Каннибализм - проявление любви.

Неподалеку слышится характерный хруст. Будто ломают куриные кости или едят овсяное печенье. -Сли..вки,- Херб хрипит, упирается в чужую голову единственной уцелевшей рукой. Перед глазами стоит мутная пелена из слез, - он не видит того, кто его так нещадно пожирает. Он его помнит. Пока помнит. Херб заливается беззвучными слезами. Опускает руку, безвольно падает его на половину съеденая голова. Вокруг ни единой крошки - Сливки больно уж аккуратен. Он даже не старается его доесть. Поправляет кучерявые нежно-розовые волосы и элегантно, подобно балерине мирового уровня, с беззаботной улыбкой на лице встает на ноги. Почти выпорхает двойным пируэтом на середину длинного деревянного стола, прячется за банкой сушеных эльфийских ушек. Прислушивается к монологу своей создательницы. К той, кого он всем своим мучным сердечком так любит, что готов идти на жертвы. Причем жертвы эти - чужие. -Ой, Малыш, а я тебя и не заметила среди ингридиентов!- весело щебечет девушка, осторожно гладит костлявыми пальцами кругленькие щёчки своего очередного мини-Франкештейна, достойного первого места на кулинарном фестивале. Ее пальцы покрыты одной кожей, без мяса и кровеносных сосудов. Но ее все вполне устраивает: она сама нашла заклинание для того, чтоб научиться готовить лучшие блюда, и Обмен пришел в действие. Закон, который олицетворяет жертвование чем-то на то, что ему равносильно. Хочешь научиться готовке благодаря жалкому заклинанию? Отдавай молодость своих кистей для этих знаний. И в итоге, несмотря на ее свежесть и цветущую молодость, руки будто постарели вместо нее на многие, многие годы. Сливки это совершенно не смущает. Он крепче жмётся к любимым пальцам своей госпожи, не смея ни слова проронить без разрешения. Пока он чувствует ее тепло, пока она говорит с ним, пока создает все более изощренных оживших печенек Взбитые Сливки будет до безумия любить этот мир. И свою прекрасную Ведьму, что когда-то вытащила его из печи и дала ему имя. -Знаешь, я вот думаю над тем, а не приготовить ли тебе нового друга? Знаю, знаю. У тебя их и так куча народу, но чем больше, тем веселее, правда?- она звонко смеется. Сливки благоговеет перед ней. Шампанское с ужасом смотрит на происходящее из укрытия. Рыжие длинные волосы госпожи лежат веером на плечах, зеленые глаза сверкают заботой и счастьем. Сливки любуется тем, как Ведьма разрезает корни вечноживущих деревьев, желтые и красные перцы из Сада, режет на четвертинки несколько пар глаз василисков, месит тесто в котле над огнем. Сливки подбадривал свою госпожу грациозными аллонже, многочисленными амбуате, и Ведьма всегда восхищалась талантами своего Малыша. -Что за..- Шампанское вышел из укрытия и обомлел: Сливки с нежной улыбкой на лице помахал другу, и пока тот моргал неверяще, первый исчез из поля зрения. -Мир чудесен, верно, мой друг? Стоит за спиной, держит ручками плечи и тянет во мрак среди банок. Взбитые Сливки любит этот мир,

свою госпожу, и тех, кого он сожрал.