Пустяк, если мы не будем вместе

       "Все мы чего-то боимся. Боязнь высоты, темноты, пауков, замкнутого пространства или боязнь влюбиться. Даже самый стойкий из нас, постоянно твердящий "я ничего не боюсь", в глубине души имеет свой страх. Боязнь влюбиться равносильно страху высоты или темноты. Ведь мы боимся не самой высоты, а упасть. Боимся не темноты, а незнания, что находится в ней. Так и со страхом полюбить кого-то. Преобладает чувство страха потерять этого человека, кому доверил свое сердце, душу. Душа, и без того потрепанная, изорванная многочисленными ранами, оставшихся после уроков школы жизни, дрожит от мысли, что всё может повториться. Словно бесчисленные круги Ада проходит Душа, прежде чем найдет что-то Свое. И найдет ли в конечном итоге - не гарантировано. Так или иначе, порой наивные чувства оказываются выше всяких страхов, и человек, как самый изощренный мазохист, ступает на тропу следующего круга Ада, слепо надеясь, что на этот раз тропа превратится в усыпанную розами дорожку в Рай. " Девушка дописывает последние слова, ставит точку и переводит взгляд на часы: перерыв с первого тайма на второй только закончился. Быстро переключаясь со одной вкладки на другую, она оказывается на сайте с прямой трансляцией игры Медведей против Титана. Хоккеисты выстраиваются на свои места, чтобы начать игру именно в тот момент, когда изумрудные глаза начинают выискивать среди хоккеистов "своего". Она лежала на животе, согнув ноги по колено и подняв их кверху, в самые напряженные моменты нервно мотая их в разные стороны. Руки девушки расположились на кровати, крепко держа ноутбук и сжимая его, будто, если отпустит, он убежит от нее. Она не смотрела хоккей вот так с тех времен, как Кисляк бросил это дело, но былой азарт будто возрос в несколько раз. И даже на повернувшуюся ручку двери Касаткина не сразу обращает внимание и чуть было не забывает выключить звук, когда в проеме двери появляется голова Антона. Но, к счастью, он не успевает понять, какие звуки доносятся из ноутбука, и экран, повернутый не в его сторону, спасает девушку. — Что делаешь? — Антипов заходит и прислоняется к стене у двери, кажется, желая предложить девушке свою компанию. Его серые глаза вглядываются в нее, пристально изучая каждую клеточку. Если бы мог, он бы приковал ее к себе и не отпускал. Только самой девушке это вряд ли бы понравилось. Как бы она не любила его, свободу ценила больше, чем раздражала собственника в лице Антипова. Ему казалось, она должна быть только его. Других вариантов и быть не может. А мимопроходящие вроде Щукина, которые пытаются зацепить Касаткину, быстро ликвидировались им. Ее взгляд замечает, как на экране хоккеист забивает гол и на строке сверху высвечивается: "Гол забил Е.Щукин, команда Медведи". В эту секунду ее тело невольно вздрагивает, пытаясь не прыгать от радости. — Что такое? — замечает это и Антипов, тут же желая узнать причину такой нервозности девушки. — Ничего особенного, — лишь глупо улыбается она. — Только что подготовила доклад по теме модернизм, повторила футуризм, акмеизм, символизм, заскочила на тему постмодернизма. Будешь со мной читать Ахматову? — протараторила Марина, придумывая на ходу и говоря как можно больше терминов, чтобы наверняка отвязаться от парня. — Понял, отвалил, — тут же откликнулся он, выставив ладони вперед и сморщив лицо, и, пожелав удачи в работе, быстро удалился. Однажды она заставила его читать с ним несколько длинных произведений, после чего он даже не пытался к ней подойти, стоило ей заговорить о литературе. "А если бы он узнал..." - появилась в голове мысль у девушки, после того, как она возвратилась к просмотру хоккея, но эта мысль тут же прервалась другой: "не узнал же". *** Рыжеволосая медленно подходит к закрытой двери и останавливается перед ней, боясь открыть. Сердце в груди бьется так, что готово выпрыгнуть. Ей казалось, даже за дверью можно услышать её учащенное дыхание. Становится еще страшнее, когда она протягивает руку к ручке, но дверь резко открывается, и на пороге перед ней предстает Антон, не меньше удивленный, встретив девушку перед дверью своей комнаты. Недоуменное лицо вытягивается, ожидая хоть чего-то от нее, ведь не зря она пришла сюда. — Мы можем поговорить? —тихо проговаривает Оля, пытаясь казаться уверенной, но голос предательски дёргается. — Заходи, — играя безразличие, отворяет сильнее дверь парень и пропускает девушку. Она нерешительно доходит до середины комнаты и резко оборачивается встретившись лицом к лицу с парнем. — Говори, — поторапливает он, а сам отводит глаза. Сгорит, если взглянет в эти чистые зеленые глаза. — Я была не права. Не должна была говорить тебе такие слова. Упрекать тебя в таком. Это очень эгоистично с моей стороны, — на одном дыхании выдает Оля, скрестив пальцы, — она твоя сестра и ты имеешь полное право уделять ей столько времени, сколько пожелаешь. — Скажи мне что-нибудь, Антон, — девушка делает уверенный шаг вперед и пытается поймать взгляд парня, устремленный куда-то вдаль. Его пухлые губы лишь сильнее надуваются, словно у обиженного ребенка. — Я виновата, но и ты не ангел, пойми это, пожалуйста. Скоро новый год, и я не хочу начинать его без тебя. Серые глаза наконец находят её невинные и смягчаются. Его руки находят талию девушки и приближают ее к себе, отчего у той появляется лёгкая полуулыбка. Она кладет свои ладони на его плечи и поднимает голову к нему: — Это значит, что инцидент исчерпан? — На тебя невозможно долго дуться, Белова, — вздыхает он и сильнее прижимает ее к себе. — Зато теперь ты понял, как я себя ощущаю постоянно, когда ты ревнуешь ко всем встречным, к каждому столбу, — её бровь игриво приподнимается и с глаз исчезает былая грусть. — Это вообще нельзя сравнивать, это не то, — он мотает головой, вновь становясь серьезным, — я вижу по глазам, что они раздевают тебя мысленно, а ты ревнуешь по всякой ерунде, правда. Девушка хочет сказать, что ни разу не давала повода для ревности, в отличие от него, но решает промолчать, чтобы не испортить всё снова. Эти отношения строятся на терпении Беловой. — Да-да, хорошо, она твоя сестра, я понимаю, забыли эту тему, — она быстро тараторит, выдыхая и, встав на носочки, касается его губ, вовлекая в поцелуй. *** Спустя несколько дней. От лица Марины. Одно из ненавистных мною качеств о мне - это то, что я привязываюсь к людям даже за самые короткие сроки. А люди ко мне - редко. Получается односторонняя привязанность из-за которой могут быть сильные страдания. Бороться с этим бесполезно, ведь сколько бы не обжигалась, сколько бы не наступала на одни и те же грабли, захочется сделать это еще разок. А потом еще, и еще. Этот хлопок двери и звук падения тяжелой сумки на пол был каким-то другим. Что-то внутри кольнуло, когда я услышала это. И я понимала, к чему это ведет. Только верить не хотела. Я отказываюсь принимать эти чувства, они мне не нужны, заберите, пожалуйста. Несмотря на это, я тут же вышла из комнаты в коридор, как бы невзначай. Радовал факт, что сейчас середина дня, все занимаются своими делами вне дома, и в квартире никого нет. — Вау, ты уже приехал, я даже не заметила твоего отсутствия, — выдаю я в своем репертуаре, нагло соврав, и корчу улыбку. Синие, словно океан, в котором можно утонуть, глаза устремляются на меня, и парень улыбается, показывая свои ямочки у рта. Он рад меня увидеть, так же, как я его? — И тебе привет, Марина, — Щукин снимает с себя куртку, и даже издалека я чувствую удручающий запах его парфюма. — Кстати говоря, поздравляю с победой, хороший гол забил, — между делом вставляю, надеясь, что он не будет спрашивать, откуда я знаю. Я не могу говорить ему, что стала его фанаткой. Потому что это не так. К тому же, я смотрела хоккей из-за бывшей команды Кисляка, а не из-за него. — Ты смотрела? — то ли удивленно, то ли радостно, то ли всё вместе проговаривает Егор, приподняв брови, отчего его глаза становятся еще больше. — В новостной ленте вылезло, не могла не заметить, — отмазываюсь и двигаюсь к кухне, зная, что он зашагает туда. С дороги он более чем голодный. Так и есть, парень идет за мной, медленно шагая, словно боится нарушить расстояние. — Статьи выпускает только Оля, а она только сегодня должна отправить его на печать, — одним выстрелом убивает, криво улыбаясь. Поворачиваюсь к нему лицом и почти врезаюсь в его грудь, расстояние оказывается слишком маленьким. Я ошибалась. — Ладно, так, случайно на сайт забрела и увидела счет после игры, — дубль номер два. Ставлю руки на свою талию, как бы защищаясь. — Случайно зашла на сайт, узнала счет игры и то, что Я забил гол где-то в середине игры, — перечисляет он, еще шире улыбнувшись(так бы и повыбивала ему все зубы). — Зачем я вообще должна оправдываться перед тобой! Посмотрела и посмотрела! — говорю громче, чем обычно, надрываясь. И чего это я ожидала? Зачем ввязалась, сидела бы себе в комнате. Послала бы его. Нет, нужно выходить и говорить с ним. Сентиментальная стала слишком, нужно завязывать с этим, выбрасывать все мысли из головы. — Я не просил тебя оправдываться, ты сама почему-то стала это делать, — он еще и выставляет меня виноватой. Я отворачиваюсь и принимаюсь наливать в кружку чай. Отвлекаюсь, как могу. — Можно вопрос? — спрашивает он, наверняка пытаясь вытащить меня на какую-то личную тему. — Можно, если он не провокационный. — Почему ты всегда отталкиваешь меня? И не только меня, но и свои же чувства. Я же вижу, что ты не такая, но тебе обязательно нужно выставить свои шипы и ранить всех ими. Сначала ты делаешь какие-то шаги, уделяешь внимание, но потом всё резко обрывается, и я вижу вот такую Марину, которая ненавидит всех на свете. А меня в особенности. Может быть, тебя любят, но ты не позволяешь этого показать. Тело застывает на месте. Нет, мы не должны были переходить на эту тему, нет. Он давит на свежие раны в сердце. Прямо ножом, не щадя. — Хочешь знать, честно? — резко поворачиваюсь лицом к нему, забывая про наглость, выпендреж и прочие маски, скрывающие реальность. На его лице читается желание знать правду и он ни в коем случае не шутит, не собирается переводить это в более легкое русло. — Мне достаточно прошлого. Больше не желаю думать о любви, не хочу в нее верить. Не хочу верить клятвам о вечной любви. Потому что очень скоро окажется так, что меня вообще не любили, или полюбили кого-то другого. А я просто близкий человек, который может поддержать в любой ситуации, которому можно выговориться. Но никак не строить отношения. Отличные друзья. Или никто, и такое бывает. И кто знает, что из этого больнее. Больше не хочу ничего. Выпаливаю всё на одном дыхании и после вдыхаю. Никогда не открывалась ему так, как сейчас. Если честно, плевать, что он мог подумать. Он сам задал этот вопрос, хотел знать, он получил правду. Легче закрыть все чувства, чем испытать еще раз ту боль, которую я пережила. Но на мое удивление он молча подходит ко мне и встает напротив, вглядываясь прямо в душу. Жалею об одном: что не умею читать мысли. По коже проходятся мурашки от одного его присутствия, и я уже ненавижу свое тело за это. Чувствую себя магнитом, что притягивается к нему. — Я понимаю, что ты через многое прошла, прежде чем стать такой, — его голос становится таким нежным и ласковым, легкая хрипота проходится по всему нутру, я смотрю прямо в его глаза и стараюсь держать себя в руках, еще одно слово, и я утону, — но позволь мне доказать, что всё может быть не так плохо. Его руки тянутся к моим и медленно заключают мои ладони в свои. И я падаю в пропасть, принимая его поцелуй.