Natural

«Психопат не обязательно отвергает мораль, она ему просто не интересна. Он знает о ее существовании и, если ему это выгодно, то даже мирится с ней. С точки зрения морали, он — циничный человек, но сам он считает, что всего лишь поступает в соответствии со здравым смыслом» — Дэвид Шапиро, американский психолог

.       Я все чаще пропадал в лаборатории, порой пренебрегая официальной частью работы, однако бумажная волокита никуда не исчезнет, рано или поздно придется разгребать накопившееся. Итачи, конечно, не знал о моем эксперименте. Годы идут, а мне до сих пор приходится все делать тайком, ведь людям сложно принять то, чем я занимаюсь, и речь идет даже не об очередном создании людей. Как бы я не пытался быть ближе к человеку, нас всегда разделяет стена, моя личность не растворяется в чужой. В отношениях главное не потерять себя, но стоит ли такому как я держаться за свою индивидуальность? Тем не менее эмбриону все равно какой у него родитель. На таком раннем сроке он больше похож на личинку, что уж говорить о чувствах, эмоциях, переживаниях. Однако чудесная новая жизнь отнимает слишком много времени и ресурсов, ведь мне приходится проверять ее каждый час, то и дело меняя условия на более благоприятные для эмбриона. Нет смысла показывать Итачи подобное, все же стоит дождаться, когда зародыш приобретет более человеческие черты. Знаете, я смотрел «Боруто» отрывками, но я помню тот момент, когда Мицуки спросил у Орочимару: «Неужели ты думаешь, что это дает тебе право делать все, что захочется?». И ведь у меня тоже спрашивали не раз, мол считаю ли я себя богом. Данный факт делает нас с Орочимару чуточку ближе. Думаю, я знаю, что нарушать законы природы — неправильно, но разве сами по себе такие разрушающие личности, как я и половина человечества, должны существовать? Разве мы не ошибка? Сбой программы, мутация. Называйте, как хотите. Однако мы живем. Неужели то, что мы делаем и правда так отвратительно?       После очередной вылазки утром в подвал, ничего не предвещало беды, хоть я и опасался, что Учиха узнает о моем эксперименте. Биоэтика не поддерживает подобные опыты. Но данный факт не мешал мне спокойно перемещаться по дому, забывая про моего сожителя, который явно был не в духе, как только встал. Я заметил это по леденящему душу взгляду, что сверлил меня, как только я покинул постель, ожидая ответы на свои вопросы, мол куда я снова пошел, но я в свою очередь притворился тупым, и сделал вид, что не заметил пристального внимания к своей персоне. Уйти к эмбриону было проще, чем, как оказалось, вернуться в жилое помещение. Я довольно быстро поднялся по ступенькам лестницы подвала, сделав все необходимое в лаборатории, и уже открыл дверь, как меня схватил Итачи за плечо и рывком прижал к стене. — Что ты опять делаешь? — послышался его холодный голос. — Я бы хотел отсрочить этот разговор, — неловко улыбнулся я, понимая, что мне пиздец. — Говори сейчас, я уже довольно долго жду объяснений, но, видимо, ты не сильно торопишься посвящать меня в свои дела. Я могу применить Цукиеми для получения информации из твоей головы, ибо я уверен, что ты очередной раз сбился с пути, и твой проект неэтичен. — Так, — выдохнул я, удивляясь тому, что смог довести даже Итачи. — Давай успокоимся и не будем делать поспешные выводы… Меня прервали на полуслове шорох и звоны разбивающегося стекла, за которыми последовал яростный голос Саске, что заставило нас повременить с разборками, подходя в сторону шума к кухне. — Я тебя ненавижу, Наруто. Не смей со мной говорить, усуратонкачи, — под ногами брюнета уже лежала разбитая кружка. Да уж, он слишком сильно шумел. И самое главное: было бы из-за кого шум поднимать. — Что ты такое говоришь, Саске? — на лице Узумаки скользнула натянутая улыбка. Он держался, как мог, и все же его чувства выдавал грустный взгляд, напоминающий побитого щенка. — Ты меня раздражаешь, мы никакие не друзья. Все, что ты построил, смог разрушить в один миг. — Но.. Мы же друзья, Саске.. — Бесишь, я тебе не друг. Я пришел к своему брату. Забирай свою безделушку и больше я не хочу тебя больше видеть, — Учиха младший со злостью выплюнул, вручая черно-белые четки блондину, видимо, подаренные давно. — Саске… — Заткнись. — Кхм, — кашлянул Учиха старший в кулак. — Аники.. Мы.. Мне жаль, — слегка покраснел брат моего мужа, а Итачи кинул взгляд сначала на меня, а потом на осколки стекла, что рассыпались по полу. «Отличная идея, Итачи, но почему только всегда я? Это вообще не мои разборки, а убирать за ними всегда мне», — подумал я, состроив недовольную мину, однако вернулся через несколько минут с веником и начал выполнять приказ. Тем временем Учихи расположились за столом, и к ним присоединился Наруто. А затем и я, когда пол снова вернулся в исходное состояние. — Что происходит между вами двумя? — укоризненно произнес Итачи, обводя их взглядом, и складывая руки в замок на столе. — Это не важно. Не лезь в наши дела, — огрызнулся Саске. — Я просто встретил его на кухне.. Он пил чай, а потом увидел меня, и не понимаю, что на него нашло. Наверное, я что-то сделал не так, но не знаю, почему ты злишься, Саске, — виновато улыбнулся Наруто. — Иди к черту, Узумаки, я все сказал. Не мои проблемы, что ты слишком тупой, — хмыкнул Учиха младший. — Все, перестаньте, — пробормотал я, потому что больше не мог терпеть их вопли. — Может им стоит выговориться? — предположил Итачи. — Не думаю, что они смогут придти к перемирию, — нехотя подытожил я. — Я же хотел сказать вам, когда все соберетесь.. У меня будет ребенок, поэтому я женюсь, — объявил Наруто, а я аж подавился чаем, что успел налить. — Да? Отлично. Тогда я ухожу из деревни, Наруто. И ребенок у меня тоже будет, но от Сакуры, — со скрежетом в зубах выпалил Саске и сразу же встал из-за стола. — Поговорим попозже, аники. Сейчас я слишком зол. И Учиха младший скрылся из вида, хлопая входной дверью напоследок. — Ты уверен, что сможешь воспитать этого ребенка? Есть люди, которые еще не готовы к таким ответственным решениям. Например, Нацу. Какой из него выйдет отец? — из далека начал Итачи. Но его фраза смогла зацепить меня. Кого? Меня? Во-первых, данное высказывание било по моей самооценке. Будто я ни о ком не смогу позаботиться, кроме себя, а уж тем более быть примерным отцом. Я знаю, что обо мне сложилось такое впечатление из-за моих поступков. И, в принципе, опровергнуть эти слова я тоже не мог. А, во-вторых, у меня закралось смутное сомнение, что Учиха знает о моем проекте. От последнего предположения волосы вставали дыбом. Этого не может быть. Еще рано. — Я тоже подумал, что ребенок не входил в наши планы. Мы хотели сначала пожить для себя, но разве не здорово иметь сына.. Или дочь? Я научу его или ее всему! — загорелся Наруто. Если это можно так назвать, ведь в его взгляде больше не разглядеть бушующий огонь Конохи, лишь маленькая оставшаяся одинокая искорка никак не смогла покинуть свое пристанище. Слова Саске задели его за живое, я будто слышал, как скрипят внутри него шестеренки, как он ломается, и не может ничего сделать со своим разрушением. Я уверен, Итачи это тоже видел, и решил сменить тему, все также не меняясь в лице. Есть ли в тебе сочувствие? — Ты правда не понимаешь, почему мой брат взбешен? — поинтересовался Учиха. — Нет. Я думал, он будет счастлив за нас, — измученно выдавил Наруто. — Иногда те чувства, что мы испытываем, оказываются намного сильнее, чем мы думаем. И они не всегда кажутся нам правильными, но стоит заглянуть в себя и решить будешь ли ты счастлив на самом деле с тем человеком, которого ты выбрал, — изрек Итачи, не спуская глаз собеседника. — Как глубоко, — усмехнулся я. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — нахмурился Узумаки. — Оставь его, — обратился я к Итачи. — Ты поймешь, когда придет время, — холодно произнес Учиха и покинул помещение вслед за братом. В этой ситуации радовало только то, что про мои проделки все забыли, и я поспешно свалил из дома, отправляясь на работу. А кто если не я сможет поставить печати на бумажках, которые заждались? Но на самом деле у меня поставлена другая цель на сегодня: дождаться вечера или ночи, чтобы набрать новую команду для моего нового плана. Почему команда? Нужно правильно рассчитывать свои силы. Неважно насколько ты продвинулся в тренировках, какое тебе дали звание, сколько у тебя чакры. Один — ты ничто, и ничего не значишь. Законна ли была моя задумка? С новой должностью вполне. Этична? Вот здесь я не смогу дать вам точный ответ.       Как только стемнело, и заступила новая смена в местах заключения отступников, мне пришлось навестить тюремное помещение. До этого момента мне не приходилось бывать в подобных местах. Спускаться по единственному мосту в кратер, отчасти напоминающий вулкан с застывшей лавой, не то, чем ты хотел бы заняться в свободное время. Навряд ли меня бы пропустили сюда год назад, но теперь мой пост давал свободу действий, и даже в тюрьму я мог проникнуть беспрепятственно. Постройка напоминала башню, точно можно спасти прекрасную принцессу с верхнего этажа, хотя я и понимал, что верхушка отведена для начальства, а самое сердце преступности скрыто на дне. И здесь заключены вовсе не принцессы. Однако преступники тоже люди, держать их в голых стенах из бетона, где из окон с решетками виднеется лишь холодная черная земля, по-моему, бесчеловечно. Думаю, подвал больницы был схож с данным местом. По крайней мере, мне так казалось. Такой же запах сырости и плесени смешивался с ароматом металла, исходящим от многочисленных прутьев клеток, где заключали преступников, что поймали до войны и после. Первый этаж отдали полицейскому отделу, который был сформирован из шиноби различных кланов, а Учихи… Уже никак не связаны с данным зданием. Думаю, часть полицейских, что обитала в тюрьме, лучше назвать надзирателями. Подвал же состоял непосредственно из камер, большинство которых заполнялись людьми, пресекающими закон. Этажи располагались в порядке категорий преступлений. Так на минус первом можно увидеть заключенных, совершивших преступление небольшой тяжести, а на минус четвертом — особой тяжести. Длинный темный коридор вовсе не заставил меня замешкаться, ведь я знал, что ищу. Тем более информацию о заключенных также любезно предоставляли в нашу организацию. Под ногами пробежала маленькая серая мышь, скрывшись в одной из камер. Ее маленькие лапки топали так, что звук разносился эхом по всему коридору. Что наводило меня на мысль о размерах помещения. Останавливаться в любом случае еще рано. Моя цель требовала больших затрат энергии, и мне пришлось спускаться все ниже и ниже по бесконечной лестнице, уверенно проскользнув через длинные темные коридоры. Зачем преступникам электричество? Если одна лампочка горит — уже хорошо. Нынче за свет платить надо. Вы когда-нибудь чувствовали запах копченой свинины? Думаю, именно с ним можно ассоциировать аромат, что наполнял этаж, который мне нужен, как только я смог попасть во внутрь отделения. Почему? В одной из закрытых дверей проводили пытки. Дело в том, что после войны, пытаясь стабилизировать ситуацию в деревне, некоторые шиноби отправлялись именно на данный этаж, так как доходила информация до хокаге, что отдельные личности являлись дезертирами. Естественно слухи надо проверить. Какое преступление самое опасное? Правильно. Измена Родине. Стал довольно популярен у АНБУ электрический стул, но использовался он с целью пыток, оттого и нет креплений к голове. Я бы назвал его детектором лжи. Спору нет, иногда напряжение могли не рассчитать и отступник умирал, но кто вспомнит о дезертирах? Также стоит учесть, что данная мера являлась крайней, когда уже все методы гуманные испробованы, а Яманака не смогли расшифровать некоторые подозрительные запечатанные воспоминания. Естественно, у АНБУ методы довольно ограничены, ведь действуют они от воли хокаге. Вернемся к выше сказанному — это был запах жженой кожи. От чувства безысходности, запертые в клетке с самими собой, многие заключенные сходили с ума, и то и дело пытались дотянуться до меня грязными руками через решетку, выкрикивая неподобающие слова, доказывали, что это чудовищная ошибка и их подставили. А некоторые просто сидели в углу, обняв колени и тихонько раскачиваясь из стороны в сторону. Наверное, они завидовали мышам, что спокойно пробирались сквозь решетки, путешествуя в поисках еды. Насколько я знаю, уборщица здесь появлялась ежедневно, но в щелях между кафелем едкая черная грязь бросалась в глаза. И почему я рассматривал пол? Ведь осматривать нужно стены. Ключница находилась в конце коридора, висящая на потрескавшейся серой стене. Ключи в связке пронумерованы, так что запутаться в их принадлежности сложно. И так впереди меня уже ждала нужная камера. Я ухватился за железные прутья комнаты, заглядывая внутрь. Несмотря на потрепанный вид, заключенный держался бодрячком, сидя в одних темных штанах и запрокинув голову, прикрыв глаза, шептал себе что то под нос, оперевшись руками о скамью. Его короткие пепельные волосы местами слиплись от кровавых пятен. — Хидан, у меня есть снова просьба, — окликнул его я. — Охуевший пиздюк, сколько тебя ждать можно? Великий Джашин услышал мои молитвы! — быстро поднялся заключенный и встретился со мной взглядом. Я никогда раньше не замечал, но оказывается цвет глаз у него малиновый. В любом бы другом случае, я бы подумал, что он пользуется линзами. Хидан слегка нахмурился, явно недовольный тем, что я не возвращался за ним. И, честно говоря, я только сейчас осознал, что он такой же человек, а не орудие. Мне казалось, единственное место, где мы можем сотрудничать, на войне, и потом я просто забуду про него, но судьба распорядилась по другому. — Чего ты, блять, на меня уставился? Хули делать то надо? — Ах, да, — его голос вывел меня из транса и заставил вставить и повернуть ключ, подходящий к его темнице. — О нашей миссии не здесь поговорим. Бывший член Акацуки вышел, хрустнул шеей, потягиваясь и разминая мышцы, довольно долго не использовавшиеся. — Секретно, что пиздец? Имей в виду, я только защищаю Коноху, потому что такова воля Джашина. — Не переживай, тебе понравится наша работа. В этот раз Хидан не оказывал сопротивления при поимке, поэтому привязывать его не стали. Он не может по религиозным убеждениям атаковать жителей деревни, но не стоит забывать про семь смертных грехов, за которые этот парень вполне мог покарать любого. Итого два человека. Мало для команды. Если с Хиданом все достаточно просто, то второй человек, которого я хотел приобщить к общему делу, находился под действием медикаментов из отчетов. Впрочем я почти сразу нашел его камеру. Блондин с растрепанными волосами лежал на грязном полу, уставившись мертвым суженным зрачком на противоположную камеру. Но если бы ее здесь не было, то взор юноши, наверняка, не ограничивался старой каморкой, а простирался далеко за горизонт. Одним словом, блондин мысленно покинул это бренное тело и ушел путешествовать по своему сознанию. С уголка его губ капала слюна, а тело совсем обмякло, будто он давно стал куклой Сасори. Я не спеша приоткрыл решетку и вошел внутрь, стараясь не вставать на раскинутые конечности, чем-то напоминающие звезду. — Как же тебя смогли поймать, Дейдара? Будешь ли ты вести себя тихо, если я введу антидот? Молчишь? Мысленно ты не здесь, — заговорил я, понимая, что заключенный меня не слышит. — Нахуя он нам сдался? Террорист хуев, — ворчал Хидан, стоя у входа. — В приоритете бесшумные убийства, но для запугивания этот мальчишка будет полезен. — Он расхуячит всю деревню. — Вот увидишь, он будет на нашей стороне, — я достал из сумки шприц и набрал нужное вещество, затем сразу же ввел в его вену. Через несколько минут пациент пришел в себя, медленно поднимаясь с места и хватаясь за голову. Голубой глаз остановился на мне, и Дейдара тихонько зашипел, словно кошка, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы описать все вспыхнувшие чувства к моему мангеке шарингану, горящему в темноте, но его язык предательски онемел и не хотел поворачиваться. — Я знаю, что ты недолюбливаешь клан Учиха, о твоей первой встрече с Итачи, ведь именно с нее начинается твоя ненависть, — начал я. — Что он может знать о ней? Ненависть? Да, я его ненавижу. Ненавижу всем сердцем. Если бы я только смог тогда ему противостоять . Но нет, я утонул в его бездонных глазах. А за ними ничего. Этот человек бездушный.Он до самого конца не обращал на меня внимания.Я ему не ровня. ЧертовИтачи. Почему эти мысли каждый раз всплывают, как только я вижу одного из них? Я предположил, что это действие медикаментов подходит к концу и пациент начал хотя бы мыслить. — Так как тебя смогли поймать? — Что ты пристал? Не успел я себя подорвать! И к тому же мне нужно превзойти Итачи, я не могу умереть вот так. «Он просто на нем зациклился», —подумал я. — Хочешь ли ты и дальше гнить в этой камере как овощ или же мы сможем с тобой договориться? — Что хочет от меня очередной Учиха? — Я знаю, в прошлый раз Итачи, когда звал тебя в Акацуки, поставил условие, по которому если побеждает он, то ты присоединяешься к данной организации. С того времени мало что изменилось. Ты так же нетерпелив и вспыльчив, и я мог бы снова по старой схеме заманить тебя в свою команду, но избивать немощных не в моих правилах. — С чего ты взял, что победишь? Я прокачал глаз, больше в гендзюцу меня не поймаешь! — Во-первых, ты слишком слаб, во-вторых, мы находимся на моей территории, поэтому у меня преимущество, в-третьих, я знаю твои техники и стихию, а ты обо мне ничего, в-четвертых, мое гендзюцу слишком слабо, я пользуюсь другими техниками, однако не советую их проверять. — Ха! — на его лице медленно ползла улыбка. — Откуда ты их можешь знать? И территория ничего не решает! — Не решает? Я изучил каждый провод под напряжением, даже если вдруг мне придется пользоваться одними теневыми клонами, что мало вероятно, я смогу в любом случае освежить тебя порцией электричества, а ты ведь должен знать, что твое ниндзюцу бесполезно против данной стихии. Сколько же вольт и ампер нужно для электрического стула? Думаю, вполне хватит, чтобы ослабить твои техники. — Черт этот мальчишка слишком много знает, но.. Он что, читает мои мысли? — Именно так, у тебя нет шанса победить даже меня, а Итачи сильнее, такого как я, во много раз. — Самодовольный ублюдок, чтоб ты сдох. Все Учихи должны сдохнуть. Из-за вас мое искусство кажется таким ничтожным! — Ну, тише-тише. Если ты будешь работать со мной, то, во-первых, я оценю твое искусство, потому что взрывы я люблю, к тому же твои фигурки кажутся весьма впечатляющими. —Это все ложь, вы самодовольные кретины, которые не считают остальных за людей. — Не перебивай. А, во-вторых, ты будешь моим партнером, у меня есть чему поучиться. — С такими ничтожествами, как Учихи, я не работаю. — И, в-третьих, здесь ты не сможешь ни отомстить, ни заниматься творчеством. Я же предлагаю тебе свободу с некоторыми ограничениями. Задания не сложные, почти как в твоей бывшей организации. — Не боишься, что я взорву Коноху, как только ты меня выпустишь? — Мы уже это обсуждали. Мне не жалко убить любого из вас, но шанс, данный тебе, предоставляется не всем. — Тц. Как же ты бесишь! — Вот и договорились, пока что за тобой будет приглядывать Хидан, а мне нужно еще зайти кое к кому в гости. — Че, блять? — послышался голос Хидана, что ждал до этого момента у входа в камеру. Он скорчил самую отвратительную мину, которую смог. — Ты закончил с самим собой пиздеть?