Broken Dream

Ещё один концерт пролетел незаметно. В этот раз все были по-особенному счастливы, WishmasterTour можно было официально считать завершенным. И все-таки было капельку грустно, что подошедшее к концу шоу было последним в этом туре, и они ещё не скоро услышат аплодисменты и восторженные крики фанатов. Дальше их ждёт уютная судия звукозаписи и кропотливая работа над новым альбомом. Но это будет потом, а пока весь задействованный в сегодняшнем представлении персонал, включая самих музыкантов, с довольным видом расхаживали по опустевшей концертной площадке, общаясь друг с другом и неторопливо собираясь. И даже та, которая чаще всего оставалась недовольной, из-за каких-нибудь заметных только ей мелочей, сейчас радостно улыбалась. - Тарья, ты сегодня была великолепна, - сделал девушке комплимент полненький светотехник Томми. – Твой голос затмил всех вокруг. В ответ она улыбнулась и перевела свой взгляд на микрофонную стойку, на которой гордо возвышался он – «Goldendynamic TGX- 2000». - Ну конечно, с таким-то микрофоном даже твоя отрыжка затмила бы всех вокруг, –усмехнулся Тапио Вильска и ткнул светотехника локтём в бок. - Вечно ты всё опошлить пытаешься, Тапио, – шутя, предъявил мужчине Эмппу. Тарья опять повернулась к микрофонной стойке и осторожно погладила микрофон кончиками пальцев, затем сделала короткий вдох, и её голос плавно разлился по пустому залу, а она наслаждалась чистотой и мощностью идеального звука. Она как никто другой прекрасно понимала, что 50% успеха живого выступления зависит от правильно подобранного профессионального оборудования. И вот, наконец, впервые за долгое время она была по-настоящему довольна своим выступлением. -Ты сегодня в голосе, – похвалил её Эмппу. -Так значит, весь секрет в микрофоне? – удивлённо почесал затылок Томми. - Это вовсе не секрет, – усмехнулась Тарья, – а качественная техника, благодаря которой мой голос звучит выигрышнее. - Ну-ка, дайте-ка мне попробовать, а то может и я сейчас запою как Тарья, – пошутил Эмппу и, подойдя к микрофону, что-то в него прокричал. Все засмеялись, и даже бас-гитарист Сами, который незаметно стоял в сторонке, заинтересовался и подошел поближе, чтобы принять участие в изучении этого диковинного предмета. - Осторожнее, это очень дорогая вещь, – предупредила Турунен столпившихся у микрофона ребят. Переодевшись в раздевалке, девушка принялась было упаковывать свои концертные костюмы, как внезапно спохватилась, что, похоже, абсолютно забыла про свой новый микрофон. Она впопыхах выбежала на сцену, но та уже пустовала, всё оборудование было разобрано и, похоже, уже увезено. - Все разъезжаются, а ты до сих пор не собралась, – обратился к девушке Туомас Холопайнен. Турунен оглянулась и бросила на Туомаса испуганный взгляд. - Я… Я не могу найти свой микрофон… – в панике пробормотала Тарья. – Его нигде нет!.. – чуть ли не плача простонала она. - Успокойся, наверное Теро увёз его в студию вместе с остальным оборудованием, – спокойным голосом уверил её клавишник. - Ты… Ты не понимаешь, - Тарья была готова взорваться от эмоций. – Этот микрофон стоит немереных денег, и если с ним что-нибудь случится… если он пропал… - Хорошо, сейчас позвоню Теро, - попытался успокоить её Туомас, набирая номер техника. - Алло, Теро? Ты случайно не прихватил микрофон Тарьи, а то она тут рвёт и мечет… Проверь, пожалуйста, и скажи точно, а то она не успокоится, – попросил Туомас, не сводя взгляда с обеспокоенной девушки. - Ничего не случилось с твоим микрофоном, он сейчас благополучно направляется в студию, вместе с остальным оборудованием, – пояснил Туомас. Турунен вздохнула с облегчением. - Скажи Теро, чтоб он был с ним поосторожней, чтоб не уронил его случайно, – чуть ли не приказным тоном потребовала Тарья. - Он и так знает, что музыкальное оборудование ронять нельзя, он – звукотехник вообще-то – напомнил Туомас Тарье, стараясь не потерять самообладания. – Не переживай, заберёшь свой микрофон, всё равно завтра вечером все в студии встречаемся. - А сейчас собирайся, отвезу тебя домой, – предложил он. Ночь. Осторожные щелчки в замочной скважине. Немного поскрипывающая в полной тишине дверь выдавала его. Он сделал несколько шагов по темному коридору. Никто не должен был знать, что он здесь, как и никто не должен был догадаться, зачем он пришел сюда. Сами Вянска аккуратно нащупал включатель, и, немного щурясь от яркого света, торопливо принялся зашторивать все окна. Он действовал быстро и осторожно, так как времени у него было совсем мало. Всего лишь одна ночь, только одна возможность… Когда ему ещё выпадет такой шанс? Сами прошёл в комнату, где лежало оборудование. Ещё несколько часов назад он сам помогал Теро и Томми выгружать и заносить его сюда. Среди массы музыкальных инструментов он отыскал взглядом то, за чем пришёл. «Goldendynamic TGX- 2000» - красовалась крошечная надпись на микрофоне. В его голове пронеслись слова Тарьи: «Осторожнее! Это очень дорогая вещь». И он знал, что должен быть предельно осторожным, чтобы она ничего никогда не узнала. Немного возни с подключением микрофона, и наконец можно было приступать. C чего начать? Все песни словно вылетели из головы, на языке только предательски крутилась «She is my sin», которая въелась после недавно прошедшего концерта. Осторожно пропев: «A sin for him desire within, desire within; A burning veil for the bride too dear for him», Сами подумал, как же наверно нелепо он сейчас выглядит – поёт песню Тарьи в её же микрофон, причём его пение было далеко от идеала. В горле першило, а голос без какой бы то ни было распевки совсем не слушался его. Глоток горячего чая – вот что ему сейчас не повредило бы. Сами принялся рыскать по тумбочкам в поисках кружки и чайных пакетиков. Чай ему удалось найти быстро, но вот поиск кружки оказался целой проблемой. Казалось, в студии было всё кроме хотя бы одной-единственной чашечки. Ему встретилась масса пустых бутылок из-под пива на любой вкус: стеклянная с длинным горлышком, жестяная и даже одна бутылка из-под шампанского, но не одной кружки. Куда же Теро мог их все попрятать? Единственное, что более менее могло подойти ему – это громоздкая прозрачная кружка для пива из толстого стекла, которую Теро привёз в качестве сувенира из Чехии ещё во время их прошлого тура. Сами вздохнул и достал её с полки, где она почётно красовалась, затем бросил туда чайный пакетик и залил водой. Ну вот, теперь ему казалось, что он выглядит ещё более нелепо, чем раньше. Горячий чай прогрел горло, и ему стало легче, можно было продолжать практиковаться в пении вместе с дорогим профессиональным микрофоном. Сами поставил чашку на свободный стол у окна и плавно затянул композицию Луи Амстронга «What a wonderful world». На половине песни он остановился, чтобы прокашляться. Было непривычно слышать своё пение в микрофон. Сами вздохнул, подумав, что зря он всё это затеял, петь непоставленным голосом пусть даже и в хороший микрофон доставляло мало удовольствия. Если он сам не может полюбить тембр своего голоса, что уж тогда и о других говорить. Внезапно шорох под окном заставил насторожиться. «Неужели кто-то решил вернуться в студию?» - испуганно подумал он. Боясь разоблачения, Сами осторожно подбежал к окну и, слегка отодвинув штору, принялся разведывать обстановку. Сковывающая дрожь пробежала по его телу. Неожиданно ему показалось, что кто-то стоит в нескольких метрах от окна. Затем чья-то тень скользнула в темноту, не желая быть опознанной, но она наверняка всё слышала и знала, чем он здесь занимался. Всё произошло в течение нескольких секунд, страх полностью овладел юношей, его мозгом, его телом. Сами прошибло холодным потом. Сжатая ладонь ослабла, микрофон плавно выскользнул из влажной руки, полетел куда-то вниз и со звоном плюхнулся в кружку с чаем, расплескав его. Сами, осознав, что только что произошло, с ужасом взглянул на Goldendynamic TGX- 2000, а точнее, надо полагать, на то, что от него осталось. - А я тебе говорю его здесь нет! – громко настаивала на своём девушка. - Посмотри ещё раз повнимательнее, – вздохнув, предложил ей Туомас. - Туомас, я уже несколько раз всё здесь обыскала, мой микрофон словно сквозь землю провалился, – серьёзным тоном проговорила она. - Я только что говорил с Теро, и он сказал, что отвёз всё оборудование в студию и твой микрофон в том числе, – утомлённо пояснил Эмппу, пряча свой сотовый телефон обратно в карман джинсов. Тарья какое-то время стояла молча, о чём-то задумавшись. - Тогда, - серьёзным тоном начала она после небольшой паузы, - похоже на то, что нас ограбили. – Трагично изрекла Турунен. Туомас и Эмппу переглянулись. - Ну конечно, воры ворвались в студию и унесли только твой микрофон, – усмехнулся Эмппу. – Лично моя гитара на месте. - Вся студия забита оборудованием, вынести всё они бы просто физически не смогли, поэтому они могли забрать что-то выборочно, – заключила певица. - Думаешь, мы бы не заметили, что студию взломали? – Туомас и Эмппу вопросительно уставились на неё. - Да как вы не понимаете?! – Тарья сорвалась на крик. - В любом случае, если пропало что-то у меня, то значит, могло пропасть что-то и у вас! – Пыталась достучаться до своих коллег по группе вокалистка. Туомас и Эмппу настороженно взглянули друг на друга, и уже через несколько секунд они судорожно бегали по маленькой студии, копаясь в завалах аппаратуры. Эмппу облегчённо вздохнул, вытащив откуда-то свой новенький тюнер. Туомас скрылся за нагромождениями разобранной барабанной установки Юкки, затем через какое-то время поднялся, сжимая в руках фирменную коробку с надписью «KORG SP250» и лихорадочно принялся распаковывать её. - Коржик – милый как хорошо, что с тобой ничего не случилось, – облегченно вымолвил он, доставая свои новые клавиши. В ответ на услышанное гитарист еле сдержал смех, а Тарья с неподдельным удивлением уставилась на клавишника. Впервые в жизни она слышала, как Туомас говорит кому-то искренние тёплые слова, и то они были адресованы синтезатору. - Что? – непонимающе спросил Холопайнен, глядя на их обескураженные лица. – Я весь гонорар за прошлый тур на него потратил. - Как видишь, лично у нас ничего не пропало, – объявил девушке Эмппу после проделанной ревизии. - Всем остальным тоже следует проверить свои вещи. - Если бы нас кто-то ограбил, то следы взлома были бы сразу видны.. – вновь принялся объяснять ей Туомас. - А что, если это сделал Теро? – внезапно выдвинула новое предположение Турунен. Эмппу ударил себя рукой по лбу, а Туомас закатил глаза. - И откуда она только берёт такие догадки, – чуть слышно шепнул Туомас на ухо гитаристу. - Не знаю, – обессилено вздохнул блондин. - Хотя если бы твой Коржик пропал, ты бы ещё и не такие догадки строил. - Теро не мог такого сделать, сама посуди, зачем ему твой микрофон нужен?! - Не знаю! Может, решил продать его. Между прочим, он стоит не меньше, а то и больше твоего синтезатора! Спор Туомаса и Тарьи постепенно стал переходить на повышенные тона. Эмппу лишь устало потёр виски, чувствуя, что у него начинает болеть голова от всех этих разногласий. Тарья упорно продолжала стоять на своём, а у Туомаса ещё хватало сил, чтобы разубеждать её и что-то доказывать. Эмппу решил, что ему будет лучше выйти и подышать свежим воздухом, нежели принимать в этом участие. - Ты всегда будешь покрывать своего собутыльника!.. Это было последнее, что слышал Вуоринен, покидая шумное помещение. «Если уж Туомас неровно к ней дышит, то пусть сам с ней и разбирается», - подумал он, стоя на улице, словно в другой реальности, где практически не было слышно шума из студии, а гул проезжающего мимо мотоцикла можно было сравнить с мелодией для релаксации. Затем гитарист заметил сутулую растрёпанную фигуру, приближающуюся к нему. Сами Вянска – ну как же его можно было не узнать. - Привет, брат, – пожал Эмппу руку басисту. - Привет, – сухо поздоровался тот. - Ужасно выглядишь, - удивлённо заметил гитарист, глядя на вымученное лицо Сами. – Всю ночь не спал? - поинтересовался он. Сами ничего на это не ответил и только уже собирался войти в студию, как Эмппу остановил его, положив руку на плечо. - Не советую пока туда заходить, – предостерёг он друга. - Почему? - Там Тарья рвёт и мечет. Не может свой микрофон найти. Поэтому и не советую, а то попадёшь ненароком под горячую руку. Нам с Туомасом уже досталось, – вздохнул он. - Есть предположение, что студию ночью взломали, – затем добавил гитарист. - У меня серьёзные проблемы – обречённо прохрипел Вянска и достал из куртки микрофон Тарьи, на что гитарист широко раскрыл рот от удивления. - Что?! Зачем он тебе понадобился? – изумлённо воскликнул он, непонимающе глядя на микрофон. - Понимаешь, - нервно начал свой рассказ басист, – после концерта я помог привезти Теро оборудование, а потом через пару часов вернулся в студию. И… так получилось, что я нечаянно сломал её микрофон. - Сами виновато опустил голову. – Я пытался починить его, но ничего не получилось…Надо заменять чуть ли не все детали. - Сломал? Как ты только умудрился? - Лучше не спрашивай, – отмахнулся басист, когда перед его глазами вновь пронеслась картина утонувшего в пивной кружке микрофона. - А зачем тебе её микрофон понадобился? - продолжал недоумевать Вуоринен. Сами печально вздохнул. По выражению его лица можно было понять, что он собирается с силами, чтобы сознаться в чем-то очень интимном и деликатном. - Мне нужно было… В общем я хотел потренироваться в пении, – стыдливо сознался Сами. - Я думал, ты выкинул эту затею из головы ещё в школе. – Эмппу безнадёжно покачал головой. - Я слышал, как все нахваливали её микрофон после концерта и решил, что, возможно, с ним у меня получится… Но… но я нечаянно сломал его… - Даже не знаю, чем помочь тебе, – только и вздохнул от безысходности Эмппу. – Тарья там уже с ума сошла. Думает, что это Теро утащил его. - Я скажу ей правду, – выдохнув, проговорил Сами, хватаясь за ручку двери. - Подожди, – снова остановил его гитарист. – Она же порвёт тебя, если узнает, – с сочувствующим видом предостерег басиста Эмппу. – В гневе она страшна, – пояснил он, уже познав все прелести плохого настроения Турунен. - Я должен. Смирившись со своей участью и всеми вытекающими последствиями,Сами Вянска решительно открыл дверь студии и прошел по маленькому коридору. Златовласый и низкорослый гитарист проследовал за ним, с беспокойством думая о том, что сейчас произойдёт. Тарья и Туомас молча перебирали вещи, обследуя каждый угол и каждую видимую щель. По раздражённо-безразличному виду Тарьи можно было понять, что делает она это нехотя, без особого желания, прекрасно понимая, что эти поиски ни к чему не приведут. Тогда как Туомас был абсолютно уверен, что её микрофон всего на всего закатился в какой-нибудь дальний угол. - Тарья… - Дрожащим голосом, но с решительным настроем Сами окликнул вокалистку. Туомас и Тарья подняли на басиста свои серьёзные глаза и без всякого энтузиазма уставились на Сами, который в данную минуту интересовал их меньше всего. - Мне нужно поговорить с тобой, – не обращая внимание на безразличный взгляд девушки, продолжил басист. - Извини, Сами, но я сейчас немного занята поисками своего микрофона. – Тарья попыталась скрыть своё раздражение. - То, что я собираюсь сказать тебе – очень важно, – не отступил Сами. – И нам надо серьёзно поговорить. Тарья слегка приподняла брови и с удивление взглянула на светловолосого басиста. Учитывая, что между собой они практически никогда не общались, слышать подобные просьбы с его стороны было довольно-таки странно. - Хорошо говори, я слушаю, – согласилась она, пожав плечами. - Я бы хотел поговорить наедине, – немного смущаясь, пояснил он. - Надеюсь, недолго, - вздохнула Тарья. Она проследовала за Сами в отдельную комнатку, напоминавшую крохотную каморку, без окон, но с наличием двери, которую Сами, пропустив девушку вперёд, закрыл за собой. Туомас настороженно нахмурился, провожая Тарью скупым ревнивым взглядом. - Замечательно, бегаешь за девушкой уже несколько лет, а потом приходит твой друг и уводит её, – с досадой в голосе пробурчал он. Эмппу Вуоринен внезапно вспомнил о присутствии в студии Туомаса, о котором он последние несколько минут и думать забыл. Он с трогательным умилением взглянул на своего коллегу по группе. Эмппу хотелось разубедить его, что никто не собирается отбивать и уводить объект его душевных мук и вожделений, ведь все уже и так были осведомлены о его чувствах, все, правда, кроме самой Тарьи. Но, к сожалению, Эмппу не мог объяснить ему всей сути просто потому, что не мог выдать друга. Поэтому пришлось смотреть, как Туомас мучается какими-то нелепыми догадками и предположениями о цели разговора Сами с Тарьей. Туомас поднялся и с досадой пнул ножку стула, на котором только что сидел, затем схватил со стола пачку сигарет и вышел на улицу, громко хлопнув дверью. Тарья прошла в маленькую каморку, в которой тускло горел свет, и, оглядевшись, недовольно скривила губы. Когда Сами закрыл за собою дверь, комнатушка показалась ей ещё меньше и темнее. На полу валялся какой-то хлам – заклеенные картонные коробки с непонятным содержимым. Благо было несколько барных стульев на высокой ножке, но что они здесь делали, было непонятно. - Ну, о чем ты хотел поговорить? – спросила Тарья, усевшись на один из стульев. Сами сделал глубокий вдох, мысленно перебирая в голове картины с возможной реакцией Тарьи: от самой безнадежной, какую можно было представить, до более менее переносимой. Девушка тем временем продолжала вопросительно на него смотреть. - Я должен сознаться тебе кое в чем важном… - собравшись с духом, начал Сами. – Ну, в общем… - путаясь от волнения в словах, он вытащил из внутреннего кармана куртки «Goldendynamic TGX- 2000». Глаза Турунен округлились от такого признания. Она резко вскочила со стула и сделала несколько шагов к протянутому микрофону. - Это был ты… - будто задыхаясь от нехватки воздуха, выдавила она. – Зачем? Зачем ты его забрал? – с непониманием и осуждением прошипела девушка. Она выхватила микрофон у Сами и внимательно покрутила его в руках, узнавая в нём свой родной Goldendynamic. - Я чуть ли с ума не сошла, пока искала его! – набросилась она на басиста. – Как ты вообще мог взять его без спросу?! – злилась девушка. – Тебя мама не учила, что брать чужие вещи нехорошо?! - Это не всё…Выслушай меня… - Сами тихим голосом пытался перебить шквал её нападок. – Так получилось, к сожалению, что он нечаянно сломался… Тарья вдруг замерла на месте, полностью замолчав, и на какую-то секунду наступила абсолютная тишина. - Что ты сказал? – не веря своим ушам, переспросила Турунен. - Мне очень жаль… - извиняясь, прошептал молодой человек, глядя на неё. Она смотрела на микрофон, мысленно осознавая, что он уже больше не работает. Сами казалось, что сейчас она вот-вот упадёт в обморок, но следующая её реакция оказалась куда более непредсказуемой. - Ты… Ты… Как ты мог?! – Девушка набросилась на Сами с кулаками. - Позволь мне всё тебе объяснить! – Сами, пытаясь отбиться, блокировал слабые, но частые удары маленьких кулачков. - Пожалуйста, не кричи… Позволь рассказать как всё было… Его тихие просьбы тонули на фоне всплесков её эмоций. В какую-то минуту он понял, что если он будет продолжать упрашивать девушку выслушать его, то эти маленькие и с виду безобидные кулачки всё-таки измолотят его в порошок, а её крики скоро станут привлекать чужое внимание. Сами ничего не оставалось, как схватить её одной рукой, а другой зажать рот. - Пожалуйста, не кричи. – тихо попросил Турунен Вянска. Тарья ещё какое-то время дергалась и трепыхалась, пытаясь высвободиться из его рук. - Просто послушай меня, – прошептал он. Она кивнула в знак согласия, когда поняла, что Сами отпустит её только если она всё-таки примет его условия. Басист разжал хватку, выпуская вокалистку. Она отскочила от него на пару шагов, уязвлённо поправляя длинные рукава кофты. - Псих. - Она бросила на него косой взгляд, затем резко ринулась к двери, но Вянска перегородил ей путь. - Ты обещала, - сказал он. - Давай, говори, что ты там хотел, но микрофон мне это не вернёт, – укоризненное произнесла она. - Я готов купить тебе новый. - Очень сомневаюсь, – иронично огрызнулась Тарья. - Я понимаю, что он дорого стоит… - Он не просто дорого стоит, – перебила она мужчину. - Я заказывала этот микрофон из другой страны у фирмы-производителя, я консультировалась с опытнейшими преподавателями по вокалу, этот микрофон был специально подобран под тембр моего голоса. В эту минуту Сами почувствовал себя ничтожным невеждой, грубым вандалом. Он даже не догадывался, на что посягнул. Это был не просто один из дорогих микрофонов, выбранный в обычном магазине музыкальных товаров, нет, она хотела подобрать для своего голоса что-то максимально индивидуальное, поэтому так и дорожила им. Сами медленно сполз по двери на пол. - Прости. Я так виноват перед тобой. – Он уронил лицо в ладони. – Это всё моё нелепое желание хоть когда-нибудь научиться петь. Тарья оторопела от ещё одного внезапного откровения и перевела на него свой удивлённый взгляд. Мысль о том, что этот малообщительный, флегматичный брутальный парень, который чаще предпочитал держаться в стороне, на самом деле всегда хотел петь, плохо укладывалась у неё в голове. - Мне всегда говорили, что мне не дано петь, что мне лучше вообще рта не раскрывать… Данных для вокала у меня нет, голос слишком тихий и слабый. Но желание было куда сильнее меня. В тусклом свете лампочки Тарья заметила, как его глаза слегка заблестели от влаги. Внезапно брутальное существо показало свою оголённую душу. - Я подумал, что, возможно, с твоим микрофоном у меня появится шанс, может быть ещё не всё потеряно и у меня что-нибудь получится… - Он замолчал, переводя дыхание. - Но те, кто говорил, что мне лучше не петь, оказались правы, от этого только одни неприятности. Я, правда, не собирался красть или ломать твой микрофон. Это произошло случайно, но я признаю свою вину и готов полностью возместить тебе ущерб, во сколько бы это не обошлось. Тарья слушала его, внимательно разглядывая. Оказалось, что она совсем не знала этого человека и никогда не проявляла желания узнать его поближе. Вдруг на долю секунды она представила, как она могла бы страдать, если бы её мечта стать певицей так и не осуществилась, ведь мало кто знал по какому тернистому пути пришлось пройти ей самой. Как-то внезапно боль от так и не сбывшейся мечты показалась ей куда страшнее, чем поломка микрофона, пусть даже и дорогого. - Не всем мечтам суждено сбыться. Наверно, иногда нужно просто смириться с поражением, чтобы это не мешало жить дальше, – обезнадёживающим тоном произнёс он, будто вынося своей обескрыленной мечте окончательный приговор, не подлежащий никакой амнистии. Турунен поёжилась от этих слов. - Знаешь, если чего-то очень сильно хочешь, то бороться никогда не поздно… - осторожно попыталась приободрить басиста Тарья. - Нет, я всё уже решил для себя, – отрезал Сами. Эти банальные фразы утешения он слышал не одну сотню раз. - Ещё раз извини, что доставил тебе столько неприятностей, – горько вздохнул он. - Ничего, это всего лишь микрофон, можно купить новый, – мягким голосом заверила она. Эмппу нервно расхаживал по коридору, изредка кидая косые взгляды на закрытую дверь. - А что там было раньше? – неожиданно поинтересовался гитарист, нарушая образовавшуюся тишину. - Кладовка, – пояснил Юкка. – По-моему, она и сейчас там есть, только уже не такая захламленная. - Что-то они не торопятся выходить, – нетерпеливо проговорил Вуоринен. - А что у них там стряслось? – спросил Юкка, глядя на Туомаса. - Не знаю. И вообще мне всё равно, – обозлено огрызнулся тот. Юкка только непонимающе пожал плечами. Все сегодня вели себя как-то странно, и никто ничего не пытался ему объяснить. - Как-то подозрительно тихо. А вдруг они там уже переубивали друг друга? – с опаской предположил блондин. - С чего бы это? - удивился барабанщик, который всегда считал Сами и Тарью самыми безобидным существами на свете, хотя на счёт Тарьи ещё можно было поспорить, но вот Сами и мухи бы не обидел. Давящая тишина плохо сказывалась на Эмппу. Как-то внезапно его воображение нарисовало поколоченного, полуживого Сами, полностью покрытого синяками и ссадинами. Над ним победно возвышалась Тарья, которая говорила что-то типа: «И так будет с каждым, кто посмеет посягнуть на мой микрофон!». Эмппу резко передернуло. «Нет, больше ждать уже нельзя!» – решил он и ринулся к двери каморки, но резко остановился и, приложив ухо к двери, прислушался на несколько секунд, затем плавно и осторожно потянул за ручку. Когда дверь приоткрылась достаточно, чтобы увидеть то, что за ней скрывалось, Эмппу обомлел, увидев сидящего Сами, который припал к груди Тарьи. Её руки крепко обнимали его, и они даже не обратили внимания, что дверь открылась нараспашку. - Ну вот, я так и знал! – с досадой в голосе пробурчал Туомас. – Идите все к чёрту, у меня творческий кризис. – Он схватил свой лежавший на диване рюкзак и направился к выходу, чуть не сбив с ног только что вошедшего Теро. Но никто не обратил на это особого внимания, никто даже не шелохнулся, лишь Юкка удивлённо проводил клавишника взглядом. Сами и Тарья так и сидели, не замечая никого вокруг. Тарья утешающие похлопала басиста по спине. Его лица совсем не было видно за светлой копной длинных волос, лишь только изредка его плечи подрагивали от еле слышного прерывистого всхлипывания, а в руках он сжимал сломанный микрофон, словно обломок так и не сбывшейся мечты.