Все твои секреты, сможешь ли ты сохранить их? Это яд, который ты держишь внутри.
(здесь и далее строки из песни Believe — Normandie)***
У каждого человека в жизни есть великая цель, идеал, к которому он стремится, мечта, зародившаяся еще с детства. Мечта — это смысл. Смысл жить, просыпаться по утрам, делать повседневную рутину, узнавать что-то новое, самосовершенствоваться, не стоять на месте, не просто существовать. Порой она бывает коварна, ведь ты можешь выбрать в качестве мечты то, что не достойно ей быть, что слишком просто или слишком невоплотимо. А порой тебя лишают права выбрать, и ты сам оказываешься под влиянием чужой мечты.***
Стоило только Леви Аккерману, специальному агенту ФБР, явиться на свое рабочее место, как ему тут же сообщили, что шеф вызывает его к себе. Ни то, чтобы он был этим удивлен, скорее заинтересован, так как еще не окончил последнее дело, а ему, по всей видимости, собрались что-то поручить. Парень не стал медлить и, обратно надев черный пиджак от костюма, единственное, что он успел сделать придя в штаб — это снять его, направился к лифту. На пути ему встречались коллеги, которые все без исключения приветствовали его, на что он отвечал лишь кивком. Приветливость не о нем. Как только Леви вошел в лифт, тут же потянулся к кнопке шестого этажа, но осекся, когда следом за ним вошел высокий блондин. — Добрый день, агент Аккерман, — произнес он, а на лице его появилась легкая улыбка. — Шестой этаж, пожалуйста. Леви стиснул зубы и грубо нажал кнопку. Ехать в лифте с этим человеком для него было последним, чего он хотел. — Так и будешь меня игнорировать и избегать, Леви? — снова заговорил мужчина. — Я не понимаю о чем вы, агент Смит, — холодно ответил парень, глядя на отражение в дверце лифта. — Я вчера приходил к тебе, но ты не открыл дверь, — понизив голос сказал блондин. — Меня не было дома, — солгал Леви. — Ты оставил свет в квартире? — усмехнулся Смит. — Забыл выключить, наверное, — продолжал стоять на своем Аккерман. Они прибыли на нужный этаж и Леви вышел первым, но если он думал, что отделался от нежеланного собеседника, то глубоко ошибся. Смит поравнялся с ним и продолжил: — В чем дело? Леви резко остановился и холодно посмотрел на мужчину, стараясь не выйти из себя, так как в последние дни у него шалили нервы. — Эрвин, между нами все уже давно кончено, оставь меня в покое. Не успел он и шаг сделать, как его притянули за локоть обратно. — Делаешь вид, будто все равно на меня, но я вижу тебя насквозь, — тихо произнес Эрвин прямо в лицо Леви, но тут же его отпустил, когда на другом конце коридора послышались шаги и голоса. Леви промолчал и продолжил свой путь, а Эрвин так же шел рядом с ним, но уже хмуря брови. До кабинета начальства оставалось всего ничего, когда дверь распахнулась, будто ее пнули, и следом вышел парень, который был явно чем-то взбешен и точно воплощал сейчас состояние Леви. — Ты лишил меня свободы, лишил всего. Не хочу тебя больше видеть и слышать! — выплюнул парень и, захлопнув громко за собой дверь, направился навстречу Леви. Неосознанно Леви заинтересовался им и пристально рассматривал, пока они не поравнялись. Парень был довольно молод, на вид ему лет двадцать, высокий и широкоплечий, крепкого спортивного телосложения, темно-каштановые волосы небрежно зачесаны назад, открывая лоб, а внешность у него была достаточно привлекательной и Леви подумал, что парень точно вниманием не обделен. Учитывая, что Аккерман обычно не засматривался ни на кого. Незнакомец поднял взгляд. Зрительный контакт длился от силы пару секунд, но словно немного дольше. Так показалось Леви, но этому парню вряд-ли. Пронзительный взгляд зеленых глаз ненадолго остановился на Леви, тем самым задевая что-то в груди. Прежде, чем зайти в кабинет босса, Леви обернулся и проследил, как парень вызывает лифт, а потом вдруг осознал чем занимается и, отмахиваясь от наваждения, продолжил путь.***
Эрена с самого детства направляли на путь становления агентом ФБР. Его отец Гриша мечтал о сыне, который пойдет по его стопам, и после рождения Эрена, он уверенно шел к исполнению желанного. В детстве мальчика присутствовало много вещей, которые развили в нем наследственный талант дедукции. В силу того, что Эрен был еще ребенком для взрослого и квалифицированного обучения, отец очень часто устраивал ему всякие игры развивающие память и наблюдательность. Каждый раз, когда они гуляли по городу, ездили в метро, находились в общественных местах, Эрен разглядывал любого незнакомца и предугадывал, например, есть ли у него семья, или кем он работает, или куда он направляется, какие у него вредные привычки и есть ли у него собака. Позже было прочитано множество книг и увидено множество документальных фильмов, которые также помогали еще совсем юному Эрену не только учиться, но и разжигать интерес к расследованиям. Гриша иногда брал с собой сына в офис ФБР или даже на задания, первое из которых совершенно изменило Эрена. Тогда ему было двенадцать лет. В тот день отец в очередной раз взял его с собой на службу. Гриша расследовал дело о похищении ребенка из влиятельной семьи, родителей которого убили. Эрен уже знал об этом и надеялся, что отец позволит ему помочь. Мальчик с замиранием сердца ждал чего-то нового и интересного и не мог усидеть на мягком переднем сидении машины. В такие моменты ему казалось, что ремень безопасности слишком сильно сдавливает его грудную клетку, но так только казалось. Он часто поглядывал то на напряженное и сосредоточенное лицо отца, то на мелькающий городской пейзаж за тонким стеклом. В салоне по радио негромко раздавался голос женщины, рассказывающей последние новости, и Эрен пару раз прислушивался, когда речь заходила о преступлениях. Оставалось минут десять до офиса, было раннее утро, огромных пробок не наблюдалось, потому дорога была легкой. Раздался звонок телефона Гриши. Мальчик тогда не знал, что именно этот звонок станет судьбоносным, он лишь услышал пару фраз, произнесенных отцом в трубку «Точный адрес» и «Я недалеко оттуда, выезжаю». Мужчина ничего не объяснил Эрену до того момента, пока они не доехали до многоэтажного жилого здания через два квартала. Гриша повернулся к сыну и положил руку ему на плечо, начиная спешно говорить: — Слушай меня, Эрен. Сейчас мне нужно зайти в это здание. До приезда полиции ты не должен выходить из машины, понял меня? Пока я не вернусь, сиди здесь и не высовывайся! — из-под линз очков выглядывали серьезные глаза. Эрен лишь послушно кивнул, нахмурив брови, словно давая понять, что осознает всю серьезность ситуации. Он завороженно проследил, как отец достает пистолет из бардачка, проверяет патроны и снимает с предохранителя, а затем, не глядя на мальчика, вылезает из машины, стремительно направиляется к зданию и вовсе скрывается за дверью. Время тянулось как назло медленно, все сильнее в голове крепла мысль выйти из машины и последовать за отцом, присущая черта характера бросаться в крайности, когда этого делать не следует, давала о себе знать. И только он собрался потянуть за ручку, как раздался гулкий выстрел. Эрен вздрогнул, сердце его зашлось в бешенном ритме. Он судорожно вдохнул воздух и попытался выдохнуть горькое крадущееся предположение, что могли выстрелить в отца. Полицейской сирены не было слышно и близко. Тревога нарастала новой волной с каждой секундой. Взгляд метался то к двери здания, то от одного поворота из которого должна была бы въехать служебная машина наряда, то до второго. Вдруг дверь дома безжалостно резко распахнулась и оттуда вырвался незнакомый мужчина с перепуганным видом. Только разглядев его неприятное на вид лицо, Эрен обратил внимание, что тот с грубой силой тянул за собой девочку, примерно того же возраста, что и сам мальчик. Она не особо сопротивлялась и вела себя почти как неживая: с пустым выражением заплаканного лица девочке будто было все равно, что с ней делают и куда ведут. Эрену показалось это очень странным. Все мышцы тела словно струна напряглись стоило только заметить сверкнувший у бока девочки нож, который сжимала вторая рука мужчины. Он что-то злобно заговорил прямо в ее кукольное личико, грубо схватил за подбородок рукой с ножом и быть может случайно оставил мелкий порез на щеке, заставил ее посмотреть на него. Девочка не изменила своего пустого взгляда, чем еще больше разозлила мужчину. Он резко потянул ее за собой так, что она чуть не упала, и направился к машине. И тут Эрена наполнила настолько сильная злость ранее неведомая ему, что любые позывы здравого рассудка мигом поблекли на ее фоне; он машинально открыл бардачок, из которого отец взял пистолет, но не нашел ничего, чем можно было бы защититься. Это его не остановило. Мужчина уже добрался до собственной машины и в спешке затолкал девочку на задние сидения, а сам торопливо забрался за руль, опрометчиво бросил нож на соседнее кресло, потянулся вставить ключ, завести мотор и поскорее смотаться из этого района, а может и из города вовсе. — Чертов федерал, — буркнул себе под нос. Он не успел толком осознать насколько быстро в салон машины забрался взявшийся из ниоткуда мальчишка, точно так же, как и не успел вовремя отреагировать и оказался со своим же ножом чуть выше живота. Его ошарашенные глаза встретились с чужими, детскими, но тот абсолютно мертвый взгляд, которым на него смотрели, выбивал из колеи и даже бросал в ужас. Он чувствовал, как его тело пронзают снова и снова. — Ведешь себя как животное, значит умри как животное, — спокойный голос выдал такие страшные слова, последние, что услышал мужчина, перед тем как наконец выдохнуть из себя жизнь. До того, как разум подал сигнал остановиться, Эрен нанес еще несколько ударов, а затем оружие выпало из руки. Он принялся унимать сумасшедшее сердцебиение дыхательной практикой, вытер лицо рукавом и обратил внимание на девочку, что лежала на тех же задних сидениях так, словно ни разу не шевельнулась, с момента, как ее туда запихнули. Она села на месте, посмотрела на Эрена темными тусклыми глазами, затем на мертвое тело и кровь, которая была не только на нем, но и на мальчике, на панели машины, даже на себе она почувствовала ее брызги. От произошедшего она выпала из реальности и слегка дрогнула, когда он открыл дверь салона с ее стороны и протянул не испачканную руку. — Не бойся, — сказал он ей, но девочка медлила, — Мое имя Эрен. Мой отец агент ФБР, несколько минут назад вошел в это здание. Думаю, он хотел задержать это животное. Девочка кивнула и доверчиво протянула руку Эрену. Дети стояли напротив друг друга, один изучающе разглядывал, другая смотрела потерянно вдаль. — Мое имя… Микаса, — еле слышно произнесла девочка. Эрен заметил, что она подрагивает. И не мудрено, в осеннее утро царил относительно крепкий холод, а на девочке лишь платье, да тонкий кардиган. К тому же, на нее вероятно давил стресс и шок. — Эрен! — воскликнул Гриша, только вышедший на улицу. Он стремительно приблизился к сыну и оглядел его, а затем девочку. Эрен напряженно ждал реакции отца, который следом заглянул в машину с мертвым бандитом. На какую-то долю секунды он замер, однако Эрен не мог знать, что отражалось в глазах отца в тот момент. — О чем ты только думал? — отчитывал сына Гриша, склонившись перед ним и не сильно вцепившись в плечи. — Он был готов убить ее, держал нож прямо у лица, а те люди, что убивают других людей, не заслуживают жить, — эмоционально отзывался Эрен. — Ты мог погибнуть сам. Это было очень опрометчиво двенадцатилетнему ребенку бросаться на взрослого вооруженного мужчину! — Но он бы увез ее или убил. Я лишь хотел спасти ее… В голове Эрена вертелось и зарождалось множество новых мыслей, пока отец продолжал его отчитывать. Он понимал, что убивать было лишь крайностью из-за отсутствия иного выбора. Он слишком рано повзрослел и видел мир со всеми его уродливыми и отвратительными сторонами. Иногда он завидовал тем детям, которые наслаждаются жизнью сквозь призму беззаботности и наивности. Это неотъемлемая часть каждого человека, которой он лишился. Но он не сожалел. Перед глазами вновь всплыла та жестокость преступника по отношению к Микасе. Он перевел взгляд с отца на нее. И тогда, будто увидев впервые, понял, как одиноко она себя чувствовала. Микаса все еще подрагивала, обхватив себя руками, ее черные пряди волос тревожно подлетали от порывов ветра, вещи были кое-где грязные и потрепанные, из пореза на лице все еще сочилась кровь. Эрен подметил, что у нее была подбита нижняя губа. — Микаса, меня зовут Гриша Йегер. Я веду дело о твоем похищении и… твоих родителях. — Мистер Йегер, что со мной будет? Я теперь одна. — Ее голос был полон спокойствия. Она сжала ладошками собственные предплечья и тяжело выдохнула, отчего образовались клубы пара, — Холодно. У Эрена сердце сжалось. Он и представить себе не мог, сколько пережила Микаса, но точно понимал — ее мир сломан, тот невинный и беспечный мир, которым она жила, пока ее родителей не убили, пока ее не выкрали, как вещь. Теперь у нее были те же глаза, что и у Эрена, без призмы. Она не одна, с этого момента она точно не одна. Эрен стянул с шеи свой красный шарф, связанный матерью, подошел к Микасе и обернул его вокруг ее шеи так, что половина лица скрылась. Глаза девочки округлились и, наконец, в них отобразилось что-то кроме пустоты. Надежда. — Так тепло? — спросил Эрен. Тонкая ручка тронула край шарфа, словно Микаса хотела убедиться, что он на ней. В глазах появился блеск от слез. — Тепло. Вдали послышался приближающийся звук сирен, и Эрен оглянулся на отца. Их зрительный контакт продлился считанные секунды, но его хватило, чтобы оба поняли одно. — Послушай, — обратился мужчина к девочке, — Сейчас нам придется поехать в отделение. Но потом… Микаса, мы поедем все втроем домой. Так и случилось. В семье Йегеров стало на одного человека больше. Особых сложностей с оформлением опекунства не возникло, а сама Микаса не возражала стать членом семьи того человека, который ее спас, который избавил ее от одиночества.***
— Эрен. Голос показался таким глухим, словно парень находился в другой реальности. Протирая белую чашку хлопковым полотенцем, он уставился перед собой потерянным взглядом и не замечал ничего вокруг, пытался переварить тот груз, что свалился на него с утра. — Эрен. Голос на этот раз был слышен четко и Эрен поднял глаза, чтобы увидеть перед собой Микасу. Она уже не была той девочкой из воспоминаний, внешность ее приняла более зрелые черты и женственную привлекательность, она стала не многим выше, крепкого телосложения, за счет усердных тренировок. Раньше волосы Микасы доходили ей до лопаток, но, поступив в академию ФБР, она их безжалостно обрезала под каре. Девушка обеспокоенно рассматривала лицо Эрена, теребя край красного шарфа на шее. Погода на улице была довольно теплой, но тем не менее некогда отданная ей вещь очень часто была на ней. — И чего ты носишься с этим шарфом? Сколько раз говорил, давай мама новый свяжет, — буркнул Эрен, возвращаясь к работе за баром. — Этот еще хороший. Парень уже как месяца два получил должность баристы в этом кафе. Он довольно часто сюда захаживал с друзьями во время учебы в Академии, поэтому место было особенным. Здесь была довольно уютная атмосфера благодаря характерному интерьеру и персоналу, который будто светился от счастья здесь работать. В его обязанности не входило разносить заказы подобно официанту, но иногда он делал исключения друзьям, которые порой приходили сюда, или же симпатичным девушкам или парням, которые оказывали ему знаки внимания. Да, Эрен пользовался популярностью у обоих полов. Он был довольно привлекательным и умел быть обольстительным, поэтому у него всегда была куча чаевых. К тому же, когда ему оставляли номера на салфетках, будь то девушка или парень, Эрен порой пользовался этим и позже встречался с ними. Ни то, чтобы он был ветренным, просто пользовался свободой и еще не встретил того самого человека. — Что-то произошло? — поинтересовалась Микаса, — Ты какой-то сам не свой. — Мой отец мудак, вот что произошло, — язвительно выдал Эрен, попутно готовя пряный латте для девушки, который она обычно пила здесь. — Эрен! Как ты можешь? Мистер Йегер хороший человек. — Хороший человек? Что ж, тогда я — Бэтмен. — Не веди себя как ребенок, — фыркнула Микаса, когда парень поставил перед ней кофе и отвернулся от нее. — Снова я веду себя как ребенок? — резко обернулся Эрен, врезаясь в девушку раздраженным взглядом. — Даже если так, это последствия моего неправильного детства. Как правило, дети, которые рано взрослеют, склонны вести себя по-детски, будучи взрослыми. Ты такая же временами. Микаса покраснела и опустила взгляд на чашку перед собой. Тема, которую затронул Эрен вызвала у нее неприятную дрожь в теле от воспоминаний. — Может, просто объяснишь мне, почему ты так говоришь об отце? — тихо спросила Микаса, не подняв взгляда. Эрен немного смягчился, он не хотел ее задевать. — Я пока не хочу об этом говорить. Кажется, если я начну, то просто взорвусь от злости и начну крушить все вокруг… — День только начался, а ты уже что-то собрался крушить, друг? Блондинистая макушка выглянула из-за Микасы. Парень сел по соседству с девушкой и лучезарно улыбнулся двоим. Это был лучший друг Эрена — Армин Арлерт. Они дружат уже кажется вечность. Началось это после того, как однажды Йегер защитил его от обидчиков. Соседский мальчик, которого дети во дворе не признавали и считали изгоем по одним понятным им причинам, часто оказывался в стычках с мальчишками, мнящими себя лучше всех. Он никогда не лез на рожон, был сам по себе, но для других выглядел лишь мишенью, грушей для битья и козлом отпущения. Эрен сразу вступился, как только увидел, как над Армином издевались, отобрав какую-то книжку и вырывая из нее листы с глупым смехом. В тот день с синяками ушел не Армин, а его обидчики. Уже тогда Эрен умел за себя постоять благодаря отцу, который немного научил его обороняться, поэтому не составило труда разобраться с тремя хулиганами. После этого они лишь пару раз пытались выцепить Армина, но, преподав им еще пару уроков, Эрен окончательно избавил нового друга от нападков. С тех пор между этими двумя образовалась крепкая дружба, хотя они и были совершенно разные, но все же у них были общие взгляды на некоторые вещи. Они вместе хотели встать на страже порядка и вместе поступили в Академию ФБР. Хоть Армин и не был физически одарен, но он очень умен и рассудителен, поэтому ему есть куда податься в этой сфере. — Остаюсь верен себе, — усмехнулся Эрен другу. — Я не сомневался, — ответил Армин и оценивающе оглядел Эрена, — Кто уже успел тебе насолить? Выглядишь ужасно. — Своим комплиментом ты меня еще больше подстегиваешь. Я уже сказал Микасе и скажу тебе, не хочу об этом трепаться сейчас. Армин недолго помолчал, смиряя взглядом Эрена и, пожав плечами, мол «сам расскажешь как будешь готов, ведь я всегда тебя поддержу», поправил свои округлые очки и навалился на стойку, заговорщецки улыбаясь. — Сегодня у Конни день рождения, он собирает всех в баре к девяти. Готов? Зеленые глаза сверкнули из-под нахмуренных бровей, Эрен расслабился и растянул губы в ухмылке. — Я готов, кто откажется от саке за чужой счет? — Какая же ты сука меркантильная, — Армин цокнул, закатив глаза, — У друга праздник, а он лишь о выпивке думает. За саке готов на все? — Разумеется, — парень подмигнул другу и повернулся к только подошедшему посетителю, чтобы принять его заказ.***
Вечер растворил в себе остатки рабочего дня. Леви не засиживался сегодня в офисе допоздна, как делал это обычно, в силу нежелания возвращаться в одинокую пустую квартиру. Но сегодня он решил сделать исключение и взять оставшиеся дела на дом. Добравшись в свою обитель на собственной машине, он, устало потирая шею, поднялся на третий этаж по лестнице, минуя лифт, а затем неторопливо открыл дверь и тяжело выдохнул, оказавшись на месте. Аккуратно разулся исключительно на коврике, чтобы не затоптать грязью пол, снял пальто и бережно повесил его на вешалку. Лениво прошел по коридору и упал на диван в зале, прикрыв глаза. Он не любил место, где жил. Не любил, но не смел даже думать о смене места жительства. Несмотря на то, что каждый сантиметр квартиры отдавал болью в груди, освежая в памяти отрывки из прошлого, Леви продолжал жить в этой квартире. Он считал это своим наказанием, когда перед глазами мелькал залитый кровью родного человека пол. Наказанием, потому что винил только себя в случившемся несколько лет назад. Леви вздрогнул, когда в дверь постучали, а затем нервно цокнул, но не поспешил открывать, даже с места не сдвинулся. Стук продолжался с каждым разом настойчивей, тем самым доводя шалившие в последнее время нервы парня до крайней точки. Вспыхнув, Леви подорвался с места и подлетел к двери, злобно распахнул ее, даже не удосужившись посмотреть в глазок. Злость еще больше распалилась стоило увидеть нарушителя покоя. — Какого черта ты приперся? — зашипел Леви. — Поговорить, — ответил Эрвин, невозмутимо улыбаясь. — Свали, будь так добр, — на глубоком тяжком выдохе проговорил Леви, словно собирая все самообладание, чтобы не врезать Смиту. — Я соскучился, — стоял на своем блондин, чуть склонив голову набок и глядя сверху вниз из-за большой разницы в росте, явно забавляясь над пышущим яростью Леви. — А мне плевать, потому что я нет. — Ты такой нервный, потому что после меня тебя так никто и не трахнул? — усмехнулся Эрвин. — Да пошел ты на- Договорить Леви так и не успел. Эрвин влетел в его квартиру, захлопнув за собой дверь и припечатал парня к стене, наваливаясь всем телом и грубо впиваясь в чужие губы. Аккерман сопротивлялся всеми силами, но с этим человеком невозможно было справиться. Он всегда брал все, чего хотел, и Леви никогда не удавалось от него избавиться. Он вцепился зубами в нижнюю губу Эрвина, прокусывая до крови, и тот с болезненным стоном оторвался от него, но не отпустил. — Ублюдок, ты заперся ко мне в своих грязных ботинках и замарал пол. Я заставлю тебя вылизывать его, понял? — уже не говорил, а кричал Леви, получая в ответ лишь ненавистную ему ухмылку. — Ты так отчаянно сопротивляешься, малыш. Но тебе же всегда нравилась моя настойчивость. Эрвин поддельно состроил обиженный взгляд, а затем снова попытался поцеловать Леви. — Отпусти меня, урод, — запротестовал Леви и отвернулся в сторону. Но так он лишь открыл свою шею, и Эрвин припечатался к ней, целуя и грубо цепляя зубами белую кожу. Леви лишь зашипел, сдавленно рыча и принимая очередные попытки вырваться, но тщетно. Черт возьми, он лучший из агентов отдела, но не может справиться с этим, как же смешно! Когда-то он начал спать с Эрвином, хотя скорее просто позволил ему это делать. Этот идиот не принимал сопротивление всерьез. Даже когда Леви поставил точку в их отношениях и сказал, чтобы его оставили в покое, это не восприняли должны образом. «Теперь получай плод того, что посеял, агент Аккерман.» Горько хмыкнув на собственные мысли, он уже не сопротивлялся, когда его несли в спальню, лишь пару раз сокрушился отборным матом за испачканный пол и ковер, на что получил издевательский смешок. Грубые руки были везде, по всему его маленькому по сравнению с чужим телу. Они жадно оглаживали ребра и бедра, забирались под рубашку и касались бледной кожи. Горячее дыхание опаляло шею, а настойчивые губы и зубы оставляли красные метки, которые потом сложно будет скрыть, как какой-то несмываемый позор. Леви не сопротивлялся совсем. Просто плыл по течению, отрешенно глядя в потолок, даже не заметил, как оказался без одежды и как уже был прижат другим голым телом. Совершенно не слушал, что ему нашептывают на ухо. Не чувствовал ничего, никакого возбуждения, ничего приятного. Лишь отвращение и злость. Он был слишком травмированным человеком, чтобы это остановить. С его телом обращались безжалостно и грубо, без намека на доставление удовольствия, лишь для удовлетворения собственной потребности. Даже не растянув как следует, наскоро, после Эрвин грубо в него толкнулся во всю длину и сразу же остервенело стал вдалбливать в матрас, закинув худые ноги на плечи. Леви лишь пару раз всхлипнул от неприятного жжения внизу, но продолжал закусывать губу, чтобы не издать ни единого звука, а вскоре почувствовал вкус крови во рту. Он бы мог заплакать, но он никогда этого не делал, лишь однажды, когда потерял близких людей. Сейчас ему оставалось лишь лежать безвольной куклой, пока все не прекратиться. Такое было уже не в первый раз, так что ему не привыкать. Эрвин был его первым и единственным человеком в плане секса, но это не было его желанием. У него просто не было выбора. Он никогда не наслаждался этим процессом. Он знал лишь то, что происходило с ним сейчас. Когда он почувствовал, что внутри его наполнило горячей жидкостью, то понял, что конец пришел, и тяжко выдохнул. Когда он ощутил чужие губы на шее снова, то дернулся в сторону головой, как от пощечины. Когда он понял, что его больше не прижимали к кровати, то даже не посмотрел на одевающегося Эрвина. Когда он услышал как закрылась входная дверь, то тут же встал и поплелся в ванну на дрожащих ногах. Леви судорожно схватился за раковину и с трудом поднял взгляд на себя в зеркало. Серые глаза, обрамленные синяками от частых бессонниц из-за вечных кошмаров, безжизненно взирали в отражение. Губы были истерзаны до крови, на коже горели красные метки, некоторые уродливо синели вплоть до выпирающих ключиц. На секунду Леви зажмурился и, отвернувшись к ванне, сделал глубокий вдох-выдох. Но когда открыл глаза пошатнулся и чуть не упал. Перед глазами вновь встала картина прошлого, где ванна была не пуста, а в ней лежало хрупкое девичье тело, тонущее в окрашенной красным воде. Леви бросило в жар и он накрыл лицо ладонями, будто прячась от кошмара. Через пару секунд он вновь посмотрел перед собой, но ничего не увидел. Трясущейся рукой он включил кран, чтобы набрать воду, и опустился в ванну. Рассудок то мутнел, то вновь прояснялся. Леви не понимал как еще не сошел с ума, продолжая жить здесь. Когда вода грозилась уже перелиться через край, он закрыл кран. Если мгновениями ранее Леви не чувствовал ничего кроме отвращения и злости, то сейчас он ощущал боль во всем теле и дикую усталость. Одним рывком парень опустился под воду с головой, задержав дыхание, чтобы подавить нарастающее в груди чувство. Панические атаки были частым для него явлением, и уверенность в том, что сегодня ночью к нему придет еще одна, смиренно осела в сознании. Парень вынырнул, выпуская воздух и жадно вдыхая новый. — Блять, еще пол отмывать после этой свиньи! — выругался он и схватился за пачку сигарет и зажигалку на стиральной машинке. Достал одну сигарету и, нервно чиркнув зажигалкой несколько раз, затянулся дымом. К черту работу, взятую на дом. Сегодня Леви хочет напиться.***
Микаса лежала поперек кровати и перебирала короткие пряди своих черных волос, пока ждала. Эрен уже полчаса застревал в душе. Наконец дверь открылась и парень вышел обернутый полотенцем. Он тряхнул головой, капли воды с брызгами разлетелись вокруг, а затем прошел к шкафу. Девушка приподнялась и оперлась на локти, чтобы пройтись заинтересованным взглядом по его мускулистой спине и зависнуть на двух ямочках у поясницы. — Хватит пялиться, — кинул Эрен, разглядывая свой гардероб в поисках одежды на вечер. — Тебя это смущает? — скучающе ответила Микаса. — Ты видела намного больше, как это может меня смущать? Щеки девушки тут же вспыхнули и она опустила глаза. Эти двое в прошлом пересекали условную грань брата и сестры и не раз. Ничего большего кроме секса. Хотя они вполне могли стать парой, но ни ему, ни ей этого не нужно было, ведь оба понимали, что это ничем хорошим не закончится. Эрен вытащил нужные вещи, все черные, кинул их на кровать рядом с Микасой и развернулся к ней. Она вновь подняла глаза, и в этот момент парень бесстыдно скинул с себя полотенце. — Раз так хотела, то смотри, — насмешливо произнес Эрен. Микаса прошлась взглядом по натренированному телу, подкачанной груди, кубикам пресса, дорожке из волос и стыдливо отвернулась, прикусив губу. — Хватит дурачиться, — тихо ответила она. — Если хочешь, можешь потрогать, — уже открыто издевался Эрен, приблизившись к краю кровати. — Эрен! — возмутилась Микаса и замерла, когда парень неожиданно забрался на нее и навис сверху. Их лица оказались в опасной близости. — Не хочешь? Я еще помню, как ты с явным удовольствием трогала меня где только можно, — озорная улыбка исчезла и парень уже смотрел на нее совсем по-другому. Тяжелым потемневшим взглядом. — Прекрати, — отчаянно прошептала ему в губы Микаса. Эрен бегло оглядел ее лицо, пальцами обхватил одну прядь волос и, легонько потянув, отпустил. — Длинные мне нравились больше. А затем встал и начал одеваться, оставив Микасу в покое. — Ты сам сказал, что лучше мне их обрезать, — обиженно ответила девушка. — А ты всегда будешь делать, что я скажу? — с ноткой раздражения поинтересовался Эрен, натягивая джинсы. — Ты сам знаешь. Эрен дернулся от ее слов, взяв футболку в руки и нахмурил брови, серьезно взглянув на Микасу. — У тебя должно быть свое мнение, Микаса. Тебе следует делать то, чего хочешь ты. — Это сложно. Эрен долго молчал, пока надевал кожаную куртку и протирал волосы полотенцем напоследок. — Я не владею твоей жизнью, пойми это наконец, — выдал он, зачесав назад чуть влажные волосы, тем самым закончив собираться. После этого они больше не заговорили ни выходя из дома, ни садясь на мотоцикл Эрена, ни по пути в бар.***
— Конни, с днем рождения, дружище! — воскликнул Эрен, стоило только ему увидеть именинника, оказавшись в баре, и тут же сгреб его в медвежьи объятия. — Спасибо! — ответил Конни и засмеялся, — Я ждал тебя, Эрен. Ты опоздал между прочим на полчаса. Это ты так хочешь выпить со мной саке? — Только не злись, — поспешил успокоить друга Эрен, — Сейчас мы наверстаем упущенное. Тем более вся ночь впереди. — Ну-ну! — наигранно обиженно Конни ткнул парня в бок, а затем заметил Микасу. — С днем рождения! — улыбнулась ему девушка. — Я ошибся. Эрен, я ждал не тебя вовсе. Что может быть лучше, чем поздравление от прекрасной подруги? — Завязывай, — хохотнул Эрен и, закинув руку на плечи именинника, повел его к остальной компании. На праздник собрался весь их отряд из Академии. Армин уже был здесь, сидел рядом с Жаном и бурно спорил о чем-то. К слову Жан первое время их с Эреном знакомства изрядно бесил второго и это было взаимно. Они часто ссорились и иногда даже до драк доходило. Но к концу обучения они сдружились, хотя и продолжают подкалывать друг друга. Здесь же были Хистория и Имир. Девчонка похожая на ангела и, вечно ее опекающая, боевая подруга. Иногда у Эрена закрадывалось подозрение, что вторая неровно дышит к первой. Как и сейчас, когда Имир обнимала Хисторию и странно на нее смотрела, пока та что-то ей увлеченно рассказывала. Одиноко сидела Энни, попивая саке и скептически поглядывая на Сашу, которая сгребла к себе кучу закусок и с аппетитом ее поглощала. Энни всегда была довольно отстраненной, в компании она более молчалива, но ее вполне можно разговорить на интересную и даже порой веселую беседу. А Саша… Просто Саша, которая вечно что-то ест и при этом остается худой. Ну и еще с ней довольно весело пить. Она очень крепко дружит с Конни. Райнер и Бертольд подошли к столу и поставили еще бутылки с алкоголем. Эти двое неразлучны с момента поступления в Академию. Немного странно себя иногда ведут, но Эрен их уважает, особенно Райнера, который был командиром их отряда. — Ну, что? Понеслась, ребятки! — вскрикнул Конни, поднимая стопку соджу. Все тут же повторили за ним и начали чокаться крича в унисон «Понеслась!».***
Сегодня Леви много курил. Больше, чем обычно. Этот день был явно каким-то особенным. Причем не в лучшем смысле. Леви уже гадал какой сюрприз его ждет впереди и думал не лучше ли было остаться дома. Но ноги успели его занести к бару, в котором он обычно выпивает. Чаще всего один. Аккерман, конечно, не планировал напиться до беспамятства, но предусмотрительно решил не брать машину, а пройтись пешком несколько кварталов. Он мог взять и такси. Однако, хотелось освежить голову. — Почему бы еще и не освежить ее саке? — тихо проговорил сам себе Леви и, усмехнувшись, прошел в бар. Народу было не так уж и много. Три стола занимали большие шумные компании, а у бара было несколько человек, куда Леви неспеша прошел и занял место. Он сразу сделал заказ и приступил к пути опьянения. — Эрен, если бы ты не пришел на мой день рождения, то я бы его отменил! — послышался голос с ближнего стола. Обычно Леви в баре не просто пил, но и с интересом наблюдал за другими. Порой это могло быть забавным. Хотя в основном Леви это делал просто, чтобы не погружаться в себя и отвлечься. — Ты мне льстишь, Конни, — прозвучало в ответ со смехом. И Леви клянется, что уже слышал этот голос сегодня, поэтому тут же поворачивается на него. В груди что-то странно сжимается. Это был тот самый парень, вылетевший утром из кабинета босса. По одну сторону от него сидел коротко стриженный парень, обнимая рукой за шею, а по другую обеспокоенная девчонка, что-то шепчущая ему на ухо. — Не правда! — возразил знатно подвыпивший Конни, — Ты для меня очень и очень ценный друг! Пример для подражания! Ты же был лучшим в академии ФБР среди нашего выпуска! Луч-шим! На этом моменте Леви еще больше заинтересовался. — Это не моя заслуга. Отец дрессировал меня как щенка всю мою жизнь. Парень горько усмехнулся и опрокинул в себя стопку саке, а затем отмахнулся от девушки, которая продолжала на него наседать: — Микаса, мне плевать. Я сяду за свой чертов мотоцикл даже если выпил и даже если много. Я могу его хоть с закрытыми глазами вести. Хочешь покажу? Микаса смерила его долгим пронзающим взглядом, психанула и вышла из-за стола. — Зачем ты так с ней? Она же тебя… лю-бит… заботит-ся, — подал голос Конни, уже повиснув на плече Эрена. — Я понимаю. Думаю, она единственный человек, который обо мне так печётся, кроме матери. Отец, как я осознал, не один из них. Конни уже отрубился, а слова Эрена были сказаны в пустоту. Но Леви слушал его. И искренне не понимал, почему ему вдруг стало так интересно, что творится в голове этого Эрена. — Эй, Эрен. Я отвезу Конни домой. Ты сам доползешь или из-за нескольких бутылок устроишься на ночевку здесь? — Как остроумно, Жан… — парировал Эрен, но сил у него на перепалки не было, — Забирай именинника, я еще посижу один. — Ты в порядке? — искренне поинтересовался Жан, на что получил лишь кивок, но не стал докапываться, просто поднял Конни и потащил его к выходу. Эрен остался один. Из головы по прежнему не выходило то, что отец сказал ему утром. Все это казалось каким-то бредом и выдумкой, а не суровой реальностью. Он был предан, обманут, разбит. В груди ныло нещадно, оставалось лишь вливать в себя алкоголь, чтобы совсем ни о чем не думать. Стопка за стопкой и вот он на ватных ногах, но на удивление уверенной походкой, идет на улицу, поправляя спавшую с плеча кожанную куртку, а затем достает из ее кармана пачку сигарет и закуривает. Выпускает облако дыма и наблюдает как оно растворяется в воздухе подобно всем его иллюзиям, построенным с самого детства. Все стремления и мечты оказалось принадлежали не ему вовсе, их просто навязали наивному ребенку, который решил, что вырастет и станет таким, как его отец. С губ сорвался горький смешок: — И в один день я лишился всего, что имел. — Знакомое чувство, — раздался ответ рядом. Эрен повернулся и встретился со взглядом серых глаз. Казалось в них отражалось все, что он сейчас чувствовал. Перед ним стоял парень лет двадцати пяти с черными как смоль волосами выбритыми по бокам; рост около ста шестидесяти, довольно спортивное телосложение, хотя тело выглядело немного хрупким. Одет аккуратно и идеально чисто, возможно, имеет склонность к чистоплюйству, учитывая, как он часто поглядывает на небольшое пятно грязи на ботинке. Уставший от жизни взгляд сказывается из-за изнуряющей работы, по большей части, офисной, и, должно быть, из-за не одной проведенной ночи без нормального сна, что говорит о расшатанной психике. Если выбирать ему профессию, то он вполне мог быть копом, хотя об этом говорит перетягивающий его пояс ремень, который явно скрывает под курткой пистолет. Видимо этот парень на страже даже вне рабочего дня. На этом Эрен остановил свою привычку выявлять факты о каждом увиденном человеке. Его пьяный мозг отказывался что-либо анализировать. — Может перестанешь читать меня? — неожиданный вопрос ввел на мгновение в ступор, — Ты делаешь это слишком очевидно. — У меня нет травки, если что, — лукаво улыбнулся Эрен и сделал новую затяжку, — Я прилежный гражданин. — А я не коп, — пожал плечами Леви, выдыхая сигаретный дым и проходясь оценивающим взглядом по Эрену. — А пистолет тебе для личной защиты? — С чего это? — Ты такой маленький и привлекательный, может кто-то соблазниться, — Эрен ему подмигнул и, выдохнув дым, растянул губы в улыбке. Леви на мгновение завис, а затем поправил шарф, обернутый вокруг шеи. Еще никто так открыто не флиртовал с ним. Все от него шарахались, боялись заговорить даже, а этот Эрен… — Откуда ты знаешь мое имя? Оказалось Леви озвучил свои же мысли и даже не заметил. Впервые в своей жизни. — Услышал в баре твой разговор с другом, — признался Леви, скрывая смущение. — Вот значит как, — с губ Эрена не сходила довольная усмешка, так и хотелось ее стереть кулаком, — Подслушивать нехорошо, — Эрен подошел ближе, почти вплотную к Леви, а ощущение разницы в росте увеличилось, — А еще нехорошо звать кого-то по имени и не говорить своего. — Леви, — выдавил из себя парень, дивясь странному воздействию Эрена на него, — Чего пялишься так? Саке перепил? — Я же уже сказал тебе, Леви, — понизил голос Эрен, чуть склонившись, — Ты маленький и привлекательный. Вот и пялюсь. — Этот маленький и привлекательный старше тебя лет на пять, — и откуда взялась эта хрипотца в голосе? — Меня это не смущает. — А меня смущает то, как ты близко. Именно смущает, а не пугает или отталкивает. Это было чем-то новым, что подогревало еще больший интерес к незнакомцу. — Не смог сдержаться. — Какой ты несдержанный… — Ты еще не знаешь, каким несдержанным я могу быть. Леви и не заметил, как прижался к стене, даже не стал думать о том какая она грязная, настолько потерялся в новых чувствах. Эрен подпирал стену рукой, нависая над ним, жадно рассматривал, раздевал глазами, а Леви вдруг захотелось, чтобы руками. Мог бы он сделать это приятно? Каким бы был с ним секс? Почувствовал бы Леви удовольствие? Он не был глуп и знал, что от этого процесса обычно получают не то, что Аккерман получал от Эрвина. Ему всегда хотелось узнать какого это, желать кого-то, получать ласку, плавиться от нее. И сейчас перед ним стоит человек, который впервые в жизни разжёг к этому интерес. — Хочешь переспать с первым встречным? Вот какие у тебя нормы морали? — поддразнил Леви. — Хотеть и делать — разные вещи, — парировал Эрен, ему явно казалось увлекательной эта беседа, как и Леви. — Вот значит как ты поступаешь? Распаляешь человека и даешь заднюю? — слова сами вырывались из рта, Леви просто не мог себя остановить, но он и не хотел. Этот парень пробуждал в нем странные и доселе невиданные чувства, но приятные. — Так ты хочешь, чтобы я нарушил свои нормы морали? Каким же я покажусь непорядочным в твоих глазах… — Для тебя так важно, каким ты будешь в моих глазах? — удивленно захлопал ресницами Леви. — Сам удивляюсь, но почему-то важно, — уже серьезно произнес Эрен. Обоим нужно было перевести дыхание. Происходящее казалось чем-то их ряда вон выходящим. Что Леви, что Эрен завелись не на шутку и просто не могли остановиться. Между ними пронеслась вспышка. И казалось, будто сейчас в данную секунду это была судьба. Что все, через что они прошли, нарочно вело к ним сейчас. Их встреча и разговор, непрерываемый зрительный контакт, сбившееся дыхание, адреналин, разливающийся по венам. Все это неслучайно. У Леви никогда не было желания открыться человеку, как единожды несколько лет назад, как сейчас. И сейчас не было никаких угроз, никакого принуждения. Неожиданно он сам себя испугался. Но ему на щеку нежно легла ладонь, передавая тепло по телу, которое оказалось таким успокаивающим, не хотелось этого терять. — Я перепил, довезешь меня на моем мотоцикле? — выдохнул Эрен и Леви уже готов был разочароваться. — Скажешь куда и отвезу. — Я не знаю, где ты живешь, — улыбнулся Эрен, а сердце Леви пропустило удар, — Обещаю, приставать не буду. — Какой джентльмен, — фыркнул Леви. Рука Эрена опустилась к руке Леви и потянула за собой. Они быстро добрались до мотоцикла. — После вас, — протянул Эрен указывая жестом. — Раздражаешь, — Леви сверкнул глазами и сел за руль. Почувствовав чужую грудь, прижавшуюся к спине, и большие ладони, что легли на живот, Леви сглотнул. Никогда близость другого человека не заставляла низ живота так трепетно сжиматься. — Малыш, так мы поедем? — прошелестел над ухом голос, тем самым словно его воспламеняя дыханием. — Еще раз назовешь малышом, прострелю колено, — огрызнулся Леви. — Хорошо, — тут же ответил Эрен, а затем понизив голос добавил, — Малыш. И Леви, заведя мотор, остервенело дал по газам. Чертов Эрен…