Немного изменим историю...

*17:05. Токио. Больница. Коридор* Молодая медсестра, Кирано Нана, со вчерашнего дня себя чувствовала особенно нервозно. Дело было в первую очередь в том, что именно вчера у них пропала пациентка. Хикару Хасама. «Сколько ещё всего ужасного связанно с этой игрой?» - думала она, поправляя ровную чёлку. Её шаги раздавались эхом в пустынном коридоре. Часы посещений давно закончились, а в этом крыле тихо, поскольку тут только лежачие больные. Когда лежание встают их соответственно и только меж собой врачи начинают называть «стоячими» и переводят в многоместные палаты. Бывают лежачие, что становясь стоячими сразу выписываются. В лаборанткой Нана поставила тысячу на то, что недавно прибывший и находящийся в критическом состоянии пациент – Тсубаса Отори – как раз из таких. Не смотря на своё состояние – он лишь изредка приходил в сознание – он всячески пытался покинуть учреждение. Один раз чуть не сиганул в окно. Проблемный пациент прямо перед отпуском не сулил Нане ничего хорошего. Она хотела съездить к родителям в Киото, поздравить сестру, увидеть племянницу. Если всё это накроется ей снова придётся проводить отпуск с попкорном, пиццей и сериалами. Сестра уезжает с мужем в Австралию, а ехать к родителям зная, что её там не ждёт сестра, было настоящим мучением. Они до сих пор не могут одобрить её решение стать врачом, несмотря на то, что она не стала хирургом. Они не любили хирургов, да и врачей вообще, из-за того, что бабушка умерла из-за врачебной ошибки, а через год за ней пошёл и дедушка, что попал на долги и не выдержав давления вымогателей умер от разрыва сердца. После всей этой истории заявление Наны о том, что она собирается учиться на врача, было принято в такие штыки, что ей пришлось даже покинуть родной город. Сестра была единственной, кто понял её и помог справиться с давлением, которое оказали родители. В Токио жизнь Наны складывалась не так плохо, как ожидалось. Найти съемную квартирку недалеко от центра и поступить в университет оказалось не так сложно и без помощи родителей. Конечно, первое время приходилось питаться дошираками, но в итоге оно того стоило. Теперь у неё стабильная работа, зарплата и даже начинающая расцветать личная жизнь. Недавно она познакомилась в своём любимом кафетерии с симпатичным мангакой, который увлекается темой самого писательства. Он показался ей таким интересным, что она тут же согласилась сходить с ним на свидание, которое сорвалось с таким треском, что, похоже, про него ей придётся забыть. Из-за этого лихого пациента у неё сорвалось буквально всё, и она буквально молила Бога о том, что бы он как-нибудь пропал сам по себе. Всё шло как обычно, и она сопровождаемая стуком лишь собственных каблуков направлялась в ближайшую к палате «заключенного» ординаторскую, что бы провести там не только вечер, но и скудную на впечатления ночь. Настроение было ни к чёрту и от этого она даже не спохватилась из-за того, что дверь почему-то не заперта и абсолютно пуста внутри, хотя, по правилам, последний вышедший должен запирать за собой дверь в обязательном порядке. Устало упав на накрытый пледом диван, она включила музыкальный канал на котором шёл очень подходящий под ситуацию клип «I hate my job»*. Невольно наслаждаясь тем, как полураздетые мужчины танцевали на красных шпильках, она погружалась в полудрёмное ночное дежурство. Спустя двадцать клипов она уже лежала, успела скинуть халат и выпить полбанки пива, которое она не поняла как достала. Вместе с этим она, боковым зрением, заметила некоторое шевеление у стола с документами. - Кто здесь? – сонным голосом спросила она. Из-за догово смотрения телевизора в относительной темноте её зрение немного поплыло от резкого поворота головы (ну, или пивасик палёный – одно из двух). Судя по расплывчатым очертаниям на столе рылась девочка лет тринадцати с короткими рыжими волосами и явно силилась навести порядок. - Я тут это… - заговорила она, не оборачиваясь. – Докуметики брала… Вернуть надо бы… - Девочка, - немного не трезвым голосом продолжила Нана. – Тебе сюда нельзя! Где твои родители? - Сдохли, - спокойно ответила девочка, не отвлекаясь. Нана резко протрезвела: - Что? - Что? - Так… - наконец она решила подняться и уладить проблему как взрослая. – Девочка, я сейчас позову охрану! Иди домой! - Как скучно… - протянула девочка, уложив документы аккуратной стопочкой. – А я надеялась ещё наткнуться на кого-то менее здравомыслящего, после того охранника… - Что? – Нана осторожно сделала шаг к выходу. Что-то шло не так… - Ну как же?.. – продолжала девочка. – Он был так не сговорчив и так яро грозился нажать кнопку вызова ОМОНа, что мне пришлось вырубить его! Возможно, я не расчесала сил, ну, да ладно! Вы же врачи! Сами его и подлатаете! - Кто… ты? – неуверенно спросила Нана. Почему-то, воздух в комнате, показался ей неожиданно непригодным, для вдоха. Тяжёлым, словно вода. - Я? – девочка обернулась. На ней были очки ровные, без выреза под нос, синего цвета и от чего–то очень ярко отражали свет. – Это неважно… - беззаботно махнула рукой она, роясь в своей сумке. – Вероятно, вы обо мне и не вспомните… Она достала из походной сумки… тряпку с приделанными к ней ремнями, как у кляпа… - Зачем? – дрожащим голосом спросила Нана, отступая и роняя стул. - Это на благо всего человечества… - медленно произнесла она, раскачиваясь… А после в миг оказалась верхом на Нане и уже надевала ей тряпку на рот и нос. Женщина кричала, сопротивлялась, но у незнакомой рыжей девочки была железная хватка и через пять минут Нана провалилась в сон… - Хлороформ выветриться уже ночью… - слышала она удаляющиеся шаги. – Приятного дежурства Кирано… *20:58. Токио. Больница. Палата №963* Тсубасе было плохо. Очень. Плохо. Буквально каждая часть тела ныла о том как ей плохо и, кажется, мозг давно сдох от перегрузки, так как в голове парян не было не одной мысли, которая сформировалась бы дальше первого слога первого слова. Проснувшись он не видел рядом Орла, однако нестерпимая боль во всём теле мешала ему возмутиться в полной мере. Он не ожидал этого. Никто не ожидал этого. Но он был здоров. …и даже его тело восставало против этого. Тихо открылась дверь. - Ааа… Ты уже в сознании? Вопреки боли и здравому смыслу, Тсубаса повернул голову на до зубного скрежета знакомый голос. В дверях стояли размытые очертания Джокар. - Как хорошо, что Дожи перенёс финал на завтра, иначе у нас совсем не было бы времени… - говорила она приближаясь. - Времени… На что? – он не знал откуда вдруг появились силы выпрямиться и заговорить… но они были. - Ну, ты мне должен, знаешь ли! – возмутилась Джокар в который раз за день роясь в своей сумке. – Вот! Надо было отдать ей должное. Земной Орёл выглядел так, словно не было никакого боя с Риюгой и вообще его сделали только вчера. - Как?.. – постепенно, к Тсубасе возвращалась возможность соображать, а боль во всём теле сменялась утихающим жаром. - У меня волшебные руки! – пожала плечами девушка, вручая Тсубасе его верного соратника. – Но ты должен мне не только за это. - Что ещё? – уже вполне сознательно спросил парень, садясь на постели. Боль почти прошла, оставив после себе лишь возмущённое «Как так?» со стороны организма, который готов был бороться с повреждениями буквально насмерть. - Твои раны… - задумчиво начала Джокар вглядываясь и поднеся ладонь к своему подбородку. – Всё хорошо, не так ли? Тсубаса прищурился. «Что она со мной сделала?» - тут же спросил у себя он и… вспомнил! Было… Было одно место, которое так и не почувствовало той раздирающей боли, которая мешала даже думать... Шея. Он помнил. На шее оставался синяк, который постепенно пропадал. Это был… Засос. Он иногда чесался. Иногда. - Что там? – спросил Тсубаса, даже не указывая. - Там… - Джокар наклонилась ближе. – Там у тебя теперь красивая татуировка. Похожа на цветок… Тебе идёт! - Что. Ты. Со мной. Сделала? – выплёвывая слова, спросил Тсубаса. Джокар выпрямилась и замолчала. По видным губам, щекам и носу нельзя было понять, что она чувствовала по этому поводу. Её голос… казался бесцветным: - Спасла твою жизнь. Повисло молчание. Не Не так. «Повисла драматичная пауза» - О! За её время, Тсубаса понял о чём она говорит. У него не было никаких шансов выжить в битве с Риюгой. «…И шансов так быстро выздороветь тоже не было. Это было… …Чудо» - думает он. - Зачем? – вопрошает он, видя, как она снова роется в своей сумке. «Чудес не бывает?» - Ты мне нужен, - отвечает она, кидая ему на кровать его одежду, выстиранную в больничной прачечной. «Даже если это не так…» - Я должен работать на тебя? – спрашивает он, разглядывая свою потрёпанный жилет. «Они стоят больше чем одна человеческая свобода» - У тебя нет выбора. *22:37. Токио. Стройка* Здесь, на большой высоте, можно было наблюдать как последние полосы заката исчезают в тёмно-синей безмятежности. Это здание обещало стать небоскрёбом, который потеснит здание Тёмной Мглы. Железные балки верхних этажей были подогреты солнцем, от чего излучали приятное тепло. Пока не было ничего кроме балок и лестниц, что придавало месту некоторую сюрреалистичность. На одной из балок верхних этажей пристроился Рио Хаганэ с некоторой тревогой бросавший взгляды на возвышающуюся над городом Тёмную Мглу. Прибывая в мутных думах о своём сыне, и будущем всего мира, он чистил яблоко раскладным ножом. Свежее, пахнущее самим собой, такие редко можно было найти в городе, оно с особенной неохотой давало снимать с себя кожу, которую съедали отдельно, перед самой мякотью. У него иногда возникала мания делать некоторые бытовые вещи довольно странным образом. Это помогало начать размышлять, несмотря на то, что все кто его знают, утверждают, что логика у Рио исключительно женская. В такие моменты, у него часто появлялось преступное желание закурить. Он никогда не курил, но в такие моменты от чего-то, особенно хотелось. Вскоре муть в голове рассеялась со звуком приближающихся шагов. Он обернулся к лестнице. Это были Джокар и Тсубаса. Видимо, пора.