Сквозь стену

***

В итоге Тсукаучи не заметил ничего подозрительного. Администратор только походила по кабинету, достала из шкафчика бутылку с виски и бокал, налила темную жидкость и выпила залпом. Кажется, она плакала. Выждав для верности несколько минут, Тсукаучи опустил бинокль и покачал головой. - Совсем сбрасывать со счетов не будем, но вероятность того, что она замешана, достаточно низкая. Поехали дальше. Тошинори кивнул и завёл мотор. - Кто звонил тогда? - поинтересовался Айзава, когда они начали петлять по узким улицам, чтобы вернуться на главную. - Айю убили. Аппарат жизнеобеспечения повреждён. - Что? - Тошинори едва не выпустил из рук руль от неожиданности, и машина едва избежала столкновения со столбом. - Как?! - В больнице. Там царила суета, пытались выдворить репортёров, охрана старалась сдержать толпу взволнованных родственников. - Камеры? - вмешался Айзава. - Яги, смотри на дорогу, или мы точно врежемся куда-нибудь. - Ничего нет. Там первое время было столько суеты, что даже не могут определить, когда именно повредили аппарат. Ребята проверяют всех врачей, но сейчас это только тормозит дело, учитывая количество жертв и раненых. - Плохо. Нас опять переиграли. Возможно у них есть свои люди в больнице, - Айзава потёр подбородок, хмурясь. - Пожалуй, да. Раз уж они работают в лаборатории... - озабоченно пробормотал Яги, пытаясь как-то уложить в голове информацию. - То есть нам совсем ничего неизвестно? - Ты упоминал, что оборудование в комнате видеонаблюдения работало само, и голос звучал словно из пустой комнаты. Возможно это механизм работы квирка того человека. Если он даже просто проходил мимо и коснулся оборудования, нам вряд ли удастся на него выйти, - нехотя продолжил разговор Айзава. - Проверка всех врачей и посетителей займет непозволительно много времени. Пусть полиция проверяет, но бросать все силы туда - нецелесообразно. Тошинори рассеянно кивнул, нехотя признавая его правоту. Он и сам думал о чём-то подобном. Если там поработал тот же человек, что в торговом центре, значит он замел следы как следует. Но даже если и нет, суета в первые часы играла их противникам на руку. Многим людям требовалась помощь, поэтому одной из виновниц происшествия уделялось далеко не самое пристальное внимание в первые часы, когда Всемогущий и прочие Герои занимались спасательными работами, полиция пыталась обеспечить безопасность гражданских, а врачи спасти тех, кого возможно. Могло произойти всё, что угодно. - Детали расскажут позже. Также я попросил коллег разузнать о смерти семьи владелицы театра, - он разблокировал телефон. - Мне не хватило времени вчитаться в дело как следует, но одну любопытную деталь я заметил. Женщина вернула девичью фамилию. Замужем она носила фамилию Асуми. - Разве это не...? - Тошинори смотрел на дорогу встревоженно. - Не фамилия того парня, с которым встречалась в средней школе Мерикуро? - Ты прав. Погибшего во время произошедшего подростка звали Кирией. Если бы Тошинори умел ругаться, то он так бы и поступил. Но удивление отразилось лишь на лице. - Совпадение более чем интересное, - прокомментировал Айзава, но не стал пояснять ничего более. Дальнейший путь прошел в молчании. Тсукаучи изучал материалы, Айзава анализировал имеющуюся на руках информацию, а Тошинори пытался найти какую-то логику в действиях преступников и не думать о Томуре каждую минуту. Наконец, они добрались до места. Мужчина аккуратно припарковал машину неподалёку от дома в традиционном японском стиле. Согласно их данным по этому адресу проживала владелица театра. Традиционный японский дом Косэй Мотоки напомнил Тошинори о давнем визите в дом своего коллеги, Тодороки Энджи. По крайней мере, выглядело здание во многом похожим, хоть и не идентичным - гораздо меньше. За невысоким белым забором виднелись зелёные верхушки деревьев. Полицейский в сопровождении про-героев подошёл к воротам, осмотрелся, а после прошёл в сад, осматриваясь. У ворот и вдоль недолгой дорожки склонили зелёные головы клёны. Ожидающая их на пороге хозяйка носила вполне молодёжные джинсы, что контрастировало с японской атмосферой её жилища убранными в строгий пучок чёрными волосами и лёгким почти традиционным макияжем. - Здравствуйте, - немного хрипло поздоровалась она. Они обменялись поклонами, мужчины разулись и прошли за ней внутрь. Тошинори отметил её спокойное дружелюбие. - Располагайтесь. Сейчас я принесу чай. Женщина выглядела немного печальной, что логично, учитывая сложившиеся обстоятельства, но вела себя безукоризненно вежливо и даже довольно приветливо им улыбнулась, когда устроила их в гостиной на дзабутонах и подала чай с вагаси и моти. После она устроилась напротив Айзавы, где осталось свободное место за столикам и поднесла к губам чашку. - Чем могу быть вам полезна? Пожалуй, опережу ваш вопрос. Я пыталась утром разузнать об Айе, ездила в больницу, а после связалась с её родителями. Они и рассказали, что произошло... Не смогла заставить себя поехать на работу. К тому же так и подумала, что полиция приедет и ко мне. Так или иначе, она работала у меня. Такая трагедия... - Вы давно её знали? - повёл допрос Тсукаучи, оставив Айзаве более тонкую работу - наблюдать за ней и изучать реакции. - Айю? Уже почитай десять лет... - Косэй вздохнула. - Хорошая добрая девушка. Я надеялась даже впоследствии передать ей театр. Управленческая сфера слабо её интересовала, но я не могла бы подумать ни о ком ином. - Почему именно Айя? Вы были близки? - Я могла бы назвать её своей дочерью. Что ж, полагаю, эта история всплывёт так или иначе, - она посмотрела на плавающие в чашке чаинки. - Айя была девушкой моего погибшего сына. Много вы знаете подростков, которые в средней школе знакомят свою девушку с родителями? Не знаю как бы без неё справилась, когда... всё это произошло. - И вы никогда не замечали за ней ничего странного? Необычного? Разумеется, давняя история его тоже интересовала. Казалось ему что-то подозрительным. Едва уловимое. Но сразу свести туда разговор будет слишком странно и, откровенно говоря, ни к месту. - Нет. Всё в пределах нормы. Мы всё же были достаточно близки и, полагаю, я бы узнала в числе первых о тревожащих её вещах. Могу я узнать, что конкретно с ней произошло? Или вы не имеете права разглашать детали? - она откусила кусочек мягкого моти. - Полагаю, если Вы уже говорили с родителями Мерикуро, нам нечего Вам больше рассказать, - как бы виновато развел руками Тсукаучи. - Мы сами пока что не располагаем достаточными сведеньями по делу... - Жаль, - женщина ещё немного отпила из уже полупустой чашки, а после изящным жестом отставила ее в сторону. - Скажите, а Вас не удивило то... - когда Тошинори подал голос, его компаньоны сначала нахмурились, но промолчали, и потому он продолжил: - То, что Айя Мерикуро оказалась злодейкой? Косэй-сан развела руками и слегка усмехнулась - явно измученно и устало. - Конечно, я была удивлена, - ответила она тоном, будто говорила вещи, сами собой разумеющиеся. - Но разве мое удивление от этого что-то изменит? - она бросила задумчивый взгляд куда-то в сторону, и на какое-то время над столом повисло тягостное молчание. - Я не думала, что так могло выйти. Единственная причина этому, которую я могу сейчас предположить - это то, что она так и не оправилась после гибели моего сына... Но она не подавала никаких признаков... того, что ее до сих пор это так сильно волнует, - женщина пожала плечами и снова потянулась за чашкой. Теперь Тсукаучи ухватился за момент и развил тему. - Простите, что мне приходится задавать такие вопросы, - он отвесил легкий поклон, подкрепляя им свои извинения, - но как именно погиб Ваш сын? - Полиция ведёт следствие... закономерно, что вас интересуют детали, - она провела пальцем по фарфору и все же посмотрела на них. Во взгляде заметна тщательно скрываемая горечь словно её до сих пор тревожили эти события. - Погибла вся моя семья. Мы жили в то время в другом конце города, гораздо ближе к театру. Мой сын в тот день находился дома, с отцом. Пришли в гости родители Такеши...так звали моего мужа. Я не могла присутствовать к сожалению. В театр приехала проверка, и мы условились, что я прибуду немного позже, почти сразу к ужину. Кто-то ворвался в дом и убил всю мою семью. К тому времени как я вернулась, особняк горел... Поскольку там нашли только четыре тела, вероятно, злоумышленник скрылся... Тошинори пытался понять, насколько эта женщина честна с ними. Она казалась искренней, и в это отчаянно хотелось верить. Он знал какого это: терять близких. Потому подсознательно ей сочувствовал и сопереживал. Айзава не понимал, что конкретно ему кажется неправильным. История имела смысл и выглядела вполне логичной и опосредованной. Однако интуиция снова подала голос и подсказывала, что всё это не может оказаться простым совпадением. Он взял вагаси, маленькую конфету, продолжая внимательно изучать выражение лица собеседницы. Но не видел ничего подозрительного. Все в пределах нормы. Слишком нормально. - И вы не знаете, кто мог это сделать? Насколько я понимаю, преступника так и не поймали, - продолжил задавать вопросы Тсукаучи. - Понятия не имею. Сколько я сама ломала над этим голову. Театр у нас маленький, конкурентов немного. У мужа был маленький цветочный магазин. Откуда бы взялись недоброжелатели? - в голосе звучала застарелая боль, а взгляд стал немного мечтательным, будто она вспоминала прошлое. - А у вашего сына? Здесь написано, что у него в школе были серьезные проблемы со сверстниками. Вы знали об этом? - К сожалению, нет. Мне рассказала обо всём Айя... После того как я их потеряла. А к чему вопрос? Даже если Кирию не слишком любили одноклассники, вряд ли кто-то из них решился бы убить всю семью. У него был не самый простой характер, но людей он не обижал. Он, знаете, не из тех, кто самоутверждается на других. Тсукаучи рассеянно кивнул, продолжая делать пометки. Разобраться в том, давнем деле сейчас действительно будет непросто. Слишком много времени минуло. Но по какой-то причине это казалось важным. Айзава посмотрел на него непроницаемым внимательным взглядом, и полицейскому показалось, что они в этом плане друг друга понимают. Тошинори же выглядел виноватым и сочувствующим, очевидно жалея женщину, потерявшую сперва собственную семью, а потом девушку, которая тоже своего рода стала ей очень близка. Допрос превратился со временем просто в кажущееся на первый взгляд уютным чаепитие. Косэй-сан держалась спокойно, как рядовая гражданка, потерявшая, ко всему прочему, своих родных, в ее поведении не было ничего подозрительного, и как раз это настораживало. Шло вразрез с показаниями, которые дала администраторша театра. И самым странным было то, что и Тсукаучи, и Айзава терялись в догадках, кто же из них врет. С одной стороны, это могло выглядеть так, что Такуми-сан перекладывала подозрения именно на Косэй, рассказывая довольно много деталей и, возможно, приукрашая их своими выдуманными подробностями. С другой, история с семьей Косэй-самы выглядела более чем подозрительно изначально, и Косэй-сама вполне могла утаить определенные детали из нее. Наомаса задумался: к чему же больше склоняться, к ложному обилию деталей или намеренному их утаиванию? Выходя от подозреваемой, Тсукаучи и Айзава незаметно переглядывались, давая друг другу понять, что думают об одном и том же, а вот Тошинори смотрел в основном только себе под ноги. Он сложившимся положением дел был откровенно удручен. Его не отпускали мысли о Томуре, его тревожило то, что следствие пока что заходило в тупик, но вместе с тем он не мог подозревать этих двух женщин в том, что они что-то скрывают. Одна казалась ему искренне сожалеющей о гибели Мерикуро, вторая - искренне скорбящей не только по девушке, но и по своей семье, с которой Мерикуро оказалась тесно связанной. Он понимал умом недоверчивость Тсукаучи. Сердцем - не понимал. Ему хотелось утешить обеих женщин, с улыбкой произнести, что все будет хорошо и выдать свое фирменное «Я уже здесь!» Но он прекрасно знал, что он не вернет мертвых к жизни, а именно в этом и заключалась их огромная печаль. И ещё прекрасно понимал, что при этом для Томуры он все ещё может что-то сделать. А значит, нужно сосредоточиться на расследовании, даже если это означает вновь переступить через себя. Символ мира поспешно выдохнул и сжал губы, собираясь с силами. Переступить через себя - в который уже раз за последние несколько дней? К тому времени, как они добрались до участка, их уже ждал Гран-Торино, который сразу же оскорблённо ткнул подопечному в грудь, подпрыгнув. — Уехал, и даже меня не разбудил. Скажи, Тошинори, у тебя есть совесть? — Я не хотел, — почему-то смутился Символ Мира. На самом деле он просто пожалел пожилого учителя, которому и так сильно досталось накануне, всё же тот уже немолод. Только по этой причине не стал вмешивать его на это раз. — Просто решил дать вам отдохнуть... — Чёрт с тобой, — отмахнулся старик и потёр руки. — Я тоже без дела не сидел. Съездил с полицией в больницу снова, мы изъяли видеозаписи палаты и нескольких коридоров, где стояли камеры, и сейчас просматриваем их. Там прошло не слишком много времени до её смерти, поэтому должны управиться быстро. — Что ещё известно? — Вам не очень понравится, - сразу посмурнел старик. — Мы уже нашли момент. Вот, посмотрите, - Гран-Торино оперся локтем о спинку стула, пока один из молодых полицейских запустил вырезанный кусочек. Реанимационная палата, где находилось три бессознательные девушки, выглядела достаточно спокойной. Обзор выхватывал только две ближние койки. Айя Мерикуро находилась на дальней, у противоположной стены. Запустили максимально доступное разрешение, позволяющее разглядеть две кровати: Айи и её безымянной соседки. Некоторое время ничего не происходило, а потом зашевелились провода под экраном с показателями состояния, которые вели к девушке. Один вылез из паза и заменился проводом на соседнем экране, ведущем к соседке, а сам оказался на освободившемся месте. Так один за другими провода под показателями состояния поменялись местами. — Система жизнеобеспечения функционировала нормально, но настройки были изменены. Разрешение не позволяет понять в какой момент времени, но может предположить, что оба события произошли последовательно, — доложил один из полицейских. — Поскольку это реанимационная палата, сюда пускают только врачей и работников больницы... — Но что...какой в этом смысл? - перебил Яги, чувствуя себя идиотом. Он не понимал каким образом такие странные действия вызвали смерть девушки. Нет, понимал частично, но для чего нужно было менять провода оставалось для него загадкой. — Смотрите дальше. Прибор запищал, тонко, протяжно, неприятно. Некоторое время ничего не происходило, а после прибежала медсестра и начала суетиться вокруг соседки Айи. — Вот же хитрый ублюдок, — едва слышно пробормотал Айзава, даже невольно восхитившись такой отвратительной изобретательностью, и покосился на всё ещё недоумевающего Тошинори. На лице последнего неожиданно отразилось озарение. — Он поменял местами эти провода, и поэтому врач подумала, что плохо стало другой девушке? — Пока она пыталась разобраться, привезли ещё несколько человек, поэтому всё заметили только тогда, когда уже стало слишком поздно, — подтвердил молодой полицейский, который и показывал им видео на своём ноутбуке. — Это ещё не всё. Внимательнее , — буркнул Гран-Торино и попросил отмотать сцену заново. Почти незаметно, но на экране что-то поменялось. — Он изменил настройки поступления кислорода в лёгкие. Давление, — пояснил старик. Разумеется, ему рассказали детали в больнице, и теперь он пытался как можно проще объяснить всё коллегам. — Человек не может вдохнуть или выдохнуть. Поэтому когда он поменял провода, то переключил внимание на соседку, и персонал не сразу понял, что всё переключили. А когда понял, то уже было поздно. После отмотали ещё назад и начали осматривать фрагмент от момента, когда девушку привезли в палату до самого преступления. Врачи, медсестры, снова врачи, пустая палата и ровный писк медицинских приборов. Потом дверь открылась после щелчка, и внутрь вошёл человек в халате. Волосы темные, короткостриженные, а лица почти не разглядеть было. Похоже, он знал о камере, и поэтому намеренно не поворачивался... Тошинори осекся на середине мысли. Мужчина надел такую же маску они, которую носили Злодеи в торговом центре, но бумажную, с небрежно продетой в дырки резинкой. Он подошёл, провел пальцами по проводам, по экранам, обошёл кровать, всё же не демонстрируя глаза, на всякий случай прикрыв их рукавом, и дотронулся до самого аппарата искусственной вентиляции лёгких. После также спокойно вернулся к двери, на ходу запуская руку в карман. Ещё один тихий щелчок, и он уже в коридоре. — Как можно туда попасть? — поинтересовался Айзава у полицейского, но ответил Гран-Торино. — Необходима ключ-карта для доступа в реанимацию. Только медперсонал. Мы начали проверку, но, тот факт, что он оказался достаточно умён, чтобы не засветить лицо, значительно усложняет задачу. В панике, которая царила там первые часы, затеряться достаточно легко. — Плохо, — просто ответил Айзава не в первый раз за эти два дня. Злодеи оказались не просто достаточно умны, чтобы грамотно спланировать атаку на торговый центр и обвести про вокруг пальца, а дьявольски хитры и очень хорошо просчитывают их шаги наперёд и виртуозно заметают за собой следы. Разумеется, даже они всего лишь люди и наверняка допустили где-то промашку. Вопрос только в том где и когда удастся её найти. - Что по фотороботам воришек из ювелирки, которые мы составили? - перевел тему Гран-Торино, пока Яги не начал снова киснуть. — Интересное кино тоже. Пришлось покопаться и поднять старые архивы, запустить программу для сверки лиц. Кейги Тору и Широ Рафа. Оба числятся пропавшими без вести вот уже шестнадцать и десять лет соответственно. Первый пропал ещё во время учёбы в старшей школе, второй — на последнем курсе института. За первым не наблюдалось ничего криминального, второй же не раз попадал в участок за кражи. — Сколько же вообще существует эта злодейская группировка? — пробормотал Яги ошарашенно, понимая, что ему срочно необходимо выпить кофе. Мысли между собой не вязались и казались нелогичными. Необходимо немного прийти в себя. - Сейчас эксперты в моем участке пытаются до этого докопаться, - ответил Тсукаучи, он выглядел теперь таким же несобранным и удрученным, как и его друг-герой. Тошинори, пожалуй, прекрасно понимал, каково ему сейчас. Тсукаучи отдавал своей работе множество сил и времени, потому как искренне верил, что делает важное дело. Защищает невинных, помогает тем, кто в беде – теми силами, которыми располагает. Ему сложнее, чем героям, его причуда не боевого типа, с таким в герои не идут обычно. Но он выкладывается на полную именно как детектив и оперативный сотрудник полиции. Не меньше рискуя своей жизнью в каждодневном полицейском труде. И сейчас он явно зол от собственного бессилия, следствие будто почти не продвинулось, хотя они все вместе перешерстили уже множество идей, зацепок, вариантов и догадок. Яги осознавал, что нужно крепко держать себя в руках. Беспокойство о Томуре сейчас больше мешало, чем помогало, и он ощущал вину из-за того, что, возможно, следствие тормозит в том числе и его несобранность. Поэтому, приведя мысли хотя бы в относительный порядок, он робко обратился к коллеге: - Айзава... Кажется, ты говорил о более чем сотне пропавших детей за последние пять лет… - Это говорил Тсукаучи, - Сотриголова кивнул на детектива, тот приготовился слушать внимательно. - Но продолжай. - Если поднять знакомства их семей... - неуверенно начал герой номер один. - Может, кто-то из них мог иметь связи с лицами из злодейской группировки, имена которых мы уже знаем? - Хм... - детектив переглянулся с темноволосым про-героем. - А любопытная идея... - он в процессе рассуждения взялся спешно что-то печатать на ноутбуке. - Тем более, если Рафа привлекался за кражи, он вполне мог иметь связи с семьями, которых нужда также заставляла воровать... А если пропавшие дети были в основном из неблагополучных семей, то… - Что-нибудь мы определенно здесь можем накопать! - Айзава широко улыбнулся, что было для него редкостью, и хлопнул Яги по плечу. - Отличная мысль, Тошинори! Яги, не веря своим ушам, неловко улыбнулся. Не так, как обычно, сверкая белыми зубами и крича «Я уже здесь!». Но эта улыбка была, пожалуй, одной из самых искренних его улыбок за последнее время. Теперь он понимал, что приносит пользу там, где сейчас находится, хоть и не принимает геройской формы, не колотит злодеев, не выносит на себе двадцать человек из рушащегося здания. Он не герой сейчас, но он тоже может сделать что-то для расследования. Для похищенных в торговом центре детей. И для Томуры. И его небольшая идея, подкинутая коллегам по расследованию, сейчас, кажется, имела больший вес, чем бугрящиеся мышцы и способность одним ударом отправить злодея в полет на сотню метров. Он сейчас не был героем, но мог помогать, как человек. На том и решили. Время клонилось к вечеру после наполненного событиями дня, поэтому они вернулись в общежитие ЮУЭЙ. Тошинори чувствовал небольшой душевный подъём из-за того, что оказался полезным. Возможно именно поэтому, гипнотизируя чашку с чаем в гостиной отсека общежития, который они с Айзавой и Гран-Торино выбрали временно своим, мужчина задумчиво поднял взгляд ясных голубых глаз на коллегу и негромко сказал: — Помнишь то место, откуда мы забрали Томуру? Персонал настолько наплевательски относился к тем детям, и Томура выглядел испуганным, когда мы его забрали. Словно ожидал опасности, все время был напряжён, хотя знал, что мы — Герои. Как думаешь, может ли Осса продавать детей в лаборатории? Айзава нахмурился и сделал глоток кофе. — Яги, мы не можем кидаться такими обвинениями, не имея серьезных оснований. Однако ты прав. Мы можем, по крайней мере, проверить это место. Если детей списывали настолько легко, и их никто не искал, то для лаборатории это неплохой вариант… Айзава принимал правоту друга, однако Осса казалась ему чересчур... очевидным вариантом, и только по этой причине он не поднял эту тему сам, размышляя, стоить ли распыляться ещё и в том направлении. Персонал не мог не понимать: если они затеят торговлю людьми в открытую, это грозит серьезными последствиями. Учитывая, что Осса — единственный в Японии приют для малолетних преступников, попытки открытой торговли людьми, приведут к грандиозному скандалу. Заманчивая идея, но будут ли связываться настолько хитрые злодеи с таким очевидным вариантом, рискуя раскрытием? Ведь на улицах и в трущобах гораздо больше ненужных детей, которых никто не станет искать, и отследить их исчезновение гораздо сложнее, чем занесённых в реестр малолетних преступников. Кстати о реестре. Ребята Тсукаучи должны за ночь пройтись по Главному реестру квирков и определить подходящие под описания нападающих. Например, та женщина, с которой сражался Мик, имеет достаточно яркую выделяющуюся причуду. Возможно, эта зацепка куда-то приведёт. Но их просто физически не хватит проверить всех, а время уходит. — Но мы можем попробовать. Может нам стоит разделиться? Например, я поеду в Оссу, - жизнерадостно предложил Тошинори, приободрившись, что снова сумел предложить полезную идею. — Вы сможете составить ему компанию? — Айзава вопросительно глянул на старика, и Гран-Торино только кивнул. Имея представление по рассказу подопечного, про на пенсии понимал, что одного его отпускать в подобное место никак нельзя. — Я бы и сам справился, — даже слабо возмутился Яги подобному недоверию, но два откровенно-скептических взгляда заставили его замолчать и почувствовать себя неловко. Ситуацию немного сгладил лежащий на столе телефон. Пришло сообщение от директора. — Хм... — на лице Тошинори отразилась озадаченность. — Хотят провести пресс-конференцию, касающуюся произошедшего... и все мы обязаны там присустствовать. Но сейчас же всё это невовремя. Мы должны заниматься расследованием, а не тратить время на подобные вещи. Разве это не может подождать до того как мы закончим расследование и спасём Томуру и детей? — Когда она будет? — Айзава перешел сразу к делу, не собираясь с ним спорить. Сегодня на это не осталось сил. — Девятого... через четыре дня. Как думаешь, мы сможем отказаться? Ведь расследование ждать не будет. Целый день вникуда! — Яги, не кипишуй, — осадил его Гран-Торино. - Разберемся, - устало отозвался Айзава, а затем, приложив руку к лицу, скорбно вздохнул: - Еще одна проблема с этой школой... - Еще одна? - тут же переспросил Символ Мира. Сотриголова бросил на него невыразительный взгляд. - Ты сказал «Еще одна проблема», - не унимался Тошинори. - Я чего-то не знаю? Айзава устало закатил глаза и шумно, со стоном выдохнул. - Яги, расслабься, - попросил он. - Ты в курсе всех школьных проблем, и ты знаешь, что их больше одной, вот и все. Пресс-конференция весьма невовремя, но что уж поделать... Будем как-то выкручиваться, - сказав это, черноволосый про поднялся с кресла и зевнул. - Пожалуй, я спать. Было бы неплохо завтра снова подключиться к расследованию уже отдохнувшими, - он бросил взгляд на своих соратников, и Гран-Торино, последовав его примеру, также поднялся и, чуть прогнувшись в спине, потянулся. - Ага, я тоже пойду, - пожилой герой взмахнул рукой, - доброй ночи, Яги, - зазевавшись, он направился за уже ушедшим на лестницу, ведущую к комнатам, Айзавой. - Не засиживайся! Гран-Торино нагнал Сотриголову уже на третьем этаже, когда тот сворачивал в сторону коридора, где и расположились три комнаты, что они временно заняли: комната Тошинори, комната Айзавы и комната Томуры, которую на эту ночь решил занять герой в отставке. - Айзава, - старик окликнул брюнета негромко, чтобы слышно было, по возможности, только ему. Или хотя бы не дальше этого этажа. Сотриголова обернулся, вопросительно глядя на седовласого героя. Лицо Гран-Торино в ответ сделалось выжидающим, а взгляд - проницательным. - Так что еще за проблемы в Юуэй? - спросил он, твердо вознамерившись разузнать все, что о ситуации в Юуэй знает Айзава. - А? - черноволосый про недоуменно приподнял бровь. Гран-Торино в ответ хмыкнул. - Тошинори, может, и идиот, - произнес он, сверля Айзаву взглядом исподлобья, - но я прекрасно понимаю, что ты от него что-то скрыл. Что именно? - старик упер руки в бока, давая понять, что без ответа он не уйдет. Айзава устало потер глаза. Проблем хватало и в Юуэй, и вне ее, и сил решать их сегодня уже почти не было. Но Гран-Торино рассказать было можно: он смотрит на мир не через такие розовые очки, как их герой номер один. - Судзуми Мерикуро. Студентка Юуэй, также сестра одной из злодеек, причастных к нападению на торговый центр. Ей грозит исключение из академии... - мужчина взъерошил неряшливо растрепанные черные волосы и взглянул куда-то вверх. - Не то чтобы мне сильно было дело до этого, но это как-то... - Несправедливо? - закончил мысль за него Гран-Торино. Айзава только кивнул в ответ, не желая тратить слова лишний раз. Старик в ответ лишь нахмурился. — Если Тошинори узнает, то полезет и сюда, то привлечет слишком много внимания к её семье, — мгновенно сделал выводы престарелый про. — В итоге только сильнее навредит. — Да. Лучше ему не знать как можно дольше. По крайней мере пока не пройдёт пресс-конференция, - также лаконично ответил Айзава. В голосе читалась отчетливая усталость. Гран-Торино помолчал некоторое время, словно размышляя о ситуации, а после спросил. — Её хотят исключить только потому что её сестра оказалась Злодейкой? — Неофициальная причина. Однако если в прессе окажутся детали, репутация ЮУЭЙ тоже окажется под угрозой. Общественное мнение... Старик только покачал головой горько. Он понимал, что это остаётся не их делом, но почему-то совсем забыть и сделать вид, что всё в порядке, мешал горький осадок. И, разумеется, Тошинори, который точно не станет сидеть на месте, а пойдет разбираться с вопиющей несправедливостью, и объяснить произошедшее станет в разы тяжелее чем раньше. — Подумаем, что можно сделать. Так или иначе, наличие ещё одной проблемы ничего не изменит. Доброй ночи. Гран-Торино дождался пока темноловолосый про зайдёт в свою комнату и сам ушёл к себе. Теперь к невеселым размышлениям добавился ещё один повод. Старик долго не мог уснуть, и слышал как прошёл к себе засидевшийся внизу Яги. Вот хоть говори ему, хоть не говори! С этой мыслью старик все же уснул. Наутро Тошинори устало глушил кофе, не слишком довольный жизнью и не слишком выспавшийся. Вернее совсем. Пожилой ментор и Айзава едва ли выглядели намного лучше. Впрочем, по Сотриголове сложно сказать, когда он выглядит не уставшим. — Значит мы теперь будем проверять семьи тех Злодеев из торгового центра? — Ребята Тсукаучи пробили реестр. Нашли семью той женщины-кошки, которая ранила Мика. Отец недавно вышел из тюрьмы в очередной раз, мать в лечебнице для душевнобольных. Нужно выяснить, на появлялась ли девушка у них в последние несколько лет. Заявлений о пропаже не поступало по крайней мере, - отозвался Айзава, плотнее кутаясь в свой свитер. Несмотря на тёплый день, почему-то было прохладно. Сказать по правде, он подозревал, что и девушка просто сбежала от такой семьи, и очередная зацепка приведёт их вникуда, но возможно на дне общества они смогут поискать связи... Другое дело, что соваться туда вместе с Тошинори — затея не из приятных. Но оставлять его одного тоже не стоит. Можно, конечно, разделиться, но сам Сотриголова затруднялся решить, где Всемогущему будет легче: и в одном, и в другом месте придется контактировать с низами общества, и для него это все равно будет тяжёлый удар. Тошинори отодвинул чашку так резко, что стол жалобно скрипнул, и поднялся на ноги, сминая коврик. — Тогда нужно туда поехать, — заявил он со своей обычной решимостью. Несмотря на усталость, он хотел что-то сделать. Мужчина даже не замечал, что сейчас он начал искать смысл в вещах, далёких от геройской карьеры. Оказывается, что-то лежало за пределом обычного цикла «найти и обезвредить злодея». Не то, чтобы Тошинори не знал об этом, просто не приходило в голову задумываться. - Вот мы с тобой туда и поедем, - выдохнул Гран-Торино и на вопросительный взгляд Символа Мира поспешил пояснить: - Не отпирайся, Тошинори, но с детворой ты ладишь куда хуже, чем Айзава. В Оссе, может быть, ему удастся разузнать что-то не только от персонала. Блондин сначала хотел что-то возразить, но слова так и застряли в горле, он несколько секунд постоял посреди зоны отдыха в общежитии академии, а затем, вздохнув, прикрыл рот и несколько раз кивнул, пожав плечами. Ему стало за себя стыдно. Ведь он с рвением маленького ребенка сейчас собирался доказывать, что справится без помощи ментора или Айзавы. Он подумал о себе, о собственных обидах на сомнения Гран-Торино в его компетентности, а не о том, что сейчас им нужно спасать Томуру и других детей, которых, возможно, взяли в плен вместе с Шигараки. Пожилой наставник был прав: у него самого еще не было достаточных навыков общения с «трудными детьми», да и, признаться, он о существовании настолько «трудных» детей узнал только недавно! Откуда так ловко умеет с ними обращаться Айзава, Тошинори не задумывался; сейчас эта мысль промелькнула на заднем плане невыразительным туманом, но Яги даже не стал задерживать на ней внимание. Хватит уже собственных переживаний и попыток защитить собственную гордость! Да, ему было тяжело и от сложившейся ситуации, и от того, что Томура так и не желал видеть в нем кого-то, кто хотел бы помочь. Но Томуре сейчас наверняка в сотни раз тяжелее, он же, в конце концов, ребенок. Потому, пожалуй, стоило заткнуться, не соваться в те вопросы, в которых действительно некомпетентен, и делать то, что нужно, в том числе и принимать советы более опытных в определенных аспектах людей. - Хорошо, - произнес он твердо. Торино бросил на него одобрительный взгляд. - Сенсей, - он ответил на взгляд бывшего учителя решительным взглядом голубых глаз, - когда выдвигаемся? Паровой герой позволил себе довольную улыбку и потянулся в кресле, сложив руки в замок. - А когда закончишь с кофе, тогда и поедем! - он бросил взгляд на чашку с недопитым и наполовину разлитым от предыдущих резких движений героя номер один кофе. Яги в ответ на это рывком схватил чашку и залпом выпил остатки напитка. Выдохнув и неаккуратно вытерев губы ладонью, он снова обернулся к ментору. - Я готов! Айзава наблюдал за происходящим, спокойно допивая кофе. Тошинори, кажется, начал хоть немного размышлять над последствиями своих действий и слов. Не то, чтобы на данный момент это действительно играло и какую-то серьезную роль, но постепенно, медленно, Тошинори начинает воспринимать реальность. Об этом думать рано, но как бы замечательно было иметь хотя бы на одну проблему меньше. Позволив себе помечтать о несбыточном ещё несколько секунд, он встал и направился следом за вышедшими из комнаты друзьями. До Оссы путь неблизкий. Если удастся добраться часам к трем, уже будет большой удачей. Про устало вздохнул и спустился по лестнице на первый этаж, окинул взглядом пока ещё полупустой двор и направился к выходу.