Дети с настороженностью наблюдали за действием преподавателя. Они все еще находились под впечатлением от боя, продемонстрированным профессорами. Люпин быстро достал ранее заготовленные списки гриффиндорцев. Палочкой он потянул пергаменты в воздух и следующим движением быстро разрезал их на мелкие части. Каждый кусочек содержал имя. Ремус взмахнул палочкой и части бумаги завертелись в воздухе, по незримой оси. В таком полете они напоминали шар. Тоже самое он проделал со списком факультета Слизерин.
— Прошу внимания. Начинаем поочередно. Школьник, чье имя я назову, выйдет ко мне, — с этими словами Ремус вытянул летающий лист бумаги перед ним. — Грегори Гойл!
— Это я! Это я! — радовался слизеринец, отчаянно тарабаня Феликса по плечу.
— Иди скорее, а то твою очередь отдадут другому, — попытался дать передышку онемевшей части тела Феликс.
Слизеринцы расступились, пропуская однокурсника. Гойл медленно подошел к летающим кускам пергамента и с непринужденным видом опустил руку в парящие листы. Мальчик не проявлял волнения, с виду он, казалось, даже не замечал, что происходило на поле ранее.
— Арон Моргред, — проговорил он.
Арон испуганно огляделся на друзей. Он не представлял, что для него урок начнется так быстро. Профессор Люпин указал жестом место для тренировки.
— И помните, вам нужно максимально отточить обезоруживающее заклинание.
— Да, профессор, — хором ответили школьники.
Гойл еле дождался разрешения профессора начать бой. Подраться с гриффиндорцем, что еще могло быть приятнее этого? Он взмахнул палочкой и произнес:
— Флиппендо!
Арон с трудом увернулся от отталкивающего заклинания. Но ответное заклинание так и не вырвалось с его палочки.
— Экспеллиармус, мистер Гойл, не забывайте, — спокойно уточнил профессор Люпин.
Грегори повторил название заклинания и почти правильно выполнил жесты. Светло-красный пучок света направился в гриффиндорца. Арон сумел легко отпрыгнуть от него. И снова вернулся в ожидании следующей атаки. Грегори не мог похвастаться чутким слухом. Да что там, иногда он даже не замечал разговоров детей перед собой. Про мальчика можно было сказать, что медведь не обошел вниманием его слуховой аппарат. К сожалению, это касалось не только музыки. Однако смех позади себя он услышать смог.
— Издеваешься?
Гойл попытался уточнить у противника, правильно ли выстроились выводы в его голове от нарастающей обиды. Но Арон старался не слушать слизеринца, всем видом он проявлял полное равнодушие.
— Почему Арон не атакует? — спросил Рон.
Друзья напряженно всматривались в сторону друга. Гарри невольно вспомнил коридорный поединок Арона с Драко. Ответ на вопрос Рона крылся неподалеку. Мальчик решил спрятать глаза углубившись в изучение собственных ног, боясь, что Рон мог прийти к тому же выводу.
— Так он ни за что не выиграет... — прошептала очевидное Гермиона.
Гойл выпустил очередное заклинание, которое также пролетело мимо. Мальчик стал выдыхаться. Он отчетливо слышал перешептывания за спиной. Вскоре чужие голоса наполнили его голову. Гойл не мог с уверенностью сказать пришли ли они из вне от его однокурсников, либо же он придумал их сам в приступе паники.
— Трус! — взревел слизеринец.
Крик выбил Арона из пут мыслей. Клубок распутался, и лишь тонкая вереница подсознательных размышлений привела мальчика к единственному решению. Он поднял палочку, надеясь, что у него все получится.
— Прости... — одними губами произнес мальчик, — Экспеллиармус.
Хоть Арон и не знал наверняка, но профессор Люпин отчетливо видел, как гриффиндорцу удалось правильно выполнить обезоруживающее заклинание. Ярко-красный пучок летел стремительно, попутно постоянно наращивая скорость. Он чуть было не задел Гойла. Тот, падая на землю, негромко выругался.
— Я все слышал, мистер Гойл, — проговорил Люпин.
— И сейчас тоже, — через секунду повторил преподаватель.
Грегори попытался сосредоточиться. Он сильно разозлился из-за падения. Если он проиграет, то факультет будет еще неделю над ним шутить. А Гойл не любил, когда над ним шутят. Он резко побежал вперед и буквально вскричал заклинание обезоруживания.
Арон не ожидал такой реакции от соперника и пропустил удар. Он впервые почувствовал действие заклинания на себе. Палочка завибрировала. Затем произошел громкий щелчок, и она резко вырвалась из рук. Пальцы закололо, палочка приземлилась в нескольких метрах от гриффиндорца. Гойл, обливаясь потом, радостно направлялся обратно, наградой был шум аплодисментов от его факультета. Гриффиндорец все еще потирал руку. Она постепенно успокаивалась, но наводила мальчика на неутешительные выводы.
Дальнейший урок прошел очень быстро. Дети были наполнены радостными эмоциями и долго обсуждали свои поединки. Феликс был рад, что ему попался не Невилл в качестве противника. Ричи Кут быстро атаковал Феликса новым заклинанием. Слизеринец все же попытался максимально сильно зажать палочку в руках, но она все же умудрилась выскользнуть, словно намыленная мылом. Так что для всех ситуация выглядела, что Феликс просто не успел атаковать противника.
— Генеральный инспектор?
Люциус быстро наполнял свою записную книгу. Видимо новый предмет подтолкнул инспектора к мысленному взрыву. Закончив очередную запись, он осторожно закрыл книгу. Арон оценил как бережно этот человек поступал со своей собственностью. Хотя по обложке было заметно, что книге много лет. «Наверное, это подарок», - подумал мальчик. Он невольно вспомнил как обращался с подарками родителей и покраснел. Хорошо, если просто их терял. Чаще они ломались гораздо раньше. Как же все изменилось с поступлением в Хогвартс. Арон стал более внимательно относиться к подаркам родителей. Он не виделся с родными по половине года и это было единственное, что помогало ярко ощутить их рядом с собой.
— Мистер Моргред? Вы что-то хотели?
Люциус повернулся к ученику. Всем видом он показывал, что готов его выслушать. Арон робко ответил:
— Я по поводу новых занятий...
— Да, я заметил ваше поражение.
— Могу я получить освобождение от занятий? — быстро выпалил мальчик.
Люциус поднял бровь. Он немного наклонился вперед к школьнику, но этого было достаточно, чтобы вызвать волну страха у ребенка.
— Почему же вы обратились с этой просьбой ко мне, а не к своему учителю?
— Дело в том, что профессор Люпин учит нас только в этом году... Я думал, что вы лучше поймете, почему я не хотел бы направлять свою палочку на других школьников...
— Мистер Моргред, это похвально, что вы начинаете думать за других. Но, если вы не сможете отвечать за себя, когда-нибудь обидчики устанут вымещать все на вас и сделают все, чтобы вы почувствовали больше боли, перекинувшись на ваших друзей. И как тогда к вам отнесутся эти самые побитые и униженные друзья?
— Мой отец говорит, что можно быть хорошим другом и без использования магии...
Люциус усмехнулся. Только улыбка вышла скорее зловещей, чем дружелюбной:
— Я знаю, что ваш отец магл. А что магл может знать о жизни волшебников? Мистер Моргред, не пытайтесь выполнять мою работу. Я здесь, чтобы больше ни один ребенок не пострадал. Вам же нужно приложить все усилия, чтобы учиться наравне с остальными. Не бегите от проблем, будьте сильными, чтобы научиться решать их.
Арон уже собирался уходить. Он был немного удивлен получившимся разговором и до конца не понимал, что ему делать.
— И еще, мистер Моргред. Если вы правда заботитесь о других, подумайте, не как вы бы могли им навредить, а как помочь. Зачастую, наши близкие не ценят того, что мы делаем, но бездействие приводит к печальным результатам. Думаете, мой сын в восторге, что я нахожусь здесь? — Люциус задавал вопрос скорее в пустоту, он не смотрел на мальчика, стоящего рядом. Голос его понизился и приглушился — Скорее нет, чем да. Иногда, мне кажется, что я даже отчетливо это вижу на его лице... Но именно так я уверен, что мой мальчик больше не окажется один в лесу, не станет жертвой похищения... Я не допущу этого. У вас есть талант, не тратьте его зазря.
— Спасибо, мистер Малфой, — не сильно громче проговорил Арон и поспешил удалиться.
***
Для всех детей в Хогвартсе этот день выдался длинным и насыщенным. А для Гарри он оказался еще продолжительнее из-за нагрянувшей поры отработок. Но наказание не было ему в тягость. Мальчик был счастлив быть больше времени с Ремусом Люпином. Хоть и большую часть времени они занимались монотонной работой по описи артефактов в классе защиты от темных искусств. Однако для Гарри это была прекрасная возможность узнать побольше о человеке, с которым дружили его родители.
Профессор Люпин увлеченно рассказывал историю его поступления в Хогвартс, как резко осекся. Он быстро смотрел из стороны в сторону. Гарри было подумал, что кто-то идет по коридору. Но Ремус был встревожен чем-то другим. Он так и не продолжил рассказ, упомянув, что время позднее, ушел в свой кабинет, оставив мальчика одного. Теперь Гарри направлялся обратно в гостиную Гриффиндора. Он прекрасно помнил куда ведет каждый коридор и мог бы пройти весь путь вслепую.
Но громкое шипение спутало планы Гарри, оно буквально оглушило гриффиндорца. Вроде это был голос. Но Гарри не был полностью уверен. Он попытался найти источник, освещая все вокруг, чем вызвал немалое возмущение магических портретов, дремлющих на стенах коридора. Ни одной живой души. Шум быстро удалялся. Гарри не придумал ничего лучшего, как побежать за ним. Он и не заметил, как оставил далеко позади поворот к гостиной его факультета. Гарри громко дышал, сейчас ему очень не хватало метлы.
— Дай мнеее убиииить егооо...
Теперь Гарри точно расслышал слова. Они на мгновение прорывались сквозь шипение и вновь утопали в нем. Еще один поворот и мальчик чуть не влетел в стену. «Тупик!» - разгоряченно подумал Гарри. Он сокрушенно метался из стороны в сторону, слушая, как удаляется шум. Стало все тихо. Лишь только собственное дыхание мальчика разносилось по коридору.
— Так, так. Поттер! — проскрипел Аргус Филч. — Вижу тебе мало отработок?
Кошка на руках завхоза противно поддержала хозяина не менее скрипучим голосом. Гарри невольно поежился:
— Я как раз направлялся в гостиную. Профессор Люпин отпустил меня.
— Ну-ну. Я проверю, мальчик! Обязательно проверю!
Просипел завхоз. Но Гарри уже спешил обратно к гостиной.
***
— Рон, можно тебя попросить?
— Конечно. В чем дело Арон?
Дети уже готовились к отбою, поэтому Рон надеялся, что Арон решил помочь его не с формулами по трансфигурации. Если практика хоть как-то ему давалась, то что касалось теории наводило на него ужас. Если с начала года все начиналось с маленьких чисел и выглядело довольно легко. То теперь уроки больше стали напоминать магловские предметы с вычислениями. Гермиона называла это математикой. Но Рону от этого легче не становилось.
— Ты можешь применить на мне обезоруживающее заклинание?
Рон чуть не подавился воздухом.
— Что? Прости, Арон, сильно хочется спать. Я, наверное, неправильно тебя понял.
— Думаю правильно. Ты же помнишь, как оно произносится?
— Да, но зачем?
— Это сложно объяснить. Лучше, чтобы ты сам увидел.
— Арон... Ты же не будешь насылать его в ответ? — Рон даже не пытался скрыть испуг.
— Конечно нет, — тяжело ответил ребенок. Реакция друга его никак не радовала. Он невольно вспомнил слова инспектора.
Рон встал у дальней стены гостиной и прокашлялся. Он медленно произвел нужные жесты и громко, важно произнес латынь. Заклинание было исполнено не идеально, но этого хватило, чтобы бледно-красный пучок устремился в палочку Арона. Мальчик вновь почувствовал вибрацию в руке. Она быстро усиливалась, как и в первый раз. Снова прозвучал громкий щелчок, и палочка отбила пальцы школьника. Пока Арон обдувал покрасневшие фаланги пальцев, его инструмент все еще продолжал полет. Рон увлеченно наблюдал за предметом. Палочка закрутилась в воздухе, задев потолок, она сменила траекторию падения и вылетела в сторону Уизли.
— Ничего себе! — восхитился Рон. Желание спать пропало у него начисто. — Не думал, что я так могу...
По взгляду Арона он понял, где ошибся.
— То же было и на дуэли?
— Да, Рон, — Арон протянул ушибленную руку, — Почти также сильно...
