«Он говорил, что его страсть способна преодолеть любое препятствие из морали. Так, например, ему очень понравился Энтони Сирса, которого он задушил голыми руками, потому что тот был “не таким как все”. А затем он провел весь понедельник, опустошая череп своего любимчика. Многие из этих юношей погибли просто потому, что пришлись по душе Джеффри Дамеру» — Брайан Мастерс, биограф Дамера
Утром разлепить веки казалось непосильной задачей. К тому же дневной свет резал глаза, отчего подниматься желания не появлялось. Как только я сел на кровати, пульсирующая боль окутала голову, будто давящая повязка. Мыслей не осталось совсем, лишь пустота внутри черепной коробки. Сделав рывок к окну и задернув занавеску, я обнаружил, что на ноге разорвано Ахиллово сухожилие, что затрудняло передвижение. Выругавшись еще раз про себя, я прикинул, как жалко выгляжу. Жажда появилась внезапно, что заставило выйти меня к кухне, хоть я обещал себе не покидать довольно безопасное место. В одном из кухонных шкафчиков я нашел небольшую баночку с белыми таблетками и отсыпал себе пару штук. Пока я жадно запивал их водой, то краем глаза заметил Итачи, сидящего за столом и массирующего свои виски. Как я не заметил его раньше? Наверное, я все же не воспринимаю его за угрозу своей жизни. Достаточно самонадеян и считаю, что никакое препятствие не сможет помешать мне взять обезболивающее. — Нацу, — окликнул меня знакомый голос с ноткой отчаяния. — Салют, — усмехнулся я, убирая от губ кружку с прохладной водой. — Нам стоит поговорить о произошедшем. — Считаешь? — отодвинул стул я и приземлился напротив парня. Его задумчивый взгляд проскользнул по моему лицу, а затем Учиха нахмурился, хватаясь за голову и запуская пальцы в свои волосы, вторую руку сжимая в кулаке. — Что я наделал... — пробормотал он себе под нос, явно обращаясь не ко мне. — Мне не стоило выпивать. Я молчал, наблюдая за Итачи. Мне казалось довольно забавным, как раскаивался парень. Я раскаиваюсь так же? На моем лице мелькнула улыбка, но она стремительно исчезла, как только теплые нежные ладони парня скользнули по моим щекам. — Пожалуйста, прости меня. Я искренне говорю это, а не для того, чтобы очистить совесть. — Перестань, ни к чему извиняться. Мы прекрасно с тобой знаем, что это конец. Его кисти безжизненно упали на стол, а глаза на миг стали стеклянными, совсем как у Хитоши. Как тебе такой поворот, Учиха? До сих пор все шло так, как ты хотел. Ты контролировал каждый шаг, будто жизнь это шахматная игра, но последний ход оказался решающим. Я ведь тоже умею быть жестоким, не правда ли? — Что? — быстро отвел Итачи взгляд, будто понимал, как растерянно он выглядит и потер переносицу. — То есть я понимаю, что некоторые ошибки простить нельзя. Значит, ты правда решил уйти к Хитоши? — Разве человек, который несколько часов назад пытался выбить из тебя душу, имеет право спрашивать о подобном? — Я… Перебрал. Сожалею. Я всегда держал себя под контролем. Все можно решить словами, мне не обязательно применять силу для подобного, — и затем добавил более тихо. — Ты сводишь меня с ума. — Тебе будет лучше без меня. Я не прав? — Не прав. Я понял, к чему ты клонишь. Я обещаю, что подобного не повторится. Просто пойми меня. — Почему я должен понимать насилие? Если ты знаешь, что человек тебе изменяет, то к чему избиение? — Ты больше не пойдешь мне навстречу, и все же я хочу сохранить нашу семью. Мы не разберемся с этим вдвоем. Я позвал твоего любовника. Учиха нехотя произнес знакомое имя, и в проходе появился Хитоши, что все это время терпеливо ждал в прихожей. — Сделай лицо попроще, — хмыкнул Хьюга, присаживаясь за наш стол. — Не могу, видишь ли, отек мешает. Новые глаза Хитоши бирюзового цвета, что удачно прижились в новом теле благодаря Рей, с беспокойством обратились ко мне, как и темные радужки напротив. — Шучу, — улыбнулся снисходительно я. — Черт, Итачи, я же говорил тебе бежать от этого психа, — нахмурился Хитоши. — Ты серьезно? Я не такой тупой, и понял, зачем ты меня позвал. — И зачем же? — наклонил я голову набок. — Тебе не избавиться от своих привычек, и я не понимаю, но принимаю их, — начал Учиха. — О, боже, он хочет попробовать полиаморные отношения, — перебил его Хитоши. — Просто это будет честнее по отношению к нам обоим, — кинул на Хьюгу взгляд Итачи. — Просто он осознал, что натворил много глупостей, и теперь шансов, что ты останешься к нему благосклонен, остается все меньше. — Я раскаиваюсь, однако не боюсь изменчивости настроения Нацу. Я принял это решение, потому что все равно не смогу повлиять на вашу связь. — Но почему ты тогда просто не отпустил меня? — поднял вопросительно бровь я. — Ты много раз говорил мне, что любишь Итачи, поэтому я сообщил ему данную информацию, когда мы встретились случайно... Ну, как случайно… Я просто хотел проверить жив ли ты еще. Мне показалось, что ты расстроишься, потеряв Учиху, — пожал плечами Хьюга. — Смело с моей стороны предположить, что у тебя есть ко мне чувства, однако ты сделал многое для меня. И я иду тебе на уступки, если ты пойдешь мне навстречу, — голос его дрогнул, но вид оставался невозмутимым. — В некоторых отношениях возникают со временем проблемы, это неизбежно. И в наших силах их решить. — Я пока не представляю, как мы уживемся, но ценю твою уступчивость, — мягко взял я руку Итачи и провел большим пальцем по внешней стороне ладони. — Ловушка захлопнулась. Боже, во что ты ввязываешься, — шепотом проговорил Хитоши. И Учиха переспросил, о чем тот бормочет. — Это пустяки, — побледнел Хьюга, встретившись взглядом со мной. — Я хочу узнать побольше о вас. О вашем прошлом. Нацу имеет особое влияние на тебя, но при этом он всегда позволял тебе грубить, а порой даже ставить его в неловкое положение перед другими людьми, а сейчас закрыл рот одним взглядом. Я понимаю, что тем самым он будто говорил всем: между вами ничего не закончено. Но чтобы увидеть полную картину происходящего, нужно располагать большей информацией, ведь так? — рассуждал Итачи. — Прошлое остается в прошлом, — кинул я. — Я согласен с Нацу, — выдавил Хитоши. — У вас были дети? — не унимался Итачи. — Ах, это, — опустил взгляд Хьюга на свои пальцы. — Странная история, я не думаю, что тебе стоит ее знать. — Мы оба равнодушны к детям, — откинулся я на спинку стула. — Нацу, ты обещал идти мне навстречу, — напомнил Итачи. — В общем, из каждой истории нужно для себя вывести мораль. Даже из той, что я расскажу. А именно: алкоголь вызывает зависимость, даже если ты считаешь, что сейчас все под контролем, рано или поздно все меняется. «Остановлюсь, как только захочу, но сейчас я не хочу» — заблуждение. Только в моем случае я не умер от цирроза или некачественного алкоголя. Все оказалось намного проще: когда ты раб одной зависимости, тебе ничего не стоит перейти на другую. Да, я рассказывал, что являлся наркоманом, и подсадил свою бывшую. Мы действительно не любили детей. Совсем не любили. Однако принимая очередную дозу, я не всегда понимал, что делаю. Прямо как ты, Итачи. И порой я мог забить на контрацептивы, потому что был обдолбан. Мы не сразу узнали о беременности моей бывшей. То есть задержка ведь могла означать гормональные сбои, а с тем ритмом жизни, который у нас имелся, это не вызывало удивления. Не знаю, как она пришла выводу, что надо сделать тест… — Утренняя тошнота, рвота, вечная сонливость. Меня выворачивало наизнанку, когда я чувствовал неприятный запах, — объяснял Хитоши. — Нет, в то время еще не выворачивало. Так вот. Две полоски. То, что пары ждут с таким нетерпением, для нас оказалось сильным ударом. Растерянность, отрицание, гнев. Конечно, я просил сделать аборт, этот ребенок был обречен с самого зачатия. Что с ним? Представь, какие мутации могли появиться с плодом из-за наркотиков. Но что ты мне сказал? — обратился я к Хьюге. — Что это живое существо. Может, нам пора примерить роль родителей, — тихо ответил парень. — Именно так. И я дал слабину. Мне показалось, что я достаточно забрал, хотя мне стоило настоять на своем решении. В конце концов, последнее слово всегда оставалось за мной. И что дальше? Здоровый образ жизни, конечно же. Отказ от психоактивных веществ. Принимай мы только экстази, возможно, все закончилось бы более благоприятно, но каждый раз ты увеличиваешь дозу для большего эффекта или переходишь на что-то более существенное. В общем, неважно, какой из наркотиков добавился. Важно лишь то, что он вызывал физическую зависимость. Ты знаешь, что такое ломка? По -другому «Абстинентный синдром». Первый день после отмены паршивый, озноб, чувство онемения во всем теле, сводит челюсти, но терпимый. Агрессию, беспокойство, тревогу тоже можно пережить. Затем симптомы возрастают. Все мышцы «сводит», они напряжены, тебя будто скручивает изнутри, на одном месте усидеть невозможно, и это заставляет бродить по дому, увеличивается частота сердечных сокращений, слюнотечение, судороги в икроножных мышцах. Агрессия только увеличивается. Это заставляло меня перевернуть дом вверх дном, желая найти дозу. На третий день появилась тошнота, рвота, диарея, при том что аппетита не было. Спать ты тоже не сможешь, ведь все тело сковано болью. Бессонница, как и данная ситуация отразилась негативно на поведении Сони. Вот тогда ее и выворачивало наизнанку, она уверяла меня, что ее кости ломают изнутри, отрывала свои ногти, и мне с трудом удавалось забинтовывать новые раны. В среднем нам стоило примерно продержаться 15 дней. Да, обратиться в больницу — хорошая идея, но ведь мы были искренне уверены, что зависимости у нас нет. Не знаю, повлияла ли ломка, или же у плода появились мутации несовместимые с жизнью, однако у девушки открылось кровотечение. Самопроизвольный аборт. Тогда нам и пришлось вызвать скорую и отказаться от грандиозного плана по исцелению. — Ты испугаешь его, не стоит в таких подробностях рассказывать о столь неприятных вещах, — отозвался Хитоши. — Ты… Просто смотрел, как твоя девушка страдает? — неуверенно спросил Итачи. — О, сейчас великий Учиха научит нас, как правильно жить. Напомни мне, не ты ли убил свою девушку, хотя она не знала, скорее всего, о перевороте? — хмыкнул Хьюга, доставая сигарету. — Я разве разрешал тебе дерзить? — перекинул взгляд на последнего я. — Но.. Он.. — прикусил Хитоши табачное изделие, явно негодуя. — Прошлое не вернуть, — сухо подметил Итачи. — Произошедшее вам мешает разорвать связь. Вы многое пережили вместе. — Это лишь одна история, — отмахнулся Хьюга. — Не самая романтичная, но поучительная. — Но именно в ней произошла трагедия, которая оставила отпечаток в ваших душах, — парировал Учиха. — О, да. Нацу был так безутешен, и ему совсем ни капли не нравилось, наблюдать, как я страдаю. А ребенок... Ох, он так переживал из-за него, — наигранным печальным голосом произнес Хитоши. Я рассмеялся, не в силах больше сдерживаться. Со стороны я похож на психа, а может и есть псих? Как бы то ни было, Хьюга всегда умел меня повеселить. Я не спеша поднялся и, обойдя стол, встал позади Итачи, наклоняясь к нему и кладя локти на спинку его стула. — Довольно. Так как ты представляешь себе отношения втроем? —спросил я. — Я не против твоих встреч с Хитоши, — незамедлительно ответил Учиха. — Правда? Ого, недавно ты был готов убить меня за измену, а теперь так легко ее принимаешь. Или же… Может ты хочешь сам встречаться с нашим Хьюгой? Он сделает все, что я скажу. Тебе нужно только попросить. — Что? Я никогда не… — начал, запинаясь, Итачи. — Хитоши подойди. Бывший сенсей не раздумывал ни секунды, и хоть взгляд его казался пустым, он вполне осознавал свои действия. Получив невербальный знак от меня, парень незамедлительно опустился на колени Итачи и обвил руками чужую шею, прижимаясь к нему всем телом, оставив незажжённую сигарету на столе. — Тебе не кажется, что это слишком? — раздраженно начал Учиха, пытаясь подняться, но моя ладонь мягко опустила его за плечо на место. — А не слишком было пытаться выбить мне мозги? — искренне не понимая, спросил я. — Прошу, не сопротивляйся. Ты сделал большую глупость, которая очень разозлила Нацу. Ты ведь мог просто его отпустить, но почему нет? Потому что у тебя тоже проблемы с головой. Ты сам заводишь себя в безвыходное положение. Что я тебе сказал на свадьбе, ты помнишь? Но ты не слушаешь. Нарцисс не признает поражений? — шепнул у самого уха Хитоши. — Я и сам это понимаю, — выдохнул Итачи, опуская руки. — Я никогда не рассчитывал на исправление Нацу, но я все еще его люблю. Шисуи научил меня преданности, поэтому я решил для себя, что не отпущу того, кто мне дорог. — А Дейдару, ты тоже любил? Интересный факт: я даже не знал о вашем романе, пока не встретил этого блондина, — хмыкнул я. «Где ты врешь? «Не отпущу» – довольно эгоистичное уведомление. Оно не имеет ничего общего с преданностью. Почему ты не хочешь признать, что у нас возникли нездоровые отношения? Я даже не уверен, что это связано с любовью, но чертовски тебя понимаю. Мы просто следуем за своими безрассудными желаниями. Когда это началось? Наверное, с того момента, как мы встретились. Ты же хочешь, чтобы я принадлежал тебе?» — тем временем размышлял я. — Зачем ворошить прошлое? — чуть тише проговорил Итачи. — Нацу злит ложь. Я не думаю, что мы могли оказаться в подобном положении, веди ты себя более адекватно. Но разве я так плох, тебе неприятно находиться со мной рядом? — продолжал шептать Хьюга, отчего Учиха покраснел. — Если ты намерен встречаться втроем, то тебе стоит стать терпимее к Хитоши. Тебе он совсем не нравится? — надавил я. — От тебя приятно пахнет, кажется, я начинаю понимать, что в тебе нашел Нацу… Это наказание, он требует от тебя более решительных действий, — горячо выдохнул Хитоши, хищно посмотрев на меня. — Хорошо, я сделаю, что ты хочешь, — устало проговорил Учиха. Руки Итачи потянулись к чужому торсу и мягко обвили талию. Алые губы прикоснулись к ушку сенсея, и поцелуи постепенно перемещались к углу челюсти, а затем к бледной нежной коже шеи. Хитоши чуть наклонил голову набок, предоставляя партнеру свободу действий, прикрывая глаза и явно наслаждаясь процессом. Он не чувствовал боли, однако ситуация заставляя ощущать его стыд, что ему, конечно, нравилось. Я увлекся происходящим, и не заметил Саске и Наруто, появившихся в кухонном проеме. — Что здесь происходит? — растерянно спросил Саске. Услышав родной голос, Итачи крепко сжал Хьюгу в своих объятиях, зарываясь носом в чужие смоляные волосы, будто ища спасение. — Вы мешаете, — незамедлительно ответил Хитоши. Я не спеша подошел к чайнику, налил себе еще один стакан воды и опустошил его в полной тишине. — Думаю, вы действительно здесь лишние, — пожал плечами я. — Что ты сделал с моим братом? — рявкнул Саске. — Успокойся. Все в порядке, — ответил холодно Итачи. — Никто не заставляет твоего аники делать что-то против его воли, — слегка улыбнулся я. — Однако, пожалуй, я тоже пойду, веселье затянулось. — Куда ты? — спросил Учиха старший. — Уже уходишь? Ты до сих пор зол? — подал голос Хитоши. — Мне пора на работу. Нет, я больше не злюсь, — кинул я. Хьюга поерзал на чужих коленях, заставляя Итачи еще больше краснеть, будто сенсей не верил мне и пытался больше задобрить меня, намекая на то, что он может идти до конца, если это меня успокоит. Я развернулся к выходу, махнув на прощание. Наруто с Саске так же покинули помещение. Хитоши в это время все еще продолжал обнимать Учиху, и успокаивающе гладил по голове. Эмпатия у сенсея оставалась на высоком уровне, и хоть он сделал все, что я приказал, ему было жаль парня. А я же должен быть расчётливым сукином сыном. Я же не хочу сдохнуть так же бесполезно, как и в прошлом? К черту сожаления. Если дать слабину сейчас, то дальше будет только хуже. Сложно назвать наказанием мою маленькую шалость, но я не думаю, что перегнул палку. Итачи наверняка ожидал от меня чего-то подобного. Я прихрамывал, и меня замедляла моя поврежденная нога, что заставило навестить старую знакомую. Беловолосая девушка ни сколько не удивилась, увидев меня на пороге своего дома. И сразу же завела в свою квартиру, ни о чем не спросив. Рей жила до сих пор одна, поэтому в ее распоряжении была только кухня и одна комната, в которую она меня завела. Все квартиры, выданные хокаге, не отличались друг от друга. Я бы назвал это минимализмом: деревянный стол, шкаф и кровать с серым покрывалом. Вот и все, что есть в помещении. Светло-голубые обои радовали глаз и усыпляли бдительность. — Все должно было этим закончится, — тихо произнесла девушка, когда усадила меня на кровать и принялась за лечение ноги. — Как-то это... Было неожиданно. Я не думал, что дойдет до этого, — подбирал слова я. «Нет, я прекрасно знал, что дело пахнет керосином и не сопротивлялся. Почему? Меня больше всех устраивал подобный исход» — Нацу, Учиха — древний клан. Тебе повезло, что ты остался жив. — А как же многоженство? — У многих состоятельных феодалов есть наложницы… Думаю, влиятельные люди из подобных кланов тоже могли себе позволить это.. Иметь одну официальную семью и несколько второстепенных, при чем они не знали друг о друге. — И я так думаю. В любом случае, все зашло слишком далеко. Теперь я уже не могу влиять на дальнейшие события. — Пока ты не напомнил мне о многоженстве, для меня не казался странным тот факт, что Итачи напал на тебя. Он ведь следует традициям, так? Разве ты нарушил общепризнанные правила? — Он просто выпил. — Извини, кажется я лезу не в свое дело... Просто я не хочу, чтобы мой товарищ пострадал. — Больше подобного не повторится. Когда раны успешно затянулись не только на ноге, но и мое лицо привели в порядок, я отправился прямиком к работе. Уже стемнело и я не сразу понял, что мне преграждает путь знакомый силуэт. Насладиться осенним теплым вечером не получилось. — Нацуки! Я долго не мог с тобой встретиться! Сначала я был на миссии, а потом ты, но мы должны обсудить важный вопрос! — человек под тусклым светом желтых фонарей выставил руку вперед, в которой блестел кунай. — Не знаю, зачем ты меня искал, Кайто, но я устал. Давай поговорим позже, — предложил я, осматривая парня. — Ты убил моих товарищей. Разве ты не понимаешь, что мы всего лишь хотим мира?Разве мы плохо жили под присмотром феодалов? Зачем вы хотите отобрать у них все? Ты говорил, что придешь за мной, но вместо этого методично избавлялся от моих друзей. А теперь... Теперь ты собираешься забрать у меня Рей. — У меня сегодня был плохой день. Ну, знаешь, недавно мне пришлось залечивать ногу и избавляться от сотрясения, поэтому визит к Рей — вынужденная мера. — И ты... Ничего не скажешь мне об убийствах? — Кайто, я сегодня не в настроении. Повторяю еще раз. Уйди. — Надменный Учиха. Мы же были друзьями, но я не прощу тебя. После пламенной речи, в темных глазах мелькнули искорки, и парень помчался мне навстречу. Он хотел закончить сражение одним ударом, вкладывая всю чакру в кунай, однако его движения для моего шарингана казались настолько медленными, что Кайто стал напоминать мне улитку. Все техники, что он изучал, не всплывали в его светлой голове. Ненависть и правда застилает глаза и затуманивает рассудок. Мне даже не пришлось применять оружие. Сконцентрировав чакру в кулаке, я ударил парня в солнечное сплетение, как только тот приблизился. Я ведь пробыл вместе с ним в одной команде несколько лет, я знаю, как он двигается. Легкий ветер пощекотал мое лицо и потревожил волосы. Кунай с лязгом ударился о камни, устилающие дорогу, и бывший друг с грохотом свалился на землю, сжимаясь, будто держался за живот. Хотя вполне возможно, что Кайто просто не хватило мужества меня убить. Он просто сделал вид, будто сражается со мной. Может на подсознательном уровне парень сам хотел умереть? — Ты ответишь за убийства, — прошипел он. — Я весь день сдерживался, чтобы случайно кого-нибудь не убить, но, видимо, ты не понимаешь, что значит «плохой день». Давай я тебе покажу, — опустившись перед ним на корточки, я медленно взял его за волосы. Затем я впечатал его затылок в почву, вырубая юного Сарутоби. Дело в том, что я прекрасно мог рассчитать силу, которая требовалась мне для того, чтобы оставить человека без сознания. Пусть я и использовал недавний прием Итачи, наши техники отличались, хотя бы тем, что я прекрасно отдавал отчет своим действиям. Взяв чужое тело за шиворот, я поволок парня по земле к тюрьме. Ведь глупо оставлять того без внимания. Он так старался привлечь мое внимание. Мой маршрут отличался безлюдностью, так что остановить меня никто не пытался.***
— Это что за бесполезный мусор? — растянула улыбку девушка с огненными волосами, уже поджидая меня в камере, куда мы чаще всего приглашали смертников. — Встретился случайно, — кинул я податливое тело на деревянное кресло. — Привяжи его, сегодня я сам хочу поработать над столь глупым упрямцем. Михо не стала спорить и спокойно прошла к пойманному, привязывая его запястья к подлокотникам тонкой проволокой, а голени к ножкам стула. Я задумался, доставая коробку с различными инструментами для пыток и ставя ее на стол возле испытуемого. Для начала нам нужно его привести в сознание, поэтому, достав один из длинных гвоздей, я направил острие в тыльную сторону ладони Кайто и хорошенько замахнулся молотком. Железо без сопротивления вошло в мягкую плоть, и парень вскрикнул, моментально просыпаясь. Непонимающий взгляд блуждал по плесневеющим стенам, пока вишневая кровь стекала на кафельный пол со свежей раны. — Почему ты считаешь, что меня можно не опасаться? — начал я, наблюдая за ним. — Черт, ты же не серьезно? — сглотнул Кайто. — Я думал, это будет честный поединок... А ты меня притащил в какой-то подвал. — Когда я говорю: уйди. Стоит прислушиваться, — хмыкнул я, доставая еще один гвоздь. Как только найденный предмет соприкоснулся со смуглой кожей, парень занервничал, хоть и пытался казаться невозмутимым. Он судорожно задергал рукой, пытаясь вырвать запястье, но металлические оковы лишь глубже впивались в плоть. — Я выслушаю тебя. Что случилось? Мы же можем договориться… Это не вернет моих товарищей, но ты ведь можешь остановить серию убийств, — доверительно проговорил Кайто, пытаясь договориться. — Что случилось? Один человек поступил довольно скверно со мной. Хотя я сам позволил ему зайти так далеко, воспользовавшись его состоянием. И это ужасно, что мы так поступаем друг с другом, ведь я готов до сих пор бросить мир к его ногам, ничего не поменялось. — Однако ты всегда можешь поговорить с ним. Слова доходят до сердец! — не унимался Сарутоби. — Мы поговорили, и ничего хорошего из этого не вышло. — О, я знаю! Давай, я с ним поговорю и объясню ему, что он очень дорог для тебя. — Хороший ход, Кайто, но ты упустил свой шанс, — усмехнулся я, и вбил гвоздь в еще одну чужую кисть. Парень поджал губы, пытаясь держаться, и не проронил ни звука, сверля меня взглядом. — Это и есть причина, по которой ты ненавидишь феодалов? — А? Нет, это то, о чем я сейчас думаю. Михо, что до этого момента молчала, расхохоталась, сползая на пол. И начала неразборчиво бормотать: — Неужели ты еще не понял: все, кто не поддерживают новую власть — умрут. — Но разве это не кровавая бойня? — выкрикнул Кайто. — Скажи, сколько феодалы развязали войн ради денег? Не думаю, что им помешает почувствовать себя простолюдинами, — вставил я. — Однако, честно говоря, мне плевать на политику, но все, кто заставил Итачи страдать — понесут наказание. Нет, я не хочу их всех перебить. Мы же просто попросили их оставить нас в покое, но люди слишком жадные, они не откажутся от власти. — Ты помешался на Итачи. У них тоже есть семьи! Маленькие дети! Сможешь ли ты сказать ребенку, что папа больше не вернется домой, потому что оказался феодалом? — Не феодалом, а отказался принимать новые законы. Но в целом мне плевать на всех, кто не входит в мое ближайшее окружение. Я не обязан кормить чужих детей, потому что чужой папочка не может поработать сам. — Но если бы не они — у нас бы не было работы! — А как же хокаге? Не легче ли работать на него? Или, к примеру, жизнь без войн обозначает то, что в услугах ниндзя перестанут нуждаться, но разве мне нечем больше заняться? Ниншу вроде как должно было упрощать жизнь людям, а не быть оружием. Это слишком тяжело для тебя понять, не хочу даже спорить. Может, ты поймешь другой язык... Говорят, фаланги пальцев могут отрасти... Как ты считаешь, это правда? — О чем ты? — вдруг голос Кайто перестал быть уверенным. — Не прям вся фаланга. Иначе это было бы похоже на промысел божий. — Фаланга? — исказилось лицо юного Сарутоби. — Ладно. Начнем с чего-то более простого. В общем-то, у меня оставалась еще одна идея, связанная с его руками. Я решил начать именно с них. Порывшись в деревянной коробке, я нашел несколько заржавевших иголок и, не раздумывая, поймал средний палец парня. Тот, естественно, пытался пошевелить верхней конечностью и помешать мне осуществить задуманное, но сама удача в большинстве случаев оставалась на моей стороне, поэтому острие одной из игл плавно вошло под чужой небольшой ноготь. Кайто фыркнул, глядя на меня исподлобья. Мне нравился его оптимистичный настрой, он готов сражаться дальше, понимая безвыходность ситуации. Разве это не отвага? Или тупость? И я не удержался. С помощью молотка вогнал металл поглубже в плоть. — Может, должна быть симметрия? — предположил я. — Пошел ты, — прошипел юноша. — Ответ неправильный, — усмехнулся я. Выудив еще одну иголку чуть поменьше, я вогнал ее под ногтевую пластинку среднего пальца левой руки парня. Однако процедура начинала утомлять, поэтому пришлось перейти на более интересную часть представления. Отыскав щипцы, я захватил ими ноготь парня и резко потянул на себя, вырывая тот, но это не возымело должного эффекта. Сарутоби зажмурился и будто повторял про себя библию или же правила шиноби. Следующий инструмент больше был похож на металлические ножницы. Их лезвия оказались достаточно острыми для того, чтобы перерезать одну из дистальных фаланг пальцев Кайто. Сопротивление почувствовалось только когда приспособление дошло до кости. У Сарутоби отразился ужас в темных глазах, которые наблюдали за безжизненным куском мяса, свалившегося к его ногам на пол. Кровь хлынула из раны, окрашивая пол в черный цвет при таким тусклом освещении. Тем временем я поднес кунай к свечам, что медленно догорали на столе, заливая воском подсвечницы, оставляя на них застывающие белые капли. — Нет, ты не сделаешь этого, — побледнел Кайто, наблюдая, как острие кинжала раскаляется. — Но нам ведь нужно остановить кровотечение. Я не хочу расстраивать твоего дедушку. Пусть он много дерьма сделал для Итачи, но он позволил ему жить, поэтому я не убью тебя. А сломить я тебя всегда успею, — рассуждал я. — Знаешь, хочу, чтобы ты оставался в сознании, так что считай в слух. 1000-7? — 993. — Минус еще 7. Пока он попытался бормотать про себя числа, я поднес кунай к оголенным красневшим мышцам фаланги и прижал металл к свежей ране. Такого Сарутоби не выдержал. Он повесил голову, и его подбородок соприкоснулся с грудью, перестав трястись. — Слабак. Вырубился в самом начале, — хмыкнула Михо. — Нам некуда торопиться. Скажи Хидану, чтобы его не убивал, — говорил я, доставая иголки и обматывая пальцы парня белоснежным бинтом.