Жить, а не существовать

Машина остановилась возле особняка, когда на улице потемнело, так что территория была дополнительно освещена фонарями. Выйдя из машины, Ричард вдохнул свежий воздух и тяжко выдохнул. На пиджаке остался легкий, практически неосязаемый запах омеги. Почему-то он был настолько слаб, что стоило альфе надеть пиджак, как запах буквально за пару секунд растворился. Впитался в него. Ричарду даже показалось, что он пробрался под кожу, а мозг и вовсе никак не мог выкинуть из головы этот едва заметный аромат. Стараясь абстрагироваться от странного и непривычного явления, альфа встряхнул головой и взглядом начал искать омегу, но нигде его не находил. Озлобленность быстро начала набирать в нем обороты, отчего грива распушилась, а глаза приобрели золотой оттенок, но он моментально успокоился, когда увидел голые ступни, торчащие из окна переднего пассажирского сиденья. До чуткого уха донёсся уставший голос водителя: — Просыпайтесь, молодой господин... Ричард недовольно поджал губы и стукнул хвостом. Он знал, как омеги на такое реагируют. Назови его один раз «господином» и потом не отмоешься, задерут нос так, что луну проткнут. Сделав пару успокаивающих вдохов-выдохов, Ричард подошёл к двери омеги и увидел, как это полуголое чудо просыпается. Потягивается всем телом, выгибается после долгой поездки в одной позе, будто специально выставляя самые аппетитные места своего стройного тела, и его организм ответил вполне себе нормальной волной легкого возбуждения. Оливер никак не отреагировал на «господина» в свою сторону. Собственно, как и на требование Ричарда обращаться к нему в подобной форме. Не сказать, что это рвет шаблоны в подобной ситуации, но примерно так это и выглядит в глазах альфы. Омега открыл глаза и в первую секунду, как и в последующие, поймал себя на мысли, что это совершенно незнакомое ему место, как и машина. Хотелось всё списать на дурной сон. Что вот сейчас прозвенит противный будильник, нужно будет вставать и собираться на работу. Но когда Оливер посмотрел в открытое окно и увидел там альфу, на его лице отразилось некое отчаяние. — А-а, чёрт, — протянул он, откинув голову на подголовник. Ему все это не приснилось. — Ну что ты, никакой я не черт. Хотя для некоторых моих конкурентов я дьявол во плоти, — ответил Ричард, не сводя взгляда с плавных движений омежьего тела. Оливер убрал ноги из окна и вышел из машины, захлопнув за собой дверь. Из-за неудобной позы все тело отекло, инстинктивно хотелось размяться, что, собственно, он и сделал, выгибаясь и стараясь не обращать внимания на альфу, который мысленно уже представлял, как он будет изгибаться в постели под ним. Ричард, непроизвольно сглотнув собравшуюся слюну, пытался выбросить из головы все подобные мысли. Он хотел, чтобы омега сам попросил об этом, и действительно собирался добиться этого. Впервые за долгое время он захотел чего-то, несвязанного с работой. И убедился в своих намерениях, когда омега бросил на него кроткий взгляд и, судя по всему, насмехался над ним. — Ну и чего ты нахохлился как воробушек? — спросил Оливер, совершенно не подозревая о том, что грива альфы чуть взмыла вверх от очередного желания подчинить его себе. — Ты же радоваться должен, что вернулся домой с трофеем, — эмоционально вспылил омега, взмахнув руками, как бы говоря о себе. А потом наконец начал осматриваться, желая узнать, куда его привезли. В глубине души Оливер надеялся, что ему снимут маленькую комнатку. И, возможно, даже будет жить с такими, как он, и работать, выплачивая свой долги, но, кажется, у альфы были другие планы. — Жить ты будешь в соседней от меня комнате. Пойдём, я покажу твои апартаменты. Зайдя в холл через двустворчатые двери, Ричард, не останавливаясь, повёл на второй этаж – хозяйский. Здесь находились его комнаты, покои детей и несколько гостевых. Как Ричард и планировал, для Оливера была подготовлена соседняя с его спальней комната. Обычно игрушки живут не в таких больших комнатах, даже не в главном доме, а в отдельном. Но из-за прихоти Ричарда Оливер оказался на особом положении. Обдумывая, как приструнить альфу, омега шел следом и молчал всю дорогу, ибо был занят мыслями. А взгляд то и дело цеплялся за убранство дома, отчего Оливер пришел к выводу, что этот альфа мог потратить гораздо больше, чем двадцать миллионов. Возможно, если бы парень не работал до этого в банке, то действительно испугался бы такой суммы. Однако, пусть и не собственные, но через него проходили и не такие деньги, отчего парень мог представить их в виде налички. И даже знал, сколько пачек разных купюр ему для этого понадобится. — Располагайся. — Ричард открыл дверь в комнату, запуская туда Оливера. — Завтра придет портной, снимет мерки для одежды. За вещами на ночь придёшь через пятнадцать минут в комнату слева... Ричард закрыл за собой дверь, оставляя Оливера одного, и тот поджал губы, осматривая свою новую комнату. Она была больше, чем его гостиная вместе с кухней. В тот же миг вернулось чувство тяжести в груди. Пальцы на руках слегка подрагивали от переполняющих его чувств. А слезы, казалось, лились куда-то внутрь. И когда омега сглатывал, то чувствовал этот солоноватый привкус. Однако парень действительно старался держаться. Но мысли было невозможно остановить. Они одна за другой посещали его и имели совершенно не радужный оттенок. Пройдясь по периметру комнаты, Оливер аккуратно касался подушечками пальцев шкафа, комода, стульев, стола и прочих предметов декора комнаты. Все было с закосом под старину, стоило явно немалых денег. Остановившись возле вазы, Оливер мягко коснулся идеальных цветов. Они оказались живыми и явно были недавно поставлены. Касаясь бутонов, омега пытался просчитать свои действия на несколько шагов вперед, понять этого странного богача и вывернуть всё в свою пользу. Ричард ведь мог изнасиловать его, избить, в конце концов. Но альфе это явно не интересно, тот хочет его морального унижения. Значит, он будет ему интересен до тех пор, пока сопротивляется? Выглянув в окно, Оливер нахмурился. Территория особняка огромная, огороженная и, кажется, даже охраняемая. Просто так отсюда не сбежать. Посмотрев на свои босые ноги, Оливер тяжко выдохнул и направился в соседнюю комнату. Странно, что альфа поселил его так близко к себе. Но омега пока не торопился делать каких-то преждевременных выводов. Когда Ричард зашел в свою комнату, он первым делом достал из шкафчика таблетки от головной боли и незамедлительно закинул их в рот. От боли казалось, что голова раскалывается на несколько частей, отчего возникло желание прощупать пальцами череп на наличие парочки трещин. Глаза альфы наткнулись на портрет, висевший в комнате на почетном месте – перед кроватью. Но Ричард не выдержал нарисованного взгляда чистейшей бирюзы и опустил голову вниз, скрывая покрасневшие синяки от годового недосыпа. Губы Ричарда коснулись кончиков пальцев, чтобы в следующий момент те передали поцелуй искусно нарисованному подолу одной из многих шифоновых юбок. Немного придя в себя, альфа начал раздеваться. Расстегнул пиджак, манжеты рубашки. Однако, дойдя до пуговиц, Ричард остановился, услышав звук открывающейся двери. А потом и вовсе перестал раздеваться, когда увидел, что к нему в спальню бесстрашно зашёл Оливер. Альфа посмотрел на часы и убедился, что прошло только пять минут, тогда как он велел прийти через пятнадцать. — Мне нужна не только одежда, — начал Оливер прямо с порога, закрывая за собой дверь. Слегка поиграв пальцами ног, омега беглым взглядом осмотрел комнату мужчины, чтобы лучше понять его. И лишь после этого сконцентрировал внимание на самом Ричарде, стараясь спокойно объяснить своё появление: — И дело не только в одежде и обуви. Как я понимаю, не ты же будешь этим заниматься, а какой-нибудь дворецкий или гувернантка… К кому мне обратиться? И да, я хочу свои документы. Сколько ты за них накинешь? Лям? Два? Ричард молча отстегнул портупею с оружием, повесил на манекен и, прихватив пиджак, зашёл в гардеробную, продолжая игнорировать Оливера. Старинная ширма отделила альфу от омеги, позволив ему расслабиться. Рубашка, носки, бельё полетели в стирку, а костюм-тройка отправился на строго отведённое ему место. Мужчина любил порядок, в какой-то степени он был даже педантом. Но касается это именно одежды. Он мог вызвериться на служанку за неправильно развешенные костюмы и оставить без внимания разбитый дорогущий чайный сервиз. В первую секунду Оливер не понял, что происходит. Но когда альфа скрылся за ширмой, в голове мелькнула мысль, что он ушел переодеваться, и вроде как это нормально, отчего омега был признателен ему за удержание этой границы между ними. Получив возможность побыть одному без присмотра Ричарда, парень стал более внимательно осматривать его комнату. Но она практически ничем не отличалась от его собственной. Разве что небольшим баром у окна и парой незначительных деталей, вроде других обоев и оттенка дерева у мебели. В первую очередь бросалась в глаза картина златогривой львицы в полный рост. Подобное наводило на странные мысли. Возможно, безответная любовь Ричарда? Или же у него просто уже есть любимица... но тогда, собственно, зачем он? Когда Ричард вышел в легком свитшоте, который оставлял открытыми только запястья, и домашних штанах, Оливер сконцентрировался на нем, желая получить ответы на свои вопросы. Однако альфа демонстративно посмотрел на часы, после чего ушёл в ванную чистить зубы и смыть с гривы лак для волос. И вот в эту минуту до Оливера дошло, насколько этот старый пердун козел. Омегу аж затрясло от злости. Стараясь хоть как-то успокоиться, Оливер скрипнул зубами. Несмотря на то, что он старался дышать ровно и спокойно, выходило у него это из рук вон плохо. А Ричард, судя по всему, не собирался с ним разговаривать. Он ждал! Ждал, когда пройдет пятнадцать минут. У Оливера было огромное желание выйти из комнаты и громко хлопнуть за собой дверью. Но, зная себя, омега прекрасно знал, что если он сейчас уйдет из комнаты, то точно не вернется сюда. Это было бы слишком для его самолюбия. Хотя и чувствовать игнор к собственной персоне было не менее отвратительно. Но зато это наглядно всё показывало, расставляло все точки, чтобы он не зазнавался. — В мою комнату без стука имеют право входить только моя помощница, дети и врач. Ни по одному из пунктов ты не подходишь. Так почему ты вошел?.. — начал говорить Ричард, зачесав частым гребнем гриву назад, стоя перед зеркалом. Альфа уперся бедром в трюмо, скрестил руки на груди и наконец прекратил игнорировать присутствие в комнате еще одного человека. Пусть и до назначенного времени оставалось еще две с половиной минуты. Оливер шумно выдохнул, поднимая взгляд к потолку и подавляя желание рявкнуть в ответ: «Ты сам просил!» Парень даже успел поймать себя на мысли – как хорошо, что он не доктор этого богача, иначе посадили бы его за убийство. — Я не знал, — постарался спокойно ответить Оливер, переводя взгляд на альфу. Вот только голос его слегка дрожал от переполняющих его чувств. — Поверь, это больше не повторится, — заверил он, обещая себе больше ни при каких условиях не заходить сюда. — Просто скажи, к кому при необходимости я могу обратиться. Кончики губ Ричарда чуть приподнялись, демонстрируя его удовольствие от происходящего. Всё в этом доме происходило только по его желанию. Если он сказал, что ждет через пятнадцать минут, значит, только через пятнадцать минут он обратится к этому человеку, и это первое и последнее послабление из правил. Львенок должен усвоить это и привыкнуть к новым порядкам. — Обувь тебе закажут вместе с одеждой. Заниматься этим будет одна из служанок, приставленных к тебе, — спокойной начал Ричард, в то время как Оливер вскинул брови, глядя на альфу и поражаясь, как он с жиру бесится. Ведь сейчас ему, по большому счету рабу (как его тут считают), предоставят служанку. Но в каком-то смысле это даже радовало, ведь омега и сам предпочел бы свести к минимуму общение с альфой. — Я или моя помощница Элеонора, в ближайшее время проверим твои знания и умения. Сколько я накину? Если учесть, что это будет стоить мне аж ничего, то примерно тысяч сто. Ты, конечно, можешь поехать в город и сам попытаться восстановить свои документы, не вопрос, — как бы заранее решил затронуть этот вопрос Ричард, подозревая, что рано или поздно омега об этом подумает. — Только скажи мне вот что. Если всех жителей того посёлка, в котором ты родился, вырос и жил до этого, вырезали, то что будет, если люди, причастные к этому, узнают о тебе, единственном выжившим? Тебя даже программа защиты свидетелей не спасет. Так что на твоем месте я бы провел лишние несколько дней за столом с документами, нежели нарваться на шанс получить пару лишних дырок в своей красивой шкурке. — Последние семь лет я жил в другом городе. У меня вообще… — начал было оправдываться Оливер, но так и заткнулся, в немом осознании глядя на мужчину. Черт! Нужно было соврать про имя. И вообще молчать, что случилось. А при первой же возможности действительно свалить домой. Как-нибудь добраться до своего города, а там… Но что там? Несмотря на то, что Оливер немного вздремнул, и голова начала работать лучше, он не знал, как лучше быть. Но и глупо спорить с мужчиной, утверждать, что поднимать документы из деревни безопасно. Раз уж тем людям сошло все с рук, наверняка даже никаких сообщений нет о случившемся. Найти и поставить точку в его жизни им не составит труда, чтобы не сболтнул чего лишнего. Альфа был не в силах сдержать улыбки от выражения лица омеги, когда до того дошла вся соль возможной проблемы. Да, отсутствие сна явно плохо сказалось на способности малыша соображать. Хотя Ричард уже убедился, что мозгов ему не занимать. — Хорошо. Сделай мне документы, пожалуйста, — попросил омега, принимая поражение. Бросив кроткий взгляд на Ричарда, Оливер опустил голову. Ему совершенно не хотелось смотреть в глаза этому самодовольному альфе. Он не любил зависеть от кого-то. — Я завтра попрошу у служанки те вещи, которые мне будут нужны, — предупредил Оливер и, бросив очередной взгляд на мужчину, сказавшего «хорошо», направился к выходу из спальни. Но не успел он дойти до двери, как услышал продолжение слов альфы: — Ты забыл вещи для сна. Захватив одежду, специально приготовленную для омеги, Ричард быстро нагнал парня и обнял со спины, вкладывая в тонкие руки белую футболку и штаны. Оливер не сопротивлялся подобному и просто стоял, ожидая, когда тот его отпустит. Возможно, это было странно, что, будучи в объятиях альфы, Оливер не вырывался, не агрился на него и даже не отпускал какие-либо колкости. Но, глядя на одежду, парень понимал две важные вещи. Во-первых, пусть Ричард его и хочет трахнуть, но всё же в большей степени морально. В этом Оливер уже убедился. Альфу не интересует изнасилование. А зная, сколько у него денег, парень сильно сомневался, что у Ричарда имеются какие-то проблемы с сексом. Дешевле снять проститутку и отдать за нее в разы меньше. А значит, этот старый извращенец хочет, чтобы именно Оливер склонил перед ним голову. Во-вторых, как бы это было ни прискорбно, но Оливер был под некой защитой этого богача. Даже если получится восстановить документы, и те люди найдут его, альфа не отдаст им свою игрушку. Хотя бы до тех пор, пока ею не наиграется. И вот он, главный вопрос: сможет ли Оливер защитить себя сам, если получит свободу, к которой так стремится? Да, теперь, когда Оливер уже почувствовал хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне и в своей безопасности, его мысли уже не настолько радикальные, как прежде. А ведь еще будучи в клетке, он думал, что было бы совсем не страшно подохнуть, как и остальным его близким людям. Сейчас же мелькали наивные мысли о том, что вдруг кто-то еще выжил? Сможет ли он восстановить свой клан в одиночку? Ведь именно для этого ему нужны документы. Чтобы их род не исчез с лица земли. — Дай мне… ночь подумать насчет документов, — вполголоса попросил Оливер, понимая, как это выглядит. До этого он так отчаянно требовал от альфы восстановить их, а сейчас вдруг просит подумать. Ричард чуть сильнее сжал в объятиях ладную фигуру омеги и потерся носом о шею и основание ушка, чтобы убедиться в реальности запаха. Что ему не показалось. Оливер не двигался, хотя все тело покрылось мурашками от ощущения контакта. Сердце забилось чуть сильнее, словно находясь на грани жизни и смерти. Он стоял на перепутье. И если неправильно понял альфу и его желания, то Ричард сейчас может взять его силой или поставить метку, или выкинуть еще непонятно что. А если прав… Ричард отстранился, удовлетворённый запахом омеги. Но тот был настолько слаб, что стоило альфе выпрямиться, как он тут же пропал. Ричард не понимал, в чем причина такого явления. Даже у подростка запах был бы сильнее. От этого мужчина нахмурился и пообещал себе разобраться, в чём дело. — Ну, думай, думай. Говорят, это полезно. Спокойной ночи. Как только омега почувствовал свободу, он быстрым шагом вышел из спальни альфы. Оливер готов был даже пожелать в ответ спокойной ночи. Хотя бы для приличия. Но не хотел, чтобы тот услышал его предательски сиплый голос. Хрен он еще хоть раз зайдет в спальню альфы после всех этих слов и действий мужчины. Провоцировать его парень не собирался. Нужно какое-то время продержаться для того, чтобы спланировать идеальный побег. Чтобы потом ни бандиты, что уничтожили деревню, ни Ричард его не нашли. Стоило двери закрыться за омегой, как довольный Ричард прикрыл глаза, вспоминая, как чуть покраснела шея парня, стиснутого в объятиях. От этого уголки губ слегка дернулись вверх, но внезапный импульс боли прострелил шею, заставил альфу передернуться, даже хвост не делал слишком резких движений, будто это могло как-то помочь. Приняв душ, Оливер смыл с себя всю грязь, накинул одежду и лег в кровать. Мыслей было полно, и он просто лежал, смотрел то на потолок, то в окно, думая обо всем подряд. Из-за того, что Оливер подремал в машине, сон совсем не шел. Кругом все было чужое. Не говоря уже о большой комнате, которая прямо-таки давила на парня, давая понять, какой он букашка в этом мире. Мягкий матрац и теплое одеяло мешали заснуть, заставляли омегу крутиться в поисках более удобной позы. В особняке стояла такая тишина, что Оливеру казалось, будто он единственный источник шума. Омега и не догадывался, что в это же время в соседней комнате Ричард точно так же несколько часов лежал и «плевал» в потолок. Его уже давно мучила бессонница, а сейчас еще и мысли об Оливере мешали заснуть: он подозревал, что парнишка захочет сбежать. Конечно, альфа был уверен, что охрана не даст ему это провернуть, но в случае чего хотелось лично поймать того за руку. И, уж тем более, не проспать момент, если омега надумает пробраться в его спальню, чтобы убить. Оба уснули лишь под утро. Однако Ричард умудрился поспать лишь пару часов, вскочив до будильника, разбуженный преследуемым его кошмаром. Наткнувшись на портрет, он с рычанием отбросил одеяло и ринулся за новой порцией разноцветных таблеток, которые тут же были растерты в порошок зубами. Глоток воды смыл горьковатое послевкусие и хоть немного, но успокоил его. Новый день альфы начался как обычно. Дом встретил его предрассветной тишиной и обманчивым спокойствием. Беговая дорожка в тренажерном зале помогла Ричарду окончательно проснуться и размять затекшие после сна мышцы, прогнать кошмары. Ближе к шести на тренировку пришли первые ребята. После чего еще примерно час Ричард с подчиненными бросали друг друга на маты, демонстрируя новые приёмы и захваты до тех пор, пока в зал не зашла Элен и настоятельно не порекомендовала всем прекращать махать кулаками и идти в душ. Проходя по хозяйскому второму этажу в спортивном костюме, Ричард сощурился, приметив дверь Оливера. Это был первый непривычный маршрут альфы за день. Но отчего-то не менее приятный. Ричард распахнул дверь и приметил все еще спящего в позе зародыша Оливера. Парень поджал под себя одеяло и, обнимая и практически мусоля один из его углов, сладко посапывал. — Проснись и пой, Оливер, — торжественно заявил Ричард, поймав на себе сонный взгляд одного глаза омеги. — Завтрак ровно в восемь. Если не успеешь, будешь голодать до самого обеда. Услышав в ответ мычание, Ричард чуть улыбнулся и направился в ванную. Гудящее от нагрузок тело с удовольствием приняло контрастный душ. Нейтральное мыло убрало запах пота, оставив только собственный запах альфы. Темно-синий, почти черный костюм-тройка английского покроя, кипенно-белая накрахмаленная рубашка, бордовый галстук, любимые часы с кожаным ремешком, фирменный ремень и начищенные до зеркального блеска туфли. Обычный образ богатого человека. Таких, как он, гораздо сложнее увидеть в джинсах, кроссовках и футболке, ведь стервятники вокруг только и ждут момента, чтобы впиться когтями, за любое несоответствие их хотелкам. Хотя, чего греха таить, он и сам стал за столько лет кем-то подобным. Последний штрих – черная перчатка на левой руке, скрипнувшая в абсолютной тишине комнаты. Вот теперь альфа был полностью готов к новому дню. Без трех минут восемь Ричард сидел за столом в гостиной и просматривал первые за день документы. Что-то нужно было подписать, что-то отправить на доработку, что-то сравнить с предыдущим отчетом, а то цифры не сходились. Некоторые бумаги и вовсе требовалось сжечь. От букв и цифр альфу отвлек звук расставляемой посуды. Вот только Оливера за столом по-прежнему не было. Служанке-кошечке хватило только одного взгляда, чтобы выяснила, что да как. Может, он потерялся? Но нет, через пять минут кошечка вернулась и сказала, что омега спит и просыпаться в ближайшее время не желает. «Не желает, значит?!» — Глаза Ричарда в ту же секунду налились золотом, а сильные пальцы смяли бумагу. Одно из правил дома – завтрак в восемь утра. Хочешь есть – ешь, не хочешь – сиди голодным до обеда, но присутствовать ты должен. Руки толкнули двустворчатую дверь, Ричард влетел к Оливеру в комнату. По дороге альфа успел немного успокоиться, и только хвост выдавал его истинные эмоции, мотаясь из стороны в сторону. Оливер лежал на кровати и спокойно посапывал, не обращая внимания на посторонний шум. Кажется, он даже позу не изменил с прошлого раза. — Оливер, — почти нежно прошептал на ушко Ричард, здоровой рукой он почесал за пушистым ухом парня, — Солнышко, просыпайся...