Liberez vos sentiments

Парень бежал по коридорам школы, в которых как всегда было много народу. Все куда-то спешили, в отличие от этого паренька. Серые очки постоянно съезжали с глаз, заставляя парня раздражённо фыркать, ведь это просто невозможно. Так бесит, заставляет просто выкинуть их, но в них он хоть что-то видит. Несколько раз врезавшись во время своих раздумий, он задел парня, что стоял около шкафчиков и что-то зарисовывал в альбоме. — Простите, – в очередной раз извинился парень, проходя мимо художника. В его образе слабо узнавался его старый одноклассник - Инк. Парень отвернулся и направился дальше. Так странно... Все были как одна капля воды, по крайней мере для Киллера. Он почти прошёл к своей аудитории, как его окликнул друг, что нёсся к нему с двумя учебниками в руках. — КИЛЛЕР!, – крикнул парень, подбегая к Кильке, который чуть не стал полом. Еле-еле отцепив от себя назойливого блондина, он понял, что это невозможно. Как его можно терпеть? - Голубика, прекрати, иначе АйсБерри* отдам!, - Блуберри сразу же замолчал, понимая, что его старший брат просто не оставит от него и сырого места. Старые раны всё ещё болели. — ПРОСТИ? Я ПРОСТО ТАК ВЗВОЛНОВАН, У МЕНЯ СЕГОДНЯ БУДЕТ ЗАЧЁТ!, – кричал парень, привлекая внимание других. Киллер потёр переносицу. Иногда Блу просто бесил, но он был его другом. Приходилось терпеть, ведь он не хотел вокруг своей могилы иметь гору слёз, которую прольёт Блу. Я не сказала одну вещь, если ты знаешь Блуберри и не разговариваешь с ним, то два его старших брата всю дурь из тебя выбьют, ведь они учатся в этом же университете, что и все друзья Голубики. В общем, лучше не растривать Блу. Хотя, Блу младше всего на пару минут, так как родители решили, что сказать детям кто старше, будет хорошей идеей. Но они, похоже, не знали, что АйсБерри будет этим пользоваться. Киллер отошёл от Блу, чтобы найти своего знакомого, который, кажется, никак не хотел выдавать себя, ведь ни в одном из учеников он не узнал своего друга. — Блу, мне пора на пару, – мягко произнёс Киллер, пытаясь хотя бы глазком зацепить то, без чего его друг не ходит, и казалось, что он заметил это "что-то". Звёзды на сумке. — ЭЙ! ЭХ, ЛАДНО, ПОГОВОРИМ ЗАВТРА, – произнёс паренёк и побежал в направлении своей аудитории, ведь у него сейчас тоже пара. Киллер не разбирал дороги, пытаясь вспомнить, где он назначил своему другу встречу. Через мгновенье после этих дум, он сталкивается с кем-то и падает на сырой пол. А ведь этот кто-то, кто врезался в него, явно не умеет читать, потому как проигнорировал табличку "Осторожно! Мокрый пол!". Килллер стал что-то бурчать себе под нос, стараясь встать с пола. Не лежать же ему на нём, как блинчик. — Хей, прости, я просто опаздываю в аудиторию, – сказал парень, что врезался в него. Злость начинала кипеть в Убийце, он бы сейчас сам напрыгнул на него и прикончил, чтобы больше не совался к нему, но подняв взгляд, он встретился с ярко-золотыми зрачками, отдающие голубизной. Волосы имели примерно серый оттенок с жёлтыми пятнами на чёлке, скулы немного впалые, что говорило о том, что парень не часто употребляет пищу, но румянец на его белых щеках, говорил о том, что он здоровый и спортивный, судя по тому, как он поднял Кильку с пола. — П-прости, Оутер, – тихо сказал Киллер. Парень с жёлтыми глазами прищурился, будто вспоминая внешность парня. Белые волосы почти до плеч, сплетённые в неумелый хвостик, несколько прядей выбивалось, показывая то, что владелец их немного неуклюжий и несобранный, но вполне себе похож на отличника. Глаза имели тёмный оттенок, почти чёрный, а под ними была татуировка в виде чёрных слёз. Может ему и было плевать на остальных, но эту татушку он узнает из тысячи. — Ох, Киллер, я не сразу узнал тебя, – проговорил парень. Если сравнивать их рост, то Киллер почти на две головы ниже Оутера, утыкаемый в грудь парня, они пошли в сторону аудитории Киллера. — А почему ты так мчался?, – спросил Убийца, когда сам столкнулся с кем-то. Но тихо прокляв ученицу, он направился вместе с другом дальше. — Как ты, наверное, помнишь, я стал учителем тут, ради того, чтобы получать зарплату, которую, как всегда, буду тратить на тебя, – сказал Оути, улыбаясь своими жемчужно-белыми зубками, прикрыв при этом глаза. Киллер отвернулся от друга и стал смотреть куда-то вдаль, стараясь не замечать его самодовольной лыбы, что тянулась от уха к уху. Хотелось спать, но день только начался и нужно бодрствовать, и Киллер так и решил сделать. Они подошли к нужной аудитории, а сам Оутер взглянул на Кильку. — Ты в порядке? Может, лучше пойти в комнату?, – потрепав серые волосы, произнёс парень. Киллер ушёл в свои воспоминания из детства, точнее, из средней школы. *** Голова болела, как будто он весь день плакал, не переставая. Тогда это была приятная боль, заставляющая улыбаться, но сейчас это просто ад во плоти. Не хочется даже на лекцию идти. Лучше ещё немного порисовать, а преподу сказать потом о том, что у него болела голова. Вроде правда, но не до конца. Его же никто ругать за это не будет? Тем более, он лучший художник на факультете, с чего бы его ругать? Вот именно, его не надо ругать. Инк открыл глаза, стараясь вспомнить, что он вчера делал, но этого, увы, он не мог точно сказать. Это грёбаное солнце светило прямо ему в лицо. Уж что-что, а этого он не мог вынести. Тело вяло отзывалось на просьбы хозяина встать, но совершилось чудо, и его ленивая тушка поднялась с мягкой постельки, в которую он, скорее всего, скоро вернётся. Окно было близко, что делает задачу закрытия окна проще. Но ноги, скотины, не держат его, и художник падает на прикроватный коврик. Ругая всё благим матом, парень встаёт с него и, держась за стол, направляется в сторону окна. Его пыл поутих, когда комнату погрузили в полумрак. Романтичная обстановка, где он признаётся в любви к рисункам. Мило. Но сон уже никак не шёл в всё-быстро-забывающую головушку студента. Взяв свой мобильный, который стоял на зарядке, Инк лёг обратно на кровать, накрываясь с головой пушистым одеялком, что с радостью приняло художника в свои объятья. — Хм, что же на сегодня?, – спросил парень сам себя, открыв сайт для заказа еды. Был огромный выбор, который всегда нравился ему. Но почему-то вся еда казалось безвкусной. Встав с кровати, он взлохматил свои непослушные волосы и подошёл к зеркалу. Ему всегда казалось, что он страшный. Короткие кремовые волосы, выбритые с левого бока. Это была конечно его идея, но теперь они с той стороны не растут, оставив после себя черные, совсем коротенькие волоски. Спускаясь ниже, можно увидеть ярко голубые глазки, один из которых на самом деле жёлтый, спрятанный за линзами. Чёртова гетерохромия. Ниже аккуратный носик, и мягкие, не очень пухлые, губы вишнёвого оттенка. Худая шея, где при вздохе видно как кожа натягивается на кости. Ключицы, которые почти всегда украшены тату. Это лишь рисунки, нанесённые на тело, но это было красиво. Без футболки можно увидеть весь рисунок и всё тело. Слегка, даже более чем слегка накаченное тело, украшенное различными узорами, что похожи друг на друга лишь способом рисования. Кубики пресса, скрытые в этих рисунках было бы сложно заметить, но Инк знает, что они там есть. Высокий рост, почти 2 метра. 198. Высокий, да? Ну и что же? Зато милый и красивый парень, так ведь? Инк подошёл к шкафу и быстро выудил из него не очень яркую белую футболку с принтом космоса в треуголинке, под которым написано "I'm an artist", что означает "Я художник". А он ведь, как мы знаем, учится на художника. Вы не знали? Ну, теперь вы в курсе. Парень он сам по себе хороший, может помочь любому. Но есть одна маленькая проблема, из-за которой он почти всегда один. У него нет души, как у других людей. Конечно, с этим жить не так легко, ведь ты не сможешь найти себе того, с кем соединишь свою душу и привяжешься к нему, делая то, что хочешь, ну не совсем так. И вправду, у него не может быть соулмейта, ведь души у него нету, а вы с ним связаны невидимой нитью, что оплетает ваши души, зовя друг друга. Странное ощущение подкралось к сознанию парня. Но он откинул эту навязчивую мысль куда только подальше. Может, он вспомнит это позже и вынет из ящичка под названием "неважные мысли, которые посещают меня утром". Инк хихикнул и посмотрел в окно, жакаранда** как всегда прекрасно цвела, осыпая землю своими дарами в виде мелких цветочков, что не смогли удержаться на ветках. Так ярко она пахла мёдом, как будто можно было подойти и вкусить этот самый сладкий в мире заменитель сахара. Но, почему-то, это дерево не приносило никакой удачи. Инк замечал, что люди, которые были так близки, сидели тут, держались за руки, а после... они расстались. Вот так внезапно, может есть другое объяснение? Может. Но Инк не верил. А рядом цвела такая же фиолетовая, как седьмой цвет радуги, глициния***, чьи лиловые кисти были опущены почти до самой земли, как будто дерево плачет. "Наша встреча так много для меня значит". Инк не понимал, почему такая фраза была привязана к этому дереву. Некоторые не чувствовали ничего, находясь рядом с ним, но лёгкий аромат этих цветов давил на голову, заставляя будущего художника выйти из своих мыслей. — Дурацкие деревья, – произнёс он. Конечно, парень так не думал, лишь говорил об этом. Цветы, деревья, травы – они многое значили для юноши. *** — Мама! А что означает этот цветочек?, – спросил мальчик, показывая на белый цветок фиалки, который скромно выглядывал из-под травы, прячась от озорных мальчишек, что недавно играли тут в прятки. Женщина средних лет подошла к своему сыну и присела рядом, смотря на скромные лепестки. — Ох, это белая фиалка, она означает скромность, – произнесла она своим мелодичным голосом, как будто была всю жизнь певицей. Лёгкий ветер принёс с собой яркий аромат булочек, что испёк их папа. — Я вырасту и буду как белая фиалка! Ведь я скромный мальчик!, – громогласно произнёс "скромный" мальчик, вздёрнув носик к небу. — Конечно будешь, а сейчас, пошли поедим, – сказала она и, взяв сына за руку, повела его в сторону дома. *** Инк отвёл взгляд от фиолетовых деревьев, чуть ниже, что бы узреть ветреницу**** голубого цвета, что раскрывала свою "золотую" серединку, как будто говоря "Будь рядом, не отпускай", но на самом деле, этот цветок говорит "Я покидаю тебя!". Инк любил этот цветок, ведь он так же означал и искренность, наполнял надеждой, которой ему так не хватало. Он был готов на всё ради этой самой надежды. Шторы быстро погрузили комнату во тьму, говоря, что лучше больше не смотреть в окно. Забыв о прошлом и настоящем, думая только о будущем. Вздох. Это надолго. — Инк! Почему ты не на лекции?!, – голос друга, как удар грома среди ясного неба, прозвучал рядом с его лицом, практически непозволительно близко. — Я немного приболел, – скромно, наигранно грустно, да и немного, совсем с капелькой боли, произнёс Инк, падая спиной на такую мягкую и сейчас недостижимую любимую постель. Как будто, если он сейчас с неё встанет, то уж точно не сможет больше на неё лечь. — Ты помнишь про свои лекции? Ирина Юрьевна с тебя кожу снимет, если её лучший ученик не придёт!, – напомнил блондин, стоя неподалёку от него. — Успокойся, Дримми, я приду, но позже, – раздражённый вздох, и Солнечный готов уже убить своего безалаберного друга. Он сел рядом, пытаясь в полной тьме увидеть лицо друга. Инк же отвернулся и посмотрел на свой стол, заваленный уроками. Боже, он же ещё столько домашнего задания по художке не сделал! Ему точно оторвут голову. — Вау! А кто этот ученик? Стой, я включу свет и скажу, – произнёс мечтатель. Кровать жалобно скрипнула. Похоже, Дрим встал с неё, и, судя по звукам и матам, он ищет выключатель. Инк усмехнулся и отвернулся от друга, который, похоже, по радостным крикам, нашёл свой "любимый" выключатель. Свет ярко вспыхнул в тёмной комнате, освещая её со всех углов и ракурсов. — Боже, как у тебя грязно, Инк!, – начал возмущаться Мечтатель, поднимая какую-то кофту художника. — Ой, блять, началось. Уж простите, что у меня нет на это элементарного времени!, –крикнул в ответ Инк, вздыхая от безысходности. — Окей, после пар у меня ничего нет. Я помогу тебе с уборкой, пока ты на курсах ИЗО рисуешь, – весело пролепетал Солнечный и подошёл к холсту. — В-вау! Одна из лучших твоих работ. Но я не помню его. Я вижу его каждый день, он сидит на том подоконнике и смотрит в окно, а иногда он что-то пьёт, странный малый, –озвучил Дрим, осматривая парня на рисунке. Если бы не то, что Дрим видел это в живую, он бы подумал, что это фотография. Парень смотрел вдаль, похоже, о чём-то думая. — Знаешь, он заинтересовал меня. Я видел его во многих классах, а на кого он учится, я не знаю, – сказал художник, подойдя к Дриму и тоже смотря на парня. Ему и вправду очень шёл венок, который нарисовал Инк. Эти цветы подстать тому, кто их носит. — Ладно, прекращай забивать голову разной ерундой, пошли в класс, – ноет парень, таща за собой тушу с именем Инк, который, впрочем как и всегда, не сопротивляется. — Ух, какой ты бестолковый, Инк!, – кричит Дрим. Весь путь прошёл в сплошных матах от Дрима и том, что художник ныл. В прямом смысле, Дрим старался заткнуть друга, но ничего не вышло. Инк невнимательно смотрел на дорогу, не слушал Дрима, и в итоге он врезался в парня, который был примерно его роста, с чёрными волосами и медово-кровавыми глазами. Он нёс в руках бумаги, которые словно снег упали на пол. — Извините, я невнимательно смотрел. Давайте я вам помогу?, –поспешно начал тараторить извинения будущий художник. Незнакомец осмотрел виновника и фыркнул. — Ладно. Я сам в этом не меньше тебя виноват, – буркнул тёмновласый, начиная собирать свои бумаги. Инк присел на колени и начал помогать, в то время как Дрим отряхивал сумку парня, которая тоже изрядно пострадала. — Как тебя зовут?, – собрав все бумаги, которые, кстати, были по информатике, Инк подошёл к незнакомцу. — Я Эррор. Эррор Глич, – поспешно сказал он, забирая бумаги и сумку у Дрима, убегая в свою аудиторию.