямо в отверстие для глаза в маске. Поняв мои намерения, противник решил защититься кинжалом, выставив его перед своим лицом в руке еще не освободившейся от перчаток. Я нагло ухмыльнулся от проделанного обманного маневра. На самом деле изначально я направил чакру в левую ногу, и теперь Торуне просто не успел защититься от моего колена, которое ударило его в солнечное сплетение, отбрасывая того на приличное расстояние. Фу, наблюдавший за сим стремительным течением боя, понесся в мою сторону, обнажая катану. Я кинул в него несколько сюрикенов, которые были успешно отбиты. Вот только он не заметил нити прикрепленные к ним. Я потянул упавший металл к себе, направляя его через парня. Острые края холодного метательного оружия разрезали одежду и кожу бегущего вперед парня, кровь окрашивала бока некогда коричневого кимоно в бордовый, а ведь я даже не целился в артерии. Один из сюрикенов повредил Ахиллово сухожилие Яманако, отчего тот стал прихрамывать. Ссадины на руках напоминали разрезы от острой бритвы, из которых сочились красные капли. Мы скрестили клинки, металл пронзительно лязгнул, а наши глаза встретились. — Фу, беги отсюда. Я не собирался тебя убивать, но если ты не уйдешь, то у меня не будет иного выбора. — Я не предам Данзо-саму, — решительно ответил рыжеволосый. — Твои техники бесполезны против меня. Твой напарник никак не подходит для совместной атаки, ведь чтобы перенести сознание, нужно обездвижить противника, а я не собираюсь останавливаться. Конечно, он удивился от того, что я знал их техники. «Откуда?» — читалось в его взгляде. Ошибкой было смотреть мне в глаза. Когда ты сражаешься с шаринганом, то лучше вести дальний бой, а не пытаться атаковать в лоб, но он был еще молод и не опытен. Гендзюцу поглотило его. Я счел интересными следующие пытки: есть медсестры, которые не сразу находят вену, в которую хотят попасть. Вот они вводят иглу под кожу в локтевой ямке, тянут поршень на себя, и ничего не происходит. Крови нет. Тогда они втыкают иголку поглубже, и начинают внутри ей орудовать, пытаясь отыскать вену. А что если так делать в нескольких местах одновременно? Я внушил подобные чувства подопытному, отчего тот свернулся втрое, сползая на сухую землю. Сзади меня уже бежал Торуне, отойдя от последнего удара. Я сделал сальто вперед, перелетая через лежавшего противника, снова уходя от отравленных рук. Препятствие в виде мучавшегося от боли Фу, который чуть ли не бился в конвульсиях, заставили Абураме остановиться и наклониться к напарнику, прикасаясь к его плечу, выводя из моей техники. Я, наблюдавший за такой трагичной сценой, успевший развернуться к врагу, лишь хмыкнул, а в моей руке появился светлый шар с вишневой каймой. Яманако поднялся с уставшим видом, стирая с уголка губ стекавшую слюну. Он пытался отдышаться, еле держась на ногах. Его психика дала сбой, но он не сдавался. Торуне снял куртку, а его жуки расползлись по всему телу, напоминая некроз. Огненный шар понесся к врагам. Фу был не в силах уклониться от этой атаки, поэтому Абураме решил спасти своего товарища, словив правой рукой мой удар. Техника достигла цели, полностью иссушивая его верхнюю конечность вместе с жуками. Уголек, отвалившись от туловища, рухнул на камни, рассыпаясь в пепел. Торуне рефлекторно схватился за оставшуюся культю, выражая негодование. Он потянулся в свою сумку, доставая дымовую шашку, видимо, искренне считая, что так им будет удобнее нападать, полагаясь на сенсорные способности своего товарища. Но я видел очертания их чакры среди быстро распространившегося дыма. Смысла затягивать дальнейшее мероприятие я не видел. Несколько шаров, выпущенных мной, окружили Яманако, и тот был не в силах сделать что-либо. Сужая круг, в центре которого находился рыжеволосый, они постепенно испаряли всю влагу из его тела. И в конце от него остался лишь пепел, развеянный ветром по полю боя и минералы костей .Торуне, видевший все это, потерял контроль над своими действиями. И решил атаковать меня в лоб. Удар левой рукой, правой. И все мимо меня. Ему нечего было противопоставить шарингану. Он не мог даже коснуться моей одежды своим ядом. Сменив тактику, Абураме остановился и его руки хаотично жестикулировали. Он решил использовать облако яда из жуков. Черный рой возник из ниоткуда и приближался. Тем временем я сложил печати для огненного шара. Из желудка вырвался огонь, а из легких поступал воздух, формируя стихию жара. Я выплюнул этот горящий поток в противника, и пламя поглотило рой, а парень за считанные секунды растворился в ярком свете.