Жить, а не существовать

Оливер на секунду завис, услышав свою фамилию. Ричард к нему так раньше не обращался. И лишь когда альфа вытащил его из ванной комнаты, Оливер увидел портного-бету, который, видимо, и являлся в понимании Ричарда мистером Джонсоном. — Отпусти меня! Поставь на место! — без стеснения завопил Оливер, когда они уже начали подходить к спальне Ричарда. — Я тебя сейчас укушу! — продолжал огрызаться омега, угрожая альфе. Но тот, казалось, вовсе не обращал на него внимания. А когда пара перешагнула порог спальни, омеге только и оставалось, что промычать от безысходности. Ну что за человек этот альфа, в самом деле?! То приходи, то не имеешь право заходить. То сам тащит в спальню. В гардеробной Ричард молча поставил парня на ноги. Вручил белый свитшот с мягкими домашними брюками, а сам ушёл переодеваться за ширму. Оливер рыкнул ему вслед, на эмоциях бросив полученную одежду на пол. Однако в следующую секунду парень быстро её подобрал и принялся одеваться, скидывая с себя халаты. Как говорится – похрабрился, попсиховал, и ладненько. Успокоившись, понял, что не стоит своим голым телом обострять ситуацию. — Оливер, — послышался голос Ричарда, когда парень уже оделся. — На плечиках… третьих от двери, висит костюм… А напротив – рубашки, нужна светло-голубая. Подай эти вещи, пожалуйста... «Иди и самвозьми!» — хотелось рыкнуть в ответ. Но без проблем найдя нужные вещи, омега сгреб их в охапку и, пройдя в комнату, закинул всё на верх ширмы. — Спасибо, — тихо поблагодарил Ричард. Альфа наспех успел надеть только штаны и просунуть руки в рукава рубашки, как вдруг до его чуткого слуха донеслись шаги Оливера, направляющегося к выходу. В нем буквально что-то щелкнуло. — Я не разрешал покидать комнату! — зарычал Ричард и поймал омегу за руку своей, пока еще свободной от перчатки. И только когда Оливера удалось развернуть к себе, до альфы дошло, что он не застегнул рубашку. «Блядь, ну какого дьявола?!» Оливер уже набрал воздуха в легкие и открыл рот, чтобы зарычать на него в ответ. Но, обернувшись на альфу, боковым взглядом приметил что-то на его груди и опустил взгляд. Собственно, от увиденного ни рыка, ни чего-либо ещё так и не сорвалось с его губ. Сердце словно стрелой пронзило. Оливер всегда близко к сердцу принимал разные пороки и проблемы. И сейчас перед его глазами была одна из них. Тело Ричарда было нездорового розового и белого цветов, судя по всему из-за ожога серебром. На коже то там, то тут виднелись рубцы от шрамов. Из-за накинутой на плечи рубашки было несложно догадаться, что омега увидел только часть ожогов и шрамов. Но и этого оказалось достаточно для того, чтобы оценить этот пиздец и ощутить холодок, прошедший по спине от вопроса, который он точно не озвучит: «Сколько же там еще под одеждой?» Оливер не боялся. Не чувствовал омерзения или типа того. Но он никогда не знал, как реагировать на нечто выходящее за рамки нормального. Как вести себя так, чтобы не обидеть человека или не поставить его в неловкое положение, в котором сейчас сам находился. — Я пойду к портному, чтобы он снял мерки, — вполголоса ответил Оливер, отводя взгляд в правый нижний угол. В то время как хвост начал извиваться спиралью. — Вы потом и без меня сможете обговорить цвет и прочую фигню. Ричард громко сглотнул, когда глаза омеги прошлись по оголенной части его уродства. Альфа никогда не любил, когда его жалели из-за этого напоминания о бурной молодости. Это знаки того, что никому нельзя доверять, даже самым близким и родным или собственному брату-близнецу. Потому-то в любое время года, хоть зимой, хоть летом, Ричард носил рубашки только с длинным рукавом. Он не боялся брезгливых взглядов. На то были и другие причины, за которые Ричарду в Аду уже греют личный котел. Нет. Он боялся увидеть жалость. Это худшее, что может сделать любой, кто увидит это. И сейчас, когда Оливер неловко косился, отступая вновь к двери, страх Ричарда отступил. Ведь он не увидел самого ужасного во взгляде омеги – жалости. — Напоминаю, если ты забыл, — остановил его Ричард, стараясь не выдать свои эмоции. — В твоей комнате сейчас можно ставить постановку «Ной». Там убирается прислуга. Поэтому ты останешься здесь и подождешь мистера Джонсона. Оливер поджал губы, вспомнив ту лужу в ванной. Если вовремя убрать и хорошие полы, то, возможно, вода не просочится на первый этаж. — Мы с мистером Джонсоном ничем интимным не планируем заниматься, — заявил Оливер, переводя взгляд на мужчину. И сейчас, если не смотреть на его грудь, можно на какое-то время забыть об увиденном. — Так что прислуга нам не помешает, — ответил Оливер, пытаясь вытащить свою руку из цепкой, сильной руки альфы, по инерции глянув на ожоги. — И я не твой врач, помощница или, Боже упаси, ребенок. Так что мне тут делать нечего. И только сейчас Оливер задумался о том, что он действительно годится Ричарду в сыновья. Отчего вновь бросил оценивающий взгляд на альфу, наконец задумываясь над этой ситуацией. Зачем он его купил? Нет, с одной стороны, понятно и бесспорно. Но с другой-то?.. На молоденьких потянуло? Или фетиш какой? Может, хочет компенсировать свою нездоровую любовь к ребенку? У этих же богатеев совсем крыша едет из-за денег. Из-за последней фразы и презрения, с каким Оливер посмотрел на Ричарда, тот прекрасно понял, о чем парень думает. И мужчина сделал для себя неожиданное открытие, что он практически в отцы парню годится. Да и не практически, а точно. Старшему сыну Ричарда тоже двадцать четыре года. От промелькнувшего в глазах омеги отвращения Ричард с трудом сдержал глухое рычание, готовое вырваться наружу. Господи, неужели он похож на извращенца? — Повторяю еще раз! Ты никуда не пойдешь. Пока ты живешь в моем доме, ты будешь меня слушать! В твоей комнате персидский ковер плавает, места сухого нет. Альфа притянул омегу к себе и усадил на кровати, чтоб парень подождал портного. Но Оливер тут же подорвался с места, стоило сделать от него шаг, словно парня посадили на горячую сковородку. «Всему есть предел, мистер Ричард!» — так и читалось в его взгляде, направленном на этого буржуя. Но что поделать, альфа лично нашептывал ему пошлятину, которую омега не забыл. А тут ещё сочетание спальни Ричарда и его кровати наводило на пошлые картины, которые омега не хотел осуществлять. — Так отправь меня жить в какую-нибудь коммуналку. Или даже домой. Буду выплачивать тебе долг, а ты будешь спокойно жить по своим правилам. И твои персидские ковры будут в порядке, — рычал Оливер в каждом предложении. — Или ты действительно хочешь пойти со мной на завтрашний прием? Ты же понимаешь, что я там могу лохануться?! Я обычный офисный работник, мне до ваших светских игр как до жирафа! — продолжал нападки Оливер и сам слышал, как от избытка эмоций голос начинает срываться. — И что ты им про меня скажешь? «Вот на днях купил зверушку?» — Как я тебя представлю, не твое дело! Ричард резко схватил омегу за руки и придавил своим телом парня к трюмо, максимально близко наклонившись к его лицу. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда в нос ударил сладковатый запах парня, а зрачки инстинктивно расширились от близости омеги со столь приятным, а самое главное – чистым ароматом. — Жить ты будешь в этом доме, — процедил альфа, которого прожигало от мысли, что омега будет где-то в другом месте, не с ним. — Живя в коммуналке или квартире, ты явно не научишься вести себя в подобном обществе. А с какой целью я тебя купил, ты и сам прекрасно знаешь. Губы Ричарда вмиг пересохли, быстрым движением языка он смочил их, оставляя чуть приоткрытыми. Вид все еще мокрого и растерянного Оливера будоражил кровь. А его дыхание альфа чувствовал на собственной щеке. От покашливания старшего портного-беты Ричард внутренне вздрогнул, но внешне дёрнулись только уши. Что он только что был готов сделать?.. — Я не хотел вам мешать. — Портной уже собирался выйти. — Нет, мистер Джонсон, вы не мешаете. Оливер готов к снятию мерок. Ричард отпустил парня и отошёл на несколько шагов, давая больше пространства. Чтобы занять чем-то руки, альфа принялся застёгивать перламутровые пуговицы на рубашке, стараясь привести дыхание в норму. Расторопная служанка быстро забрала мокрые вещи и, тихо закрыв за собой дверь, ушла. Заканчивая одеваться, Ричард краем глаза поглядывал на то, как с парня снимают мерки, как лента то там, то тут касается Оливера. И, судя по всему, он от подобного испытывал неудобства. Альфа все еще был одурманен запахом омеги. Ему хотелось подхватить Оливера за талию, прижать к тому злосчастному трюмо и поцеловать. Глубоко, с языком, чтоб омега задыхался, но просил еще. Сдержать возбуждение стоило титанических усилий и выработанной годами выдержки. Тело Ричарда почему-то очень сильно реагировало на присутствие Оливера рядом, постоянно хотелось касаться его, ощущать поблизости. Но его дерзость бесила. «Как он смеет пререкаться и не подчиняться мне?» — внутренний альфа бесился и требовал немедленно приструнить строптивца силой, чтобы даже голос боялся лишний раз подать, но мозг утверждал, что нельзя так делать. Нужно просто подождать, и омега сам склонит голову и ляжет под него, раздвинув стройные ножки и скрестив их на его пояснице. Только слегка усилившийся запах Ричарда дал понять, что он сейчас думает именно о парне. Но, кажется, никто в комнате не обратил на это внимания. Или сделали вид, что ничего не произошло. Портной в последний раз взглянул на костюм Ричарда, висящий на манекене. С Блэком они уже успели обсудить, что мистер Джонсон сделает к завтрашнему дню парный костюм для омеги. Так что, поклонившись, бета быстро распрощался и вышел, оставив их вновь наедине друг с другом. Часы на прикроватной тумбе показывали почти половину двенадцатого. — У тебя есть час на отдых, — сказал Ричард, до скрипа сжимая перчатку, а потом застегнул пиджак, скрывая ремни портупеи. — Дом в твоем распоряжении. Попросишь любую служанку, и тебе покажут, где здесь и что. Если куришь, на первом этаже есть курилка. Там есть все, что нужно. Обед в полпервого. В 13:30 выезд в больницу. Если у тебя есть вопросы, задавай их сейчас. — Я поеду прямо так? — спросил Оливер, оценивая взглядом свой прикид. Конечно, ему-то не слабо, не он тут строит из себя хрена в пальто. Но вроде как альфа щепетильно относится к своим вещам (или лично к нему?) и, значит, его должен волновать вид и поведение Оливера. — Тебе заказали немного вещей. Скорее всего, они уже в твоей комнате. Ричард застегнул на руке ремешок часов и только после этого почувствовал себя полностью защищенным. Только так, под несколькими слоями одежды и кожи, он может нормально выходить из своей комнаты и не бояться, что люди увидят его уродство. Кто бы мог подумать, что даже такой, как Ричард Блэк, может бояться? Однако он страшился не пуль и не насмешек, а того, что его будут жалеть. Жалость хуже презрения. Омега якобы незаметно попятился к выходу, поглядывая в сторону альфы. Его не хотелось отпускать. Но Ричард прекрасно понимал, что не сможет всегда держать его возле себя. — Постой минуту, я дам тебе кое-что. В гардеробной с одной из дальних полок Ричард взял ярко-оранжевую коробку и, вернувшись в спальню, отдал омеге. Оливер с недоумением забрал коробку, чуть хмурясь, осмотрел ее в попытке про себя прочитать, что на ней написано на другом языке. — Не шугайся. Это просто кроссовки. Мне они малы, а тебе, я думаю, подойдут. Оливер поднял взгляд на альфу, в котором так и читалось: «Ты меня совсем за идиота держишь?» Ага. Конечно. Купит Ричард кроссовки меньше нужного. Прямо так не померив и забыв свой размер. И ему прямо никто поперек слова не сказал. Ричард был не в силах сдержать смешок, когда Оливер поднял на него удивленные глаза с вопросом: «Не идиот ли он?» Давно никому не удавалось так рассмешить альфу одним только взглядом. — Успокойся, это всего лишь обувь. Один из потенциальных партнеров предоставил её как образец товара, да только не рассчитал с размером. Вот и пылится уже несколько месяцев на полке. Осмысление того, что Ричард делает что-то лично для него, не дало возможности омеге фыркнуть что-нибудь едкое в лицо. Все же Ричард странно себя ведет по отношению к нему. Он буквально сюсюкается с ним, пока Оливер не рыпается. Взгляд сам собой опустился на грудь альфы, и, сглотнув, парень вновь отвёл глаза, вполголоса поблагодарив, даже не заглянув в коробку. От взгляда Оливера у Ричарда быстро выветрилось всё веселье. Ну почему он полез его трогать, когда мог просто словом приказать остаться в комнате? — Мне нужны таблетки, — решил уж сразу прояснить последний вопрос Оливер. Хотя он не был последним, но на данный момент был в приоритете. — Ну, подавители, блокаторы и прочие омежьи принадлежности, — добавил парень, чтобы тот не подумал о других таблетках. — Нет, — ответил Ричард и тут же поймал на себе далеко не добрый взгляд. — Перед течкой они, конечно, будут, но в остальное время ты должен пахнуть. Будет очень странно, если я приду на мероприятие с бетой. Поэтому это пока отпадает, еще вопросы?.. — Тебе не нравятся беты? — от удивления вопрос Оливера настолько необдуманно и легко слетел с языка, что омега понял, о чём спросил, лишь когда увидел во взгляде альфе интерес. Мозг тут же дал пинка за необдуманность, отчего парень мысленно дал себе еще и затрещину. Серьезно, на кой черт ему сейчас сдалась эта информация? Да и вообще не пофиг ли, какие предпочтения и вкусы у Ричарда? — То есть… ммм… стой! Нет, — замялся Оливер, взяв одной рукой коробку с обувью и отирая другой свой лоб, на котором тут же образовались морщины. — Я могу выпить таблетки после мероприятия, — попытался омега взять себя в руки. Но, кажется, было уже поздно. — А почему мне должны нравиться беты? — вопросом на вопрос ответил Ричард, всплеснув чуть руками. — Почему мне должны нравиться те, на кого у меня даже не встает из-за практически полного отсутствия запаха и феромонов? Я люблю видеть под собой сладкого омегу, с мягкой кожей, умеющего получать и дарить удовольствие, или женщину-альфу, которая знает себе цену. Ричард шагнул к отступившему от него парню. Альфе уже надоело напоминать, зачем омега был куплен. — Думаешь, это единственный вечер, на котором ты будешь присутствовать?.. Омега сдулся, не оставив и следа дерзости, прижимая коробку к груди, чтобы хоть как-то увеличить дистанцию между ними, и, попятившись назад, прижал уши, нервно помахивая хвостом. Почему-то, глядя на такого эмоционального альфу (не в сексуальном плане), у Оливера сложилось такое ощущение, будто его как школьника препод отчитывает за глупость, а он тут совсем зеленый и бестолковый. — Тогда нам нужно более подробно обсудить все это, — сбивчиво прошептал Оливер, устремив взгляд в грудь альфе и не решаясь больше смотреть ему в глаза. — Когда ты будешь свободен… Ричард несколько раз вдохнул и выдохнул через рот, успокаиваясь, рукой зачесал назад отросшие волосы. Этот разговор дался ему нелегко – постоянные скачки настроения и гормонов в крови изрядно выматывали. Здесь явно что-то не так. И связано это именно с этим омегой. Что же ты за птица, Оливер Джонсон? Нужно поскорее с этим разобраться, не то Ричард просто не выдержит и возьмёт свое силой. — Вечером. В моем кабинете. Там состоится разговор, и ты прочтёшь свой контракт. Также я хочу задать тебе несколько дополнительных вопросов. Можешь идти, у тебя, скорее всего, уже убрались. Когда за омегой закрылась дверь, Ричард с остервенением потёр лицо ладонями, стараясь изгнать из-под век его образ. Пальцы до белых пятен нажали на глаза, а из горла вырвался обреченный рык. Да какого дьявола с ним творится?! Даже с Итаном в его течку альфа не терял так голову. Не говоря уже об этих странных ежеминутных перепадах. Но вскоре Ричарду стало не до омеги, один из партнеров решил кинуть на большие деньги и свалить в Аргентину, чтобы припеваючи жить там на его деньжата до конца жизни. Так что одна из клеток в подвале стала на ближайшее время для него новым домом. Но, кажется, это еще не конец всего водевиля. На обед Ричард отправился в приподнятом настроении. Ровно до того момента, пока не встретил Элен, у которой почему-то было очень хитрое выражение лица, будто она сделала какую-то пакость и теперь ждала, как на нее отреагируют.