* * *
— Чертов Тянь! — шепчет Рыжик, выходя из здания спортзала. В голове все еще вертится картинка, как девчонки обступают Тяня со всех сторон, на перебой щебеча какую-то мало интересную муть. Редкие парни же стоят рядом, одобряюще улыбаясь и поддакивая. И только они: Гуань Шань, Чжань и Цзянь, черт бы все побрал, драят этот огромный спортзал. А Хэ Тянь лыбится, тихо что-то говорит, отчего все девчонки начинают заливаться румянцем, а еще смотрит на Рыжика. — Мудак! — в сердцах говорит Шань, сплевывая в сторону. — Привет, Рыжий. Мо Гуань Шань в страхе отшатывается, испуганно тараща глаза на Шэ Ли, который уж слишком давно не напоминал о себе. И вот он — нате, распишитесь. Со всеми этими событиями, со всеми переживаниями по пустякам и без, он уже давно и думать о нем забыл. Оказалось, зря. — Как твои дела, Рыжий? — интересуется Змей, наступая ближе, окончательно околдовывая глазами, что невозможно двинуться с места. — Как раны? Заживают? Гуань Шань успокаивается насколько может, сжимает руки в кулаки и, состроив свой самый непокорный взгляд, говорит: — Нормально. Шэ Ли ядовито улыбается, останавливаясь совсем рядом. Его желтоватые глаза смотрят с издевкой и едва прикрытым безумием. У Мо в голове мелькает мысль, что тот опять что-то затевает и ему нужна покорная шестерка. Только вот Мо больше не такой. Он завязал, и это едва ли не единственное, чем он по-настоящему гордится. Но Ли идет дальше: гипнотизируя взглядом, он приближается все ближе и ближе. Шань и хотел бы сбежать, да подсознательный страх не дает даже шевельнуться. Глубоко и часта дыша, Мо изо всех сил старается бороться со своей реакцией, но это напрасно. Шэ Ли успевает приблизиться к нему настолько, насколько хочет. И уже целует губы, изредка прикусывая их. Вытаращив глаза, Гуань Шань сжимается, что есть силы. Смотря на это холодное лицо перед собой, он замечает взгляд, который направлен совсем не на него. Шэ Ли смотрит куда-то в сторону, слегка улыбаясь в поцелуй. Блядь, думает Гуань Шань, сильно-сильно зажмуриваясь. Напоследок сильно прикусив нижнюю губу Рыжего, Ли сам отстраняется, облизываясь как кот. Наверное, это становится последней каплей, которая срывает тормоза, поэтому не удивительно, что Тянь налетает на него, как только он делает шаг назад. Хэ валит его на землю, коленями прижимая руки к земле, и молотит по его ехидному лицу, что есть сил. Бьет основательно, сильно. Разбивает костяшки рук и лицо перед собой. На очередном выдохе злобно говорит: — Я тебя предупреждал! А Шэ Ли лишь улыбается, быстро слизывая острым языком каплю крови. И это задевается едва ли сильнее, чем то, что он видел несколько секунд назад. Тянь еще больше звереет: в его глазах отражается холодный блеск, который яростно орет «убью!», руки сжимаются сильнее, на шее вздувается и пульсирует вена. Он бьет, бьет, бьет без разбора, готовый окончательно переломить и так трещащую от напора палку. — Тянь! — Гуань Шань подскакивает как нельзя кстати: крепко хватается за его занесенную руку, пытаясь уберечь от беды. — Остановись! Хэ дышит как загнанный в ловушку зверь: громко и глубоко. Шань чувствует, как дрожит его рука, когда сжимает запястье сильнее, чем нужно. Облегченно выдохнув, тихо произносит: — Оно того не стоит. И Тянь с ним соглашается. Мо тянет его за собой, прося оставить этого окровавленного урода в покое, и Тянь встает без единого промедления. Лишь напоследок склоняется над распластанным и все так же скалящимся парнем, берет себя в руки, пряча эмоции, и говорит: — Я не закончил. Шань уводит его за собой, крепко держа за руку. Когда они заворачивают за угол школы, Мо начинает трясти. Мелкая дрожь бьет изнутри, заставляет плечи дрожать, а зубы отбивать чечетку. Такого с ним еще никогда не бывало, да он и не хочет, чтобы такое еще раз повторялось. — Все нормально? — спрашивает Тянь аккуратно, останавливаясь и разворачивая напуганного Гуань Шаня к себе. Его глаза плотно закрыты, а ресницы так привлекательно и мило дрожат… В любой другой раз, Тянь бы обязательно подразнил его за это, но ситуация не та. Спуская взгляд ниже, он видит сжатые, практически белые, губы. На нижней все еще виднеется след от зубов, и выступают маленькие бусинки крови. За это хочется вернуться обратно и раздробить череп Змея ногой. Тянь протягивает левую руку к лицу Гуань Шаня, невесомо касается губ. Тот вздрагивает, но не отстраняется — это уже хорошо. Стирает красные капли, но грязный едва красный цвет все равно остается на подбородке и нижней губе. Черт. Сжимая руки сильнее, он говорит: — Надо будет попросить у одной из девчонок салфетки. Говорит, а взгляд все не может оторваться от искусанных губ и этих грязных кровавых пятен. Тянь грузно вздыхает, стараясь не сделать лишнего. Гуань Шань и так ему едва ли доверяет, а начинать все сначала… это явно не то, чего он хочет. Шань, все так же не открывая глаз, делает маленький шажок вперед, медленно наклоняется к Хэ Тяню ближе. Он прячет лицо в основании его шеи, все так же крепко сжимая ладонь на его запястье. У Тяня едва ли хватает сил дышать. Он зажмуривается, громко выпускает носом воздух, а затем утыкается в его волосы. Вдыхает слегка горчащий запах шампуня и едва уловимый — дома. Внутри что-то разрывается на части, а горло душит крик. Тянь сильно прикусывает внутреннею сторону щеки, пытаясь привести мысли в порядок. — Шань, — хрипло произносит, рвано дыша, — посмотри на меня. Гуань Шань горячо выдыхает куда-то в область ключиц, несколько секунд стоит неподвижно. Из чистого упрямства. Тянь почему-то в этом даже не сомневается. А потом все-таки отстраняется, расправляет плечи и смотрит прямо в глаза. Все тот же непокорный взгляд заставляет внутренности дрожать. Тянь впервые старается скрыть шальную улыбку, которая сейчас точно не к месту и может спугнуть. Наклоняется чуть вперед, сталкиваясь носами. Смотрит в слегка удивленные карие глаза и не сдерживается. Легкая улыбка наползает на лицо, и Тянь, повинуясь такому странному настроению, идет дальше. Он легко прикасается к губам Гуань Шаня своими: аккуратно прихватывает верхнюю, а после медленно и со вкусом зализывает нижнюю. Не пытается углубить поцелуй, потому что все еще помнит, что было в прошлый раз. И не хочет повторения. Тянь не ждет, что Гуань Шань ему ответит. Он же не совсем идиот. Но когда это происходит — земля буквально готова уйти из-под ног. Губы Шаня оказываются мягкими, нежными и до того неумелыми, что что-то радостное взрывается внутри, а глаза начинает жечь, словно от подступающих слез. Он отвечает неспеша: вдумчиво пытается повторять за Тянем, осторожно прихватывая то верхнюю губу, то нижнюю. А еще жмурится так, будто сам не верит в то, что сейчас делает. Шань отстраняется первым: глубоко дышит, моргает расфокусированно, словно на миг заснул или потерялся. Тянь смотрит на него с прищуром, держит в объятиях — и когда только успел! — и лыбится так, что лицо готово треснуть. — Отпусти, — вроде как недовольно говорит Гуань Шань, но Тянь слышит в его голосе больше смущения, чем злости. — Никогда.* * *
Шэ Ли все так же лежит на асфальте, истекая кровью, когда слышит приближающиеся шаги. — Заснял? — спрашивает хрипло, смотря на проплывающие в небе отвратительные облака. — Да. — Прекрасно. — Пьяная кровавая улыбка наползает на лицо Змея.