At least a second

С какого же момента все изменилось? Куинни сидела в своей комнате в Нурменгарде. Слезы капали на прижатые к груди, колени. Когда все пошло не так? Всю жизнь Куинни была легкомысленной кокеткой, главным желанием мужчин. Куинни никогда не приходилось решать сложные вопросы, брать на себя серьезную ответственность. Куинни никогда не думала о будущем, как о таковом. Куинни хотела лишь любить и быть любимой. Что в этом плохого? Нет, ничего. Но почему же это доброе, светлое чувство заставило ее переступить ту черту? Почему желание любить стало причиной для того, чтобы бросить свою семью и примкнуть к самому опасному преступнику? Эти вопросы не оставляли ее ни на секунду. Ни на секунду она не могла перестать слышать голос Тины, умоляющей этого не делать. Ни на секунду она не забывала взгляд Якоба, когда она стояла в огненном круге. Но они ведь ее семья? Они ведь поймут, что все это она делает ради них. Ради светлого будущего, в котором Тина выйдет замуж за Ньюта и будет занимать главный пост в министерстве, где Якоб и она смогут пожениться и жить без страха, что об этом кто-нибудь узнает. Где каждый будет хозяином своей судьбы. Ведь ради этого она примкнула к Грин-де-Вальду? Да? Похоже, она и правда сумасшедшая. Грин-де-Вальд, то есть Геллерт, как он сам просил его называть относился к Куинни со всей теплотой, которое позволяло его сердце. Возможно он самый опасный преступник, жестокий революционер, диктатор, но, что-то заставляло его холодное сердце сжиматься, когда он видел сломленную девочку, до сих пор не знающую, правильный выбор ли она сделала. Да, Грин-де-Вальд знал, что Куинни не уверенна в правильности своего решения, что тени прошлого для нее дороже, чем обещанное ей светлое будущее. Он знал, что она его боится. И для него это было самым печальным. Все его приспешники трепетали при его имени, подхалимничали. Они не были предателями, они просто были поломанные и терять им было нечего. Они примкнули к нему из-за страха. Он знал это. Но не Куинни. Мысли этой девушки были скрыты от него, но он был уверен, что страх — не причина. Он никогда у нее не спрашивал у нее, что она чувствует, никогда не спрашивал, как у нее дела. Их беседы ограничивались лишь тем, что она ему рассказывала мысли Аурелиса, а он молча кивал, понимая, что этот мальчик никогда не откроется ему. Как и все остальные. Как и Куинни. Он не хотел больше быть один. Похоже, он и правда сумасшедший. Так, они жили несколько месяцев. Куинни, пожираемая собственными мыслями, Геллерт, убитый одиночеством, Аурелиус, потерянный в своей жизни, и десятки волшебников, терзаемые пониманием неправильности выбора. Они все были сумасшедшими. Куинни зашла в свою комнату, как всегда закрывая ее несколькими заклинаниями. Она подошла к зеркалу и сняла заколку с кучерявых волос. Кто это девушка, которая отражается в зеркале? Где вечный румянец, где здоровая сияющая кожа, где яркие, мягкие губы? Эта девушка была не Куинни. Нет, точно не Куинни. И опять мысли других волшебников. Последнее время, слыша чужие мысли, Куинни потихоньку сходила с ума. Ее не спасали толстые каменные стены, ее не спасало, что ее комната была на самом верхнем этаже. Эти мысли доносились до нее, отдавая пульсирующей болью в висках. Как же она устала, как же она устала плакать от собственной слабости. От безысходности. От страха. Она просто хотела тишины. Хотя бы минуту отдохнуть от чужих и ее мыслей. Хотя бы секунду. От бумаг Грин-де-Вальда отвлек стук в дверь. В его комнату никогда никто не приходил. Скорее всего, большинство не знали, где его комната. Маг снял защитное заклинание и медленно открыл тяжелую дверь. — Прошу, не подумайте, что я легкомысленна. Что я навязчива и глупа. Но я так больше не могу! Я не могу слышать их мысли! Не могу жить в постоянном шуме! Не могу приходить в пустую комнату и в одиночестве сходить с ума! — и вот по щекам Куинни потекли слезы. Геллерт осторожно взял ее под локоть и повел к креслу вглубь комнаты. — Я понимаю, что прошу слишком много, что это неправильно, — прошептала Куинни, — но я так хочу побыть в тишине. Я могу поспать на полу или в кресле, я… я… с Вами всегда так тихо, с Вами я не слышу их мыслей… — Сегодня я планировал поработать, поэтому моя кровать в твоем распоряжении, — мягко улыбнулся маг. — Спасибо, — прошептала одними губами Куинни. Эта прекрасная тишина витала в воздухе. Истерика, которая накрывала Куинни буквально пять минут назад, прошла. Ее веки начали закрываться и она упала в объятья к самому опасному преступнику. А он лишь крепче обнял ее, вдыхая цветочный запах ее волос. Он так нуждался в человеческом тепле. Так хотел побыть не Грин-де-Вальдом — тираном и революционером, а просто Геллертом, в помощи которого нуждается любимая девушка. Хотя бы секунду.