"До встречи в Совнгарде"

В Солитьюде. Милый Сигорид, Я долго не решалась написать тебе это письмо, но может сложиться так, что я уже никогда не смогу этого сделать, а встретиться у нас уже точно не получится. Я сейчас сижу в «Смеющейся крысе», где мы впервые встретились с тобой, а потом через год танцевали здесь же, на празднике весны под исполнение Лизетты, как мы кружились в том танце и смотрели друг другу в глаза, широко улыбаясь, радуясь жизни. Знаешь, сейчас Лизеттта играет эту же мелодию, и это сподвигло меня написать тебе письмо. Какая глупость, правда? Мне так не хватает тебя. Я часто прихожу сюда и слушаю, как она играет и каждый раз вспоминаю тебя: твою мягкую улыбку, твой низкий приятный голос, серые глаза, меняющие свой цвет от стеклянно-серого до небесно-голубого под твое настроение. В моем присутствии они всегда были голубыми. Мы оба были во многом не правы и должны были больше прислушиваться друг другу, но наши горячие сердца не дали нам рассуждать здраво в такие моменты. Я прошу тебя простить все мои обиды и помнить: как бы мы ни ругались с тобой, я всегда дорожила и буду дорожить тобой. Как бы ни сложилось дальше и с чем бы нам не пришлось столкнуться, помни, что я всегда рядом. Если нам придется пересечься в бою, я не подниму против тебя оружие, просто не смогу. Ну, это сможешь сделать ты, или нас обоих будет ждать топор палача. Жаль, что все так вышло, могло бы быть и лучше: жили бы себе уединенно где-нибудь у леса, занимались бы охотой и огородом; я бы посадила множество капусты с картошкой, может, кур бы развели, давно хотела заняться хозяйством, а не держать в руках меч, но все как-то не получалось. Это, наверное, опять же горячее сердце не дало. Даже смешно, хоть и грустно. Я знаю, что при жизни мы не можем быть вместе, но я буду ждать тебя в Совнгарде, чтобы мы снова станцевали вместе тот танец, как тогда. Любящая тебя М.Б. В Виндхельме. — А, вот ты где, я тебя повсюду ищу. Тебе просили кое-что передать лично в руки. Так, посмотрим… Письмо от некоего М.Б. Ну, ладно, мне пора. — гонец отдал письмо и поспешил удалиться. Мужчина взял письмо, пошел в таверну «Очаг и свеча» и, сев за стол в самом дальнем углу таверны, начал читать. Он не плачет, но его глаза краснеют. Читает и улыбается уголками губ, а его глаза, кажется, стали того самого тёпло-голубого цвета. Он вспоминает всё, что вычитал в письме и согласен во всем. Гордость не позволила им обоим услышать друг друга, не дала друг друга понять, гордость не дала им извиниться, не дала сказать тех так нужных слов, что застряли у них в горле, как ком. Мужчина взял бумагу с пером и чернилами для ответного письма. Он немногословен, ведь все уже сказано за него. Он лишь пишет несколько слов, а потом, закрутив бумагу и обвязав ее бечёвкой, отдает гонцу. «До встречи в Совнгарде, моя дорогая Мариан Бейнсвифт»