________________________
— Упаковку Мальборо, легких. 20 штук, не 25, — Тэхен скорее требует, чем просит, его любезность теряется за тщательно замаскированным смущением, вызванным близостью парнишки, что заставил его практически потерять рассудок всего лишь три ночи назад. — Да-да. Мне можно не объяснять. Парень за прилавком кидает на Тэхена смешливый взгляд, прежде чем обернуться и взять с полки нужную пачку. — Я не совсем понимаю, кстати, почему ты не берешь упаковку по 25. Это выгодней, чувак. Ты, судя по всему, куришь, как паровоз, так купил бы сразу блок, а? — Потому что мне насрать на сигареты эти, — думает Тэхен, прекрасно осознавая, почему он стал курить больше, почему стал покупать упаковки поменьше, стал жевать больше жвачки. Он мог зайти в магазин раза три за день, и ему все равно было мало. Он отводит глаза и достает из портмоне карту, прикладывает к терминалу в расслабленной, но крепкой руке юноши. Одно касание и готово — будущее, и правда, уже наступило. — Жалуешься на то, что я обеспечиваю тебя работой? — при виде смеющихся глаз парнишки, уголки губ Тэхена изгибаются, но настолько молниеносно, что определить это как улыбку можно, только если нажать на паузу в строго определенный момент. — Да я просто так сказал, — отвечает парень, каштановые волосы падают на глаза, когда он наклоняется над терминалом, чтобы нажать «да» на «распечатать чек?». Тэхен понимает, что пялится. Он сует руку в банку с желейными конфетами, что выставлены на кассе со скидкой, и сжимает их между пальцами прежде, чем осознает, что так, скорее всего, делать нельзя. Ему просто нужно чем-то себя занять. — Вы, ребята, не особо переживаете о деньгах, да? — в тоне парня насмешка, он говорит это, кивая в сторону здания, где работает Тэхен. — Много ты знаешь? — раздраженно шипит тот, прищуривая свои большие миндалевидные глаза. На здании, кстати, красуется «Ким, Мун и Гастингс», может он и правда знает. Знает, что Тэхен может потратить, сколько захочет, на сигареты и спать спокойно. В доказательство этого парнишка склоняет голову набок и смеется: — Я знаю, что ты и есть Ким, чувак, — он указывает пальцем на надпись, и крупные белые буквы кажутся Тэхену слишком огромными, слишком жирными и слишком вызывающими для восьми утра, в понедельник. — Ага, — тянет Тэхен, задумчиво запуская ладонь в волосы, щеки его слегка розовеют оттого, как легко это его имя соскользнуло с языка юноши. — А ты? Вопрос срывается с губ до того, как он успевает подумать, и тут же вскидывает голову, встречается взглядом с парнишкой и быстро добавляет: — Это ведь честно, не так ли? Ты, похоже, знаешь все обо мне, да? Следишь за мной? — его тон шутливый, лицо спокойное, но взгляд — под ним щеки парнишки едва уловимо, лишь на долю секунды, но алеют. — М-м, — неопределенно тянет парень, как будто задумывается. Или делает вид. Или тянет время. — Можно сказать так: я тот, кому сложно угодить, но кого легко полюбить, — наконец выдает он, игриво подмигивая Тэхену, прежде чем опускает взгляд на собственные руки. С аккуратными, чистыми ногтями — отмечает Тэхен. Пацан явно понял, что у него спрашивают просто имя, но за все время посещений магазина, можно было понять, что он не из тех, кто будет упускать возможность подурачиться и превратить простой вопрос в шутливую перепалку. Во что-то сложное. — Тот, кому скучно, — вздыхая, продолжает он. — Но я не жалуюсь. Не тогда, когда подворачивается возможность попялиться на твою милую задницу. Он ухмыляется, протягивая Тэхену чек, глядя на него в упор, заставляя волосы на его загривке встать дыбом. Лесть, неважно насколько она бесхитростная, всегда заставляла колени Тэхена слабеть, и этот раз не исключение. Исключение в данной ситуации в том, что Тэхен молчит. Он всегда умел остроумно парировать. С легкостью метнуть в ответ какую-нибудь колкую ремарку. А сейчас не получается. Сейчас он просто на взводе, боится, что все, что он скажет, прозвучит слишком нахально или слишком грубо, или еще хуже — слишком избито. Поэтому он просто натянуто улыбается. Но взгляд приобретает что-то другое. Пронизывающее желание. Никогда и ничего он не хотел настолько сильно. Этот пацан, со своей идеальной линией челюсти, идеальными большими глазами, идеальными руками и идеальной кроличьей улыбкой. Этот мальчик, что позволяет незнакомцам прикасаться к себе в самых интимных местах, даже не глядя при этом в их сторону. Мальчишка, который заставляет Тэхена чувствовать себя так, будто бы он задыхается, будто бы он погребен заживо, и сверху, на грудь ему, кидают дополнительную лопату с землей каждый раз, когда их глаза встречаются. Звенит колокольчик над входной дверью, разбивая воцарившуюся тишину, что длилась ровно столько, чтобы Тэхен взял с прилавка упаковку сигарет и сунул в карман, напоминая себе, что у него есть еще дела. — Еще увидимся? — спрашивает паренек, но Тэхен уже разворачивается к выходу, слишком поглощенный мыслями об изголодавшихся холодных пальцах, хватающих парня, о холодных губах, что оставляют уродливые отметины на его коже, в попытке насытиться, дорвавшись. — Еще увидимся, — повторяет парень уже громче, теперь это скорее утверждение, а не вопрос. И в этом что-то есть. Что-то в его тоне, что заставляет Тэхена задуматься, а что если он знает? Знает, что у Тэхена в штанах становится тесно каждый раз, когда он заходит в этот магазин, над которым мальчишка живет. Знает, что Тэхен ни с кем не может спать с тех пор, как впервые увидел его полуголого, нагнутого над кухонным столом, пока какой-то мужик растягивал его сразу тремя пальцами. Потому что эти картинки сложно выкинуть из головы. — Д-да-а, — мямлит Тэхен, слегка заторможено и глупо. — Да, конечно. Он идет к двери, взволнованный и выбитый из колеи. На входе сталкивается со стариком в неоново-синем жилете, который громко ворчит, стараясь удержать стопку коробок с раменом в руках, перехватывает их поудобнее, но ничего не выходит. Тэхен понимает, что тот сейчас все уронит, но не может заставить себя принять хоть какое-то участие. Как его зовут, черт его подери? Он достает спички еще до того, как дверь за ним закрывается. Щурится на солнце, остановившись, чтобы раскрыть свежую пачку сигарет, слыша, но не слушая ворчание старика из доставки по ту сторону двери. Что-то из серии «молодежь сегодня пошла» и все такое. Тэхен уже собирается двинуться в сторону работы, как слышит возмущенные вопли старика. — Чонгук! Так и будешь стоять столбом или, может, поможешь? — далее следует ругань, что сразу же тонет в шуме улицы. Однако это все, что Тэхену нужно слышать. Чонгук. Тэхен улыбается, обхватывая губами сигарету. Он перекатывает это имя во рту. Произносит его вслух шепотом, слишком тихо, чтобы кто-то смог услышать. Чонгук. Ему нравится, как это имя ощущается на языке.________________________
Тэхен заказывает Апероль шприц в высоком бокале. — Какого черта? — слышит он, чувствуя, как костлявый палец упирается ему в бок, сквозь тонкий обтягивающий джемпер тычок ощущается очень остро. — Я же сказал, что мне нужно просто расслабиться, Хосок. Ты знаешь, во что я превращаюсь, когда усугубляю. — Я знаю, во что ты превращался раньше. К концу вечеринки мог оказаться в другой стране! Забыл? Совсем скучный стал. Тэхен бросает на приятеля тяжелый взгляд, стискивая зубы. — И вообще, — продолжает Хосок, — мне кажется, ты просто хандришь. Зуб даю, ты пьешь эту мочу итальянскую только затем, чтобы уже через час быть в состоянии сесть за руль. Кому потом залог вносить? — Если бы хандрил, то не сидел бы сейчас здесь с тобой, солнышко. Тэхен впервые за долгие годы проиграл в суде. До хандры было еще далеко. Он был повержен и зол и согласился пойти в бар только в надежде нарваться. Прошло достаточно времени с тех пор, как он дрался в последний раз, и сейчас мысль о драке побуждала в нем что-то гадкое и приятное одновременно. — Ты гонишь, малыш. Я лучше, чем ксанакс, и ты это знаешь, — парирует Хосок, глядя на Тэхена. Он театрально кривит губы, оставаясь при этом невозможно привлекательным, и оглядывает зал, чрезмерно переполненный для восьми вечера в четверг. — Тебе просто нужно переспать с кем-нибудь, Тэ. Снимешь стресс. — Захлопнись, — тихо выдыхает Тэхен, доставая из кармана пачку сигарет. — Ну и ладно, — нарочито оскорбленно выдает Хосок, закатывая глаза. — Ты мне надоел. Хосок прав. Нужно потрахаться. Секс всегда помогал. Сейчас это просто не вариант. Его стандарты изменились, превратились во что-то конкретное, сконцентрированное на определенном ком-то. Он стал просто жалок. Тэхен отпивает из бокала, конденсат холодит пальцы. Его светло-каштановые волосы, уложенные на пробор по центру лба, отсвечивают розовым, бликуя в огнях клуба. Розовым, красным, фиолетовым. Теплые, чувственные цвета смешиваются с резким запахом табака и вседозволенности. Он смотрит на людей вокруг: преимущественно юристы, клерки. У всех закатаны рукава, расслаблены узлы галстуков, руки блуждают в поиске. Член вянет от мысли, чтоб пойти с кем-то из них домой. Хосок удаляется в сторону двух парней, сидящих за высоким круглым столиком — Юнги и Намджун. Коллеги. Собутыльники. Конкуренты. Тэхен остается на месте, опирается на барную стойку, поджигая сигарету. Юнги не переносит запах, а Тэхен не горит желанием отхватить у него — синяк на руке до сих пор не сошел с того раза, когда Тэхен закурил слишком близко. Недостаток в массе Юнги компенсируется силой, особенно когда он щиплется, а чтобы его разозлить, не нужно даже стараться. Тэхен выдыхает дым и прикрывает глаза, когда чувствует, что кто-то стоит рядом, слишком близко. Он ожидает увидеть какую-нибудь женщину на высоченных каблуках, в коротком платье и с массивными серьгами. Но когда поворачивает голову, приоткрывая глаза, то чуть ли не давится воздухом. — Привет. Какого хера? Тэхен таращится, не мигая. — Э-э-э… — он машинально подносит бокал ко рту, чтобы не сказать какую-нибудь тупость, тупее, чем уже сказал. Или он ничего не сказал? — Что пьешь? Тэхен не может вспомнить, не понимает даже какой сейчас день. Чонгук, Чонгук, Чонгук — это единственное, что занимает все его мысли. Чонгук стоит перед ним, склонив голову набок. — Апероль шприц, — бубнит Тэхен, умудрившись как-то собрать мысли в кучу. — Серьёзно? — фыркает Чонгук. — Ну, давай, тоже поглумись, — Тэхен скользит взглядом на Хосока, который что-то увлеченно рассказывает парням, закинув руки за голову и скалясь как идиот. — Что? Н-не, чувак. Просто удивился. Думал в твоем вкусе что-то более серьезное. Виски, водка. Без газиков, смекаешь? — Без газиков? — Тэхен удивленно поднимает бровь. Чонгук смеется. — Да, без газиков. По жести. Безо всякой мишуры. — Значит, я полон сюрпризов, — произносит Тэхен затягиваясь. Он выдыхает дым, замечая, что Чонгук не сводит с него глаз. Тяжесть его ищущего взгляда ощущается на каждом из движений, что совершает Тэхен. — Впрочем, неважно, это просто домыслы. Есть закурить? — Домыслы могут быть губительны, — бормочет Тэхен, протягивая сигарету. — Уверен, что относительно тебя, они, по большому счету, верные, — говорит Чонгук и начинает хихикать. Хихикать, вот сукин сын. — Да ладно? Посвятишь меня в них? — тихо спрашивает Тэхен, но его внешнее спокойствие не идет ни в какое сравнение с тем, что творится внутри: сердце так бешено колотится, что кажется сейчас вытолкнет легкие, а они, в свою очередь, вылетев через рот, приземлятся на пол. Чонгук перед ним выглядит так, будто только что вышел из гребаного мокрого сна. — А что я получу взамен? — хрипло спрашивает Чонгук, выпрямляясь. Рот его медленно растягивается в ухмылке. У Тэхена голова кружится от запаха Чонгука — его шампунь, его парфюм. Терпкий аромат сандала и мускуса, возможно с нотками розы, цитруса и жирного намека, что повисает в воздухе вместе с молчанием в качестве ответа на вопрос. Тэхен принимает решение не вестись. Просто молча смотрит парню в глаза и улыбается. Усмехается скорее, но это синонимично. — Можно попробовать? — язык на автомате скользит по нижней губе, оставляя за собой влажную, блестящую дорожку, что в момент привлекает все внимание Тэхена. — В смысле? — спрашивает он, пропуская вопрос мимо ушей. — Напиток твой, можно попробовать? — А мы уже настолько близки? — Тэхен смотрит в упор, силясь понять, что вообще происходит. — Серьезно? Чувак, я тебя практически каждый день вижу. С самого первого дня моей работы в сраном магазине, ты покупаешь там сигареты и Ксилитол, будто это твоя живительная энергия. — При этом я все еще не знаю твоего имени, — врет Тэхен. — Если скажу, дашь глоточек? Или боишься заразиться чем-то? — Тебе не понравится, — произносит Тэхен, кивком указывая на пиво в руке парня. — Ты ничего обо мне не знаешь. Знаю, что пару раз в месяц ты позволяешь мужикам в два раза старше трахать тебя и кончать на твою задницу. Тэхен делает глубокую затяжку. Выдыхает. — Чонгук, — произносит мальчишка, когда понимает, что Тэхен не собирается отвечать. — Чон Чонгук. Тэхену интересно, которое у него по счету это пиво. Пьян ли он. Насколько далеко он сможет зайти, если выпьет еще пару бокалов. — Приятно, наконец-то, познакомиться. Ким Тэхен, — он протягивает руку, и Чонгук чуть мешкает, прежде чем пожать ее. Тэхен поражается насколько рука крепкая. И теплая. Охренеть, какая теплая и мягкая. — Тэхен. Да, знаю. Иногда Тэ-Тэ, да? — у Чонгука вырывается смешок — передние зубы обнажаются в очаровательной улыбке. Он отнимает руку, а пальцы Тэхена скользят по чужой ладони чуть дольше, чем необходимо. Тэхен закашливается, отводя взгляд, прежде чем пробормотать на пороге слышимости: — Ты где, черт побери, услышал это? — Ты как-то покупал жвачку и разговаривал по телефону. С кем-то громкоголосым. И я услышал, что он называет тебя Тэ-Тэ, — Чонгук смотрит насмешливо, делая шаг вперед, наклоняясь слегка, и тихо отчеканивает: — Так. Мило. Тэхен чувствует, как начинает покрываться красными пятнами от лица к шее, надеясь, что в клубе достаточно темно, и Чонгук не заметит. — Теперь, когда ты знаешь, как меня зовут, можно попробовать твой напиток, Тэ-Тэ? Тэхен совершенно не знает, что делать. Поэтому просто протягивает бокал, не в состоянии контролировать отвисшую челюсть. Он наблюдает за тем, как Чонгук делает глоток, как дергается при этом его кадык. Лицо его тут же кривится, и Тэхен несдержанно фыркает. — Господи, — Чонгук протягивает бокал обратно. — Как ты это дерьмо пьешь? — Хороший вкус приходит с возрастом. Тебе еще рано, — его глаза блестят, а плечи подрагивают от смеха. Тэхен подносит бокал ко рту и чувствует на кромке что-то сладкое, похоже клубничный бальзам. Он сразу же втягивает нижнюю губу в рот, проезжаясь по ней зубами. Интересно, думает он, какой Чонгук на вкус в других местах, и тут же проклинает свою озабоченность. — Уверен, ты ненамного старше меня, — усмехается Чонгук, поспешно отпивая свое пиво, в попытке избавиться от противного апельсинового послевкусия. — 22? 23? — Тэхен говорит навскидку. — 25, — Чонгук вытирает рот тыльной стороной ладони. — А тебе? 30? 31? — 28. Брови Чонгука тут же взлетают вверх, лоб слегка морщится в недоумении. Они некоторое время молчат под впечатлением взаимного удивления. — То есть… Не пойми неправильно, я не имел в виду то, что ты выглядишь старым. В смысле наоборот, если честно. У тебя просто работа такая, что я подумал, что ты, вероятно, старше, — Чонгук с трудом выдает эту тираду и ему явно неловко. — Что я говорил про домыслы? — отрезает Тэхен, шутливо обижаясь. — Да, верно. Но знаешь что? У меня было мало информации для выводов. Ты слишком закрытый. Чонгук поднимает руку и опускает на свой затылок, а Тэхен невольно прослеживает ее путь, взглядом оглаживая рельеф бицепса, то, как он вздымается под тканью белой, слишком свободной футболки. Взгляд перемещается дальше по руке, оплетенному дорожками вен предплечью и перемещается к кисти, скрывающейся за чонгуковой головой. Тэхен вспоминает о том, как недавно наблюдал за этой рукой, и чувствует, как живот охватывает жаром возбуждения. Он пробегает глазами по крепкой груди, спускается ниже на крупные, мясистые бедра, рельефно проступающие под черными джинсами. Интересно, думает Тэхен, каково это, оказаться обвитым ими. Он поднимает взгляд, запоздало понимая, что выдает себя, и их глаза встречаются. Напряжение, кажется, достигает своего апогея, электризуя воздух. — Я… эгхм… — Тэхен кашляет, во рту слишком тесно и вязко от скопившейся слюны. — Ты хорошо выглядишь. В смысле, когда не на работе. Хорошо выглядишь. Слова снова вырываются без участия мозга, и Тэхен хочет сунуть их обратно в рот, потому что Чонгук смотрит на него каким-то нечитаемым взглядом, медленно мигая. И тут что-то в его глазах меняется, там появляется нечто тяжелое, темное, то, что чувствуют они оба. — Про тебя могу сказать то же самое, — произносит Чонгук тихо и вкрадчиво. — Разрешишь угостить тебя выпивкой? — хрипит Тэхен, удивляясь, отчего вопрос прозвучал так пошло. Как раз в тот момент, когда Чонгук собирается ответить, сзади подходит Хосок, лупя ладонью Тэхену промеж лопаток так, что тот, не удержав равновесия, падает вперед, вынужденно упираясь ладонью в живот Чонгука, чтобы не упасть окончательно. Ладонь огнем горит. Слишком горячо. Тэхен, беспощадно краснея, одергивает руку, сразу же убирая ее в карман. Чонгук растеряно переводит взгляд с кармана на его лицо, затем снова на карман, пока Хосок не высовывается из-за тэхеновых широких плеч. — О, пацан, что впаривает нам рак! Вот уж кого я здесь точно не ожидал увидеть. Иисусе, Тэхен, сюда видимо всех подряд впускают. В следующий раз пойдем в заведение поприличней. Унизительно. Потом Хосок орет: — Какого хрена ты тут забыл, пацан? Магазин-то твой круглосуточный, не? Или ты сюда с доставкой приехал? Тэхен видит, как в одно мгновение губы парнишки поджались, а взгляд стал совершенно убийственным. — Иногда меня выпускают из клетки, и я прихожу посмотреть на стадо овец, — произносит он, растянув рот в притворно сладкой улыбке. — Тушè, — невозмутимо скалится Хосок. Он хлопает Тэхена по плечу. — Давай, пошли. Джуни хочет встретиться с Джином там, на крыше, где мы были пару недель назад. Тэхен не может сдвинуться с места, судорожно пытаясь поймать взгляд Чонгука, в немой попытке извиниться. Хосок тем временем разворачивает его к себе, перекрывая обзор. — Ты что, оглох? — он машет ладонью прямо перед лицом. — Давай! Вся ночь впереди, идем. Он тянет Тэхена за руку, пока тот не дергается с места, но останавливается, чтобы отцепить Хосока от себя. — Дай мне минутку. Тот смотрит удивленно, но, пожимая плечами, возвращается к Юнги с Намджуном. Когда Тэхен наконец оборачивается, то видит, как Чонгук уходит, растворяясь в толпе.________________________
И Тэхен солгал бы, сказав, что не вернулся в офис в час ночи, чтобы проверить, дома ли Чонгук. Мысли медленно дрейфуют в голове, когда он сидит в бесцветном новомодном конференц-зале. Невыспавшийся и рассеянный, он едва ли слушает, что его партнер предлагает клиентам, сидящим напротив них. Он слишком крепко сдавливает чашку с кофе, вспоминая темную квартиру Чонгука прошлой ночью без каких-либо признаков жизни. Возможно, он рано лег, спал и видел сны о солнечных пляжах и фруктовых коктейлях. О какой-нибудь гребаной сладкой жизни, где нет всяких ослов в костюмах. Но Тэхен понимает, что это не так. Понимает, что дома его не было. Должно быть, воодушевленно трахался где-то и во всевозможных позах, с кем угодно, только не с Тэхеном. Грудь зажимает болью. Глаза тоже болят, а еще голова, потому что он до четырех утра сидел в кабинете, пил скотч и пялился на квартиру парня, не видя абсолютно ничего кроме собственного отражения в тошнотворно чистом стекле. Он чувствует, как стучит в висках, а голова вот-вот лопнет. Горло стягивает какой-то тревогой, воздух становится как будто тоньше. Хочется верить, что это похмелье, причем даже не самое ужасное. Обычное похмелье, просто нервы уже сдают. Но Тэхен же не идиот, поэтому он понимает, что это в последнюю очередь похмелье и в первую очередь мальчишка. Один до умопомрачения прекрасный мальчишка. Наконец, тело перестает пытаться как-либо поддерживать контакт с мозгом, и он резко поднимается с места, так сильно толкая стул, что тот едва не падает. Конференц-зал тут же затихает. — Прошу прощения, — произносит Тэхен, зная, что Юнги потом заставит его очень сильно пожалеть о содеянном. Он застегивает пуговицы на пиджаке и выпрямляется. — Мне необходимо отойти. Господин Мин владеет всей нужной информацией, поэтому внимательно выслушайте его, пожалуйста. Если вам понадобятся какие-либо дополнительные пояснения или возникнут вопросы, мой номер у вас есть. Он быстро кланяется, умышленно игнорируя взгляд Юнги, и выходит из зала. Ноги сами несут Тэхена к магазинчику через дорогу, дверной колокольчик радостно приветствует посетителя. Когда из-за прилавка ему приветливо улыбается девушка, внутренности Тэхена делают кульбит. Сегодня пятница. Чонгук всегда работает по пятницам. Тэхен пытается не выдать разочарования, спрашивая, будет ли он сегодня. — Не-а. Позвонил, предупредил, что заболел. Голос у него был ужас. Грипп, наверное. Мы все тут уже переболели, — девушка за прилавком начинает смеяться, прикрывая рукой рот. — Он был так уверен, что не заразится. Сомневаюсь, что он будет в ближайшее время. Передать ему что-нибудь? — Нет, нет, не нужно. Спасибо, — Тэхен поспешно выходит и некоторое время переминается с ноги на ногу, размышляя, что делать дальше. Вдруг он замечает, что дверь в подъезд Чонгука открывается, и резко бросается к ней, поспешно извиняясь перед выходящим из подъезда мужчиной, тут же ударяя его слетевшей с плеча сумкой. Вот он в коридоре. Какого черта ты творишь, Тэхен? Очевидно, сходит с ума. Никогда прежде он не сбегал с работы и никогда прежде не сталкерил хорошеньких парней в их домах. Нет, понятное дело, Тэхен вот уже и так несколько недель следит за пацаном, как какой-то маньяк-извращенец. Хорошо, может месяц. Может два. Это детали. Но сейчас это какой-то совершенно новый уровень. Ну и похер, думает он, вдавливая кнопку лифта. Поднявшись на нужный этаж, Тэхен идет по коридору в направлении, как ему кажется, квартиры Чонгука. Номера он, конечно же, не знает. Он выглядывает в окошко в конце коридора в попытке как-то сориентироваться. Налево. Его квартира должна быть слева. Он решительно встает напротив нужной двери, напоминая сам себе один натянутый нерв. Во рту привкус металла, это, наверное, от того, что он остервенело жует изнутри щеку, не имея ни малейшего понятия о том, что будет говорить. Стук получается громче, чем планировалось и Тэхен вздрагивает, когда слышит тихий шум по ту сторону двери. Звякает замок, но дверь не открывается. Тэхен замечает глазок прямо на уровне собственных глаз, и он уверен, что Чонгук сейчас смотрит на него. Вдруг дверь резко открывается, заставляя Тэхена отшатнуться. — Какого черта ты делаешь в моем доме? — Я, эм… — голос предательски дрожит. Чонгук выглядит отвратительно ровно настолько, насколько отвратительно в принципе может выглядеть человек с его внешностью. Кожа покрыта испариной, щеки красные от высокой температуры. Тэхену кажется, что он даже чувствует исходящий от больного жар. — Я… я слышал, ты заболел. Только сейчас узнал. Там, девушка за прилавком сказала. — Херин. — Ага, неважно. Я решил, что нужно проверить, все ли в порядке. Может тебе что-то нужно? Она сказала, голос у тебя был ужасный. Не знаю, я просто… — Я в порядке, — перебивает Чонгук; фраза обрывается резким чихом, сотрясающим всю его голову. — Спасибо, что зашел. Он собирается закрыть дверь, но Тэхен успевает выставить вперед ногу в качестве препятствия. — Подожди, я пришел извиниться. За прошлый вечер, помнишь? Хосок иногда такой урод. Я просто. Просто хочу извиниться. Возможно, тебя это и не особо задело, но я беспокоился, — он тараторит, в страхе, что если замолчит, то Чонгук просто выставит его. А он не хочет, чтоб Чонгук его выставил. — Извинения приняты, — Чонгук слегка тянет дверь, выталкивая ногу. Тэхен расценивает это как знак, что нужно продолжать говорить. — Чонгук, пожалуйста. Как я могу помочь? Ты выглядишь отвратительно. Я… Я хочу быть чем-то полезным. Чонгук смотрит внимательно из-под взлохмаченной челки. Он ведь совсем еще ребенок, думает Тэхен. Несмотря на то, что моложе всего на несколько лет, сейчас он кажется Тэхену маленьким потерявшимся мальчиком. — Зачем? — настороженно спрашивает он. — Не знаю. Просто позволь мне, ладно? Ну, только не в том случае, если у тебя кто-то уже есть, кто… Тэхен медленно затихает. Это почему-то не приходило ему в голову, когда он направлялся сюда таким решительным шагом. Что Чонгук может быть не один. Он краснеет и судорожно выдыхает, ожидая, что сейчас его попросят уйти. — Ты раздражаешь, — вздыхает Чонгук, закатывая глаза. — И самое последнее, что стоило говорить уже взбешенному человеку, так это: «Ты выглядишь отвратительно». — Прости, — Тэхен слабо улыбается, глядя нерешительно из-под полуопущенных ресниц. — Позволь мне позаботиться о тебе. — Хорошо, — решает Чонгук. Он усмехается, и Тэхен вдруг думает, что может пожалеть о своей навязчивой заботе. — Принеси мне суп. Какой-нибудь вкусный. Думаю, куриный лучше всего. Его хорошо есть при простуде. И кофе. Настоящий кофе. Из старбакса или типа того, а не то дерьмо, что делают внизу, — он делает паузу и чихает что есть мочи прямо в лицо Тэхену, не прикрываясь и совершенно не смущаясь этого. — И обезболивающее. Голова скоро взорвется. Носовые платки. Только мягкие, туалетная бумага раздражает мой и так убитый нос. Понял, Тэхен? — Думаю, справлюсь, — Тэхен улыбается, ошарашенный списком требований, но не перечит, памятуя о том, что это он, как придурок, заявился к больному человеку без приглашения в 8.30 утра. Все происходящее напоминает какой-то абсурд. — Что-нибудь еще, ваша светлость? — спрашивает Тэхен, театрально кланяясь, и делает лицо, напоминающее Ленни-фейс — мем, что его сестра одно время ему постоянно присылала. Чонгук морщится, а Тэхен любуется его милым красным носом и искривленными в усмешке розовыми губами. И он солгал бы, сказав, что не чувствовал себя тогда тупым влюбленным подростком. — Слушай, чувак. Не выпендривайся. Ты сам пришел и умоляешь тут меня принять твою помощь бог знает почему, — Чонгук вздыхает. У него течет из носа, и он поднимает руку, чтобы утереться рукавом. Отвратительно и очаровательно одновременно. — Ладно-ладно. — Тэхен поднимает руки, пятясь назад в коридор. — Я скоро вернусь. Ты только впусти меня.________________________
Тэхен возвращается через 30 минут и приносит куриный суп с женьшенем, американо и латте (потому что не удосужился спросить, какой именно кофе любит Чонгук), упаковку таблеток от простуды и гриппа, аспирин, чай с медом и лимоном, носовые платки с алоэ-вера и витамин С. Он стоит в квартире Чонгука, пока тот роется в пакете, оставленном на кухонном столе. — Ого, да ты отлично справился. Молодец, — Чонгук улыбается искренне и благодарно, и Тэхен чувствует, как начинает кружиться голова. Вот дурак. — Слушай, но ты разве не должен быть сейчас на работе? — спрашивает Чонгук. Он берет две кружки с сушилки над раковиной, снимает крышки с кофейных стаканов и, налив по половине каждого напитка в одну из кружек, протягивает Тэхену. Для себя проделывает то же самое и сразу же запивает этим несколько таблеток. — Было относительно свободное утро, без особых дел, — Тэхен гребаный лгун. Прямо сейчас он прогуливает уже второе по счету совещание, а телефон в кармане разрывается повторяющимся вопросом: «Тебя где сука носит?» Он наблюдает за тем, как Чонгук, укутанный в вязаный плед цвета хаки, бредет к дивану, в руке кофе, подмышкой упаковка носовых платков. — Тебе идет зеленый, — думает Тэхен и вздыхает, осознавая масштабы своей безнадежности. — Ты чего? — спрашивает Чонгук, определенно услышав этот тяжёлый вздох. — Нет, ничего, — Тэхен подносит руку к лицу, массирует переносицу. Он уже сам себя достал, честное слово. — Знаешь, вообще-то я должен извиниться перед тобой, — внезапно говорит Чонгук вполголоса. — За что? — хмурится Тэхен, опуская руку. — Я пил твой коктейль, чувак. Ты, скорее всего, тоже подхватишь эту заразу. — А… Оу, — он хмурится, осознавая услышанное. Тэхен не помнит, когда он последний раз болел. Обычно он шутит, что это никотин убивает в нем все: вирусы, бактерии, его самого убьет рано или поздно. — Я буду в порядке. Никогда не болею. — Ага, конечно. Вот я точно также говорил неделю назад, — Чонгук фыркает и громко сморкается в платок, тут же откидывая его на кофейный столик. — Ты вчера вообще-то не был похож на больного. Проснулся с простудой? — аккуратно спрашивает Тэхен, но вовсе не из-за того, что боится подхватить тот же вирус, просто ему интересно, не проснулся ли он больным в чьей-то чужой постели. Переспал ли вчера с кем-то. Он размешивает свой кофе, для отвода глаз делает осторожный глоток. Вкус неожиданно отменный — сливочный и крепкий одновременно. — Не-а, температура начала подниматься где-то в десять, почти сразу после нашей встречи. Я начал просто дико потеть. Приятель довез до дома, а к одиннадцати я уже отрубился. Меня могли спокойно похитить пришельцы, я бы даже не заметил. Тэхена накрывает таким колоссальным облегчением, что по масштабу сравнимо разве что с походом в туалет после шестичасового воздержания. Чонгук, трактуя по-своему, тихо смеется, качая головой. — Ты определённо заболеешь этим дерьмом. Затем он поднимается и медленно бредет вглубь квартиры, где, по подсчетам Тэхена, должна быть спальня. — Если собираешься остаться, чувствуй себя как дома, — кричит Чонгук, оборачиваясь через плечо, пока пробирается через короткий коридор. Такой чертовски милый. Тэхен наконец-то осматривается в квартире. Чисто. Очень чисто и на удивление грамотно обставлено. На стенах несколько хороших картин, качественная техника, большой телевизор и даже гребаный дизайнерский стул. Эймс. Причем не реплика, а настоящий. Он проходится ладонью по спинке дивана из изысканного темно-синего бархата — вероятно, чистить его еще тот геморрой — и размышляет о том, как Чонгук может себе все это позволить на зарплату продавца в круглосуточном магазине. Затем его взгляд перемещается на обеденный стол в центре комнаты. На чистую стеклянную столешницу, на которой Чонгука раскладывали на прошлой неделе, а он принимал как хороший мальчик, коим, Тэхен уверен, он определенно является. Черт. Просто, черт. Его взгляд скользит от стола к спальне, оттуда к ванной и наконец к небольшому балкону, выход на который идет прямо из комнаты, где он стоит. Все знакомо. Это места, где Чонгук занимался сексом, а Тэхен дрочил на это. Воровал удовольствие из его личной жизни, раскрывая ее настежь и изливая на собственные руки. Тэхен вдруг готов умереть со стыда. Он ведь не псих. Он не нюхает ничьи трусики и не прячется в кустах у общественных туалетов. Это все произошло случайно, он и не думал никогда, что подобное сможет заводить его настолько сильно, пока впервые не увидел свет в этой квартире и то, как Чонгука грубо разворачивают лицом к едва успевшей закрыться входной двери. Тэхен заметил, что Чонгук никогда не трахался лицом к лицу. Никогда не целовал их. Никогда не хватался за их подрагивающие плечи и не стонал в их мокрые шеи. Это было что-то механическое. Ничего не значащий секс. Это волнует Тэхена особенно сильно. Лежит тяжелым грузом на его плечах. Его возбуждал именно тот факт, что Чонгук отвергал их, отвергал себя. Почему? Если бы он, Тэхен, был на их месте, Чонгук вел бы себя также? Он начинает нервно озираться, а мозг в очередной раз поднимает вопрос, что он всеми силами старался отодвинуть от себя подальше. Это слишком невероятно. Иррационально. Чонгук не из таких. Но сейчас, стоя в его квартире, сложно не сложить в уме один и один: секс без обязательств, дорогая обувь у входной двери, кофемашина, которая Тэхен знает, сколько стоит, потому что у самого такая же, вся прочая обстановка, охренительная аудиосистема, на которой, в придачу, еще и дизайнерская виниловая фигурка KAWS — все это зажигает огромную неоновую вывеску прямо у Тэхена промеж висков, и он уже не в силах ее выключить. Они платят ему? И еще одну, еще хуже. Я — просто потенциальный клиент? Тэхену внезапно слишком жарко, ладони становятся липкими. Воздуха не хватает. Все, о чем он может думать, это незнакомец, обхватывающий Чонгука поперек пояса и вдалбливающийся в него сзади. — Чонгук! — он громко ставит кружку на стол, испытывая непреодолимую потребность уйти. Чонгук возвращается в гостиную уже причесанный, в чистой футболке и с тканевой маской в руках. Тэхен паникует. — Я… Мне… Я должен идти. Вот, это мой номер, — он вынимает из внутреннего кармана ручку и в спешке выводит номер на обратной стороне оказавшегося под рукой чека, протягивает Чонгуку. — Если будет что-то нужно, позвони. Чонгук, конечно же, замечает все напряжение ситуации. — Хорошо. Спасибо за все, Тэхен. Серьезно… — он слабо улыбается, не совсем понимая, что вызвало такую кардинальную перемену настроения. — Не стоит. И извини за прошлый вечер, — Тэхен пятится к двери, задевая по пути косяк. Шарит руками за спиной в попытке найти что-то, за что можно ухватиться, чтобы как-то успокоиться. — Тэхен, все нормально? — интересуется Чонгук, озадаченно вздергивая бровь. — Да. Да. Выздоравливай, Чонгук… Он поспешно ретируется за дверь, и начинает шагать вдоль по коридору. Липкий пот скапливается где-то в районе поясницы. В лифте он опирается о стену, боясь, что его может прямо здесь вытошнить от переполняющего чувства вины. Он уже не просто сталкер, ведь где-то между мастурбацией и жизненно важной потребностью в жвачке и сигаретах, внутри Тэхена начали зарождаться какие-то чувства к парнишке. Похоть, животное вожделение, страсть и неконтролируемый вуайеризм причудливым образом сочетались с желанием водить его в кино и держать за руку. Тэхен страдальчески стонет, выходя из лифта. Это определенно не начало красивой истории любви, в этом он уверен на все сто.________________________
Не определен: Тэхен, ты спишь? Телефон вибрирует в 23.30, спустя два дня после того, как Тэхен навещал Чонгука. Тогда он вернулся на работу, придумав на ходу какое-то срочное дело, по которому отлучался, и постарался прожить тот день как обычно, при этом, не выбросившись в окно. Он до сих пор дерьмово себя чувствует, но, благодаря четвертому бокалу виски за вечер (и второй бутылке за два дня), чувства как-то притупляются. Мысли, которые не хочется думать, отступают. Он берет телефон с прикроватной тумбочки и во рту пересыхает. Незнакомый номер. Это может быть кто угодно. Но Тэхен знает кто это. ТХ: Чонгук? Не определен: Да. Разбудил? ТХ: Нет. ТХ: Что-то случилось? Не определен: Это как раз то, о чем я хотел спросить тебя Тэхен смотрит на медленное мерцание серых точек, свидетельствующее о том, что его собеседник набирает сообщение. Он ждет и боится того, о чем спросит Чонгук. Не определен: Ты типа из-за чего-то психанул тогда. В смысле, ты мне ничего не должен и все такое, но выглядело так, будто что-то произошло. Не знаю, может меня просто таблетосами накрыло… Собственный палец кажется Тэхену слишком толстым и неловким, когда он медленно набирает свой ответ. ТХ: Я в порядке. Не определен: Ты злишься? ТХ: Нет. Не определен: Ты злишься ТХ: Нет. Я не злюсь. С чего ты взял? Не определен: Ты после каждой фразы ставишь точку Тэхен расплывается в улыбке. Он и не думал, что Чонгук такой чувствительный малыш. ТХ: Привычка. Не определен: Ок. Просто, ты практически дверь мне вышиб, так хотел войти, а потом вдруг сбежал как псих какой-то Чонгук недоумевает искренне, это видно. Тэхен боится, что он слишком пьян сейчас для этого разговора. Может сказать что-то, чего не хотел бы, или, что гораздо хуже — чего хотел бы. Поэтому он предпочитает съехать с темы, подальше от своих панических атак и поближе к болтовне ни о чем. ТХ: Тебе лучше? Не определен: Да, супер Не определен: Вру. На самом деле все еще хреново. Ты сам не заболел? ТХ: Нет. Сказал же, я буду в порядке. Не определен: Круто… Но знаешь, там долгий инкубационный период и все дела. Так что, думаю ты все еще в зоне риска ;) Снова мигающие серые точки. Не определен: Тэ, а если серьезно. Я должен спросить. Это из-за меня? Я сделал что-то не то? Его неуверенность немного выбивает Тэхена из равновесия. Он печатает быстро, глаза то и дело скользят по собственному имени — Тэ. Это похоже на едва уловимую мольбу. Тэхен знает, как работает неуверенность. Она просачивается наружу каждый раз, когда главную роль в ситуации играют чувства. И Тэхен не может не задуматься над тем, что чувствует Чонгук рядом с ним. Все вокруг замирает, становится необъятным и раскаленным добела? Потому что у Тэхена именно так. ТХ: Нет. Ты ничего не сделал. Не определен: Ты уверен? ТХ: Абсолютно. Совершенно. Так много вопросов хочется задать, хочется получить ответы. Вместо этого он ждет, что Чонгук скажет что-нибудь еще, хочет, чтобы беседа продолжилась. Интересно, Чонгук сейчас тоже в постели, смотрит какое-нибудь дерьмовое субботнее шоу по телеку в безразмерной худи, со спутанными волосами, выглядя при этом чертовски сексуально? Или он стоит, облокотившись на прилавок, скучает в свете неоновых вывесок? Когда никакого ответа не приходит, Тэхен печатает. ТХ: Извини за эти странности. В смысле, я странный по жизни, вообще. Но все равно извини. Не определен: Круто. Просто хотел убедиться в том, что не нужно вешать в магазине фото с твоей уродливой физиономией и предупреждением держаться от тебя подальше Не определен: Типа, берегитесь слетевшего с катушек юриста из здания напротив, смекаешь? ТХ: Ты что-то попутал Не определен: Што? ТХ: Мое лицо. Оно не уродливое. Не определен: Мечтай ;) ТХ: Ну и ладно. Я видел, как у тебя сопля из носа течет. Напряжение сходит на нет, они просто перекидываются сообщениями. У Тэхена такого сто лет уже не было. Он успел забыть, как сорвался в квартире Чонгука. Благодаря виски, все вокруг сейчас в приятном золотисто-ореховом теплом мареве. И он просто позволяет себе течь по нему. Время идет удивительно быстро, Тэхен приходит в себя и где-то в половину первого находит себя сидящим на краю кровати. Вроде бы, он собирался пойти почистить зубы, но, честно говоря, он не помнит. Не определен: Тэ, можно задать вопрос? ТХ: Ты еще недостаточно вопросов сегодня задал? Не определен: Ну перестань. Еще один? ТХ: Давай. Не определен: Не хочешь выпить? На этой неделе? Типа, со мной. Если свободен, конечно. У Тэхена дрожь по спине проходит, теплое и радостное чувство распространяется вдоль всех конечностей приятным покалыванием. Он смотрит в телефон, не зная, что ответить. Еще не до конца уяснив, в какой все-таки области пролегает основной интерес Чонгука. Не хочется ввязываться во что-то, о чем он потом пожалеет, а еще сильнее не хочется завязнуть в чувствах к этому мальчишке, которые, вероятно, не встретят взаимности. Приходит еще одно сообщение и Тэхен понимает, что все это время тупо пялился в экран. Не определен: Не хочу на тебя давить, но… Просто скажи да. Тэхен уже знает, что это неизбежно. ТХ: Ты уверен, что ты в состоянии? В смысле, выпивать? Ты же еще болеешь. Не определен: Я всегда в состоянии ;) Этот ответ почему-то не нравится Тэхену, но он отгоняет от себя назойливую тревогу и открывает календарь на смартфоне. ТХ: Свободен в четверг? Не определен: Мммм ДА. Только после 6-ти, правда, но да ТХ: Ок. Не определен: И это все? Просто Ок? Господи… ТХ: А ты чего хочешь? Могу договор составить, если нужно. Не определен: Заткнись. Не пиши мне больше, я хочу спать ТХ: Ну и ладно, меня все равно уже достало с тобой трепаться. Тэхен улыбается в телефон, кладя его для подзарядки на прикроватную тумбочку, выключает ночник. Когда приходит следующее сообщение, мягкий свет экрана озаряет погрузившуюся во тьму комнату. Он читает сообщение и снова улыбается, с губ срывается невольный смешок. Не определен: Спокойной ночи, Тэ Он лежит с минуту, размышляя, стоит ли отправить что-то в ответ, размышляя о том, в какого масштаба хаос он себя сейчас втягивает. Чонгук заставляет его чувствовать себя уязвимее, чем в его первый день в суде, превращая его в огромный ком из желания и нервов. Но он заглушает голос здравого смысла и берет в руки телефон. ТХ: Спокойной ночи, Гук. Приятных снов.__________________________________
Тэхен не сказать чтобы сильно удивлен, когда просыпается утром четверга весь в поту, с адской головной болью и ломотой во всем теле. Он знал, что это произойдет, чувствовал странное щекотание в носу за день до этого, и ту слабость, что обычно предшествует температуре. А сейчас у него полный комплект. Он валяется в кровати примерно час, а после звонит на работу, умоляя секретаря переписать все встречи, и благодарит небеса, что до конца недели не нужно появляться в суде. Он получает сообщения от Хосока, где его обзывают куском говна, и от Юнги, который советует разобраться поскорее с этой сраной болезнью. Но это не идет ни в какое сравнение с глубоким разочарованием от того, что придется отменить встречу с Чонгуком. Ему настолько плевать на остальное, что скажи ему, что его казнят, бровью бы не повел. Он отыскивает номер Чонгука. ТХ: Так вот, к вопросу об инкубационном периоде… ЧГ: Ты блять должно быть шутишь. Ответ приходит сразу же, несмотря на столь ранний час. ТХ: Нет :( ЧГ: Серьезно? Это не какая-то тупая отмаза чтоб отшить меня? Тэхен смеется, и тупая боль пронизывает все его существо, концентрируясь в затылке. Чертов Чонгук. ТХ: Я тут буквально помираю из-за тебя, а ты называешь меня лжецом? Какое неуважение. ЧГ: Лол, Тэ. ОМГ. ТХ: Тебе кажется, это смешно? ЧГ: ага ТХ: Иди на хуй. ЧГ: Если честно, то я только за. Хоть ты и больной. Тэхен предпочитает думать, что это скорее горячечная галлюцинация, а не реальные слова, которые только что напечатал Чонгук. ТХ: Не шути так с больным человеком, это подло. ЧГ: Кто сказал, что я шучу? Тэхен швыряет телефон в противоположный угол комнаты и зарывается лицом в подушку, воя. Именно в этот самый момент его нос начинает течь, пачкая лицо и постельное белье. Все еще в ступоре он идет в ванную, закидывается горстью таблеток, прихватывает упаковку бумажных салфеток и возвращается в объятия постели. Когда он просыпается, на часах семь вечера. Уличные огни заливают квартиру мягким неоновым свечением. Со стоном Тэхен поднимается на ноги и отправляется на поиски телефона, который он помнит, что куда-то закинул, хотя, возможно, ему это просто приснилось. Когда находит, то с удивлением обнаруживает полный экран уведомлений о сообщениях от Чонгука. Он снимает блокировку, открывает последнее и бледнеет. ЧГ: Достал твой адрес. Скоро буду. — Отправлено в 18.30. Вот так все и началось.