Айсберг любил взрывы

Айсберг любил взрывы. Это доктор Гирс понял, когда они оба застряли в изолированной Зоне с вырвавшимся на свободу SCP-882. Айсберг был всегда тихим, послушным, даже немного заискивающим. Бумажная работа — вот в чем был его конёк, и выполнял он её, надо сказать, превосходно. Кто бы мог подумать, что его заинтересует пиромания? Айсберг любил взрывы. Гирс был наблюдателен. Он никогда не лез на рожон, предпочитая оставаться в стороне, осматривать, обдумывать. Все то время, пока Айсберг был его помощником, каждую секунду их совместной работы он подвергался оценке, и никогда, никогда бы Гирс ни подумал, что Айсберг может быть действительно хорош — лучше! — в чём-то, кроме бюрократии. Айсберг любил взрывы. Когда он спросил, нет ли у доктора Гирса носового платка, тот отдал свой без задней мысли. В следующее мгновение Айсберг смочил его в масле, которое достал из кают-компании, вставил в горлышко бутылки, крепко затянул, щёлкнул зажигалкой и, быстро открыв дверь — лишь на секунду! — швырнул бутылку туда, откуда к ним пытались пробиться поражённые сотрудники класса D. Айсберг любил взрывы. Резкий крик, вполне человеческий, а потом — стоны, казалось, не произвели на Айсберга никакого впечатления. Даже самого запаха горелого не проникло в их кают-компанию, хоть доктор Гирс и знал прекрасно, что кто-то горел по ту сторону бронированной двери заживо; а Айсбергу было всё равно. Он только спрятал под свой халат какую-то странную заточку и, оглянувшись, начал собирать очередную бомбу из подручных материалов. Для него наносить увечья, похоже, было не так страшно, как для большинства людей; это, пожалуй, и объединяло его с доктором Гирсом. Айсберг любил взрывы. Поджигал фитиль он с какой-то особой любовью, а собирал каждую из бомб так легко, словно смог бы сделать это, вися вниз головой над Везувием — глаза его горели, а пальцы двигались быстрее, чем доктор Гирс успевал за ними уследить — так же быстро, как пачкался маслом и порохом его когда-то белоснежный халат. Не было большего счастья для Айсберга, чем создавать бомбы — и для того, чтобы найти своё призвание, ему пришлось попасть во внештатную ситуацию на грани жизни и смерти… Как и многим в Фонде, наверное. Айсберг любил взрывы. И, наверное, когда доктор Гирс понял, чем же на самом деле ценен его протеже, у него не осталось ни одной лишней мысли. Айсберг любил работу? Айсберг любил бумажную волокиту? Айсберг любил Фонд? Айсберг любил взрывы, и это было единственным верным ответом.