Icarus

На вершине Горного Шпиля холодно и мучительно, почти невыносимо светло. Ветер зло треплет скудную изорванную одежду. Солнце стоит в зените, не греет, но обжигает, и оставляет от теней лишь жалкие неоформленные клочки. Бледен Марк подходит к краю округлой площадки и смотрит вниз. Сквозь рваные облака далеко внизу виднеется Долина Вендриенов. Пышная некогда зелень выцвела и пожухла, от Матани осталось лишь скалящееся иссушенными берегами русло. Кажется, что Эдикт Казни, некогда наложенный Кайрос на эту землю, не развеялся с захватом Цитадели, а уснул, свернулся клубком в том, кто обуздал его, чтобы теперь, спустя годы, вырваться на свободу. — Нравится вид? Бледен Марк усмехается, сплевывает кровь и оборачивается к Архонту. Та стоит, скрестив руки на груди, и за ее спиной медленно и лениво, как грозный, но преданный своей хозяйке зверь, крутится резонатор. Все уже потеряли счет созданным им Эдиктам. Все, кроме разве что Тунона. Потому что Тунон работает, не покладая рук и скрупулезно ведет летопись подвигов своего Владыки. Бледен Марк вглядывается в него, и на душе противно скребут Погибели. Он наблюдал за тем, как Архонт принимала присягу Тунона. Скрывался в тенях, когда она впервые сняла с него маску и сдернула капюшон. Испытывал смешанные чувства, когда она нетерпеливо раздела его, велела лечь и взобралась сверху. Или когда сама улеглась на стол и приказала взять ее. Или когда танцевала вокруг него, со смехом и стонами лаская сама себя. Тунон исполнял ее прихоти со всей страстью, на которую был способен. Со своей бледной, как старый пергамент, кожей, неподвижным лицом и нелепыми неестественными движениями он походил на марионетку неумелого кукловода. Или на поднятый из могилы труп. — Не смотри так, — улыбается Архонт. — Я знаю, о чем ты думаешь. Она шагает к Тунону вплотную и обнимает его. Ее ладонь скользит вниз по его груди и теряется в складках мантии. К горлу подступает тошнота, и Бледен Марк не уверен, причина в отвратительном зрелище или в солнце, от которого кожа на плечах уже пошла водянистыми волдырями. Архонт улыбается шире, коротко целует сжимающую молот руку Тунона и кивает своей охране. Те выходят вперед и опускают копья. Глупцы. Еще какие-то пару лет назад он вспорол бы им животы, не моргнув и глазом, но теперь… Теперь из многократно разбитых губ снова сочится кровь, а изломанные в крошку и сросшиеся неверно кости едва позволяют ему стоять. Дыхание вырывается из груди со свистом. Да, Архонт только сейчас решила казнить его, но приговорила уже давно — и убивала медленно. Так же, как он в свое время вел ее за собой по извилистому пути к величию, так же она сталкивала его все ниже, пока он не обнаружил себя в канаве скованным и потерянным. Бледная тень самого себя. Он пытается засмеяться — в горле булькает хриплый кашель. Сотни лет он наводил на Терратус ужас — и Терратус так быстро забыл его! Каким же слепцом он был, что так упрямо и долго отрицал истину… Даже после того, как она заточила его в темницу, впервые сломала ноги и выжгла на коже болезненные сигилы, он не хотел признавать ошибку. Даже после того, как она выколола ему глаза, и он несколько кулаков ничего не видел. Даже сегодня утром, когда спустилась к нему, остановилась на середине лестницы и с ухмылкой скомандовала: «Пора». — Пора, — повторяет она и властно разводит руки. — Сегодня Ярусы узрят еще одно подтверждение моей силы и разнесут его по всему Терратусу. Кайрос не устоит. Империя будет нашей. Тунон согласно склоняет голову. Охранники восхищенно вздыхают и потрясают копьями. — Какая ирония, да, Архонт Теней? — добавляет она вполголоса, и Бледен Марк жалеет о том, что не может сломать ей шею. — Когда-то я могла ударить тебя, чтобы снискать немного народной славы. Сегодня же ты станешь ярчайшим из моих знамен. Кожа трескается, из волдырей брызгают кровь и сукровица. Бледен Марк стискивает зубы и с трудом сдерживает стон. Если Архонт не поторопится, ее знаменем станет уродливый бесполезный труп. — Осторожнее, девочка, — хрипит он, в последний раз одаривая ее улыбкой. — Я слышал легенду о парне, что слишком близко подлетел к солнцу, сгорел в его пламени и замертво рухнул вниз. На мгновение смешливость пропадает с лица Архонта. Она резко оглядывается на резонатор, а затем раздраженно взмахивает рукой. Острия копий с хрустом входят под ребра Бледену Марку, давят и отталкивают назад. Шаг, другой — и нога проваливается в пропасть. Ветер с воем несется следом, жадно глотая бьющую из разрезов кровь. Свет застилает глаза и мутит сознание. Бледен Марк научил свою девочку слишком многому. Откидываясь назад и отдаваясь свету, он с чувством желает ей однажды закончить так же. И резонатор вздрагивает, чтобы спустя мгновение завертеться вновь.