Схваченные весной

Поступь нежная, легкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным. С.А. Есенин.

       Ходзё уже давно поняла, что значение имени капитана волейбольного клуба старшей Джозэнджи полностью оправдывается его поведением. Будучи президентом студсовета, Масако приходилось не раз делать Терушиме выговор за его легкомысленность и шкодливость, но именно про таких, кажется, говорили: «Хоть кол на голове теши».       — Как можно быть таким безрассудным? — в очередной раз нависнув над юношей, произнесла она. — Заместитель директора вообще-то пострадал.        Прекрасное весеннее утро было безбожно испорчено. Школьные будни девушки начались не с кофе, а с носящегося по коридорам Юджи, сшибающего всё на своём пути. В том числе и заместителя директора, только вышедшего из учительской...        С самого начала учебы в старшей школе девушка отчитывала одноклассника в кабинете японской литературы просторном и светлом. Светлые стены визуально увеличивали классную комнату, а стоящие в классе темные пластиковые парты придавали кабинету какой-то особенный уют. Над интерактивной доской висели портреты великих национальных писателей и поэтов, а большие окна, выходили на ворота школы, рядом с которыми росло несколько вишнёвых деревьев. Почему именно здесь? Подобное место было способно хоть чуть-чуть помочь сосредоточиться и настроиться на нужный оптимистичный лад. Особенно важно это делать после муштры Терушимы. Для чистки кармы, так сказать.       На улице ярко светило солнце, пение птиц доносилось со стороны прекрасной сакуры, которая была готова вот-вот зацвести. Почему такие редкие по-настоящему прекрасные дни обязательно должны быть испорчены? Внутри Ходзё раскатами грома бушевало негодование: неужели ему так сложно хотя бы один раз в год не доставлять неприятности человеку, что совершенно этого не заслужил.       — Да ла-а-адно тебе, Масако-тян, — протянул капитан в своей привычной манере, при этом совершенно не теряя свою энергичность. — Это же было так весело! Тебе тоже стоит расслабиться и веселиться.       — Ты в своём уме, Терушима-кун? — сквозь зубы прошипела Масако, поморщив нос. Какое еще веселье? Ей некогда даже посмотреть долгожданную дораму и пойти с подругами по магазинам. Сейчас от учебы, как казалось девушке, зависит безбедное и счастливое будущее. Ко всем этим бедам с обучением (которое давалось с превеликим трудом) добавились обязанности президента студсовета и мерзопакостный Терушима Юджи с другими беспечными учениками.       — Успокойся, Воображала. И не занудствуй. — мягко рассмеявшись, хмыкнул Юджи и уж было потянулся к макушке Масако, чтобы в очередной раз растрепать её аккуратную укладку, но быстро схлопотал легкий шлепок по руке.        «Воображала», только этот самонадеянный чудак называл её так. Это неимоверно раздражало или, может, обижало, потому что держаться на месте лучшей ученицы было тяжело. Старшеклассница вспыхнула как спичка и с некоторой долей ярости сжала маленькие ладони в кулаки.        Следующие несколько минут, светящийся ярче весеннего полуденного солнца Терушима, наблюдал за невообразимой переменой выражения лица Ходзё. Наконец, девушка нахмурила аккуратные брови, резко втянула носом воздух и сузила глаза. Последней каплей стало то, что в край обнаглевший одноклассник наклонился к её лицу, положил две руки на щёки девушки и большими пальцами оттянул в стороны брови Масако, разглаживая образовавшуюся на переносице морщинку.        Резко отпрянув от спортсмена и покраснев от смущения, президент воскликнула:       — Держи свои клешни при себе! Да и вообще...к директору, живо! И только попробуй снова начать поясничать.        Ходзё схватила Терушиму за проколотое ухо и потащила. Юджи то и дело ойкал и вскрикивал, когда президент особенно сильно оттягивала ухо, да ещё и сгибаться приходилось в три погибели, ведь рост Масако был смешон даже для не такого уж и гигантского волейболиста. Пока одноклассница тащила его к Нагаи-сенсею, юноша уже разрабатывал план того, как избежит наказания в этот (не первый и не последний) раз. ***       — Терушима-кун, а что с твоим ухом? Оно всё красное! — удивлённо вскрикнул Такехару Футамата, а затем рассмеялся, как только волейболист переступил порог кабинета. Конечно, новость о происшествии мигом разлетелась по всей школе. — Чем ты так раздраконил Хо-тян?       — С чего ты взял, что это она? — спросил капитан у связующего, прикладывая к адски горящему уху коробочку купленного на обед молока.       — Только она может держать тебя в узде. — добродушный смех друга, казалось, заполнил всю классную комнату.        Терушима нахмурил брови и задумался. Такое выражение лица было совсем ему не свойственно. Потому Такехару, прекратив смеяться, напряжённо взглянул на капитана.        Между тем, Юджи сосредоточился на вопросе отношений между ним и президентом. «Она точно меня ненавидит...» — расстроенно подумал волейболист, а в сердце неприятно защемило, будто узлом сдавило. Мысль о том, что Масако негативно относится к нему, всегда приносила тоску и непонятную горечь. Так было с самой первой встречи. Несмотря на то, что она часто занудствовала, ворчала на него, словно женщина преклонного возраста, ругала и давала подзатыльники, она нравилась Терушиме. Хмурая, слишком серьёзная для своего возраста, девушка всегда была готова протянуть другому руку помощи. Она не раз выручала его, давая списывать или прикрывая перед преподавателями, но потом смотрела на него так строго, что становилось не по себе. К тому же, Ходзё не из тех девушек, которые задаривают Юджи шоколадом на День Святого Валентина.        Ощутив тычок под рёбра, Юджи заглянул в удивлённые глаза Такехары, который тут же произнес:       — Ты чего это? — связующий сощурился. — Влюбился что ли?        «Влюбился...» — слово набатом било в голове блондина, по телу пробежала волна приятных мурашек.        Изумлённый поведением лучшего друга Футамата наблюдал за тем, как на лице всегда подвижного волейболиста растягивалась глупая улыбка, которая через несколько секунд скисла.        — Даже если и так... Что же мне теперь делать? — спросил у друга Терушима.        —Ты сейчас серьёзно? — поражённо произнёс связующий. Такехару отшатнулся от одноклассника и схватился за сердце.        — Она наверное терпеть меня не может... — расстроенно продолжил Юджи, — Но отец говорит, что если я буду упорно крушить стену между нами, то она станет моей.        — Прежде чем крушить, извинись перед ней для начала, — пожал плечами Футамата, предоставив вполне себе очевидный совет.        Терушима тут же оживился. На его лице снова расцвела весёлая улыбка, а связующий облегчённо выдохнул. Видеть капитана и лучшего друга в таком отчуждённом состоянии ему совсем не нравилось. Между тем, Юджи поблагодарил одноклассника и со всех ног понёсся к президенту студсовета. ***        Ходзё Масако с облегчённой улыбкой направлялась на урок английского языка. Извиняться за безответственного одноклассника перед заместителем директора было невероятно неловко, а тащить Терушиму к нему ни капли не хотелось. Сделает только хуже. Перед Юджи девушка чувствовала вину: мало того, что она полчаса самостоятельно его отчитывала, так ещё и к директору повела.        «Надо попросить у этого раздолбая прощение, — пронеслось в голове президента. Вспомнив о капитане, Ходзё тяжело вздохнула, и тоскливо заключила. — Наверное, ненавидит меня...»        Девушка уже давно призналась самой себе, что влюбилась в Терушиму. Он казался ей свободнее, а оттого счастливее. Иногда Масако ловила себя на мысли о том, что даже немного завидует его беспечности. Преградой между ними стала и её природная вспыльчивость. Попутно захотелось записаться на курсы самоконтроля. Да и сам он, как будто нарочно, пытался вывести президента из себя.        Свернув за угол Ходзё врезалась в кого-то и, не удержав равновесия, начала падать на спину. Ученица зажмурила глаза, готовясь к падению и проклиная свою невнимательность. Внезапно, Масако почувствовала длинные тёплые руки, кольцом обхватившие её талию. Открыв глаза, она шумно выдохнула, слегка улыбнувшись.        «Вспомни солнышко — вот и лучик...» — пронеслось в мыслях президента. Девушка приподняла голову, завороженно смотря в серые, цвета грозового неба, глаза Юджи.        Терушима, краснея, сделал шаг назад, спрятав руки за спиной, и поклонился.        — Извини меня, Масако-сан! — воскликнул парень и сощурился, ожидая гневной тирады.        Ходзё ошеломлённо посмотрела на одноклассника, приподняв брови. Сколько девушка знала волейболиста, извиняться он терпеть не мог и поэтому всячески пытался избегать обиженного им человека. Будучи старостой их класса, Масако была вынуждена просить прощение вместо него не только у учителей, но и у учеников.        Взяв себя в руки, зеленоглазая положила руку на плечо блондина, заставив того выпрямиться. Парень напряжённо вглядывался в мыски своих кроссовок, а девушка впервые нежно улыбнулась, посмотрев на него. Пальцы немного подрагивали из-за страха того, что улыбка получится жуткой или нервной.       — Тебе не стоит просить у меня прощения, Терушима-кун. — тихо заключила она, отчего волейболист удивлённо взглянул на президента. — Всё-таки, я виновата не меньше тебя. Особенно стыдно за ухо.        Юджи ненадолго выпал из реальности. В его душе разлилось приятное чувство эйфории, капитан счастливо улыбнулся. Теперь у него точно получится завоевать сердце Масако.       — Спасибо, что заботишься обо мне! — всё так же громко произнёс парень, поклонившись и тут же выпрямившись, — А ещё ты очень добрая, красивая и умная!        Впервые Терушиме было сложно выдавить из себя хоть пару комплиментов. Он не знал, как отреагирует девушка, поэтому с интересом наблюдал за ней. С каждой секундой его сердце ускорялось. Парень мысленно проклинал себя, опасаясь того, что и одноклассница услышит этот безумный (как тогда ему показалось) стук.        Ходзё снова смущённо приподняла уголки губ и, положив ладони на вспыхнувшие румянцем щёки, отвернулась. «Что он со мной творит?» — потрясённо подумала Масако. Внутри девушки всё затрепетало, кончики пальцев похолодели.        — Терушима-кун, — произнесла президент, полуобернувшись к парню и отведя взгляд. — Нельзя говорить такие вещи, это смущает.        Но волейболист казалось вовсе и не слушал старосту, поражённо вглядываясь в растроганное лицо девушки. «Она всегда была настолько красивой?» — спросил парень у самого себя.        Школьный звонок, оповещающий старшеклассников о начале урока, казалось, звучал сейчас особенно громко. Парень и девушка посмотрели друг другу в глаза, и тут же смущённо отвели взгляды.       — Давай поторопимся, Масако-тян, — подхватывая себе на плечо сумку девушки, вымолвил Юджи. — А то на урок опоздаем.        Они шли быстрым шагом, наслаждаясь образовавшейся между ними тишиной. Идти рядом с Терушимой, изредко сталкваясь локтями, было приятно и спокойно. В голове старосты всплывали глупые, по её мнению, мысли о том, что так и должно быть. Она часто косилась на него и, когда их взгляды встречались, тут же смущённо отводила свой. Ощущения по всему телу были похожи на маленькие электрические разряды. На секунду обоим захотелось, чтобы этот небольшой путь до кабинета английского языка никогда не заканчивался. Масако было страшно от одной только мысли, что завтра всё будет снова по-старому, и Терушима больше никогда не скажет ей, что она красива.        Дойдя до кабинета, оба замерли и, одновременно потянувшись к ручке двери, соприкоснулись пальцами, отпрыгивая друг от друга, как от огня.       — И долго вы будете тут стоять? — спросил подошедший к классу учитель английского.        Парень и девушка вздрогнули и, посмотрев на сенсея, выдохнули.        — Заходите. — преподаватель добродушно помахал рукой, после поправил съехавшие на нос очки.        Извинившись, ребята прошли в кабинет и уселись за свои парты. Вслед за ними, с лёгкой улыбкой прошёл Накамура-сенсей, здороваясь с учениками. Урок английского языка начался. ***        После уроков и клубной деятельности радостный Терушима подбежал к идущей в учительскую с документами Ходзё и встал перед ней. Теперь он точно знал, как будет действовать. Правда, над "отступлением" он не задумался, но всё-таки надеялся на положительный ответ. Девушка приподняла уголки губ, а Юджи, второй раз увидев улыбку одноклассницы, стал нервно теребить пальцами.       — Масако-тян, можно я провожу тебя до дома, когда ты освободишься? — парень поднял глаза к потолку, стараясь скрыть царившее в них смущение и волнение.       — Ладно, только я занесу некоторые бумаги. — несмотря на спокойное выражение лица, президент радостно взвизгнула где-то глубоко внутри. Разве могла она мечтать о том, что парень, который так сильно ей нравится несколько лет, впервые не выводит её из себя и даже собирается проводить её.        Ученица пошла вперёд, но Терушима взяв из рук стопку листов, быстрым шагом пошёл в учительскую. Ходзё вспыхнула и, стараясь скрыть волосами горящие щёки, последовала за юношей. В животе старшеклассницы порхали бабочки, а нежная улыбка не сходила с лица. Когда ребята подошли к кабинету, девушка аккуратно постучалась и, приняв из рук спортсмена документы, вошла в учительскую, попросив подождать её у входа.        Наконец, закончив свои дела, девушка направилась к раздевалке, где переобулась. Выйдя из школы, Ходзё увидела стоящего к ней спиной Терушиму и начала спускаться по лестнице. Услышав тихие шаги одноклассницы, капитан повернулся к ней и протянул руку. Взглянув на протянутую ладонь, Масако доверчиво и изящно вложила в неё свою кисть.        Руки Юджи были тёплые и большие, немного мозолистые, скорее всего из-за частых тренировок и ударов по мячу. Её же ладони были холодными, нежными и небольшими. Староста думала, что она ещё никогда не чувствовала себя с кем-то так уютно и беспечно.        На улице вечерело. В парке, через который проходили молодые люди, длинным рядом росли цветущие, вишнёвые деревья. Лепестки срывались с крохотных бутонов от порывов прохладного ветерка, быстро утихающего, но заставляющего хрупкие цветки кружиться в последних лучах заходящего солнца.        Остановившись, девушка прикрыла глаза, блаженно вдыхая аромат распускавшихся вишен. Терушима замер. Он завороженно наблюдал за одноклассницей, по-прежнему держа ту за руку. Сейчас Ходзё казалась особенно красивой. С закрытыми глазами, умиротворённым видом, и легко колыхающимися от ветра прядями. Закатные лучики вплетались в волосы девушки, придавая им необычный персиковый оттенок. Тонкие губы были слегка приоткрыты, а её грудь легко вздымалась от мерного, едва уловимого дыхания. Впервые Юджи видел её такой свободной. Это навсегда останется в его памяти. Первая любовь, цветущая сакура и её улыбка, предназначенная не какой-то девчонке или преподавателю, а только ему одному.        Масако открыла глаза и легко рассмеялась.        — Ты чего такой удивлённый? — спросила она. — Неужели не чувствуешь?       — Не чувствую чего? — волейболист наблюдал, как уносимые ветром лепестки, замирали в пшеничных волосах девушки.       — Этот непередаваемый запах сакуры. — она всё ещё улыбалась, слегка приоткрыв губы. — Оглянись, как тут красиво... . Закрой глаза.       — Зачем? — голос Юджи звучал немного хрипло и тихо, но спортсмен покорно опустил веки.       — А теперь вдохни. — Ходзё неотрывно смотрела на юношу. В груди разгорался пожар из неведанных ей чувств. Это были до безумия приятные чувства. — Не так, как обычно, а глубоко и легко. Почувствуй.        Масако приблизилась к Терушиме, следя за его реакцией. Парень открыл глаза. От переполнявших его эмоций, кружилась голова, а сердце уже давно сбило свой ритм. Юджи вглядывался в сверкающие чувствами глаза Ходзё, понимая, что не может отвести своего взгляда.       — Кажется... я уже чувствую. — сократив расстояние между ними, парень нежно прикоснулся своими губами к её, аккуратно, будто боясь, что девушка раствориться, как мираж, окутанная нежно-розовыми лепестками опадающей сакуры. А что, если это сон?        Парень отстранился, всё ещё держа свою ладонь на её волосах. Ходзё отвела смущённый взгляд, а её губы тронула ласковая, счастливая улыбка. Юджи бережно прижимал Масако к себе, словно хрустальную.       — Пообещай мне... — парень взволнованно приподнял уголки губ, зажмуривая глаза. Наконец он понял бушующие в груди чувства. — Пообещай... что и завтра будешь улыбаться для меня...       — Обещаю... — тихо прошептала девушка, опуская веки, чувствуя быстрое биение сердца Терушимы. — Обещаю...