Запах вишни

Сидеть на краю крыши было приятно. Грелль, на самом деле, жалел живых: из-за страха смерти те к краю крыш и не подходили, теряя эти прекрасные моменты свободы и единения с ночным небом — хорошо, что самой Смерти бояться себя было бы глупо. Жнецы могли позволить себе такие маленькие прелести вечного существования. Отелло, к примеру, уже дважды ронял свой несчастный тапок, спускался вниз и возвращался обратно к Греллю. Тот, ловя зеркальцем отражение света высокого фонаря, аккуратно подводил губы алой помадой. Мизинцем подправлял уголки, поджимал губы, чтобы распределить цвет, украдкой смазывал немного языком, чтобы попробовать вкус. — Все бегаешь и бегаешь. Сними уже тапки и просто присядь, — протянул он, пристально глядя на Отелло из-под очков, и тот пожал плечами, потягиваясь. — А мне нравится бегать. Я уже так привык к стерильности лабораторий жнецов, что, кажется, и позабыл, каким бывает мир живых!.. — ответил Отелло и, гордо встав на краю крыши, вдохнул полной грудью. — Просто вау! — Я бы поспорил, — немного разочарованно протянул Грелль, цокая языком, но Отелло покачал головой. — Да не мир живых. Твои духи. — О, правда? — тут же оживился Грелль, пряча помаду, и повернулся к Отелло. — Они совсем новые, последний писк сезона! Урвал в одной лавочке парфюмерных дел мастера! — Уж не того ли, который делает духи, убивая женщин? — поинтересовался Отелло, и Грелль тут же начал теребить свои волосы. — Ну, допустим. Ему все равно недолго осталось, скоро его духи будут цениться на вес золота! — пробурчал он. — Не следишь за ним? Грелль обиженно надул губы, спрятал зеркальце во внутренний карман алого плаща и взмахнул ногами над пропастью. — Я пока перестал лезть в дела живых. Не очень хочется, знаешь ли, опять без косы остаться. — Ну, — добродушно усмехнулся Отелло, легко опускаясь рядом с Греллем, и тыкнул его в бок локтем, — у меня вот коса что есть, что нет... — Потому что ты ее со времен стажировки не менял, — поднял палец Грелль, будто собирался преподать урок, — а поменял бы — совсем другое дело было б... У меня вот красавица прогрессивная, в мире людей таких еще сотню лет не будет. Отелло благоразумно промолчал о том, что, вообще-то, если кое-кто будет с кое-чем кое-как обращаться, прогресс может к людям прийти и быстрее. Было уже много случаев, когда Косы Смерти оказывались в руках людей, которые были втянуты в разборки существ высшего порядка, а потом внезапно сотни, тысячи таких кос люди начинали использовать в своих целях. Отелло не верил, что это было совпадением, но портить настроение Греллю совершенно не хотел. — Кстати, милый, — вдруг прижался к его плечу Грелль, и Отелло посмотрел на него с искренним интересом, — почему ты носишь тапки поверх носков? — А? — непонятливо переспросил Отелло, а Грелль тяжко вздохнул. Поправил очки, картинно взмахнул рукой и, наконец, схватил Отелло за колено, поднимая его ногу. — Тапки. Поверх носков. Так просто нельзя, выглядит ужасно. — Ты носишь женский плащ, — нахмурился Отелло, осторожно снимая со своего колена руки Грелля, и тот тут же вцепился в его локоть. — В будущем все так будут делать. Будет даже стиль такой, знаешь, ни женщинам, ни мужчинам — универсальный, — покачал головой Грелль, будто говорил очевидные вещи. Отелло тихо усмехнулся. — Твоя правда. Теперь, когда Грелль был ближе, Отелло еще лучше чувствовал запах его духов — терпкий, манящий, с одной стороны нежный, усыпляющий внимание, а с другой — призывающий к чему-то. Грелль всегда хотел выделяться, желал быть замеченным и услышанным, он буквально мечтал о том, чтобы когда-нибудь стать королевой бала. Отелло осторожно потянулся к нему и зарылся носом в волосы, вдыхая, а Грелль от этого сначала вздрогнул, а потом дернулся, воскликнув: — Ты чего?! Отелло с тихим смешком поправил очки и сам уже притянул Грелля к себе за руки. — Духи твои нюхаю. Нравятся они мне. — Ох, ну, эм, — начал тут же запинаться Грелль, — ну... Л-ладно. Отелло прекрасно знал, что, несмотря на всю активность Грелля в сторону субъектов — и иногда, по чистой случайности, объектов — мужского пола, те на него обращали внимание нечасто. Вернее, если и обращали внимание, то вовсе не так, как Греллю того бы хотелось. Грелль был любвеобилен, но сам был обделен мужской любовью — и оттого Отелло было его жаль. А особо печально было, что, несмотря на то, что Грелль не был плохим жнецом, был привлекателен и интересен, как личность, он все равно был не во вкусе Отелло. Равно как и Отелло как-то умудрился попасть в тот мизерный процент существ, который ну никак не вызывал в Грелле пожара чувств. — Я не могу понять, какой это цветок, — почти прижимаясь губами к его шее, пробормотал Отелло и снова глубоко вдохнул, наматывая длинные волосы Грелля на свои пальцы. — К-как ни странно, это вишня, — отозвался Грелль, немного запинаясь. — Видимо, селекционеры знатно постарались над этим видом... — ответил Отелло, отстраняясь, и осторожно пропустил пальцы через алые волосы Грелля. — Впрочем, ты сам по себе хорош, ведь духи лишь помогают приукрасить даму... Или господина... — вовремя спохватился Отелло, но Грелль только тихо рассмеялся такой его оговорке. А потом схватил его за галстук, резко приблизился и легко поцеловал в щеку, оставляя красноречивый след помады на бледной коже Отелло. — Ну спасибо, — продолжая тихо смеяться, улыбнулся Грелль. — Ты тоже очень милый, мужчинам... девушкам, — оговорился уже он, — такие нравятся, если ты все-таки являешься на свидание. Грелль отпустил галстук Отелло и легонько тыкнул его пальцем по кончику носа. Положил голову на плечо Отелло, вздохнул и посмотрел на небо. Там ничего не изменилось, на самом деле. Для Грелля, а вот Отелло не видел его уже семьдесят лет. — Это там созвездие Льва? — ткнул Отелло пальцем куда-то ввысь, и Грелль поправил очки, сощурился и устало вздохнул. — Да, именно оно. — Здорово. Еще одна прелесть этого мира, — мягко приобнял его Отелло за плечо, а потом, помолчав пару секунд, окликнул: — Грелль? — Да, милый? — потерся щекой тот о его руку. — У меня теперь помада на щеке, да? Грелль поднял голову, глянул и поджал губы. Скрипнул зубами, виновато посмотрел на Отелло и все-таки кивнул: — Да. Прости-прости. — Достал чистый платочек из еще одного кармана плаща и начал аккуратно стирать алую, будто кровь, помаду с щеки Отелло. Тот вздрогнул, но потом расслабился и дал Греллю закончить, а после пробормотал: — Спасибо. — Всегда пожалуйста, — подмигнул тот и снова прильнул к его руке. Отелло за десятки лет в изолированном мире жнецов успел уже и позабыть, как прекрасен может быть вот такой простой вечер с другом, если он проходит в мире людей. Но в ближайшем будущем у него будет много таких вечеров, так что Отелло не видел причин печалиться. А это означало, что он был безмерно рад.