❝Стоит предаться иллюзиям, как сразу чувствуешь реальные последствия.❞
Обито увидел алый уголек, перед тем как погрузиться во тьму, а спустя пару секунд он прищурился от яркого солнечного света и посмотрел в небо, по которому плыли облака причудливых форм. Царившую вокруг тишину нарушало лишь собственное бормотание. Слова о летаргическом сне, который, наконец-то, закончился, и больше не придется слушать нудные лекции черно-белого цветка, тихонько срывались с губ Учихи, эхом отдаваясь в голове. Он протер пальцами заспанные глаза, втянул носом воздух, и в ноздри ему сразу ударил бодрящий запах хвойного леса — наслаждение! Стайка искристых бабочек водили хоровод вокруг цветка, а после, словно по щелчку пальцев взметнулась ввысь порознь. — Обито, как ты себя чувствуешь? — показался знакомый тихий голос. Обито вскинулся, а воображение заполонил образ двенадцатилетней девочки, которая склонилась над ним, убирая непослушную каштановую прядку за ухо. — Рин? — удивленно вымолвил он, занимая сидячее положение. — Я беспокоилась за тебя… — А что было? — юноша пребывал в растерянности. Эпизод, в котором Какаши убил Рин, оказался обычным страшным сном, однако в душе после увиденного угнездилось омерзительное чувство. — Забыл, что ли? — вздохнула девушка и присела на землю, подобрав под себя ноги. — Ты увлекся тренировкой и упал в обморок. Какаши отправился за Минато-сенсеем. Помощь уже в пути! — Д-да? — Учиха криво улыбнулся и поскреб щеку. — Где мы, Рин? — Ох, ну ты чего? — на лице Нохары застыло неподдельное волнение. — Обито, с тобой все хорошо? Мы же всегда тренируемся на этой площадке. Юноша поспешил осмотреться — вокруг густые ярко-зеленые кроны деревьев; справа размещена массивная деревянная доска с нарисованными в центре круглыми мишенями, в которые воткнуты несколько кунаев; а вдали были видны крыши деревни Конохагакуре. — Я, наверное, головой сильно приложился, когда падал, поэтому все забыл… — пошутил Обито, испытав облегчение. Приятно осознать, что Мадара-сама, Зетсу и смерть Рин — всего лишь сновидение. Девушка забавно насупилась. — Ничего страшного, обычное переутомление. Твоя рука не сильно болит? Я перевязала ее, но показать рану ирьенинам лишним не будет. Учиха взглянул на свою правую перевязанную окровавленным бинтом ладонь. — Ты всегда заботишься обо мне… Спасибо, Рин… — мелодично произнес он. — Я наблюдаю за тобой, Обито, — Нохара обворожительно улыбнулась. — Помни это всегда. — Угу… Обито был рад, очень рад видеть подругу, в которую влюблен чуть ли не с пеленок. Ему нравилось в ней все: карие, словно шоколадная крошка, глаза; ангельское личико, нежные руки, дурманящий аромат волос… Даже духовные наставления, которые приходилось выслушивать от Рин каждый раз перед выполнением миссий, он расценивал как заботу. Она всегда придет на помощь, когда сидящий внутри металлической клетки хищник раздирает прутья когтями, пытаясь выбраться наружу и растерзать душу на клочки, а она — остановит его одной лишь улыбкой и добрым словом. Для юноши Рин была не просто человеком, а самым настоящим спасением. — Рин, представляешь, мне приснился такой странный сон… Будто бы на поле боя тебя убил Какаши… Он пронзил твою грудь чидори насквозь, и увидев это, я ужаснулся... Так спешил, так хотел помочь тебе, но успел… — Учиха запнулся и покраснел, подумав, что не стоило все-таки о таком трепаться, но уже было поздно. Девушка в ответ похлопала ресницами, приложила палец к губам и изобразила глубокое раздумье. — Приснится же такое! — хохотнула она. — Забудь, Обито. Я же здесь, с тобой, а минут через несколько и Какаши с Минато-сенсеем подоспеют! Соберемся командой и двинемся обратно в деревню! Лучше бы подумал, как будешь сдавать письменный экзамен, который, кстати, не за горами. Можем вместе сходить в библиотеку и подучить материал. Я помогу тебе, не беспокойся! — заверила Нохара, вздернув палец. Обито расплылся в глупой улыбке и привычно потер в затылке. — Чтобы я без тебя делал? — пролепетал он, и внезапно сердце будто неведомое существо уколом болючим кольнуло, а слова слепо слетели с губ: — Ты ведь… Жива? Рин замерла как изваяние, ни разу не моргнув, и в потрясении уставилась на юнца, который в свою очередь стыдливо отводил выразительные глаза. — Что с тобой, Обито? Конечно же я мертва. Ты же сам видел, как я пала от руки Какаши, — проблеяла она, равнодушно пожав плечами. — Сегодня ты какой-то растерянный… После услышанного на Обито напал нервный мандраж, что аж кончики пальцев похолодели и начали неприятно покалывать. Ему хотелось кричать: «В каком смысле мертва?! Вот же ты сидишь передо мной, жива, цела, счастлива! Что за глупости ты говоришь, Рин?! Прекращай шутить, прошу тебя, это не смешно!» Но увидев, как лицо девушки стало вдруг пустым и невыразительным, а глаза потеряли насыщенный карий цвет, потускнев, юноша понял — сон был явью. Но как? Как такое возможно? В тот день Зетсу сообщил, что Какаши и Рин попали в западню, Обито, разумеется, рванул им на помощь, долго искал, прокликал Минато за нерасторопность, а когда собственными глазами увидел, как лучший друг убил девочку, которую он любил всем сердцем, то потерял над собой контроль и разнес все и вся. Но это же кошмар и только! Такого не может быть на самом деле! Они команда, их связывает крепкая дружба, Какаши бы никогда не причинил близким боль… А как же Мадара — основатель Конохагакуре и бывший глава клана Учиха? Он давным-давно мертв, и никак не мог появиться в мире живых. Да и то приснившееся подземелье, в котором юноша якобы «жил, тренировался и лечился» было выдумкой, чем уж там говорить о зеленом болтливом кустарнике? Обито выдохнул — хотя и не осознавал, что от ужаса задержал дыхание. Он согнул колени, подтянул их в животу, сам зажмурился и закрыл уши руками, повторяя: «Я сошел с ума, я сошел с ума», словно мантру. Все его нутро сковало холодом, глаза наполнились слезами отчаяния, а жизнь вмиг канула в лету. — Рин, пожалуйста, скажи, что это не правда… — прошептал он. — Какаши никогда не считал меня за товарища, — Нохара поднялась, расправила подол юбчонки и начала ходить вокруг друга. — Он не обращал на меня внимания, тренировался в одиночестве, даже беседу с нами не вел, да и когда меня похитили, ему было важнее закончить миссию, нежели спасти меня, помнишь? — она остановилась, бесцельно глядя вдаль. — Мертва я буду или жива, для него не имеет значения. Обидно. — Я не верю… — процедил сквозь зубы Учиха, цепляясь дрожащими пальцами за волосы. — Не верю! Это все ложь! Рин, хватит… Девушка, будто астральный призрак, притаилась за спиной друга, проговорила что-то нечленораздельное одними лишь губами и, нагнувшись, прощебетала нечто другое: — Открой глаза, Обито. Юноша захлебывался слезами. Он не хотел открывать глаза — боялся, очень боялся. Убеждал себя, что все происходящее продолжение кошмара, и что когда он проснется, все вернется на круги своя: сенсей, возлюбленная и лучший друг будут ждать его у дома на очередную миссию, а он, впопыхах, выбежит на улицу полуодетый, получая порцию недовольства от Минато, презрительный взгляд от Хатаке и доброжелательную улыбку от Рин. Да, все так и будет! Но когда он приподнял отяжелевшие веки, то увидел зловещую картину: заместо зеленой травы повсюду лежали человеческие черепа, в лесу воцарился мрак, искристые бабочки, порхавшие над ярко-оранжевом цветком, стали серыми и вялыми, падая одна за другой в глазницы треснутого черепа; а черные увядшие розы покрыли собой все вокруг будто махровое одеяло. Обито затрясло, в его глазах застыл страх — даже сглотнуть не получилось. Где он? Что происходит? Ветер завывал неистовым голосом, лихо пробираясь под тонкую одежду и пронизывая кожу иглами прямо до костей. — О-би-то, — Рин робко прижалась грудью к спине юноши, крепко обнимая его за торс. — Какаши отнял мою жизнь, забрал ее, как игрушку. Не дал мне сказать тебе что-то важное, то, о чем многие годы я умалчивала… Обито, я люблю тебя… Всегда любила, но по глупости скрывала свои чувства. Хотела быть всегда рядом с тобой. Хотела оберегать тебя. Прости, глупо говорить это сейчас… Я мертва. Мне так холодно и одиноко… — заговаривала она, прижимаясь щекой к щеке. — Отомсти за меня, Обито, пожалуйста. Мне больно, очень больно. Я не ощущаю биение сердца, не различаю вкусы, и тепла в моем теле больше нет. Внутри пустота. Органы прекратили работу. Теперь я просто мертвая кукла… Отомсти за меня, это все, чего я прошу. Обито сжался в комок в объятиях подруги, с его уст слетел преисполненный боли крик, глаза, которые окрасились в алый цвет и налились горькими слезами, выдавали вселенскую ярость. Он уже не понимал, где правда, а где ложь. Мозг был полностью отключен, а разум подавал сигналы, вроде: «Чертов ублюдок, Какаши! Ты жестоко поплатишься за содеянное!» Мадара, Зетсу, Зетсу, Мадара, смерть Рин и так по кругу, снова и снова… Кровь, рука, сердце, стрекот тысячи птиц Чидори. Кошмар преобразился в реальность. От этого не убежать, не скрыться, не забыть. Месть, да, нужно отомстить за любимую, иначе никак. Лицо юноши от скверных помыслов все больше и больше мрачнело. — Рин… — Обито сжал кулаки. — Обещаю, я отомщу за тебя!***
— Эй, Мадара-сама, мне кажется, Вы перестарались с гендзюцу, — пробухтел Зетсу, пиная под зад юнца, лежащего на холодной земле без сознания. — У него кукушка-то не поедет? — Умолкни, — прорычал старенький Учиха, восседая на древесном троне. — Теперь можно приступать к плану «Глаз Луны».