Если любишь — отпусти. И если оно вернется — значит, оно никому больше не понравилось.
Следующее утро
Медленно отступающая ночь уносила сладостную тишину. Трели проснувшихся птиц заполнили пустые спящие улицы. Утренний ветерок вздернул занавески, принеся запах моря. Полной грудью вдохнула, упиваясь каждой солоноватой и свежей ноткой. От живительного воздуха легкие под ребрами почти болезненно наполнились. Ох, а в висках-то как колотит. Вдруг сознание начало охотно подкидывать увлекательные события вечера. Окровавленная Рин, шок, падение. Ничего не забыла? Что-то важное… Синдбад! Я резко села. Перед глазами закружили канарейки. Неосознанно схватилась за голову рукой. Чёрт. Когда я, наконец, запомню, что так делать не нужно? Уммм… Чуть придя в себя, я осмотрелась слегка мутным взглядом. Моя старая комната. Все осталось прежним и нетронутым с моей последней тут ночевки. Такие же серо-бежевые стены, небольшой комод из темного дерева, глиняный подсвечник с почти расплавленной свечкой. Накатила приятная ностальгия. Наверное, студенты чувствуют себя точно так же, когда приезжают домой спустя несколько лет безвылазной учебы. Радостно и в то же время грустно. Рядом что-то вздохнуло. Возле меня, на табуретке, положив на кровать голову, спокойно спал парень. И как не свалился? Я не сдержала улыбки, смотря на его пушистые ресницы, отросшие до пола фиолетовые волосы, собранные как обычно в низкий хвост белой повязкой и вечно лохматые на макушке, острые напряженные скулы. Из маленького мальчика, превратился в красивого юношу. Хи-хи. — Златоглазик, — давно я так его не называла. Главное, чтобы он не услышал. Иначе пар из ушей повалит. Я погладила парня по голове и почти невесомо чмокнула в макушку. — Спасибо, — эта благодарность была от чистого сердца. Он все это время был рядом со мной. Поддерживал и терпел мою истерику. Для меня это многое значит. — Гхм… — его веки дрогнули, медленно приоткрываясь. От неожиданности отдернула руку, спрятав под простыню. Приняв прямое сидячее положение, сразу пожалела, что так сделала из-за неожиданного головокружения. Да что ж такое-то! Сонным затуманенным взглядом Синдбад оглядел спальню, а зацепившись за мой силуэт, хрипловато прошептал: — София, — юноша внезапно подскочил. От такого рывка я остолбенела и уставилась на парня, а он на меня. С утра и сразу такая активность? Я слишком стара для такого. Ай, глаз дергается. У него на лице написано: «Ты ещё будешь рыдать или уже закончила?» А если серьезно, у меня что-то на лице? Тогда чего молчит? Вдруг за то, что я ушла, он не хочет со мной теперь разговаривать и ждет извинений? Или что-то случилось с Эслой и Кикио и ему нужна поддержка? Стыдно-то как! Ему плохо, а я тут со своей истерикой. А может он просто не рад меня видеть? Тогда мне лучше уйти. Наша игра в гляделки так и продолжалась, пока Син не сделал первый шаг. Я оказалась в теплых юношиских руках, сжимающих меня как плюшевую игрушку. В нос ударил такой родной, неповторимый запах. Только Синдбад так пахнет — морем. Я бы смогла узнать его аромат из тысячи. Вот глупая. Он просто не знал, что сказать, а уже всё себе напридумывала. Ну как всегда. — Ох, — это единственный звук, на который у меня просто хватило возможности. Если так продолжится, он станет последним. Чуть расширяя себе пространство для дыхания, я искренне и со всей радостью встречи попыталась обнять его в ответ. У меня это получилось, пусть и не с такой силой. Чуть места не хватило. Тут поворот вправо-влево и кислород просто перестанет поступать. Синдбад мягко отстранился. В этот же момент резко почувствовала, как сейчас на улице прохладно. По телу пробежался табун мурашек, а желание обнять его снова, чтобы стало теплее, становилось все сильней. Парень обвел меня изучающим взглядом. Это было не что-то пошлое, а дружеское и уютное. — Я принесу тебе воды, — юноша нежно провел шершавой рукой по моей щеке, слегка касаясь кожи. Указательным пальцем, он заправил мне за ухо непослушную прядку отросшей челки, падавшую на глаза и щекочущую верхнюю губу. Син выглядит достаточно спокойно, но от его тревожного и пристального взгляда, уже хочется куда-нибудь спрятаться. Хоть под одеяло до макушки ныряй! И чего он так нервничает? Истерика у меня вроде закончилась, а сил на новую не осталось. — Синдбад, со мной все хорошо, — нет. — Не беспокойся, — я тебя прошу, не надо так на меня пялиться. Еще секунда и заалею, как красный рак в кипятке. Уже уши горят. — Не говори глупостей, — парень повертел головой вправо и влево, будто стряхивая с себя что-то, — я мигом вернусь, а пока отдыхай, — Син выскочил за дверь, сверкая пятками. — Ладно, — а что я могу еще сказать? Пока я в не самом лучшем состоянии, это правда. Но мысль о том, что он меня снова тащил без сознания, немного разочаровывала в себе. Ну что за тряпка? Чтобы я плакала на людях? Впервые со мной произошло что-то подобное. Никогда не было такого. Теряю хватку. — А ты кто? — в проёме мелькнула белая в пол ночнушка и босые ножки, выдернув меня из раздумий. Это была сонная девчушка, потирающая ладошкой левый глаз. Прям затискала бы! Какая она милашка! — Не узнаешь? — я хитро прищурила глаза, отчего девочка встрепенулась и немного оживилась, явно заинтересовавшись. — Нет, — зевнула малышка. Еще бы не узнать. За время моего отсутствия я, во-первых, очень похудела. Горжусь собой! Появилась грудь, волосы отросли до поясницы. К тому же я изменила прическу, обрезав каскад. Кстати, а как Синдбад меня узнал? Эх, ладно, потом спрошу. — Я София, — кто бы видел ее лицо. Такую искреннюю радость не подделаешь. Широко заулыбавшись, Кикио кинулась ко мне в объятия, заливисто хохоча. — Софочка! София! Я так скучала! Тебя очень долго не было. Ты стала такая красивая! — малышка забралась на кровать и села на меня, перекинув свою ногу через мои. Она перебирала мои длинные волосы, трогала щеки и нос, при этом иногда хмуря свой. Я с интересом наблюдала за каждой ее мимолетной улыбкой или очередным озорным блеском в глазах. — Ты выросла, Кикио, — я погладила девочку по голове, приглаживая непослушные волоски, превращавшие её головку в «одуван». Малютка вытянулась в росте. Да и детский животик начал уходить. — Стала такая взрослая. Увидела бы где-нибудь — не узнала такую красивую девочку! — Кикио засмущалась, но ненадолго. Буквально через секунду она уже заваливала меня вопросами. Как она вообще все это успевает с такой скоростью выговаривать? Логопед явно идет лесом и завидует молча. В комнату зашел Синдбад с двумя кружками в руках. С немым вопросом он посмотрел на нас и вздохнул. Подойдя, поставил кружки на некогда служащий ему кроватью стул, и стянул с моих ног сильно сопротивляющуюся Кикио. — Почему ты меня снял, братик?! — возмущенно обратилась она к Синдбаду, дрыгая босыми ножками на его руках. Ещё и щеки надула. Вот проказница маленькая. — София неважно себя чувствует, не стоит пока сидеть на ней, — подняв палец вверх, нравоучительно объяснил Син. Малышка насупилась, но ничего больше не сказала. От столь милой картины я захихикала, и на меня сразу обратили внимание. Синдбад снял с рук Кикио и подойдя ко мне, нежно взял ладошку и перебрав мои пальцы, поцеловал тыльную сторону. Что, простите? Теперь смущенно посмеивалась Кикио, а я просто застыла на месте, смотря на хитро улыбающегося парня. — С возвращением, — я вытянула руки, приглашая в свои объятья. Ко мне неспешно подошли и опустились на край кровати. Вот так. Иди ко мне, моя зараза златоглазая. — Я скучал, — он зарылся носом в мои волосы и вздохнул. — Кхм, хи-хи. Щекотно! — Хм, — Синдбад немного отпрянул и взглянув на меня, сощурился, улыбаясь уголком губ. — А так? — его руки легли на мои ребра и меня начали щекотать! Господи спаси! Еще и Кикио присоединилась к Синдбаду. Замечательно просто. А-а-а-а! Остановитесь! На мои вопли пришла Эсла. Как еще вся деревня не сбежалась? Выглядела женщина, мягко говоря, не очень. Болезненные синяки под глазами, чересчур впалые скулы и отнюдь не свойственное ей бледное лицо. На ум сразу пришли нехорошие мысли. Может все не так плохо, и она просто простудилась? — Привет, София, ах-кха-кха, я, кха-кха, рада тебя видеть, — женщина стояла, еле удерживая равновесие. С новым приступом кашля, она схватилась за дверной косяк, сгибаясь пополам. В момент стало ясно, что тут явно не простуда. От осознания этого сердце пропустило глухой удар. — И я очень рада. Как вы… — Мама, почему ты встала? — да какого черта ты меня все время перебиваешь? Синдбад подошел к Эсле и взял ее под руку. — София, лежи отдыхай, — крикнул мне Синдбад, уводя свою маму. Я немного зависла на проеме в двери, думая о чем-то своем. Очнувшись, я повернулась к девочке, и только хотела задать вопрос, как получила ответ. — Мама уже давно болеет. Как ты ушла, она стала себя плохо чувствовать. С каждым днем мамочке становится хуже, — Кикио говорила очень тихо, чуть не плача. Я села на край кровати, чтобы притянуть к себе малютку. Она не сопротивлялась, наоборот, обняла меня в ответ. Бедняжка. Я постараюсь помочь Эсле, но не уверена, что от этого будет много толку. Да и будет ли вообще. Но чтобы что-то начать делать, нужно встать. Хоть я чувствую некоторую слабость в мышцах и легкое головокружение — это не смертельно, и не повод сидеть без дела. — Ладненько, хватит отдыхать. Пора приниматься за дела, — спустив ноги с твердой кровати и встав на свою двойню, потянулась. Ой, какой кайф! Приятно хрустнула шея, затекшие мышцы слегка расслабились, и вообще, я почувствовала себя живой. — Софи, братик будет ругаться! — Софи? Меня раньше так никто не называл. Почему же я испытываю дежавю и легкую грусть? Не важно. Времени на этом зацикливаться нет. — Ничего страшного, — фыркнула я. Подумаешь. Побесится и перестанет. К тому же, я ему никто, и волноваться за меня он не будет. Но с другой стороны. — Я думаю, если ты мне немного поможешь, он не будет так сильно ругаться, — подмигнула малютке, отчего та радостно запрыгала. Милашка! — А что мы будем делать? — задумалась. Действительно, а с чего же начать? — Давай приготовим завтрак, — я взяла девочку за руку, ведя по уже знакомому коридорчику в кухню. И будто невзначай спросила: — скажи, Кикио, Синдбад до сих пор подрабатывает? — Да. Он каждый день убегает в порт очень рано и часто возвращается поздно-поздно ночью, — возмущенно вскинула руки Кикио и поставила их в боки. — Представляешь, я ему говорила возвращаться пораньше, но он меня не слушает! — и в кого такой взрывной характер? Ума не приложу. Однако, она молодец. Заботится о старшем братике. Моя бы мелочь так обо мне беспокоилась, как она о Сине. Ох, нифига себе! Это что? Кухня? Ё-ё-ё-ё!!! На таком ковре пыли можно ежедневные заметки писать, и не волноваться, что на год места для записей не хватит. А с мебелью что? Как вообще такое можно сделать? Я подошла к комоду, на котором не было одной дверцы, а другая висела на честном слове. И вообще, на него плюнь, он развалится. Второй такой же выглядит менее плачевно, а там на деле посмотрим. Что с печкой? Чего такая черная?! Какая гадость сотворила такое с несчастным очагом?! В бочки даже заглядывать боюсь. Ай, ладно. Интересно же. Вдруг там новая жизнь завелась? У-у-у. Ну и запах. На дне кто-то ползает! Сороконожка? Подружка, привет. Сто лет не видела, и с радостью бы ещё столько не встречала. Товарищи, ну это пиздец. Апокалипсис вообще в пролете по сравнению с этим аншлагом на кухне! Видимо, девочка, заметив мое «негодование», объяснила: — Мы с Сином не умеем готовить, а мама очень редко встает, поэтому мы только мыли фрукты с овощами и ели их. А еще к нам приходила тётя. Соседка через пару домиков. Она нам кушать приносила, — вас кто-то нормальной пищей кормил, и на этом «спасибо». Правда, чтобы мне снова готовить, прийдется разгрести этот бардак. — Тогда, давай приступим к уборке, — этого свинарника! — Что? — девочка перевела свои большие карие глазенки на меня. — Неси метлу, говорю, а я схожу за водой, — она радостно попрыгала куда-то, а я тем временем взяла ведро и пошла к колодцу. Путь был недолгим, но немного странным. На меня все пялились. Сначала я не понимала, в чем дело и вообще наплевала на всех шныряющих в округе людей, но потом до меня дошло. Сейчас я похожа на бомжа с дороги! Грязные волосы, опухшее лицо и глаза, помятая одежда. Пздц! Что может быть лучше, чем выглядеть, как честный гражданин без конкретного места жительства? Да и ощущать себя погано. Как ребята от меня не сбежали вообще? Дойдя до колодца, я поставила ведро на землю возле него и, взявшись за ручку ворота, начала крутить. Опустить было проще простого, но кто бы знал, что будет так тяжело поднимать. Обычно это не так проблематично, но в этот раз что-то пошло не так. Блин! Полностью отдавшись моменту моего испытания на нервы и силу, не заметила пришедшего. — Гх, кхм! — я чуть не выронила уже видневшееся ведро. — Синдбад?! Напугал, — и чего это ты подкрадываешься? Не смотри на меня так, будто я накосячила. Ничего противозаконного еще сделать не успела. — Почему ты меня не послушала? — что за отцовские нравоучения? Мне не надо — спасибо. Отвернулась и продолжила крутить. Мое поведение и практически не приносящие пользы потуги в сторону поднятия воды видно не понравились некоторым мрачным личностям, потому что вздох за спиной был более, чем громкий и укоризненный. Еще в угол поставь. Синдбад подошел чуть ли не вплотную, отодвинул в сторону и перехватил инициативу с ведром на себя. — Не могу же я все время лежать, — изобразила кобру, поставив руки в боки. — Я тебя и не заставлял все время лежать. Разговор был за отдых на несколько дней, — взяв набранное ведро воды, парень подошел ко мне. Потрепав по голове, отправился в сторону дома. Я ему что, девочка маленькая?! Раскомандовался тут. Он шел чуть впереди меня, изредка поглядывая. — Не дуйся, — вот зараза. — Я не дуюсь. — Ха-ха-ха, да ладно тебе, — хмыкнула, продолжая плестись за юношей, но уже смотря по сторонам, поэтому не заметила, как Синдбад остановился. И что вы думаете? Мне удалось избежать столкновения? Правильно — нет. Лбом впечаталась в его спину. — Ай, что случилось? — Ты случилась, — он развернулся ко мне лицом и взял меня за запястье. Я и опомниться не успела, как меня волоком потащили домой. Э-э-э? — Что? — Не чтокай. — Отпусти, — меня проигнорировали. — Отпусти меня, пожалуйста, — прямой игнор. Ладно, фиг с тобой, потерплю тебя пару минут. Столько внимания от деревенских я не получала со дня спасения людей из поселения Рин. Что такого произошло, став местным феноменом в наших лицах? На голове курицы нет, хотя гнездо из волос может оспорить этот вывод, спина у Синдбада не белая. Хм? Поразмышляем логически. Я неизвестная девица в деревне, которую ведет за руку парень. Посмотрела на Сина. Красивый парень. Испепеляют нас в основном слабый пол со скалками и сковородками в руках. Ревность? Возможно. Если это действительно так, то спасибо тебе, Синдбад, я сейчас нажила врагов больше, чем за всю жизнь. Попытки незаметно выдернуть руку, были восприняты как вызов, и моя кисть была сжата сильней. Черт. — Мы пришли, можешь отпустить, — златоглазый вздохнул, но на этот раз мне дали то, чего я рьяно добивалась. Свобода-а-а. — Не перетруждайся сегодня. Обещаешь? — Хорошо. Ты тоже, — вроде ответила просто из вежливости и отчасти беспокойства, но рядом засияли, аки чистая кастрюлька на солнышке. И чего ты ухмыляешься? — Обязательно. Я ушел. — Уже? — А ты хочешь чтобы я остался? — <…> (только перекотиполе не хватает) — Не дождёшься. Кикио сказала, что ты поздно возвращаешься. Не задерживайся сегодня, тебе тоже нужен отдых, — его брови поползли наверх, а потом он резко отвернулся. Не поняла? Его клинит? — Сегодня я приду домой пораньше. — Ага. Хорошего тебе дня. — А поцелуй на прощание? — снова повернулся ко мне парень, подставляя щеку. Я смогла лишь усмехнуться его детской выходке. — Не сегодня, Синдбад, — отвернула его лицо ладонью. — Эх, — закопался юноша пятерней в фиолетовый затылок, — ладно, я ушел. — Пока. — Братик, пока, — выскочила переодевшаяся в простое бежевое платьице девочка. Син помахал нам рукой и направился в порт искать работу, а у нас ее дома по шею. Интересно, я сегодня сдохну или нет? — Ну что, Кикио, готова к уборке? — я лично — нет. — Да! — и с чего начать? От количества работы хочется выть, закрыть глаза и убежать подальше. Такой выбор огромный, что глаза разбегаются. Возможно, кухня будет самым подходящим вариантом старта. Там полная утопия, а кушать хочется всегда. Знаете, а я всё меньше хочу жить. Убираться и подавно. Где же вы, мои Мистер Пропер, Доместос и сода? Как мне без вас, спасителей вселенной, очищать данный конфуз? Вдох. Выдох. Поехали. Дотащив полное ведро воды от двери на кухню, мне посчастливилось лицом к лицу столкнуться со своим физическим состоянием дохляка. Почему судьба так несправедлива? Я таскала и по два таких, а тут всего одно. На душе заскребли кошки. Зря я на Сина тогда бурчала. Сама вряд ли дотащила бы. Напевая в голове песенку мойдодыра, мы приступили. Первыми под удар чистоты попали бочки. Подумав вместе с Кикио, что мытьем одной тряпочкой ничего не добьемся, единогласно решили откатить их к реке и привести в порядок там. Заодно и занавески постираю. У меня глаз дергается, только при малейшем взгляде на них. Про то, как мы катили четыре бочки через все поселение, соседями будут слагаться легенды, передаваясь из поколения в поколение. Мы получили колоссальное количество внимания, возгласов, ахов, вздохов и так дальше по списку. У нас уборка и меня мало что волнует. С горем пополам, прикатили бочки к реке и докатились сами. На нашу удачу, на бережку было поваленное дерево, на которое мы с огромной радостью умостились перевести дух. Бедный ребенок. Она наотрез отказывалась не помогать. Чтобы сильно не перетруждать малышку, дала под строгую ответственность одну тару. Самую маленькую из всех. Ей нужно отдать должное, что она ни разу не захныкала и не попросила помочь. Я, пока***
— Обижаешься? — Ничего подобного, — это чистой воды правда. Я просто в бешенстве! Твое счастье Синдбад, что лифчик не слетел. Иначе ты ехал бы трупиком домой. Как я была так невнимательна? Просто дикий стыд! — Со… — Давай забудем, что было! Ладно? — молчит. Молчание знак согласия? Надеюсь. Я и так себя уже накрутила из-за этого, не готова еще это обсуждать, и вообще когда-либо. Единственным везением оказался проезжающий мимо нас знакомый Сина с огромной телегой. Смугловатый мужчина, на вид сорока лет, согласился нам помочь довезти бочки и, собственно, нас. Хорошо, что это было, когда я оделась. По-другому без жертв не обошлось. Так! Достаточно возвращаться к этой теме. Нужно отвлечься. Вот солнце. Тут небо. Там травка. А здесь сверлящий во мне дырку Син. А то лошадка. Ля-ля-ля, я ни о чем не думаю, ля-ля-ля. О, мы уже доехали. Слава тапкам! Синдбад слез первым и подал мне руку. Оперевшись на его ладонь, аккуратно спрыгнула. Нужно снять бочки. Старательно потянулась за одной из них. Не получилось. Пришлось встать на носочки. Давай! Ещё чуть-чуть! Совсем немножечко… Гхм. Я уже дотронулась до них мизинцем, и практически повисла на телеге, но меня поддерживающе взяли за талию и отодвинули, поставив в стабильное положение. Ну за что?! Я уже практически достала! Изверг! — Я сам, — на мои надутые щеки обратили внимание и схватились за них, потянув в разные стороны. — Они тяжелые, и мне не хочется, чтобы ты поранилась, — я как можно понятнее объяснила, что «заканчивай растягивать мне щеки, иначе руки могут пострадать». Услышали, приняли, поняли и освободили. Больно, между прочим. — Сможешь их на порог ставить? — кивнула. — Вперед, — одобрительно указала рукой на телегу. Мне же легче. Синдбад запрыгнул и подал корзинку с фруктами. И когда успел достать? Дальше последовали бочки и сам Синдбад, оказавшийся возле меня. — Спасибо вам огромное, что подвезли, — я немного улыбнулась в знак благодарности дяденьке, как оказалось, живущему от нас через домов шесть. Правда, чего такой счастливый? Денег у меня нет, это к Сину. — Да, спасибо! Заходите как-нибудь к нам на обед, — Синдбад, воспользовавшись моментом, приобнял меня за талию. — Наша семья будет очень рада, — перевела угрюмый взгляд на парня. Что ты творишь? Ты хоть понимаешь, как это звучало? Как это со стороны выглядит? Меня и так пол деревни сжечь хочет! Еще и в упор делает вид, что не замечает, как я на него смотрю! Мужчина, который нас подвозил, задорно рассмеялся. — Конечно! Мы с семьей обязательно к вам зайдем на неделе, — «таксист» помахал нам рукой, Син и я сделали то же самое, и уже издалека было слышно «эх, молодые!». Ну все… — Синдбад. — М-м-м? Что? — Лучше беги, — парень рванул с места, а я за ним. Синдбад пару раз огреб мокрой занавеской по шее. На пятом круге вокруг ближайших шести-семи домов, прекратила кросс. Немного остыла. Синдбад, увидев мою остановку, тихонько начал подходить. — Больше чем на метр не приближаться. Прибью. — Понял, понял, — тихо. Он молчит. Я тоже. Скучновато. А о чем говорить? Вроде вопросов много, а задать и нечего. — Кстати, ты сегодня довольно рано. Даже двенадцати нет. Все хорошо? — Да. Просто быстро нашлась работа, и к тому же я не хотел оставлять тебя одну. — Вот как… Спасибо, — дальше пошли вопросы от него: как я училась, что было интересного. Я поведала об экзекуциях Рин надо мной, о её наглости и беспардонности в совокупи. С меня натурально ржали. Врезать что ли ему? Потом начала интересоваться я, каким вообще "макаром" довели кухню до такой разрухи, как себя чувствует Эсла, как он жил с Кикио. С его слов за малюткой присматривала соседка, та, что и помогала с едой, да и сама Эсла старалась заботиться о дочке. Из-за плохого здоровья матери, Сину пришлось работать в несколько раз больше, и возвращаться поздно ночью. За разговором мы быстро дошли до дома. Син стал заносить бочки, а я пошла искать Кикио. На кухне нет, в комнате тоже. Тогда где? Побрела к комнате Эслы. Подняла старую ткань, отделяющую коридор от комнаты. Кикио тихонечко спала в обнимку с мамой. И как не жарко? Ладно, не буду будить. В коридоре послышался «бах». Разбей мне еще что-нибудь. — Куда это ставить? — оперевшись на бочки, поинтересовался Синдбад. Так, вроде все целые. Твое счастье, Син. — Оставь тут. Нужно вымыть кухню и починить мебель, а уже потом нести их туда. — Не против моей помощи? — Только за, — парень взмахнул руками, немного подавшись корпусом вперед, поставил руки на бедра, улыбаясь во все тридцать два зуба. Чему он так лыбится? Вопрос. Работы больше чем надо, солнышко печет всё сильнее, готовой еды нет. Радость зашкаливает. Ну у Сина точно. — Отлично! С чего начнем? — воодушевленно пропел юноша. Я же окинула взглядом беспредельный ужас. — Стол. Его стоит вымыть, отполировать и немного закрепить ножки, чтобы не шатались. — Как скажешь. Я схожу за инструментами. — Син, захвати заодно корзинку с едой, — мельком я там ягодки увидела. Забродят, такая веселуха начнется. — Сейчас, — донеслось уже откуда-то из коридора. Так. Мне нужно ведро с водой, которое утром принесла фиолетовая макушка. Пропажа обнаружилась возле кухонного шкафа, в который я, собственно, решила заглянуть. Смотрю на висящую на соплях дверь, и плакать хочется. Сев на корточки, я открыла единственную противно скрипнувшую дверцу. Меня двадцать раз перекосило, пока я её отодвинула! До омерзения, не выношу скрип. Справившись с дверцами, я наконец смогла посмотреть содержимое шкафа. На одной из полок лежали сидушки. Они грязные и в некоторых местах разошлись по швам, но в остальном вполне пригодны. Рядом с сидушками лежала небольшая кухонная утварь: кастрюля, сковородка, деревянный половник, лопаточка и скалка. Ого. Не шкаф, а находка. Что же у нас тут еще? Зарывшись в шкаф по шею, обнаружила на второй полке глиняные тарелки, ложки, кружки и скатерть с чайником. Неплохой наборчик. Но эти дверцы портят всю картину! Где же Син? — Я вернулся, — вспомни солнышко, вот и лучик. — Молодец. Смотри, что я нашла, — Синдбад подошел и немного наклонился, чтобы все рассмотреть. — Ого. Много всего, — это твой дом! Как вообще так можно?! — Жаль, что я не умею всем этим пользоваться. — Я уже поняла. Но это поправимо. — Ты о чем? — Я научу тебя готовить. Если вдруг меня не будет рядом, ты всегда сможешь приготовить себе что-нибудь. — Звучит неплохо. Но при одном условии. — И каком же? — я развернулась к нему лицом. — Ты всегда сможешь приготовить за меня, — застыла. — Синдбад… Ладно, давай приступим к уборке, — мне приятно это слышать, но я не знаю, что ответить. Отвлечься. Нужно начинать уборку. Я очистила от пыли шкаф и вымыла посуду. Синдбад тем временем занимался столом. Он уже укрепил ножки и теперь его стоит пройти наждачной бумагой. Дело довольно кропотливое, но того стоит. Чтобы данная процедура прошла быстрее, я решила помочь. Руки после этого просто адски болели! Вот надо оно мне было — тереть этот стол?! Не то, чтобы я устала, но руки просто хочется оторвать. Дальше Синдбад занялся шкафом. Чему я была безмерно рада! Он перенес инструменты поближе к кухонному комодику. Немного отодвинул его от стены, чтобы получше рассмотреть. — Слушай, а ты точно человек? — Аха-ха-ха, конечно человек. А с чего такой вопрос? — парень остановился, повернувшись ко мне. Его брови взлетели вверх, образовывая две забавные дуги. — Не верю, — проныла я. — У меня руки ноют, будто я все эти три бочки полдня таскала. — У тебя просто слабые мышцы. Хотя возможно, что ты еще слаба из-за… Ну ты поняла, — не то слово. Настроение сразу помрачнело. Я всячески отгоняла мысли об учительнице, но то и дело возвращалась к ним снова. Замкнутый круг. Тучу в моем лице ласково притянули к груди. Жарко. Но приятно и нужно. Успокоив разбушевавшиеся нервы, выдохнула. Синдбад быстро закончил со шкафом, и мы уже хотели помыть руки и приступить к готовке, но что-то пошло не так, потому что вода перестала течь. Наше водохранилище прохудилось и заявило о своей неработоспособности. Этого только не хватало! — Мне кажется, или у меня появилась работа, — да уж. Не ждали, а оно приперлось. — Тебе не кажется. — Ну я пошёл? — Ага. Если будет нужна помощь — позови, — что с посудой теперь делать? — Понял, — положив сухое полотенце на стол, парень неохотно вышел из дома. Я быстренько дотерла посуду, которую успели чудом вымыть. Теперь займемся сидушками. Стульев здесь нет, а сидеть на чем-то нужно. Рядом с раковиной я нашла корзину, в которую их и сгрузила. Чтобы выстирать это, снова придется идти к реке. Благо, это недалеко. Иначе бы на такой жаре я просто расплавилась. Выйдя на улицу, мне предстала необычная картина: Синдбад был вверх тормашками в бочке, держась ногами за ее край. На летучую мышь похож. Как не рухнул еще? — Как дела, Синдбад? — ба-бах! — Мамочки! Син! Ты живой там? — Да. Я в порядке. Просто немного задумался и не заметил, как ты пришла, — донеслось где-то со дна хранилища. — Не хотела тебя пугать, — я попыталась дотянуться до края трехметровой бочки, чтобы увидеть, как там Син, но вот только ростом не вышла. Но расстраиваться долго не пришлось, потому что он сам вылез с огромной шишкой на лбу. — Пф, — не ржать, не ржать, не ржать! — Сильно болит? — Есть немного. Пожалеешь? — он заулыбался и подставил мне свою макушку. — Так уж и быть, — ладошкой погладила фиолетовый синяк, мягко улыбаясь. Повезло ему. — Этого, я думаю, достаточно. — А может еще немного? — Обойдешься, — Син надул губы, как маленький ребенок. Неа. Такое со мной не прокатит. У меня была младшая сестра, а там просто макс левл. — Кстати, ты куда? — К реке. Хочу постирать сидушки. — Сама дойдешь или помочь? — я злобно зыркнула в его сторону. Парень сразу поумерил свой пыл. То-то же. Я еще не забыла про утренний случай. — Сама справлюсь. Я ушла. — До встречи. Без приключений, в коем-то веке, дошла до реки, постирала сидушки, сложила их в корзину и поплелась домой. Жара начала усиливаться и солнечный удар получить, как два пальца об асфальт. Домой, быстрей домой, домой. Вернувшись, я бегло развесила стирку и загнала Синдбада в дом. Не хватало мне тут чуда с тепловым ударом. К тому же, к моему приходу он отмучился с водохранилищем. Заурчал живот. Да уж. Несколько часов работать, ещё и без перерыва и не проголодаться? А что готовить? Продуктов-то и не… Точно! Корзинка! Синдбад принес кукурузную кашу, немного ягод и пару-тройку яблок. Живем! За минут двадцать я успела сварить кашу и сделать ягодно-яблочный салат. Как только я закончила, к нам присоединились проснувшиеся Кикио и Эсла. Мы вместе потрапезничали и разошлись по комнатам. Пока все разбрелись по дому, я помыла посуду и принялась искать нитки с иголкой. Вроде видела их на полке сверху. Ага, нашлись! Сходила на улицу за сидушками. Влажные. Надеюсь, подошью удачно. Только умостилась на старенький седак: — Братик, так нечестно! — обидчиво взвизгнул голосок малютки. — Это почему же? — и мне интересно. — Я была первее! — Сейчас был мой ход, и мне выпало семь шагов, поэтому я тебя перегнал. — Это нечестно! — Кинь кубики. Может ты обойдешь меня, — из-за работы Син наверное редко с ней играет. Как бы грустно это не звучало, но ему пришлось вырасти намного раньше, чем следовало. Нет детства, беззаботности, только суровая реальность, не щадящая никого. Даже детей. Сколько брошенных на произвол? Тысячи? Миллионы? В мире, где даже взрослому тяжело выжить, ребенку будет труднее во много раз. Надеюсь, у нас с Сином получится подарить спокойное и радостное время для Кикио, чтобы ей не приходилось думать где достать еду, в каком месте она будет спать, что ждет её завтра. — Я выиграла! — Какая ты молодец! Поздравляю. Вот видишь. Ты зря расстроилась, — любопытно, он ей поддался или проиграл по-настоящему? Ай! Укололась…Прошло четыре месяца
Зевнула. Вот и утро. Не хочу вставать! Закутываюсь в тонкую наволочку и отворачиваюсь к стенке. Всё. Я сплю. Табличка: «Не будить, может цапнуть руку по шею». Не все вняли. По кровати ползут маленькие ладошки. Ну нет! Оставьте! Пробурчала, что пусть идет будить брата, а то ему «скучно». Услышала? Да! Есть! Победа за мной! Спим дальше. Как только задремала, на меня навалились две туши: одна поменьше, а другая кабан. Что они там говорят? Доброе утро? Да засуньте его знаете куда… Одеяло стянули. Изверги! Ничего. Переживу эту утрату. Куда это вы лапки потянули? Нет! Нет! Нет! Только не щекотка! В момент села. Да что уж таить, зайцем спрыгнула с кровати. Пискнув «доброе утро», умчалась к раковине на кухню, потому что другой нет, а зубы чистить нужно. Глянула в зеркало на кухонной тумбе. Боже, мне день через день одиннадцать, а я сама на себя не похожа. Мало того, что выгляжу младше, основная беда в росте! Неужели останусь полторашкой? Буду плакать, скулить, но заклинание для роста найду! Это, конечно, на крайний случай. А Сину сколько лет? Вспоминай. Рубашку же ему дарила. Четырнадцать! А Кикио шесть. Точно помню. Мы каждый день вместе с малышкой занимаемся домашними делами. Она прекрасная помощница и ровно настолько же болтушка! Иногда у меня мозг взрывается и нарастает желание прибить, но я держусь. Даже когда позанимаюсь с ней чтением и правописанием, она не успокаивается. Бесконечная батарейка. Умылась, почистила зубы, намазалась кремом, заплела пучок, подкрасила ресницы и брови. Я готова. Теперь нужно заняться завтраком, да и успеть Сину тормозок собрать, пока с пробежки не вернулся. Сегодня кушать мы будем омлет, потому что со вчерашнего остались яйца. Помидоры вроде тоже были. Надеюсь, не пропали. Заглянула в шкафчик. Вот находка, у нас есть сыр! Откуда только? Закинув порезанные ингредиенты на сковородку, вытряхнула крошки из квадратной корзинки, в которой Син носит себе еду, и ополоснула кожаную флягу. Со вчерашнего оставалась картошка с курицей, их и положу. Спустя время, наконец всех собрала на кухне, накормила и отправила по делам. Сина проводили, а теперь меня ждет ежедневная рутина: подмести в доме пол, сходить к реке постирать вещи, поухаживать за своим небольшим огородом, позаниматься с Кикио и приготовить ужин ближе к вечеру. В конце дня ноги отвалились, а Сина всё нет. Придётся поужинать без него. Накормив Кикио и Эслу ужином, иду купаться вместе с малышкой. Благодаря усилиям Синдбада и моей идеи, в доме появился простого вида душ. Достаточно лишь налить в подвешенное над головой ведро воду и открыть клапан на дне, чтобы искупаться. Иногда приходится помогать купаться Эсле. Она совсем плоха. Ей ни на что не хватает сил. Её глаза потухли, смирившись со своей участью. Наверняка поэтому обезболивающие травы и некогда помогающие лекарства абсолютно перестали действовать. Такое ухудшение произошло где-то месяц назад, и теперь они лишь слегка поддерживают ее и так шаткое состояние. Печально, но, мне кажется, она не доживет и полгода, несмотря на все мои усилия. Уже искупанные, мы идем в нашу с Кикио спальню. Рассказала сказку, поцеловала в лобик и укрыла одеялком. Теперь ждем блудного сына, сидя под окошком. Он редко возвращается поздно. А уже солнце зашло. Может что-то случилось? Ладно, подожду еще немного. Займу себя книгой, которую мне подарила Рин при последних обстоятельствах. Чай. Безумно хочу чай. К слову, моя слава обольстительницы самого красивого парня деревни пресеклась после того, как в деревне узнали о моих познаниях травницы. В этот момент и началась веселуха. Пусть дело приносит небольшой доход, и все же. Кто деньги даст за сбор трав, кто еду. Вообще удачно у меня с этим получилось, а вот Сина ждут огромные проблемы, если он еще хоть на десять минут задержится. За окном послышалось шарканье ног и частое сопение. Вот чуит он, когда ему влететь должно, и сразу тут как тут. — Я дома, — с громким шепотом зашел парень. — Добро пожаловать домой, чудо в перьях, — в том же тоне ответила я и немного хохотнула. Он был с ног до головы в разноцветных перышках, точно ангел с неба спустился. Куриные? Интересно, и где его на этот раз носило? На птицеферме? — Да. Сегодня помогал перевозить куриц и немного задержался, — со смешинкой в голосе ответил Син. — Иди купаться и садись есть. За ужином все мне расскажешь. Синдбад кивнул и пошел в душ. Вот черт. Снова посуду пачкать. Бе! Быстренько разогрела еду на чугунной сковородке с маслом и поставила на стол вместе с приборами. Пристроив на печку чайник, наконец, заглянул Син в домашних фиолетовых штанах и белой рубашке. Ангел был общипан и чист. Такой уставший. Он столько работает. Последние несколько дней точно. Берется за любое предложение, только чтобы прокормить нас всех и купить лекарства для матери. За это я очень его уважаю и благодарна. Мне хочется отплатить добром за добро, поэтому я стараюсь делать всё, что в моих силах. — Сегодня я сделала блины с мясом. Будешь? — Конечно. Ты еще спрашиваешь. Я ужасно голодный, — парень быстро дошел до стола, плюхнулся на мягкую сидушку. Еда стала бесследно пропадать. — Хи-хи, не торопись, никто не съест. — Но эфо так вхусно! Кстфати, аткута мясо? — с набитым ртом, я тебя прям так хорошо понимаю. — Молоко и мясо заработала на травах, которые обменяла сегодня, — честно, я тоже достаточно устала за эти несколько недель. Эти дни дались особенно тяжело. Моя новая роль медика занимает много сил и времени, но неплохо окупается. Поэтому особо не жалуюсь. — Ого, ты молодец! — пусть и не такая, как ты. Мне не приходится целый день возиться под палящим солнцем в порту, ища работу. — Спасибо, — я улыбнулась ему. — Ты тоже, наверняка, сегодня постарался. — Не то слово. Сегодня помогал фермеру отвезти его куриц на базар и продать их. Пока довез весь этот зоопарк, чуть с ума не сошел. Они были слишком злые, — иронично закатил глаза Синдбад. — Мне казалось, что они оставят меня без глаза, — его нос сморщился, а брови свелись к переносице. А он что думал? Курицы, конечно, женского пола, но на амурные чары не ведутся. — И как? Справился? Если судить по твоему виду, ты более чем цел. — Я выживал, — тяжело вздохнул парень, подперев голову ладонью и продолжив поедать блины. — Зато получил неплохо денег и в придачу куриные яйца. — Да ты сегодня герой. — Ты от меня не отстаешь. Если не твоя помощь, я бы голодным и уставшим лег на пороге, не двигаясь до следующего дня. — Лучше просто скажи «спасибо» за ужин, — распелся тут дифирамбами кота. — Спасибо за ужин, — Синдбад подошел и поцеловал меня в щеку… Чиво? Он никогда так не делал... — Я сейчас принесу корзину с яйцами, — он издевается? Вот хитрая морда. Так, Софья! Проехали. Мыть посуду. Дышим ровно, ни о чем не думаем. — Я принес корзинку. — А-А-А! — я чуть из трусов не выпрыгнула! Зачем так тихо подкрадываться? Как там Эсла и Кикио? Хоть бы я никого не разбудила своим ором! — Ой, извини, — парень настойчиво смотрел мне прямо в глаза. Медленно ставя корзинку с яйцами на пол, не отрывая зрительного контакта. — Я не специально. — Все хорошо. Я задумалась, — сейчас все устали, не время колупать мозг по пустякам. Успокоив дыхание, продолжила ненавистное дело. — Точно все в порядке? — он подошел ко мне со спины, оперевшись двумя руками по обе мои стороны. Ох, черт. Его дыхание приятно защекотало шею. От неожиданной близости я чуть не взвизгнула. Внизу живота образовался тягучий комок. Не отвлекайся! Моем, моем, чистим, чистим. — Да. Все в порядке, — хотя бы голос не дрогнул. — Ну, вроде ничего грандиозного не случилось сегодня. Просто день перематывала в голове, что успела, что нет. — М-м-м-м. Давай я помогу тебе с посудой. — Уверен? Может, спать пойдешь? Тут немного, я могу сама справиться, — он отошел и взял висящее на ручке комода полотенце. Настойчивый, блин. А я хотела по тихому от тебя избавиться. Вытерев и домыв посуду, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Ура! Спать! Кроватка. Милая моя. Любовь моя. Подушечка. Ооо, наконец я с вами вместе… Только моя головушка коснулась ткани, я отключилась. Утро. Все как обычно. Я встала, размялась, приготовила завтрак и перекус в дорогу для Сина, его же и проводила. Все как всегда, да вот только: — София, я дома. Со мной гость. Он останется у нас переночевать, — отойдя от плиты, я выглянула в коридор, чтобы поздороваться с прибывшими. Какого хрена?! Продолжение следует…