Быть рядом

Пожалуй, все мы боимся чего-то, но не всегда готовы открыться окружающим нас людям. Обычно, замыкаемся в себе и пытаемся не думать об этом. Кому-то, его самые страшные кошмары являются во снах. Кто-то, боится проснуться однажды и понять, что тот с кем ты был счастлив, больше не с тобой… Все мы люди у которых есть страхи. Николай Васильевич не был исключением. Он очнулся весь в холодном поту и не мог спокойно вздохнуть, так как судорожно сжимающееся горло, душили рыдания. «Огонь… Весь дом горит. А там, где-то в глубине этого костра, находится его Яков. Тот, кому он не успел признаться в порочных чувствах. Он там, дерётся с этим кровожадным, не знающим пощады чудовищем. Надо помочь, но сорваться с места ему не дают руки Тесака, который держит его настолько крепко, насколько способен. Сил хватает лишь на то, чтоб закричать: — Яков Петрович, НЕТ!!! Хочется драть горло до боли, а к концу, проткнуть себе грудь каким нибудь острым предметом, чтоб перестало болеть глупое сердце. Хочется отключиться от реальности и ничего более не чувствовать. Яков оборачивается, эти глаза, которые так часто видел Коленька в своих снах, смотрят на него с грустью и… На дерущихся падает горящая балка.» Николай понимает, что это всего лишь сон, очередной кошмар, заставляющий рыдать слишком чувствительного Тёмного. Больно. Несмотря ни на что, больно до одури, дышать нормально невозможно, хочется лишь кричать. Как только Коле удаётся наконец выровнять дыхание, он, в одной ночной сорочке, бросается в соседнюю опочивальню, где на данный момент спит Яков Петрович. Николай забегает в комнату и застаёт того сидящим на кровати, вопросительно и несколько взволнованно смотрящим на вошедшего. — Николенька, с тобой всё в порядке?Гуро явно обеспокоен. — Ты так громко кричал, что я уже думал к тебе подойти, волновался. Что, опять видения твои вернулись? Поделись, родной, облегчи душу. Писатель подходит к постели, садится поближе к Якову, тот, в свою очередь, будто чувствуя напряжение напрямую исходящие от Николая, обнимает его, и поближе придвигает к себе. — Давай, мой яхонтовый, поведай, что же заставило тебя так испугаться. Гоголь уткнулся в плечо следователя и всхлипнул. — Ну-ну, тихо, мой хороший. Гуро обнял его и стал поглаживать по голове, как маленького. — Ну что ты, про что бы не был сон, я уверен, он не стоит твоих слез! Коля снова всхлипнул и прижался к Гуро ещё сильнее. — Помните нашу поездку в Диканьку? Гуро усмехается, Гоголь никак не привыкнет обращаться к нему на ты, кивает, как же такое забудешь. — Так вот, — Николай небрежно вытирает глаза рукавом сорочки. — мне приснилось очень странное, вы дрались с существом каким-то, явно не из мира сего, лицо его было прикрыто капюшоном, но странное не это, а то, что вы были в горящей избе, той самой, из Диканьки. Вдруг, неожиданно, вы повернули голову в мою сторону, посмотрели в глаза, и на лице вашем, было столько боли и страданий, что мне захотелось помочь, лишь бы не видеть в ваших очах того горя, но руки Тесака меня держали так, что и не удавалось вырваться. Я рыдал, пытался броситься в эту объятую пламенем избу, как вдруг, горящая балка упала на вас. Гоголь узрился на Якова красными, опухшими от слёз глазами. Флэшбэк Когда в малоизвестное село Диканьку приехал столичный сыщик расследовать убийство княжны Елизаветы Данишевской, всполошились все. Конечно, ведь не каждый день видишь в глуши деревенской такого… человека? Яков Петрович Гуро производил впечатление не в чём себе не отказывающего, уверенного следователя. Стоило только взглянуть в его глаза, цвета пьяной вишни, как сразу же можно было понять, такой будет идти до конца, и добьётся своей цели, чего бы ему это не стоило. Разумеется, он приехал не один, а в компании писаря, смотря на которого не верилось, что такой щепетильный Яков, хоть раз не упрекнул этого замкнутого молодого человека по поводу его внешнего вида, который делал замкнутого Гоголя, похожим на бледную немочь Всклоченные волосы явно не расчёсывались несколько недель подряд, мешки под глазами, будто он совсем не спит по ночам, буквально завёрнутый в на два размера больше его самого пальто (принадлежавшее одному небезызвестному столичном сыщику) По приезду в село, гостей из столицы встретил Александр Христофорович Бинх, глава местного департамента управления полиции. Он сразу же повздорил с Гуро, который с едкой ухмылкой на лице приказал выкопать похороненную давеча княжну. Бинх сразу ощетинился, конечно, ведь где это видано, чтоб в родные края, где ты чуть ли не самый главный, приехал совершенно не знакомый гражданин, и указывал что надобно делать. Яков всё время подшучивал над Александром Христофоровичем. Тот же, в свою очередь, не оставаясь в долгу, поддевал Якова, время от времени бросающего заинтересованные взгляды сторону Ганы, содержащей при себе таверну. — Что, Яков Петрович, выдохлись?Видно ночами не спали. Понимаю вас, понимаю, я бы тоже развлёкся, но увы, возраст своё берёт, эх, молодость! Яков же улыбался на эту провокацию, видно было даже невооружённым глазом, что ему доставляли некое удовольствие эти перепалки с Бинхом. Было ни капли не обидно. Ведь всё сказанное им не являлось правдой. А слишком внимательный взгляд в сторону трактирщицы, можно было объяснить тем, что Яков чувствовал её ауру, и она была далеко не «светлой», но увы, никто кроме него это не мог заметить. Даже чувствительный Тёмный, коим являлся писарь Гоголь. Гуро ловил себя на том, что начинает терять контроль рядом с мальчишкой, ведь от того, шла такая мощная энергетика, он сам не знал, что очень будоражит Якова своим присутствием и невинными взглядами брошенными в сторону следователя. Бинх, подшучивая про бессонные ночи Якова, не представлял даже, что его интересы лежат в совершенно противоположной от женщин стороны. Да, ведь именно из-за Николая, он оказался в этом мирке, ради своей половинки, о рождении которой, он узнал. Стоило только глянуть, на него, закрывающегося ото всего мира своими волосами, которые хотелось расчесать гребнем, пригладить, вдруг, накатывал такой приступ щемящей нежности, что Гуро еле сдерживался от того, чтобы не обнять писаря, ведь это может оказаться опасным для них обоих по многим причинам. Не следует забывать о том, что он дьявол и ему непозволительно так себя вести. Но стоило однажды Николеньке зайти в комнату Якова чтобы обсудить дело, как вдруг, он провалился в глубокий обморок. Яков тут же оказывается рядом, придерживает его голову, чтобы ненароком не ударился при падении. Конечно же хочется позволить себе чуть больше, обнять, зарыться рукой в волосы, притянуть к себе поближе, поцеловать эти тонкие, капризно изогнутые губы. Но нельзя, нельзя портить мальчику жизнь, он молод, слишком, да и вряд-ли когда придёт в себя одобрит это временное помешательство. Всё таки, он тёмный, а у них одна любовь на всю жизнь, так что, стоит быть осторожным, и ненароком не влюбить в себя против воли нежного, невинного писаря. Рано ещё слишком, они оба к этому пока не готовы. Нужно дать ему время (пусть и тёмный, он всё равно слабый и беспомощный, а мир слишком опасен). Яков нехотя отрывается от Коли, когда тот приходит в себя и потирает глаза, совершенно не понимая ничего. — Я-Яков Петрович, а что я здесь делаю? Гоголь замечает, что его голова покоится на коленях рядом сидящего следователя, и нервно старается отодвинуться. — Николай Васильевич, с вами случился припадок, и вы на пол упали, корчится начали, и, чтобы с вами ничего не случилось, я решил помочь. Писарь краснеет и, закрывая лицо рукой шепчет: — Какой позор! Простите, дайте ещё один шанс, я вас не подведу, не отсылайте в Петербург, я постараюсь контролировать себя и обмороки! Смотрит своими невозможными глазами, чуть ли не умоляя. Яков чувствует, что его сердце сейчас разорвётся от боли, бедный мальчик, по приезду в Петербург надо будет серьёзно переговорить с Ковалейским, совсем замучил его Темного. Яков пытается успокоиться, чтобы из-за такого количества эмоций не сбросить личину и ненароком не испугать Колю. — Что вы так нервничаете, Николай Васильевич, всё хорошо, мало ли, с кем не бывает. Гоголь недоверчиво смотрит из-под чёлки и неуверенно улыбается, будто не веря в своё счастье, и может только пробормотать: — С-спасибо, Яков П-петрович. Большое спасибо! Яков щурится от сильно светящего солнца проникающего в окно и помогает Николаю, всё ещё лежащему на полу, встать. — Пойдёмте Николай Васильевич, я тут, пока вы предавались беспамятству, кое-что понял. Но его перебивает Николай резко что-то вспомнивший: –Яков Петрович, я видел… Николаша запинается, видно, волнуется мальчик. Яков помогает ему сесть на кровать, стоящую в соседнем углу. — Рассказывайте, ничего не страшитесь, я внимательно слушаю. Обнимает за плечи, притягивает к себе ближе. Демон внутри радостно скалится, но Яков не позволяет ему одержать над собой верх и задержавшись лишь на секунду, опускает руки. Николая в краску вгоняет слишком близкое присутствие Якова, он нервничает и все же начинает свой рассказ: — Я видел вас в своём видении– начинает Гоголь. Яков уже понимает, о чём пойдёт речь и сжимает хрупкое плечо писаря чуть сильнее чем надо. Тот вздрагивает и Гуро, понимая что переборщил, аккуратно опускает руку, чтобы ненароком не напугать Николая своими неосторожными действиями. — Продолжайте Николай Васильевич, я вас внимательно слушаю. Гоголь делает серьезное лицо, пытается сосредоточиться, а Яша тихо посмеивается про себя, писарь в таком виде, со стороны, кажется нахохлившимся воробьём. Ну как не умиляться?! Но Николай воспринимает это на свой счёт, хмурится и серьёзно говорит: — Если вам кажется глупым то, что я собираюсь рассказать, можете не слушать. Он расстроен, но виду не подаёт. Яков ухмыляется и почти невинно целует Николая в лоб, тот бледнеет и отводит взгляд в сторону. — Что вы, Николай Васильевич, как можно, конечно же мне интересно что же вы там такое увидели, продолжайте пожалуйста. Молодой писарь чуть улыбается, но потом, будто бы опомнившись, снова хмурится. — Яков Петрович, вы единственный, кто хоть как-то верит в мои видения, пусть вам не покажется странным или же обидным, то что я сейчас скажу, но вы мне привиделись в облике дьявола! Николай всё же решается, полностью воспроизвести фразу, и сам ужасается, от прямоты только что сказанного. Яков понимает, что уже не отвертеться, и придётся признаваться, хотя и не хочется пугать, полюбившегося за время знакомства писаря. Ведь если он отвергнет его, страшно представить, что может Яков устроить не сдержав свою силу. — Да, любезный Николай Васильевич, это был не просто сон. Гоголь глядит на следователя своими невозможными глазами и поражённо спрашивает: — Как же это, Я-Яков Петрович? Сказать что писарь в шоке, значит ничего не сказать. А ведь если бы он силой своей научился бы управлять, то сразу бы догадался с кем дело имеет. Яков будто предвидя грядущий обморок, придерживает Николая за плечи одной рукой, а второй гладя по спине, расслабляя затёкшие мышцы. Гоголю страшно, он пусть и доверяет Якову Петровичу, но недавно увиденное пошатнуло хрупкое равновесие в их общении. — Я, Николай, демон древний, правая рука Князя и каратель. Яков останавливается, продумывая, почему он так захотел пожить на земле со смертными, так как раскрывать настоящую причину в данный момент не хотелось. –… По вашим земным меркам, я собираюсь провести здесь шестьдесят лет, чтобы устранить слишком развязный демонов, которые создают князю проблемы. Яков останавливается, видя, что глаза писаря, по размеру, можно будет скоро с монетами сравнять. — Но, зачем вы прибыли в невзрачную Диканьку... Несмотря на то, что Коля нервничает и засекается, Яков отлично понимает его вопрос. — Прибыл я сюда за ведьмой одной, которая лет сто не может мне долг отдать. Про ведьму и долг, было чистой правдой, только сказано было не до конца, ну не скажешь же писарю, что ты из ада спустился лишь для того, чтобы на него, Николая, посмотреть, да задержался чутка, пропустил момент возвращения, теперь сиди тут, жди так сказать, у моря погоды. Гоголь молчит, не зная что сказать. Но позже, будто ни к кому не обращаясь, говорит: — Права была Оксана, говоря, что соврёте вы, ох как права. Гоголь резко втягивает носом воздух и собираюсь с мыслями, резко переводит тему, на менее болезненную для себя. — Я знаю, кто убийца Данишевской! Гуро про себя усмехается, а Николай то не промах, выведал у мавки все подробности, и про него, Якова, и про убийцу. — Так что мы будем делать, Яков Петрович? Демон задумывается. — А знаете что, Николай Васильевич, давайте сделаем вид, что мы не имеем представления, кто это на самом деле, и Гана сама выведет нас на Графа. Николай быстро кивнул и развернувшись, пошёл в сторону двери. — Николай, подожди…те Но за писарем уже захлопнулась входная дверь. Яков понимал, что ведёт себя слишком мягко для демона, надо быть более серьёзным и жестоким, но что поделаешь, если Николай, действовал на демона-следователя так умиротворяюще?! Гоголь буквально выбежал из здания, и побежал в сторону полицейского участка, хотелось поговорить с Тесаком, который был очень понятливым и мог помочь в любой ситуации, но зайдя во внутрь, писарь увидел Бинха. Тот странно посмотрел на вошедшего, оторвав взгляд от бумаги. — Николай Васильевич, вы что-то хотели? За ошарашенного Николая ответил Тесак, появившийся в дверном проёме. — Всё в порядке, Александр Христофорыч, это ко мне. Бинх окинул ревностным взглядом своего помощника и молча кивнул вновь занявшись бумагами. Тесак с Николаем вышли на улицу, где второй нервно улыбнулся. — Николай Васильевич, что случилось? Тесак сегодня был какой-то нервный, на щеках присутствовал несвойственный ему румянец. Гоголя резко осенила одна мысль и он сам покраснел как рак. –Уже ничего Степан, извини что отвлёк тебя, я пожалуй пойду, а то Александр Христофорович будет злится, что я тебя от дел отвлекают. При упоминание Бинха, Тесак еще сильнее покраснел и рванул обратно в участок. Гоголь нервно хихикнул. Вот везет же ему, нашёл кому довериться. Как девка, ей богу. Следователю столичному, демону и в добавок старше его, Николая. Ох, плохо это, грешно, но ведь он сам видения свои наблюдает, значит не так уж он далёк от демона. Николай развернулся и побрёл в противоположную сторону от участка он не обратил внимание на то, что его окликнули, не услышал шаги за спиной, не заметил мелькнувшую, знакомую трость с набалдашником в виде птицы. Пришёл в себя только тогда, когда до плеча до коснулась теплая рука и его развернули к себе. — Николай Васильевич, что же это вы, без крылатки, да на улицу, холодно ведь, ох, не хорошо. И демон накинул на плечи писаря, своё пальто, не заботясь о том, что стоит в одной холодной рубашке, кровь у демонов горячая, а Николай может замерзнуть, Тёмный слишком мягкотелен. Его совсем не заботили странные взгляды, направленные на них, а одна старушка даже помянула Бога, но бес так на неё зыркнул, что она осеклась, перекрестилась, плюнула и дальше поковыляла. Яков взял Тёмного за руку и повёл в сторону гостиницы. Зайдя в номер, снимаемый демоном, Николай поёжился, нет, доверять Якову он не перестал, но оставаться с ним наедине, было страшно. Тот, будто заметив внутреннее состояние Гоголя, махнул рукой в сторону кровати, а сам, опустился на пол. — Николай Васильевич, мне бы хотелось переговорить с вами на счёт предполагаемого поиска убийцы Данишевской. Николай задумался и попытался мысленно позвать: «Оксана, Оксана» Николай не заметил, как впал в некое подобие транса. — Чего тебе Тёмный? Я же сказала, что не знаю, зачем твой демон сюда, на землю явился. Оксана всем своим отстранённым видом, показывала, что ей плевать на Николая, и на то, что демон за ним ухаживает, не знаёт она ничего, и всё тут. Николай вздохнул и спросил: «Расскажи мне про убийцу» Оксана рассмеялась, оттолкнула Николая, как можно дальше от себя и ответила: — А с чего я должна это делать ведь… Но её перебил, возникший как из ниоткуда демон в самом что ни наесть страшном обличье. Шерсти конечно на нём не было, но длинный хвост облачённый в острые, тёмные пластины, длинные чёрные когти и рога на голове, внушали страх Николаю. Демон подошёл к бедной мавке ближе и глянул на неё своими вишневыми глазами, не скрывая гнева, подчиняя. — Мёртвая, как смеешь ты, прикасаться к моему единственному, ты не заметила на нём мой знак? Демон рычал, а его хвост нервно дёргался, стремясь обвить талию перепуганного Тёмного. Мавка испуганно вскрикнула и опустилась на колени. — Пощади, я не чувствовала твою магию в нём, Высший, я наивно предполагала, что Тёмный никому не принадлежит. Демон нервно вздохнул. Почему же ему вот так «везёт», жил себе спокойно около трёх тысяч лет и вдруг на тебе, где-то в людском мире, скоро должен родится его партнёр навсегда, единственный кто подходит по силе, как пазл, способный успокоить разбушевавшуюся силу. Рвётся он на землю, да несколько промахивается и появляется за двадцать лет до рождения истинного. Строит себе репутацию, имя новое придумывает, документы добывает у дружков-демонов, кто на земле уж очень долго. Находит дело себе, подходящие, так и встречается с ним, Николаем. Ожидал конечно демон, несколько другого, но и этот с позволения сказать, человек, тоже был очень даже ничего. Припадок, сразу при знакомстве случившийся, показал, уже Якову, силу, которая мощным потоком исходила от Николая. А позже, демон понял, что уже не может без Николая, уж сильно к нему привязался. И сейчас, закрывая его от мавки, демон раздумывал, что же делать с тем кто смел думать об Его Николае. Внутренний зверь, взвывал, требовал растерзать, наказать, но что-то говорило о том, что такие действия лишь отпугнут избранника. Николай тем временем дёргается и хватается за руку демона отводя удар от мавки и уверенно так говорит: — Не тронь её! От растерянного и слабого писаря почти ничего не осталось, но даже та слепая уверенность горевшая в его голубых глазах могла стать для него роковой, будь демон не его намечавшимся партнёром. Николай словно не узнает в этом существе Якова, уверенно смотрит и ждёт чего-то. Демон рычит и тянет свою уже руку с когтями к лицу Николая, но тот отшатывается и бледнеет, что заставляет демона рыкнуть и принять обратно образ Якова. В глазах писаря гаснет уверенность и он машет мавке, приказывая уйти и не вмешиваться. — Николай, я… –Яков Петрович, или как вас там на самом деле зовут, так вот я не намерен так рисковать, это уж слишком, попрошу вас, вести расследование отдельно, мне бы не хотелось, чтобы из-за того, что вам что-то не понравится, погибли люди, или в этом оказался виноват я. Николай уверенно смотрит в глаза беса и порывается уйти, чтобы не сорваться и не расплакаться аки девка, понявшая что суженый ей постоянно лгал, но ладонь демона судорожно хватается за плечо писаря, пытаясь остановить его. — Николай, постойте, прошу, выслушайте меня, я… — Мне не о чём с вами разговаривать! Николая порывисто, обнимают и гладят по спине. Гоголь не выдерживает и всхлипывает, хватается за рубашку Якова, сминая дорогую ткань в кулак, утыкается носом в изгиб шеи и вздрагивает пытаясь подавить рыдания лишь изредка шмыгая носом. Демон теряется, он не знает как себя вести, когда избранник так вот доверчиво, словно забыв обо всём, льнёт к нему. Внутренний зверь рычит, требует схватить партнёра в охапку, пометить, всем показать кому он принадлежит, но умом Яков понимает, что сделай он так сейчас, Николай никогда его не простит. — Пойдём, Коленька, пора возвращаться Писарь с демоном буквально выныривают из того мира и снова, как в прошлый раз голова Николая оказывается на бедре Якова, а тот поглаживает всё ещё не пришедшего в себя писаря по волосам. — Я-Яков Петрович? Демон молчит. Конечно, ведь он не знает что ответить, боится сказать что-то не то, ненароком отпугнуть так доверчиво жмущегося сейчас писаря. Боится демон так же того, что напугал Николая, а ведь это он ещё не видел его полной демонической формы, с чёрными крыльями, лапами, а иначе не назовешь, с длинными когтями. Николай неумолим, он ждёт ответа и смотрит на Якова своим глазами, цвета голубых незабудок. Яков даже и не знает толком что ему ответить, вроде бы он правильно поступил, своё защищал, но что-то внутри, будто когтями по сердцу, приносит не шуточную боль. –Николай, я не хочу, чтобы вы страдали, мне неприятно это видеть, а мавка ваша, как раз этому поспособствовала. Николай моргнул и смутился, ему было приятно, что о нём заботятся, если бы не только что увиденное, заставляющие всё нутро взволнованно сжаться. — В-вы не мог-гли бы не приобретать свою истинную внешность, я вас прошу, м-меня это пугает. Голос писаря дрожал и Якову стало больно от того, что он, хотел как лучше, своё защитить показать на что способен, но забыл он, чёрт рогатый, что сдалась Николаю его забота, боится он его, хотя он, демон, как оказалось, привязан к партнёру и не готов к тому, что его будут всеми конечностями отвергать. Надо собрать оставшиеся крохи достоинства и не упасть перед ним на колени, не умолять остаться с ним, уйти с гордо поднятой головой, иначе он не сын своего отца, не демон, а лишь тряпка лежащяя в ногах у Тёмного. Но Демон уверен, что если сейчас уйдет, другого шанса уже не будет и поэтому он в кое-то веке наплевав на собственную гордость, прижимает Тёмного к себе и зарываясь носом в его спутанные волосы произносит: — Прости меня, Николаш, я знаю, что ты не готов ещё, я подожду, но если ты всё-таки решишь переговорить, то ты всегда сможешь меня найти. Яков обезоруживающе улыбнулся хотя на сердце, будто Люцифер когтями прошёлся. Улыбайся Яков, ты должен выглядеть так будто у тебя всё хорошо. Николай мрачнеет, и сбросив с плеч пальто демона, разворачивается и покидает помещение, где на дощатом полу лежит небрежно сброшенная красная, дорогая ткань, пропахнувшаяся чернилами и гарью. Лицо Якова мрачнеет, улыбка гаснет и он зарывается отросшими когтями в волосы с лёгкой проседью и рычит не в силах больше сдерживаться. Как же он устал от всего этого, вместо того, чтобы нежиться в постели и упорно добиваться внимания Тёмного, он должен расследовать убийство, следить за Бинхом, Графом, Николаем, чтобы тот не погиб по своей же глупости. Раньше, всё давалось легко, но теперь, когда от каждого твоего действия зависит жизнь избранника, без магии не обойтись. Демон задумался, и в темноте мелькнул голый хвост с пластиной на конце, самоконтроль улетучивается, будто он не взрослый, повидавший многое на своём веку, а маленький, беспомощный демонёнок. Яков тяжело вздыхает, поднимает с пола пальто, он сделает всё как нужно, несмотря ни на что, не поддастся слабостям. Демон подошёл к окну и заметил лежащее на подоконнике письмо. «Мне плевать, что здесь ищешь, Яков, но забирай своего писаря и проваливай, иначе, он нарвётся на неприятности, я тебе это обещаю! Твой старый друг, А.Д.» — Проклятье! — выругался Яков, сминая письмо в кулаке. Чёрт, а он уже надеялся, что Алексей забыл обо всём, что когда-то произошло между ними. Но, теперь его Николаю, угрожает опасность. Яков свистнул и в открытые створки влетела чёрная, как ночь, ворона. Каркнув, она уселась на плече демона и стала ждать. Тот, махнув рукой сотворил из воздуха бумажный лист и перо, и чиркнув пару строк, привязал нехитрое письмецо к лапке птицы. Та с обиженным карканьем улетела, оставив следователя в гордом одиночестве. У Якова был план. Если гора не идёт к Магомеду, то Магомед пойдёт к горе. ***** Было уже поздно, солнце село, как из таверны вышел человек, закутанный в чёрный плащ, он воровато оглядывался по сторонам, а вслед за ним, неслышно ступал, в одной рубашке, Гоголь. Не знал бедный писарь, что его, ведут в ловушку. Вдруг, впереди идущий исчез, а писарь оказался прямо перед замком Данишевских. Сзади послышалась возня, писарь обернулась, но тут же в ужасе отпрянул. Позади стояло страшное существо и гаденько улыбалось. — Вот мы с вами и встретились Николай Васильевич. Последовал удар и дикий смех. ***** Не то чтобы Яков волновался, нет, он просто… ВОЛНОВАЛСЯ! Чёртов Лекс, чёртова Диканька, чёртов Гоголь! Но внутренний голос гнусненько нашёптывал: «О, нет Яков, ты же прекрасно знаешь, что он не чёртов, не твой.» Демон сквозь зубы ругнулся и запустил чернильницей в стену. Он не чувствовал Николая, совсем и от этого, липкий, не присущий демону страх, закрадывался в душу. Яков натянул пальто и рванул на улицу, но, он всё так же не чувствовал Николая и тогда, демон решили действовать. Он отправился в особняк, чтобы надрать зад возомнившему себя Богом колдуну. ***** В особняке Данишевских творилось что-то непонятное. Алексей взволнованно нарезал круги по комнате и пытался привести в чувство Тёмного. Если до прихода Якова писарь не очнётся, Данишевского зароют в могилу живьём. Надо было думать прежде чем делать, хотел всего лишь припугнуть демона, но видимо это была самая большая его ошибка в жизни. Колдун чувствовал, что Гоголь привязан к демону и является его Истинным, а такими не разбрасываются, но так же, судя по ауре, связь они не закрепили и Данишевский в сердцах подумал: «Идиот ты Николай, такой демон за тобой ухаживает!» Когда-то, ещё в молодости, Алексей пытался обратить на себя внимание Якова и только повзрослев, он понял почему демон одинок и никак не реагировал на его жалкие попытки соблазнения. Колдун наконец успокоился, сел на край кровати где лежал бессознательный Тёмный. Алексей пригладил волосы и тяжело вздохнул, Тёмный буквально пропахся бесом, но если принюхаться, то можно было выделить собственный запах писаря. Данишевский как колдун, мог различать ауру и индивидуальный запах человека. От Тёмного пахло несколько по детски: луговыми цветами (Алексей затруднялся определить какими именно, но всё же склонялся к тому, что это васильки), свежим молоком к которому примешивались нотки заморских пряностей. Лекс погладил Николая по голове и на душе сразу стало как-то спокойно. Внутренний мир колдуна выглядел ужасающе, и сейчас, сидя рядом с этим существом, Данишевский думал, во что же он себя превратил за последние лет десять своей никчёмной жизни. Но его размышления прервал стук в дверь. — Войдите. В дверь вбежал дворецкий и переведя дыхание затараторил. — Хозяин, бес здесь, велит вам выдать Тёмного иначе он сотрёт ваш за́мок в порошок. Алексей задумался, он всё еще помнил, каким сильным может быть Яков. «Что ж, мы посмотрим, кто кого, за этого милого мальчика тебе придётся побороться.» На этой радостной ноте Алексей рванул из комнаты, сбежал по большому количеству лестниц и оказался около входной двери. Резко втянув воздух через нос и глубоко выдохнув, колдун рванул дверь на себя и приготовился к худшему. ***** Яков достаточно быстро добрался до за́мка и несколько раз оббежал его по кругу. В воздухе витало напряжение и бес нервно щёлкал пальцами в попытке усмирить разбушевавшиеся нервы. «Всё хорошо, Алексей не настолько глуп чтобы…а чтобы что собственно?» Перед глазами проносились картины того, что колдун мог сделать с Николаем, и от этого демону становилось ещё хуже. «Так, возьми себя в руки, успокойся, всё с ним хорошо, прекрати психовать» Яков задышал более спокойно и подошёл к двери. Стукнув по ней кулаком пару раз, он услышал топот и пред ним предстал дворецкий в чёрном фраке с седыми волосами и несколько испуганными глазами. — Ч-что надобно г-г-господину? Пробормотал он и испуганно отшатнулся, будто ожидая удара. — Позови хозяина, я хочу его видеть если он проигнорирует, скажи, что сравняются его замок с землёй, всё ясно? — Д-да г-господин. — Иди. Яков лишь снаружи выглядел спокойно, внутри же него бушевало пламя ярости и горечи, обиды и жажды мести. Не дождавшись когда на пороге появится хозяин дома, бес отворил дверь и шагнул навстречу бездне. ***** Николай открыл глаза и часто задышал. Поначалу, он не мог понять где находится и нервно оглядел комнату в которой находился. Потом, перед глазами пронеслись кадры несколько часовой давности и он испуганно вскочил с ложа. «Так, меня не убили, а это уже хорошо.» Гоголь глянул на дверь, она была приоткрыта. Он распахнул её шире и рванул из комнаты вниз, по лестнице, только чтоб убраться отсюда. Оказавшись на первом этаже он было побежал вперёд, на выход, но остановился, так как услышал крики с улицы. Голоса были мужские и в одном из них, Гоголь узнал Якова Петровича, а второй, был очень необычным и принадлежащим явно незнакомой личности. «Странно всё это!» Первый голос, принадлежащий незнакомцу, звучал умоляюще и подойдя к двери, Николай наконец смог разобрать о чём они говорили. — Я вижу, ты меня не понял! Где Тёмный? Незнакомец занервничал и распахнул входную дверь. От неожиданности, Николай свалился на порог, при этом больно ударившись рукой об деревянную конструкцию. Если бы он жил в наше время, точно бы выругался, но тогда же, он только открывал рот подобно рыбе, не зная чем оправдать то, что он, подслушивал разговор, совсем как какой-то невоспитанный юнец. Данишевский (это был именно он) наконец опомнился и выдал совершенно ненужную в данной ситуации фразу. — О, а вот и Николай Васильевич! Сказать, что Яков Петрович был шоке, значит ничего не сказать. Наконец, сумев совладать с лицом, он подал руку растерянному Тёмному и помог ему подняться. — Ещё раз такое повторится Алексей, я обещаю, в аду для тебя приготовят отдельный котёл! И обхватив Николая вокруг талии развернулся и пошёл прочь от особняка. ***** С тех пор прошло около месяца. Николай оправился после произошедшего и свыкся с сущностью Яков Петровича. О чувствах не было и речи, Гоголь относился к бесу как просто к хорошему другу, что того совершенно не устраивало и он решил взять ситуацию под свой контроль. Гуро, как и все демоны, умел насылать на определённых существ кошмары и сны особого характера, но его мороки были настолько качественными, что все в аду завидовали этому, но были у него и слабости: будущий партнёр и боязнь святой земли на которую даже не разу не ступал лишь из-за своего «нелепого страха». Конечно же он боялся ещё много чего, но по сравнению с вышеперечисленным, всё казалось не таким важным. Наконец собравшись с силами, бес решил уйти, чтобы дать Николаю время осознать всё произошедшее. На следующий день Яков Петрович исчез и о нем забыли все кроме Тёмного и Алексея Данишевского. ***** Его не было неделю, чёртову неделю, а такое ощущение, что прошёл год. Всё это время, Николаю снились сны, разного характера, начиная от ужасов и заканчивая эротикой. Тёмный мучился, для него всё это было в новинку, но когда ему снова приснилось как Яков, придерживая его за ягодицы, врывается в его тело, Николай понял, он хочет этого демона, и плевать что он боялся его, это в прошлом. Была только одна проблема, судя по всему, он Гуро уже не нужен. От этого странного чувства хотелось убежать, скрыться как можно дальше, но в голове было лишь одно, «не нужен, не нужен, не нужен». Так Гоголь и протянул эту неделю мучая себя голодом, мыслями о тщетности существования и своей ненужности, пока в один прекрасный день, в селе Диканька не объявился «незнакомец» ***** Всю эту неделю демон безвылазно сидел в особняке Данишевского и попивал вино, размышляя как притянуть к себе Николая. Он ужасно беспокоился, так как в последнее время вообще перестал чувствовать Тёмного, как будто бы тот закрылся от него. Поначалу Алексей терпел, но на второй день ему всё это надоело и он собравшись с духом, налил в кружку святой воды пошёл к Якову. — Друг мой, я знаю тебя уже очень давно, поэтому… — он запнулся, и протянул Якову кружку. — Надеюсь ты узнаешь ЭТО. Яков дёрнулся и посмотрел на Алексея как на последнего глупца, моргнул и с боязнью взял протянутую кружку. Повертел её в руках, понюхал и поставил на стол. — Ну и зачем мне она? Алексей прикрыл лицо ладонью и снял с себя морок. — Видишь на что я похож? Яков устало кивнул, он не понимал для чего колдун всё это говорит. — Помнишь благодаря кому я стал таким? Якова охватила жгучая досада. Он помнил, что сам виноват. Когда-то давно, они с Алексеем отправились к святой земле, так как это было задание, данное адом, и если бы колдун провалился, то бывать ему сейчас на вертеле, перед мордами высших, но бес пожалел Данишевского, который был тогда, ещё ребёнком, ведь если бы он погиб, то это было бы только его виной. Так как Алексей, ещё не был нечистью, то в отличии от Якова, на него святая земля не действовала, а вот демон, понёс большие потери. Случилось это так. Где-то в середине дня, было тепло, солнце только выглянуло из-за тёмно-серых туч и уже во всю светило. Яков прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул свежий воздух. Здесь было хорошо, всюду различная зелень на которую Яков почти не смотрел. Алексей отлучился по делам, оставив Якова одного посреди святой земли. Демон опустил бдительность и поэтому не заметил, как сзади к нему приблизился осунувшийся мужчина с отросшей бородой, держащий в руках освященное копьё. Последовал удар и Яков вскричал от сильнейшей боли. И ноги, чуть пониже бедра текла кровь, насквозь пропитывая брючную ткань. «Освященное копьё» — пронеслась мысль, и тут же наступила темнота, Яков понял, что это конец, вот так глупо попасться… Раздался пронзительный крик, и Яков открыл потяжелевшие веки. Алексей стоял над трупом экзорциста (а это был именно он) и выглядит как-то странно. Демон попытался встать, но тут же застонал от боли и рухнул обратно на землю. Данишевский наклонился и тут же к ним приблизилась какая-то девушка, но Яков уже ничего не видел. Прошло два дня, Гуро наконец пришёл в себя и познакомился с той самой девушкой Эта оказать молодая демонесса, которую после убийства экзорциста (это было задание, данное Алексею, но Яков об этом конечно же не знал) приставили к Алексею, уже колдуну. «Девушку» теперь звали Лиза, и она приняла фамилию Данишевская. Было решено представлять её женой Алексея. — Её тело лишь оболочка — задумчиво произнёс Гуро. — Следовательно, если оболочка погибнет, она вряд-ли сможет вернуться…чтож, это интересно, посмотрим что будет дальше. Рана на ноге выглядела уродливо, и поэтому Яков решил скрыть её от чужих глаз, но это уродство всегда теперь будет с ним. На следующей неделе, Яков застал Алексея в его комнате, задумчиво смотрящим в зеркало. Когда тот обернулся, Яков удивлённо приоткрыл рот. — Не смотри так, я знаю, что выгляжу не очень — он грустно улыбнулся и принялся рассказывать. — Это началось после убийства того экзорциста, точнее после того, как он меня проклял. Эта… внешность лишь последствие. Но что самое интересное, оно предназначалось тебе. Яков поражённо замер. Значит он мог превратиться в «такое»? После того случая, они сильно сблизились с Алексеем и вот теперь, когда ему, Якову опять нужна помощь, Данишевский готов рискнуть всем, ради демона. — Те сны, что ты насылаешь, их недостаточно. Нужно больше, заставь тёмного понять, что ты ему нужен. Пусть эта привязанность будет вызвана искусственно, но дальше, Николай сам поймёт всё. Подожди ещё чуть-чуть и на следующей неделе, явись к нему, якобы во сне, пусть мальчик помучается. Яков тяжело вздохнул и влил в себя всю бутылку вина сразу. Он боялся что окажется не нужен Николаю, но оказалось, что привязанность к нему Тёмного, лежит где-то на глубине его души, и нужно всего лишь совершить ряд определённых действий, так, Николай поймёт, что Яков ему очень нужен. Прошла неделя, и демон наконец явился рано утром перед дверью в комнату Николая. Тот был заспанный, с опухшим лицом и синяками под глазами. Когда он увидел Якова его лицо будто бы преобразилась, на губах заиграла улыбка, а в уголках глаз уже стали собираться солёные капли: — Яков Петрович? Вы ли это? Но потом будто бы опомнившись он погрустнел и всю радость как рукой сняло. Для Якова это стало как ножом по сердцу. Он уже надеялся, что всё закончилось, вот, сейчас он обнимет Николая, закутает его в своё пальто и унесёт отсюда как можно дальше, но не тут то было. — Яков Петрович, я не могу понять смысл ваших действий! Вы, то появляетесь, то исчезаете, ждать вас или нет… Я, я не знаю. Якову вдруг стало больно, он понял, что всё это бессмысленно, какой может быть смысл в его грёбанной жизни если рядом нет Николая. –Ники, иди ко мне, мой хороший! Яков шагает вперёд и обвивает хрупкое тело Коли руками. — Прости меня, радость моя, прости! Я так виноват, вместо того, чтобы объяснить тебе всё по порядку, я стал вести себя как сволочь, врываясь в твои сны, я лишь причинял боль. Николай обнял Якова в ответ и уткнулся носом в местечко за шеей, задышав хрипло и быстро. Гуро покрылся мурашками. Он понял, что если Николай сейчас не остановить ся, то Яков плюнет на всё и возьмёт его прямо здесь, жёстко и грубо, потом он конечно будет мучать себя за это, но не сейчас… Николай будто поняв, что если он не остановиться, то ходить завтра ему будет трудно, отстранился и тяжело вздохнул. — И вы меня простите Яков Петрович. Всё как рукой сняло. Сердце перестало болеть и Яков наплевав на всё решил рискнуть, он отпустил себя и вот уже длинный хвост с кисточкой на конце обвивает талию его избранника. Нет никаких защитных пластин, кожа к коже. Хвост пробирается под пижаму и поглаживает живот круговыми движениями. Демон утробно урчит, на голове появляются рога, а волосы чуть удлиняются. Николай с трепетом запускает ладонь в густую уже шевелюру и массирует голову. Демон начинает рычать и понимает, что ещё чуть-чуть и его самоконтролю придет конец. — Коля, радость моя, если ты не прекратишь, я наброшусь на тебя и не могу обещать, что одним разом всё ограничится. Я буду брать тебя до тех пор, пока ты не прекратишь стонать и умолять меня, пока не сорвёшь голос, прошу тебя, отойди лучше, я же потом буду себя винить в том, что порвал тебя! Демон отшатывается и его хвост начинает нервно метаться по полу. Голова у основания рогов болит, а член пачкает брюки остро пахнущей смазкой. Николай хватает демона за руку и не сильно сжимает её оказывая поддержку. — Я-яков Петрович, я ещё не готов к такому и мне не хочется чтоб вы потом себя корили, поэтому я хочу уйти, но не знаю, куда можно деться ночью. Демон пытается совладать с собой и убирает рога, но как назло, во рту появляются клыки и начинают жутко саднить. Он бросает взгляд на шею своего избранника и теряет самообладание. — Коленька, сейчас я оставлю на тебе свою метку и исчезну, мне нужно вернуть контроль. Встретимся завтра утром. Ты готов принадлежать мне? Яков ухмыляется и в оскале сверкают длинные клыки. — Да-да, я готов стать вашим. Николай отворачивает ворот рубашки и убирает волосы. Яков довольно облизывается и впивается в кожу клыками. Прикусив её он начинает слегка удлинившимся языком её зализывать. Николай стонет в экстазе. –Как меня зовут Николенька, произнеси моё имя! — Яша-Яша. И Яков чувствует, что ещё мгновение и всё. Он целует лоб своего писаря и с лёгким хлопком исчезает. конец флэшбэка Яков посмотрел на Николая и задумался. После тех событий он долго не мог успокоиться и чуть не разнёс дом Алексея. Сейчас, он уже научился держать себя в руках и редко выпускает своего демона, так как сразу становится менее управляемым и через чур взбудораженным. Кстати, к слову, метка у Николая зажила и теперь почти не заметна, но все те, кто захочет претендовать на его Коленьку будут жалеть об этом долгое время. Связь они ещё не закрепили, поэтому Яков спит в отдельной комнате в их земном доме. Он так и не решился вернуться на родину и привести туда Николая, рано ещё. Темный пытается постоянно провоцировать демона, но тот лишь улыбается натянуто и быстро удаляется в ванную решать возникшую проблему с помощью руки и иногда хвоста. В такие моменты хочется с особой жестокостью втрахать Николая в постель, но демон держится. Возвращаясь постепенно в настоящее, Яков серьёзно смотрит поверх своего любимого писаря и грустно улыбается. Больше нет времени тянуть. Нужно срочно привязать Николая к себе иначе по его ещё явному следу сюда могут прийти недоброжелатели. Яков обнимает Тёмного и целует в щёку, и чувствует то, что слёзы всё ещё катятся из глаз его милого. — Не плачь, моя радость. Этот сон не значит ничего, но он есть знак, нам с тобой надо поторопиться, а то боюсь, придётся отбивать тебя у всякой нечисти. Коля покраснел, вытер рукавом слёзы и обнял Якова. — Я готов! Лишь бы только не расставаться с тобой.