***
Закончив с уроком знаков, ведьмак поспешил подняться в кабинет заклинаний. Разговор с Флитвиком не принёс Геральту ничего хорошего. Профессор заклинаний сообщил ведьмаку, что искомая диадема была утеряна много лет назад, и никто из ныне живущих не знает, где она сейчас. Геральту срочно надо было отвлечься. Он хотел было пойти в подземелья, но вспомнил, что Снейп отказался пить с ним по будням, а чай помочь ему сейчас был не способен. Решая, чем бы себя занять, ведьмак вспомнил, что ещё несколько месяцев назад профессор Трелони обещалась научить его покеру на картах, о чём при встрече не стеснялась напоминать между предсказаниями скоропостижной смерти. Осведомившись в учительской, где сейчас прорицательница, он направился в сторону её башни. — Добрый вечер, профессор Ривийский, — поприветствовала ведьмака Трелони своим обычным мистическим голосом. — Я видела ваше приближение в своем шаре, но намерение ваше, увы, осталось сокрыто от меня. — Добрый, — ответил ей Геральт. — Я решил воспользоваться вашим давнишним приглашением. — Приглашением? — удивилась прорицательница. — Вы обещали научить меня играть в карты, — напомнил ведьмак. — Ах да! — её глаза загорелись азартом, а голос растерял мистические нотки. — Присаживайтесь-присаживайтесь. Она указала Геральту на пуфик за одним из круглых столиков, а сама достала из вороха платков и шалей колоду засаленных карт. Быстро разложив на столе комбинации, Трелони объяснила ведьмаку правила, и они начали игру. В отличие от покера на костях, где каждый видел комбинацию противника, карточный был основан на умении блефовать. Геральту, чьи эмоции были притуплены мутациями, эта особенность игры пришлась по вкусу. Уже через три кона они начали делать небольшие ставки, а еще через три на столе появилась бутылка кулинарного хереса, а ставки стали уже серьезными. В итоге Геральт вначале смог отыграть свои два галеона, но недостаток опыта взял своё и он проиграл еще четыре, когда их бесцеремонно прервали. — Добрый вечер, профессор Амбридж, — поздоровался сидящий лицом к люку Геральт. При его словах Трелони дрогнула и как-то очень уж медленно повернулась в ту сторону, куда смотрел ведьмак. — Профессор Ривийский? А вы что здесь делаете? — в голосе Амбридж промелькнуло раздражение. Она, видимо, рассчитывала поговорить с прорицательницей без свидетелей. — Да вот, общаюсь с коллегой, — нарочито небрежно ответил ведьмак. — Что ж, приятно видеть дружеские отношения в коллективе, — фальшиво-дружелюбно проговорила Амбридж. — В таком случае я, пожалуй, зайду позже. До свидания, Сивилла, — проворковала она и покинула кабинет. Молчавшая до этого Трелони что-то неопределенно пискнула и, повернувшись обратно к столу, залпом осушила свой бокал хереса. — И я тоже пойду. Спокойной ночи, — сказал Геральт, поднимаясь со своего места. — Спасибо за игру.***
— Поверить не могу, — громко сказал Гарри, — Фадж винит в побеге Сириуса! С утра всю магическую Британию потрясло известие о массовом побеге из Азкабана. — Тише ты! — шикнула на него Гермиона. И как раз вовремя — мимо них быстрым шагом пронеслась Амбридж. — Куда это она? — проводил профессора взглядов Рон. — Не знаю, — отозвался Гарри. — Но мне это не нравится. Развить эту тему ребятам помешала продолжавшая читать газету Гермиона. Воскликнув второй раз за утро "кошмар", девушка протянула её друзьям. Ответ на вопрос Рона буквально через пару часов узнала вся школа, когда Амбридж, сияя торжествующей улыбкой, спустилась в вестибюль в сопровождении растрёпанной и едва сдерживающей слёзы Трелони. Положение в этот раз спас Дамблдор. Он не мог помешать Генеральному Инспектору увольнять преподавателей, но напомнил ей, что выгонять людей из замка она не имеет права.***
После обеда Геральт направился в кабинет директора. Несмотря на утренние потрясения, ему было необходимо обсудить с Дамблдором полученную информацию. Он зашел в тупик и надеялся, что директор сможет дать ему подсказку. Неожиданно чуть впереди он заметил лошадиный круп. Подойдя ближе, он смог разглядеть и обладателя этой части тела. Им оказался тот самый гибрид, встреченный им однажды в Запретном лесу. Позже он нашел это существо в бестиарии и узнал, что называется оно кентавром. Кентавр тоже заметил ведьмака. — Вижу, ты последовал моему совету, человек, — вместо приветствия проговорил он. — Геральт, — сказал ведьмак и, наткнувшись на непонимающий взгляд, добавил. — Моё имя Геральт. — Флоренц, — представился кентавр, а затем повторил: — Вижу, ты последовал моему совету, Геральт. — Нет, но как видишь, остался жив и более-менее здоров. А ты не далековато ли забрался от своей территории? — Лес больше не моя территория. Не мой дом, — спокойно отозвался Флоренц. — Моё стадо изгнало меня. — Осеменил не ту кобылку? — в шутку поинтересовался Геральт. - Нет, — кентавр шутки не оценил или просто не подал виду. — Я согласился на предложение Дамблдора преподавать здесь прорицание. Они сочли это предательством. — Кстати о директоре. Я хотел поговорить с ним до начала занятий, — вспомнил ведьмак. — Мне пора. Удачи на первом уроке, Флоренц. Он уже двинулся дальше, но кентавр окликнул его: — Геральт, — его лицо внезапно посерьезнело. — После моего ухода стадо стало ещё враждебнее к людям, а к охотникам на чудовищ в особенности. Постарайся не ходить в Запретный лес, а если пойдёшь, не попадайся им на глаза. В ответ на это ведьмак только кивнул и двинулся к лестнице.***
Дамблдора на месте не оказалось. Геральт прошёл внутрь и огляделся. В отсутствии директора кабинет его казался неживым: портреты были неподвижны, пропал мерный гул магических приборов, в обычное время наполняющий комнату, феникс спал на своей жерди, сунув голову под крыло. Внимание ведьмака привлек исходящий из раскрытого шкафа свет. Подойдя ближе, он увидел, что источником света является каменная чаша, наполненная молочно-белой субстанцией, похожей на жидкость и газ одновременно. Стоило Геральту заглянуть внутрь чаши, как субстанция, словно почувствовав приближение человека, завихрилась и стала прозрачной как стекло, где-то в глубине стали появляться очертания комнаты. — Это Омут памяти. Я использую его, когда чувствую, что моя голова переполнена мыслями и воспоминаниями. Тебе наверняка знакомо это чувство, Геральт? Появившийся будто из ниоткуда Дамблдор занял место за своим столом, наколдовал большое сатиновое кресло и жестом пригласил ведьмака присесть. — Знакомо, — подтвердил ведьмак, усаживаясь на предложенное место. — В последнее время оно возникает особенно часто. — Понимаю, понимаю, — покивал Дамблдолр. — За прошедшие полгода в твоей жизни случилось много потрясений. — На самом деле вот это всё, — Геральт неопределенно махнул рукой в сторону окна. — Не входит и в десятку самого безумного, что со мной случалось. Директор сплел пальцы и внимательно посмотрел на ведьмака. Геральту на секунду показалось, что тот пытается прочесть его мысли, но богатый опыт общения с одной темноволосой чародейкой, которая часто грешила подобным, подсказал, что это не так. Наконец Дамблдор слегка улыбнулся и сказал: — Я бы с большим удовольствием послушал о твоих приключениях, но полагаю, ты пришел не для того, чтобы рассказать мне о них. Ты что-то нашёл? — Да. Мы с Гермионой выяснили, что диадема досталась по наследству Ровене Рейвенкло. Дамблдор вновь улыбнулся каким-то своим мыслям, но уже через секунду, посерьёзнев, заговорил: — Что ж, диадема Рейвенкло была утеряна много веков назад. Боюсь, никто из ныне живущих не знает, где она. — Флитвик сказал мне то же самое. От тебя я надеялся услышать что-то более существенное, — ведьмак откинулся в кресле, сложив руки на груди. — Я, признаться, никогда не интересовался реликвией Рейвенкло. Бытует мнение, что она зачарована таким образом, чтобы усиливать интеллект того, кто её наденет, а я, уж прости мою нескромность, считаю себя и так достаточно умным. — Если диадема и правда из моего мира, то вероятнее всего, прибавка ума — это просто высококлассная иллюзия. — Интересная теория, — Дамблдор сложил руки на столе и подался вперёд, — но едва ли определение её магических свойств может помочь нам в поисках. — И что же ты предлагаешь? — Геральт зеркально повторил движение директора. — Как я уже говорил, никто и ныне живых не знает, где она. Но на счастье в Хогвартсе обитают не только живые. Серая Дама при жизни была дочерью Ровены Рейвенкло. Она может знать, что стало с диадемой. — Ладно, поговорю с призраком. — И ещё кое-что, — Дамблдор бросил быстрый взгляд на украшенный рубинами меч в стеклянном футляре. — Не возражаешь, если я буду присутствовать при активации артефакта, на всякий случай? — С чего бы мне возражать. Твоя школа — твои правила, — ответил ведьмак. — Всего доброго, Дамблдор. — Всего доброго, Геральт.