А давай поиграем, Нацу-сан?

Нацу всегда любил пошутить. Он пользовался своим чувством юмора по поводу и без повода, радостно смеялся и добродушно улыбался, даря миру еще больше красок и радости, от чего всегда притягивал к себе окружающих. Драгнил имел много друзей, самой разной внешности и характера. Ему стоило один раз поговорить с человеком, чтобы считать его своим другом, да они и не против были, ведь каждый мечтает иметь рядом такого чудесного человека, никогда не унывающего и вечно смеющегося. Но многие принимали его жизнерадостность всего лишь за простое ребячество, показушность, глупость. Жаль, они ведь просто его не знали. Да, в глубине души Нацу до сих пор был ребенком, но способность мыслить и всегда трезво оценивать ситуацию у него была в крови – он не так глуп, как кажется. Да только вот не каждый это знает, а Саламандру и не так это важно, у него ведь уже есть настоящие друзья, такие, которые никогда не бросят. Настоящие, добрые, преданные. Он всегда смеялся с ними, радовался жизни с ними, грустил с ними и плакал, тоже с ними. Хотя, если мыслить объективно, розоволосый весельчак обычно не плакал никогда. Ну не мужские это замашки, да и сопли пускать ему попросту было скучно. Если грустно – улыбайся, и печаль постепенно отступит, даруя место радости. Если одиноко – смейся, тогда люди увидят и придут, что бы разделить счастье пополам. А если хорошо – то тут и думать нечего, просто будь собой. Драгнил всегда придерживался этого правила, не унывал и не расстраивался без повода, а то вдруг друзья увидят его кислую мину, и сами загрустят, а уж этого Саламандру совсем не хотелось. - This is SPARTA! – во весь голос орет розоволосый парень, награждая увесистым пендалем стоящего возле дерева дружка. - Ахахаха! Ты лох, Стинг! – звонкий, раскатистый смех заполняет собой всю площадь небольшого пришкольного сада, от чьего дерганного мотива казалось бы, даже воздух сотрясается. Стоящий рядом блондин, опираясь плечом о массивное дерево, легонько улыбается потирая рукой ушибленное крепкой ногой Драгнила место, смотрит точно на заливающегося смехом Саламандра. Интересный этот мальчишка – вроде весь такой из себя веселый, да только глаза частенько грустные – он всегда дарит людям свое тепло и свет души, а сам взамен не получает ничего, лишь похлопывание по плечу и изредка легкий смешок в сторону своей персоны. Драгнил уже давно заинтересовал Стинга Эвклифа – его одноклассника по школе. Парень всегда язвительный, наглый и немного безумный: за 11 лет учебы в школе он так и не обзавелся настоящими друзьями – лишь одним молчаливым брюнетом, изредка ходившим у него за плечом. Но Нацу ведь совсем другое дело – добрый, милый и очень веселый. Чем не чудесный друг? Да только вот блондина он интересовал совсем не в дружеской степи, а скорее в деле любовном, сложном для понятия многих. Как так? Парень полюбил парня, не порядок! Нельзя идти против природы, а если уж кто-то об этом узнает, позора не оберешь! Да только вот Эвклифу было все равно, ведь когда человек влюблен, все кажется цветочками, и мало кто может развеять мыльные мечты влюбленного существа. Тот факт, что Стинг почти не общался с Драгнилом, отнюдь не радовал блондина, а сейчас, как раз таки выдался тот момент, когда парень остался наедине с любимым и обожаемым им Нацу. Сегодня был субботник, поэтому всех пришедших ребят из класса разделили по парам и отправили убирать отведенную каждому территорию. Кто же знал, что Эвклифа поставят убираться вместе с Саламандром? Тогда бы блондин уж точно за день до этого удосужился прочесть что-то вроде примечания о том, как правильно «уломать» партнера на ответный шаг в их отношениях, если, конечно, редкое «привет» можно было назвать отношениями… - Хм… ну да, лох, - ехидно тянет парень, склоняя светлую голову чуть вбок, - ты ведь любишь шутки, правда? - Конечно! – гордо выпячивая грудь вперед, радостно изрекает розоволосый, - это что-то вроде такой игры! Когда становится скучно, почему бы не повеселиться? - Ага... – с интересом произносит Эвклиф, хитро щурясь, - значит, ты любишь веселые игры, да? А давай мы с тобой тоже поиграем, Нацу-сан? - уголки губ растягиваются в безумном оскале, от чего, кажется, волосы на затылке Драгнила встают дыбом. Что-то нехорошее надвигается, розоволосый отчетливо чувствует это каждой частичкой тела, и шумно втягивает в себя пропитанный агонией и страхом перед неизвестностью воздух. Глаза блондина угрожающе сужаются, и он делает первые шаги навстречу Нацу. Стинг движется вперед лениво - так, что Саламандер успевает испугаться уже по-настоящему. - Что ты хочешь? – у блондина засосало под ложечкой, когда до ушей донесся немного истеричный и дерганный голос Драгнила, который уже успел сделать шаг назад. - Я хочу поиграть, Нацу-сан. Ты ведь любишь играть? – еще один шаг, и Нацу оказывается возле школьного забора, дальше – тупик, идти некуда. Лопатками парень чувствует через легкую майку неприятную шероховатость оградки, отчего по телу рассыпаются крохотные пупырышки мурашек. - Не подходи, - нервно шепчет Саламандер, когда Стинг оказывается в опасном расстоянии от него – только протяни руку, и с легкостью можно будет прикоснуться к желанному уже многими годами Нацу. - Ну что же ты, Нацу-сан? Я ведь просто хочу развлечься… - наигранно расстроенно тянет блондин, делая очередной маленький шажок в сторону розоволосого. Ответ не заставляет себя ждать: вдоль щеки Стинга тут же проезжается кулак объятого ужасом парня. В тот же миг слышится отчетливо-мерзкий хруст выбитой нижней челюсти. От удара голова блондина безжизненно кренится набок… И Нацу овладевает страх. В один миг прекращает биться сердце в груди: не трепыхается больше под саднящими ребрами, молчит. Как остановилось, навсегда оборвалось. Стинг шатается, но на ногах стоит. Наконец, опомнившись, судорожно хватается за подбородок, осторожно сжимает его тонкими белыми пальцами. Хрипя, сплевывает на ладонь, а через секунду – подносит ее, дрожащую и окровавленную, к глазам. Вишнево-алое и мокрое на светлой поверхности кожи. В тот момент Нацу просто-напросто забывает, как дышать. Лишь смотрит, не моргая, на чужую руку. И видит, как, обезображивая-пачкая собою, красное мешается с белым… - Н-нет, - ошеломленно шепчет Саламандер, медленно мотая головой, - я… не хотел, правда! В глазах блондина – ненависть и безумная ярость. Всепожирающая жажда мести, расправы… Еще один шаг – и Нацу уже надежно прижат к стене под немыслимым напором Стинга. Чувствовать испепеляющее дыхание парня за ухом – до смешного непривычно, а от того еще более страшно. - Как думаешь, Нацу-сан… - горячо шепчет Эвклиф, очерчивая скользким языком кромку уха розоволосого, - как же я с тобой поиграю? Хм… каковы твои варианты? - Хватит, - дергается парень, пытаясь освободиться из жарких пут Стинга. На это блондин свободной рукой прижимает его к стене и наваливается всем телом, чтобы удержать на месте. Он отчетливо чувствует, как Нацу дрожит от страха и неизвестности, но это легко исправить, - эй, хватит! Прекрати! Хватит! – крики Драгнила было бы слышно, но растущие подле парней непролазной стеной деревья надежно скрывают все звуки. Парень игнорирует все выкрики розоволосого, продолжая столь занятное дело, он ведь просто хочет поиграть... Колено Стинга плавно поднимается вверх, раздвигая сомкнутые ноги Саламандра, и трется о шершавую ткань свободных шаровар. Эвклиф пристально наблюдает за выражением лица парня, злорадно отмечая его безуспешные попытки сопротивляться нежеланному возбуждению. Хищная улыбка мгновенно появляется на лице, как только он слышит резкий вздох. - Ахах, - тихо посмеивается парень, легонько поглаживая поясницу Нацу, даже через ткань чувствуя, как постепенно напрягаются его мышцы под юркими руками, - ну, как тебе? Из меня выходит отличный траль, правда, Нацу-сан? - Отпусти! - Да? – пальцы гладят ткань в том месте, где под плотным слоем штанов уже чувствовался твердый бугорок, вызвав еще один шумный вздох. Очередная попытка вырваться не увенчается никаким успехом, руку перехватывают и больно скручивают, - не смей поднимать на меня руку, или я за себя не ручаюсь… - И что ты сделаешь? Убьешь меня?! – его голос срывается на истеричный визг, от чего чувство эйфории накрывает Эвклифа новой волной возбуждения. - Я?! Что я сделаю… - он прижимает Нацу к себе еще сильнее, тихо шепча в самое ухо, - хм… мне все же было бы интереснее услышать твои предположения по этому поводу… - Заткнись! – Драгнил хотел заставить парня молчать, но Стинг лишь прижимает свою руку к его губам, мешая розоволосому говорить. – Ну что же ты, Нацу-сан? – хитро тянет блондин, залезая под тонкую ткань майки. Медленно проводит горячей ладонью по напряженным кубикам пресса, чуть царапая кожу, и легонько надавливает на сосок, - неужели не нравится? - Нацу уже ни о чем не думает, покрываясь испариной и неровно дыша, он не вырывается из последних сил, не кричит истошно, а лишь чувствует, намного острее, чем когда-либо. Он не заходится в тупой, бессмысленной истерике, когда его торопливо, нетерпеливо раздевают. Нацу не кривит губы под чужими грубыми, горячими поцелуями. Драгнил закрывает глаза и крепко-накрепко зажмуривается. А на краешке помутненного сознания теплится-ютится робкая надежда: хотя бы ненадолго лишиться чувств. Чтобы только не думать, чтобы только не знать о том, что сейчас произойдет. Все это слишком быстро, слишком не правильно, слишком… А Стинг, не теряя времени даром, уже стоит перед Драгнилом на коленях, терзает чувствительную кожу чуть ниже пупка, скользя по ней зубами, языком ощущая, как дрожит живот Нацу, затуманенный взор которого блуждает по саду в поисках освобождения от своего желания. Он чувствует возбуждение Стинга кожей, через его пальцы и дыхание. - Нет... не там… - тяжело выдыхает розоволосый, когда Эвклиф начинает жадно мять через ткань штанов член Саламандра, изредка надавливая на место нахождения головки. - Правда что ли? - блондин поднимает глаза, шало улыбаясь, встречаясь с взглядом Драгнила: обессиленным, страстным и немного злым. Каким угодно, но почему-то уже совсем не боязливым. Странно хмыкнув, парень освобождает крепко стоящий член Саламандра от ненужного покрова одежды, и кладет на него руку, легонько сжимая у основания. Нацу чуть слышно охает, но этого достаточно, чтобы Стинг мог поднять нечеловечески-голубые глаза на лицо одноклассника и про себя отметить, как томно закатываются его глаза. Возвращая свой взор к члену, парень не спеша оттягивает крайнюю плоть и нежно облизывает ее края, периодически обхватывает головку губами и слегка посасывает ее, как леденец. Нацу уже во всю смакует нижнюю губу, желая провалиться сквозь землю от поглощающего его с головой чувства стыда и наслаждения, от чего уже просто хочется умереть. Отпуская головку члена, Эвклиф бережно облизывает находящиеся на ней прожилки, изредка ударяя по ним влажным языком. А затем - массирует губами и рукой ствол, имитируя характерные для семяизвержения спазмы. Саламандр ощущает, как медленно, но верно приближается разрядка, от того подается бедрами вперед, навстречу чарующему наслаждению и приятной тесноте рта. Розоволосый чувствует, что находится на пределе возможного, как Стинг резко отстраняется от налившейся кровью плоти и поднимается на ноги, хитро щурясь. Нацу непонимающе изгибает бровь, в глубине души сокрушаясь такому исходу. - Что скажешь, Нацу-сан? – пошло улыбается Стинг, мягко потираясь носом о щеку розоволосого, - ты ведь хочешь продолжения, не так ли? - Нет! - Ты такой забавный, - ухмыляется блондин, и положив горячие ладони на ягодицы одноклассника, слишком резко сжимает пальцы на податливой коже бедра. Нацу утыкается носом Эвклифу в плечо, чуть слышно постанывая, рвано дышит. Стинг раздвигает ноги Драгнила и приставляет палец к аналу, прежде, чем услышать громкую брань в свою сторону. - Не смей! – вопит розоволосый, размахивая руками, - я не пидор! Хватит! Не смей этого делать! - М? – вскидывает бровь парень, - а когда я у тебя сосал, ты почему-то так не говорил… Нацу ошеломленно моргает, пытаясь проглотить сказанные только что обидные слова, и силится придумать фразу поострее, но в голову, как назло ничего не лезет. Поэтому он лишь поджимает губы, оскорбляясь до глубины души, и замолкает, отворачивая голову в бок. - Ну и в жопу пошел, - шепчет он, прекрасно осознавая, что блондин все слышит. Стинг лишь хищно скалится, проталкивая давно позабытый Нацу палец тому в отверстие, и слыша гневное шипение, тихонько хохочет, облизывая пересохшие губы. - Что ты делаешь, черт возьми?! – кричит Саламандер, впиваясь ногтями в плечи одноклассника, оставляет на них еле заметные белые полумесяцы. - Ты сам сказал, чтобы я шел в жопу, - ехидно тянет Стинг, не прекращая водить пальцем вдоль стенок ануса, наблюдая за хмурым выражением лица розоволосого. Тот как-то странно дергается, когда на пути блондину попадается чуть выпирающий бугорок, и выгибается дугой, когда к ритмичному массированию добавляется второй палец. Эвклиф усиленно двигает рукой, а Нацу, не помня себя от возбуждения, самолично насаживается на его пальцы, продолжая сладко стонать, чьи нотки приятно ласкают слух блондина. - Ммм? – разочарованно стонет Драгнил, когда Стинг вытаскивает из него пальцы, заглядывая точно в глаза. Саламандру становится ужасно стыдно за свои поступки: поцелуи с парнем, оральные ласки, а теперь еще и взгляды на одноклассника. И пусть Стинг его тупо хочет изнасиловать, пусть Нацу вначале этого не хотел. Но это остается. Как и то, что несколько секунд назад он извивался, когда юркие пальцы Эвклифа хозяйничали между его ног, и был готов душу продать, лишь бы тот не останавливался. И вот теперь Драгнил смотрит на то, как блондин слизывает смазку одноклассника со своих пальцев. Как он проводит языком по фалангам, слегка касается им подушечки пальца, а потом полностью берет его в рот, пропуская меж губ, вынимает его, блестящий теперь уже от слюны, вновь проводит языком и приступает к обсасыванию другого пальца. Нацу едва отрывает взгляд от этого зрелища, опустив голову и закрыв лицо короткими розовыми иголками волос. - Как пошло, - констатирует он, недовольно прыская. Стинг на секунду отвлекается от своего занятия, и хитро улыбнувшись, отвечает: - А по моему, тебе нравится. Или, возможно, мне просто кажется? Нацу уже было раскрывает рот, чтобы в очередной раз возразить, но Стинг во время затыкает ему рот, проталкивая туда жаждущий, скользкий язык, но тут же сталкивается с твердой преградой ровных белых зубов. Да, пускай беспомощный одноклассник уже и не верит в избавление от омерзительных своей запретностью мучений, но он может еще сдерживать оборону. Саламандер хотя бы не будет делать вид, что ему приятно. Стинг, по сути, удивлен и растерян. Несомненно, в нем есть этот врожденный мужицкий дар «уламывать», но даже не смотря на это, он не представляет, что делать дальше. Разве могла самая ответственная часть сего процесса начаться без поцелуя? Нет, могла только закончиться, а разбушевавшееся тело, внутри которого с бешеной скоростью гонится по сосудам не кровь, а игристое красное вино, наотрез отказывается капитулировать. Между светлых дуг бровей залегает тонкая складка, придавая лицу с и так немного резкими чертами еще больше холода и недовольства. Отстраняясь от лица недотроги, блондин с вызовом пялится в зеленые глаза с узкими зрачками, ища там хоть какой-то ответ. - Хм… не хочешь, значит? – тянет парень, резко подхватывая Нацу за бедра, приподнимает с земли. Чтобы ненароком не сползти на траву, Драгнилу невольно приходиться обвить талию Стинга ногами, крепко фиксируясь над уровнем земли, еще крепче впечатываясь спиной в стену. Он недовольно морщится, когда крохотные песчинки неровной поверхности впиваются в загорелую кожу, оставляя на ней красные полосы. - Эй-эй! Ты чего творишь? Отпусти! – вопит розоволосый, барабаня кулаками блондину по спине. Тот сносит его выходку молча, ничего не говоря, а лишь безумно улыбаясь, спускает штаны вместе с нижним бельем и подносит член к анальному отверстию, от чего возмущенный Драгнил озверевает еще больше. Но Стинг вовсе не намерен спешить, хотя его член уже давно стоит во всю длину, изредка подрагивая. Шанс безнаказанно отыметь человека, чье излюбленное тело снится ему уже на протяжении трех лет, выпадает раз в жизни, и расходовать его впустую – непростительная глупость. Раз уж господин Случай предоставил Эвклифу такую привлекательную возможность, он воспользуется ею с умом. Не обращая ни малейшего внимания на всю ругань, грязным потоком летящую в его сторону, блондин закрывает глаза, закусывает губу в предвкушении и медленно втискивается внутрь, но дальше головки член не идет: тугое колечко мышц сжимает его чересчур плотно, должно быть. Нацу громко вскрикивает, с силой кусая пальцы, что бы хоть как-то заглушить тупую боль в районе таза чем-то менее неприятным. - Прости, Нацу-сан. Придется тебе немного потерпеть. А после, медленно-медленно въезжает внутрь и замирает, наслаждаясь теплом и мягкостью плотно сжимающих его стенок. Он, кажется, хочет что-то сказать, но как только начинает неспешно двигать бедрами, слова загадочным образом застревают поперек горла. А вместо них с губ срываются частые, судорожные вздохи. Драгнил был весь, как натянутая струна. В пятой точке неприятно саднило, а боль, уже давно позабытая, новыми волнами вибрации распространялась по телу. Он крепко сжимает плечи блондина, чувствуя, как дискомфорт в заднице уже не дает дышать, крепко-накрепко зажмуривается, каждой частичкой тела желая, что бы это мучение поскорее закончилось. Но, похоже, терпение Стинга кончается и он, заведенный до самых кончиков волос, входит внутрь до самого основания, постепенно наращивая темп не то, чтобы постепенно, но с заметной для Драгнила ритмикой. Он уже прекращает обращать внимание на тяжелые капли пота, скапливавшегося над ключицами, а лишь двигается – быстрее, еще сильнее вдалбливаясь в обмякшее под настойчивыми пальцами тело розоволосого. Нацу уже не чувствует прежнего дискомфорта в пятой точке, а даже подается вперед: навстречу новому, маниакально-дразнящему чувству. И когда член Стинга, наконец-то задевает сокровенную точку в отверстии Саламандра, тот неосознанно вскрикивает, сменяя протяжные стоны громкими криками, даже не обращая внимания на то, что плотная стена деревьев, возможно, не настолько надежно изолирует издаваемые теперь еще более громкие звуки. Последние толчки даются Стингу с трудом и тот, в последний раз вгоняя член в Нацу, бурно кончает, а вслед за ним, изливается Саламандр, с тяжелым вздохом оседая на траву. Стинг, подобно новоиспеченному партнеру, сползает по стене, пытаясь хоть как-то восстановить рваное от вожделения дыхание, ненароком чувствуя голову розоволосого на своем плече. Склоняя макушку чуть в бок и почти соприкасаясь губами с мочкой уха Драгнила, Эвклиф самодовольно шепчет: - Отличная игра, Нацу-сан…