Шёпот сердца

Работа его продолжалась. Вещи были почти собраны. Оставалось ещё немного. Наступало время ухода! И с каждою минутой, упаковывая вещи, он осознавал это всё больше и больше. Вроде бы, нужно радоваться, но почему ему было так грустно. На почве всех этих разногласий он уже не был так настроен ехать в этот универ. Теперь уже не было в нём того искромётного желания, всех тех возможностей, что он видел перед глазами ещё не так давно! Все его мечты как по щелчку пальца разбились, как миллионами стеклянных осколков, озарив землю! Было действительно печально смотреть на то, как они, распластавшись по земле, отражали в своих прозрачных чертогах все эти события, все эти воспоминания, которые чётко и, с большей вероятностью, надолго отложатся у него в памяти... И девушка! Которая, как оказалось всё это время питала к нему невероятные чувства. Те, что он вот так вот просто отверг! И что было делать теперь? Вот он... Смертельный выбор! Самочувствие его заметно ухудшилось. Оно и понятно... То в жар, то в холод его кидали эмоции. Те, что он не испытывал никогда ранее! Никогда до этих самых пор. Но, ведь, рано или поздно это должно было произойти... Так оно и случилось! Руки его вновь тянуться за стоящими на самой верхней полке вещами, одной из которых было средних размеров коробка, что сразу же подверглась вскрытию со стороны высокого голубоглазого парня. После приятной кратковременной странной улыбки, застывшей на его лице по узрению этой "Коробки Воспоминаний", его взгляд и, в целом, лицо изменилось... Руки его потянулись на дно коробки за тем, что и заставило нахлынуть этот странный градиент эмоций. Он медленно отставил ящик, оставив в своих руках его содержимое. То были незабываемые их с веснушчатой девушкой фото-полароиды... Их было так много! Настолько, что они вываливались сквозь него буквально! Вываливались сквозь его память... Всё то, что было во время её присутствия здесь. И в тот момент у молодого парня чуть было не вырвалось во весь голос это имя, выкриком которого он хотел подозвать к себе его обладательницу... Прекрасную девушку, замечательную подругу, добрую, заботливую, милую, красивую, умную... Они о многом говорили во время присутствия девушки здесь! Многое рассказывали друг другу о себе... И тогда-то Цветан, наконец, убедился в "теории вероятности", что существуют такие люди, которым не нужно их тело... Не нужно тело, как материя! Они могут быть закадровым голосом, или анонимным собеседником, но с ним хочется продолжать общаться всё больше и больше... Они влюбляют в себя своим юмором, манерой говорить, своим голосом, и тем, что могут понять и поддержать в любой ситуации! Каждый раз, расскажи он ей какую-либо печальную, нежелательную, глупую ситуацию из своей жизни, коих у него, как оказалось, было предостаточно, девушка всегда находила что-то позитивное в этих ситуациях. Долго времени она вообще почти с ним не говорила. Парень просто вёл монолог о своей жизни, когда под вечер, после длинного, сложного, рабочего дня, они, наконец, покончили с работой и собрались в комнате у парня на, как это восприняли, "вечерний трёп". Так как спать по какой-то причине не хотелось вообще! Около нескольких часов парень просто рассказывал ей о том, как в каких-то ситуациях ему было сложно, в каких-то легко, где-то были взлёты, где-то падения, где-то ссоры, где-то достижения, где-то счастье, а где-то разочарование... И она поддерживала его! Старалась показать, дать ему понять, что нужно оставить "прошлое в прошлом"! Не нужно, конечно, выкидывать эти ситуации из своей памяти раз и навсегда, чего хотели бы многие, что, по их мнению верно было бы сделать... Нужно, обязательно, помнить об этом и исходя из различных ситуаций получать различный жизненный урок! Вот так случилось и с ними теперь... И сейчас они разошлись! Только потому, что не пришли к пониманию. Стоило ей тогда, во время того злополучного разговора прислушаться к шёпоту своего сердца, она бы захотела и смогла понять Цветана и не стала бы слепо обижаться на него! Стоило бы ему тогда прислушаться к шёпоту своего сердца, он бы смог понять разочарование Розочки, и не было бы всей этой ссоры... Но сейчас, шёпот его сердца был как никогда до этого громким, чётким, разносящимся звонким эхом в его воображении, словно по длинным бесконечным пещерам! И шептал ему лишь одно... То, что нужно сделать свой выбор! То, что он многое потеряет, если уедет сейчас! То, что он просто всё испортил... Потеряв такого человека, как она! И вот, он продолжает смотреть на эти фото... Прямо сейчас! Слеза тихо набегает на его глаз. А рядом, за его широкой спиной, возникает, откуда ни возьмись, силуэт девушки, резко набрасывающейся на него со спины и крепко обнимающей, смотрящей на все эти небольшие полароиды... «Смотри, Розочка... Как нам было хорошо!» Вновь погода ухудшилась... Однако, она и не становилась лучше! Всё по-прежнему как будто замерло, ожидая дальнейших действий и развития, что уже так надоедало, как утупленный взгляд прямо тебе в спину... Как тяжёлый, такой ощутимый взгляд на себе, который так и заставляет обернуться! Но, ведь, им некуда и не на кого было оборачиваться! Погода была лишь их сопроводительным фоном, проводящим все эти грустные моменты... Автобус ехал медленно. По стеклу, к которому буквально вплотную она прижалась, стекали с наружной стороны капли дождя, окатывающие его своими сильными и частыми ударами. Наверное, общая их поверхность составляла целое ведро такой долгожданной тёплой дождевой воды... А она просто наблюдала за ним! Делясь с порядком грязным изрисованным и поцарапанным стеклом своими горячими солёными чувственными слёзами, как новым членом их "водной семьи", не проникающих сквозь стекольную раму... Она скрывала лицо. Не желая, чтоб в этот и без того ужасный день, кто-либо мог видеть ее в таком состоянии! Даже яркие розовые её локоны теперь были спрятаны по длинным тёмно-оранжевым капюшоном огромной толстовки, которая чем-то даже сейчас напоминала плед, закрывающий всю голову, и оставляющий едва заметный луч света на когда-то такой яркий взгляда этой девчушки. А что ж ей было делать? Все точки были расставлены... Всё подходило к своему логическому концу! Она должна была понимать это ещё тогда... Неделю назад. Однако, к её глубочайшему сожалению, это удалось ей только сейчас! Она больше не намеревалась находиться с ним под одною крышей. И, собрав свои вещи, перекинувшись парой слов с хозяйкою дома, она выбежала на тёмную пасмурную улицу, вновь накрытую сильным дождём! И сейчас она ехала... Обратно! Туда, где её так любили... Где за неё так переживали... Где так боролись за то, чтобы найти её! Она, наконец, ехала домой! Автобус ехал минут 40... Погода была ужасной! Ещё и час-пик. Тяжело было трястись в этом многолюдном транспорте столько времени, наблюдая за всей этой ужасной обстановкой! Сердце как скрипучая дверь издавало свои скорбящие звуки, заставляя девушку ронять всё новые и новые слёзы... Предстояло тяжёлое возвращение! В голове у девушки не укладывалось, как ей удастся заставить себя, наконец, сказать эти три простых слова, которые могли бы поменять всё и вернуть всё на округи своя! "Простите меня, пожалуйста... " Эти три слова, в сочетании со многими другими доводами и аргументами звучали в её голове, приводя каждый раз новый расклад её действий, ответь они ей что-либо! Наступал конец пути. По знакомым улочкам автобус заворачивал на перекрёсток. Совсем скоро она должна была оказаться перед своим выбором... Сделать этот решающий шаг и навсегда узнать — как закончится эта история! Чем она завершится... Однако, ни единый её довод не мог в точности передать то, что должно было с нею случаться! Как только транспорт остановился, ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя после длительной поездки, встать и рысью выбежать на душную после тёплого летнего дождя улицу, и, поправив капюшон толстовки, а так же торчащие из-под него розовые локоны, направиться вперёд, вдоль по мокрым улицам, вдоль и поперек покрыты не глубокими, но достаточно большими в ширь, лужицами. Она тормозила. Видимо, преднамеренно стараясь забыть в процессе своего пути, что шел, будто в ней на автопилоте, дорогу к месту, к которому намеревалась сегодня прийти! Однако видимо, её разум был настроен на иной расклад, с самого момента задумки всего этого! Это как самообман. Когда ты точно знаешь, понимаешь, чего хочешь, но в то же самое время всеми силами стараешься перетянуть себя на другую сторону своих доводов о сложившейся ситуации. Самообман — это то, что преследовало её, как тень за спиной, всё это время! То, чего она так хотела сейчас избежать! Ни в коем случае больше не поддаться этому чувству... Сложно было! Когда всё вокруг напоминало ей о том, как ещё неделю назад она предала и обманула всех, кто был ей так дорог, любим ею, и кто так дорожил и любил её... Страшно... Страшно, что не получится! Страх перед провалом. Не помнилось ей — разве такое с нею бывало? Никогда раньше! Но... Почему же сейчас её сердце, будто насквозь проломано сильнейшим ударом, подавляющим её раз за разом? Шаг за шагом! Минута за минутой... Вот уже и стали появляться отдалённые домики, на отшибе города... Парк промчался мимо неё за доли секунд, что девушка даже и не успела внимания обратить на его необычайно, как и всегда, шикарный высокий украшенный забор, и всю необъятность природной красоты высоченных деревьев, низеньких кустарников, редких животных, мирно поселившихся на просторах парка. Она ускорялась. Всё больше и больше. Зачем? Ведь, секунду назад она останавливала себя... Или же, что-то изменилось в ней? Да... Непременно. Взгляд. Он перестал нести в себе какую-то долю печали, страха и неуверенности. Выражал четкою фразой лишь одно: «Будь, что будет!» Теперь ей было важно лишь одно. Знать правду. Простят ли они её? Да или нет... Это им решать! А если уж нет... Она не станет их в этом винить! Осознание виновность полностью пришло к ней именно в тот момент. Когда уже определённо ясно было — чего она хочет! Рука дрогнула. Девушка стала неподвижна... И всё так же продолжала стоять у этой входной двери, глядя на неё. Даже как будто бы сквозь неё! Но, просто молчать сейчас было не лучшим. Бей или беги! Она решила... Бить! Раздался тихий, но настойчивый стук, повторившийся ещё несколько раз, прежде чем, предварительно взглянув в глазок, в дверном проёме наконец отворившейся двери не появился высокий мужчина, смотревший на свою гостью с нескрываемым изумлением. Его дневная рутина этого холодного пасмурного дня было прервана. Прервана ею... — Доченька? ... Спустя пару дней всё, казалось, наладилось. Розочка вернулась домой к отцу! Наконец, она осознала, - чтобы она не натворила, её родные будут любить её, дорожить ею и всегда помогут! Тем же вечером у них с отцом состоялся один из самых искренних, серьёзных и тёплых разговоров по душам за всё время... Розочка с отцом не были столь близки! Отец всегда был весь в работе, часто ездил по городам, в командировки. И девушка не винила его в этом! Отец работал на её благосостояние, для того, чтобы у его любимой маленькой дочери, практически единственной родной душе для него на всём белом свете, было светлое будущее! Он часто посылал ей открытки из разных городов, которые та бережно сохраняла, и после каждой последующей очередной присланной ей карте-открытке, она запиралась у себя в комнате, вновь и вновь разглядывая все эти напоминания об её отце... О том, как же она одинока! Ведь, он так изредка бывает рядом! А что до матери... Так вообще молчать лучше! От неё письма или вообще хоть какие-то весточки и новости из-за границы приходили гораздо реже... Ситуация с матерью была запущена куда более сильно, нежели с отцом. Дошло до того, что теперь увидеть мать Розочка могла лишь на старых семейных фото, где их семейная идиллия, казалось, процветала! Вот мама... Вот папа... Они счастливы вместе! Рядом друг с другом. А вот и она... Маленькая, веснушчатая, такая смешная девчушка! И сейчас она плачет. Сидит на кухне и просто рыдает взахлёб, давясь ужасной сильной икотой и стараясь себя хоть как-то да успокоить, что так же совершал на пару вместе с ней и отец, обнимая свою любимую дочь, за которую он так беспокоился, которую так ждал! И которую, как она была удивлена, так сильно любил! Он был готов на всё, дабы найти её... Он передумал уже более чем миллиона "сценариев" о том, что с ней могло случиться! И каждый раз последующего был хуже предыдущего! Но, всё обошлось... В тот вечер он пообещал ей и себе, что никогда больше не запустит так отношения с дочерью! Никогда не оставит её совсем одну... Чтобы такого больше не произошло! Новый будний день наступил. Последнее время на улице распогодилось. С одной стороны, дождя больше не было, лишь туман висел над городом огромною тучей. Что заставляло её вглядываться по утрам в даль улиц, наблюдая выбегающих из домов маленьких детей, подростков, самостоятельно шагающих на учёбу. В то время как она сидела дома за уроками и приходила в себя после прошедших событий. С руководством школы отец договорился, обсудив ситуацию Розочки, и пообещал, что она перепишет экзамены, и будет ещё усерднее работать. Ему пришлось многое пообещать во время того разговора. И дочь не винила его в том, что сама обманывала всех и прогуливала важные экзамены. Но ей необходимо было восстановиться, прежде чем вновь возвращаться к учёбе... Ведь, она так и не нашла в себе силы встретиться и поговорить с друзьями. Как было для неё уже достаточно привычно, она вновь не первый час сидела на своём любимом подоконнике, наблюдая за картиною на улице. Замотавшись почти с головою в лёгкое одеяло, она растянула холодные покрытые мурашками ноги на небольшом подоконнике. Стало прохладно... На душе. Ещё более морозно, чем ранее! Кто бы мог подумать, что вот так всё завершиться. А самое страшное то, что она просто не знает — какой ей выбрать финал... — Милая... Ну, ты чего? — раздался вдруг неожиданно ласковый голос отца, осторожно дотрагивающегося до неё, — Всё, ведь, наладилось... Ты, наконец, вернулась! — Так странно... — после своего долгого молчания, наконец, выдохнула дочь, забегав мокрыми глазами, — Как будто ничего и не было... Но вот только шрам это "ничего" оставило... Они не простят меня! — Ну что ты? — воскликнул отец, услышав такие заявления своей любимой дочери, — Не говори так! Ты справишься! Ребята очень любят тебя)) — Да... Но иногда любовь заглушается такими ужасными поступками, как мои... Ненавижу себя за это! И всегда, наверное, буду ненавидеть... После ещё секунды эких молчаливых переглядок девушка скрыла свой печальный мокрый взгляд от отца, вновь устремив свой взор в даль дороги и простор улочек её родного городка. Ему не хотелось нагнетать обстановку. Ведь теперь он знал, что не услышит от дочери ничего мотивирующего, по крайней мере, её саму... По крайней мере, в ближайшее время! Он не стал больше давить на неё. Медленно закрыв за собой дверь, он вышел из комнаты дочери, оставив её одну наедине со своими мыслями, печалью, болью и страданием... Ей не нужна была поддержка! Это должно было быть только её решение... Им было так хорошо всем вместе! Раньше... Раньше они собирались здесь задорными "вечерами", устраивая посиделки на старой семейной даче у Ручейка. А сколько приколов здесь было ими сотворено! Сколько шуток было рассказано! Сколько смеха было высмеяно! И не хотелось вовсе верить в то, что на этом всё должно было оборваться. Вечер пятницы компания подростков встретила здесь. В своём любимом месте. И с печальным настроем. Они всё никак не могли забыть её... И тот их разговор! Девочки запевали печальные песни, накиданные Звуки, дабы выбрать более подходящую ритмику. И пусть песня и разряжала обстановку, её слова совершенно не помогали. Они ещё раз отражали всю плачевность этой ситуации, что диджей описала в своём недавнем произведении. Периодически раздавались выкрики девочек, нотки ритма всё летели из их уст, а ему уже изрядно хотелось плакать. Рыдать! Ибо было так печально слушать это всё, не понимая — как быть дальше. И вот опять... «Я бросила школу, сожгла тетрадки и портфели, Закурила сигарету, залила её портвейном! Пьяная, полечу через забор... Теперь достаточно крутая, чтобы быть с тобой?» — Ручеёк, ну ты чего? — пытаясь обратиться к поникшему другу, сидящему на полу и устремившему свой пустеющий взгляд куда-то в даль, осторожно прошептал Алмаз. После чего все замолчали, устремив свои взгляды на них. — Да так... — не отрывая пристального взгляда сиплым, уставшим тоном произнёс тот, — Просто сосредоточиться не могу! Абсолютно ни на чём... Он обвёл молчаливым взглядом столь же молчаливую комнату. Все глядели на него с надеждой! Действительно. Прошло четыре дня! Пора было уже смириться с этим положением и принять такой расклад действий их дорогой розоволосой подруги, что по-прежнему тайно обитала в голове каждого из них, но пытались они не подавать на то вида... — Как... Она могла такое мне предъявить?! Я... Я так дорожил нашей дружбой, а в итоге... Оказалось, что она была готова просто так всё бросить... Он, ещё глубже укутавшись в, накинутый на плечи и спину плед, упал на пол. Ребята вздохнули с досадой. Они очень хотели бы помочь чем-нибудь ему. Однако кто бы помог им? Им было столь же тяжело! Но они могли бы сделать вид, что всё в порядке, натянуть фальшивую улыбку и продолжать день, как ни в чём не бывало, но только не он. И не собирался он вот так вот просто смириться с этим! Не известно, к чему бы такое отношение ко всему этому его могло довести... Девушки продолжили настройку своего оборудования. Звуки наигрывала мелодию на электрогитаре. Их небольшая репетиция продолжалась, ведь всё было и так понятно — они ничего не смогут с ним сделать! — Но ты ведь должен был об этом узнать рано или поздно? — развёл руками Купер, присоединяясь к попыткам Алмаза, который, видимо, тоже решил бросить эту затею. Однако, услышав слова друга, он согласно кивнул головой, ибо его слова были чистой правдой. — Это не так... — послышался тихий знакомый голос. Его обладатель, вроде бы, хотел, чтобы это осталось в его мыслях, однако они вырвались вслух. Но пусть и так тихо, но они были расслышаны всеми. — Что? — тут же в ответ послышался более недовольный тон. Алмаз подскочил на ноги. Он явно был недоволен! Однако, тот, кто посмел возразить мыслям ребят не был из пугливых. Звуки поднялась из-за своего места и, поставив наконец гитару на пол, она продолжила свои возмущения, не боясь ни какого-либо недовольного взгляда, тока и прочего. — Она не такая! Она не кинула бы нас вот так вот запросто! И я уверена, что это всё не просто так... — Ты сейчас что, выгородить её пытаешься?! — Вы слишком эгоистичны! — вмешалась Кроха, вставшая на сторону подруги. Близняшки Сатинка и Синелька, синхронной кивнув той, так же дали понять, что они против мнения парней. — Да... Пусть! — как бы "согласно", но всё ещё под лёгким напряжением выдохнул по-прежнему недовольно Алмаз, — А она нет?! Пускай это была и "любовь до гроба"! Но непонятно лишь одно — почему она нам не могла сказать об этом?! Зачем было обманывать... — Затем... — Звуки была готова кричать в ответ, начинать настоящую ссору... Но... После этого единственного слова она смогла лишь тяжело выдохнуть, и произнести печальную истину, которая было, казалось бы, окончанием этого спора, — Затем, что Тихоня была права! Мы попросту достали её... — Настоящие друзья поняли бы её и расставили все точки над "и"! — наконец подал голос Здоровяк, сидящий на кресле со своим маленьким другом Мистером Динклзом на руках, и прижимая его к себе. — И что теперь?! Она ведь даже говорить с нами не захочет! — после длинной паузы и переглядок друзей, пробормотала одна из сестёр, Сатинка. Синелька поддержала её, молча кивнув. Все молчали... Они ожидали ответа друг от друга. От кого бы то ни было... Ручеёк медленно поднялся с пола, вновь расположившись сидя. Возможно, для ребят это что-то да значило, об этом можно было судить по их восторженным и полным надежды взглядам. Он исподлобья медленно оглядел их. Их взгляды, их эта "надежда на лучшее" до последнего его просто убивали! — Я не знаю... И он снова умолк. Подавленный, опускающий голову на, сложенные вместе, поднятые вертикально, колени. Никто так же ничего не произнёс, каждый сам про себя осознавая мысль сложившейся ситуации и не подавая вида, что они по-прежнему полны надежды... За окном не посветлело. Несмотря ещё на то, что было раннее утро. Но эта мысль заботила лишь потому, что плохая погода и этот бесконечный туман действуют им на нервы в и без того напряжённой ситуации. Ах, как бы им хотелось проснуться рано утром и узреть в окно так привычные раннее светлые улочки, без единой на них, даже самой мелкой, лужицы, поднятую к верху яркую траву, украшенные фонарями, освещающими город по вечерам, наступающим столь поздно, но, тем не менее, так неожиданно весной, деревья... И где всё это? Почему город вдруг увял? И почему это случилось так "вовремя"... Столь раннее время. Неизвестно, что он собирался делать на кухне так рано. Хотя, надо признаться, отшучивался после всего случившегося тем, что ни в коем случае не вскрывать себе вены шёл (но говорил это таким тоном, чтобы все подумали, будто было это действительно так), однако лишь "ценители" его юмора среди этой компании сразу поняли, что похомячить в 6 утра — это самое важное, независимо от места, самочувствия и обстоятельств в целом. Так-то он и оказался первым, заставшим этот столь ранний дверной звонок с кухни, в то время как доедал уже вместе еды свою руку. Странно... Кто бы это мог быть так рано? Они никого не ожидали. Да и кто станет просыпаться в такую рань на выходных? Среди знакомых Здоровяка и его семьи, где в этот день и последние несколько проводила вместе время компания, в то время как родители уехали по делам в соседний город, проживая на этот период у родственников, не было таких, кто хотел бы к ним вот так вот бесцеремонно заглянуть. Да и даже в таком случае, не мог он вот так вот открыть в этом заспанном, странном и уставшем виде. Что о нём вообще подумали бы? В общем, обстановка ему не понравилась сразу. Он долго стоял там неподвижно, вслушиваясь в колебания звука дверного звонка. Выше... Ниже... Они были то продолженными и очень высокими, что аж слух резали, то совсем еле слышными и обрывались каждую секунду, как бы не давая разузнать — кто явился? Честно говоря, он не хотел изначально выходить вообще. Мало ли — подумают, что никого нет, да и свалят! Зачем себя утруждать? Однако, тот, кто так хотел достучаться до них, не отступал. Видимо, зная, что они тут и своими настойчивыми звонками показывая им это, мол: "Я знаю, что вы тут!" Хотя, в таком ключе всё выглядело бы как какой-то фильм ужасов, что не радовало его совершенно. Не было бы ничего хуже, чем умереть от лап какого-либо ужасного чудовища, при том, что ты вообще шёл похомячить... И только спустя время, когда из комнаты уже посыпались гневные комментарии в его сторону, тролль смог пересилить себя, подняться с угла комнаты, где ему очень сильно приходилось стараться переубедить себя в том, что "там нет ничего такого, всего лишь кто-то ранним утром выходного дня решил наведаться в дом к стайке подростков! Абсолютно ничего страшного!))" — Ручеёк! Ты блин можешь прекратить жрать и открыть дверь? — развела руками, стоявшая в дверном проёме Звуки, со своими непривычно растрепанными рыжими волосами и как всегда, нельзя было упустить уже висящие на её шее наушники. Только утро наступило, а девушка уже с ними! — Звоня-я-я-ят... — одновременно синхронно протянули близняшки, голоса которых тут же послушались из комнаты, в такт с дверным звонком. — Звоня-я-ят... — идиотским тоном протянул, передразнивая, парень, закрывая резким хлопком холодильник, — Ну и пусть дальше звонят! Вы что, сами открыть не можете? Оглохли? Издав предварительно продолжительный зевок, Алмаз глянул на идущего в сторону входной двери, друга, и с искренним непониманием на лице произнёс: — Ты издеваешься? Сразу же поняв намёк этой фразой, Ручеёк, украдкой оглянувшись, поплёлся неохотно в сторону двери, откуда раздавались это невыносимо раздражающие звонки. — Кто там ещё принесло?! ... Все замерли в ожидании и неком неловком молчании. Тот гость, что стоял на пороге дома был абсолютно не тем, кого бы каждый из них мог ожидать... У кого из них слёзы навернулись на ещё не очнувшиеся ото сна глаза. У кого даже ноги подкосились. Сам же Ручеёк глазам своим поверить не мог. Кем бы то ни было мог оказаться этот его "бабайка", от которого парню пришлось сегодня прятаться на кухне, но только не пришедшим гостем. Сердце его чуть было не остановилось. Уголки рта дрожали так, будто бы тот уже был готов расплакаться! А само лицо явно выражало лишь одно — счастье... — Розоч... ка? — Прости меня, пожалуйста... *** Прозвенели последние гудки перед появлением поезда. Поднявшись с уютного местечка в тени, хоть как-то скрывавшего от этой предлетней жары бедных горожан, он подошёл к черте на платформе, как только это было возможно аккуратно высматривая подъезжающий поезд. Но, где же радость на его лице? Хотя... И тоски на нём нет. На нём лишь неопределённость. Жизнь — это лотерея. Одним в ней выпадает всё, что они пожелают, а другим не выпадет и самого меньшего... Несправедливо, конечно... И однажды кто-то сказал, что в этой жизни мы сами делаем выбор: забрать нам награду или... Сделать что-то иное! Что-то ещё... Ведь в этой жизни не всё решает денежное богатство. Как же доброта, дружба, любовь, счастье... Как же все те блага, до которых ему никогда раньше не было дела? Что ж... Ему и сейчас нет! Поезд дико гудит перед остановкой, машинист затормаживает свой транспорт... Всё идёт к своему логическому концу. Незастёгнутый его пиджак по причине неимоверной жары развивается на ветру от скорости, пробегающего по волнам иллюзий солнечных палящих волн, поезда. Одной рукой, свободной, он придерживает с затылка, улетающую от ветра, лёгкую, шляпу. А в другой чемодан. Глаза глядят вдаль затормаживающему свой ход поезду. Он искренне верит в то, что принимает верное решение...