Альфа и омега

Несмотря на метель и очень плохую видимость, мы всё равно добрались до дома. Когда мы оказались в квартире Громовых, Элек более-менее оклемался. По крайней мере, он смог обнять меня руками за шею. Виктор Иванович велел отправить его в свою комнату. Так я и сделал. В комнате Элека я положил друга на кровать, провёл рукой по его волосам и сказал: - Всё будет хорошо. Элек присел на кровати и опустил голову. Я не понял почему он загрустил. Внезапно омега всхлипнул и потом совсем заплакал. - Что с тобой? - заволновался я и присел рядом с ним. - Серёж, я потаскуха. - зарыдал Элек и закрыл лицо руками. - Не говори так. - ответил я, обняв его за плечи. - Гусь мне всё рассказал. И ты абсолютно ни в чём не виноват. Он ведь тебя заставил. - Что именно он тебе рассказал? - тревожно спросил Элек. - Ну только то, как он тебя поимел. А что случилось? - поинтересовался я, не понимая в чём дело. - Я просто хочу сказать, чтобы ты держался от него подальше. Он любит тебя, а я не хочу, чтобы ты пострадал от его рук. Он тот ещё извращенец. Маньяк какой-то. - при этих словах Элек лёг на бок и зашипел. Я заметил на его штанах следы крови. - Это... это Гусь тебя так оприходовал? - испугался я и придвинулся к моему омеге. - Да. И это было ужасно. - прошептал Элек, уткнувшись лицом в подушку. - Как мне теперь жить после такого? - Я его убью! - рассердился я. - За тебя я ему самому задницу порву! - Серёжа, не выражайся. - строго сказал мне Элек. - А не всё ли мне равно? Я люблю тебя и ради тебя готов на всё. - со вздохом ответил я. Элек отвернулся от меня и, обхватив руками колени, сжался в клубок, насколько ему позволял живот. Я лёг рядом со своим омегой и осторожно обнял его со спины. Элек не отреагировал. Он продолжал лежать спиной ко мне и молчал. Я нежно поцеловал его в шею, но и это не помогло. - Ну Элек, что случилось? - спросил я, не понимая что происходит. Похоже, он грустит не только из-за того, что его Гусев изнасиловал. Элек присел, медленно повернулся ко мне и печально сказал: - Макар тебя любит. Он хочет быть с тобой. И из-за этого он сделал это со мной. Я похож на тебя, и Макар решил попробовать на мне. - Что? Так то, что он мне сказал, правда? - я не мог поверить своим ушам. Тот, кто всё это время задирал меня, оказался не таким уж плохим человеком. Но мне это не казалось настоящей правдой, особенно после того, что Гусев сделал с Элеком. - Понимаешь, в начальной школе мы с ним дружили и... - И Макар потом начал тебя задирать, чтобы его не посчитали голубым. Я знаю. - мрачно перебил меня Элек. - А сегодня ты с Майей гулял. Макар был прав. Ты настоящий бабник. А я потаскуха. Мы все по-своему хороши. И всё это из-за меня! - Эленька... - Не называй меня так. Отныне и впредь, я завязываю со всеми отношениями. И ребёнка я буду растить один. Я всё равно никому не нужен! - Элек заплакал. Я был шокирован его словами. - С чего ты взял? Я люблю тебя. Люблю даже больше собственной жизни. - сказал я, взяв его руки в свои. - Элек, прошу, выслушай меня. Ты мне нужен. Я всегда буду любить тебя и никогда не брошу. - Ты уверен? - с недоверием в голосе спросил омега. - Помнишь, я говорил тебе о моей тайне? Так вот, возможно скоро ты её узнаешь. И она тебя может расстроить. - Да хватит тебе! Никакие тайны нас не разлучат! Понял, глупыш!? Мы неразлучны! - невольно повысил я голос на друга, несильно тряхнув его за плечи. Элек приподнялся и сел. По его щекам непрерывно лились слёзы. Я понял, что обидел его. Мне стало до ужаса стыдно. Как я мог на него накричать? Ведь я до безумия люблю его. - Прости меня. Я не знаю что на меня нашло. - тихо произнёс я и попробовал поцеловать омегу в плечо. Но тот дёрнул плечом и отодвинулся от меня, со словами: - Ты меня не любишь. Все вы альфы одинаковые. Вам нужны омеги только в качестве партнёра для размножения. А настоящей любви не бывает. - Но Элек... - хотел я его успокоить, но не мог. - Пошёл вон, взрывчатка демографическая! Видеть тебя больше не желаю! - крикнул на меня Эл и дал мне звонкую пощёчину, чего я вообще не ожидал. От шока я просто сидел, соображая что происходит и приложив ладонь к щеке, покрасневшей от удара. Элек смотрел на меня. На его лице была обида вперемешку с отчаянием. Я вздохнул и медленно поднялся с дивана. Неожиданно мой омега вскочил и с силой вытолкнул меня из комнаты, хлопнув дверью. Я поднялся на ноги и прислонился к двери, прислушиваясь. За дверью раздавались всхлипы и тихий плачь. Мне ничего не оставалось, кроме как, уйти домой. Я вздохнул и уже собрался уходить, как вдруг из комнаты выскочил Элек и бросился ко мне. Он взял меня за руку и со слезами сказал: - Постой, не уходи! Прости за то, что я на тебя накричал! Я не хотел! Я в последнее время слишком чувствительный. Я понимающе улыбнулся и прижал друга к себе. - И ты прости меня. Мне не нужно было на тебя кричать. - сказал я и провёл рукой по его спине. Элек положил голову мне на плечо и тихо спросил: - Давай больше никогда не будем ругаться? - Я согласен с тобой. Всё будет хорошо. - с улыбкой ответил я. Но где-то в глубине души я чувствовал, что это только начало неприятностей. Говорить об этом Элеку я не хотел, ему и так плохо. Не дай бог, ещё доведу его до необратимых последствий. Мы присели на кровать. Точнее я присел, а Эл лёг. Я заметил, что его ноги совсем оледенели и решил помочь. Я начал осторожно массировать их, чтобы разогреть. Мой омега прикрыл глаза, и я заметил, что по его щеке соскользнула слеза. Я наклонился к нему и, смахнув слезу, поцеловал его в лоб. Элек открыл глаза и еле слышно спросил: - Ты наверное считаешь меня слабаком? - Нет. Ты сильный. - ободряюще ответил я. - А я так не думаю. - всхлипнул омега. - Я настолько слабый, что не могу постоять за себя. Наверняка, и умру в день X. - Что?! Ты в своём уме!? Не смей даже думать об этом! - ужаснулся я, невольно представив данную ситуацию: Элек без сознания лежит на больничной кушетке, перепачканный в собственной крови, а вокруг копашатся врачи, пытаясь привести омегу в сознание. Но всё бесполезно. Приборы продолжают показывать состояние здоровья уже мёртвого организма. От такого представления я взвыл. Я не хотел потерять Элека. Даже простые мысли о том, что он может умереть, пугали меня. - Серёжа. - услышал я рядом с собой голос Элека, и тёплая ладонь опустилась на моё плечо. Парень сидел рядом со мной и с тревогой смотрел на меня. - Что, Элек? - спросил я. - Скажи... а рожать очень больно? - тревожно спросил омега. Его голос дрожал от волнения. - Просто я слышал, что при родах женщины испытывают сильную боль. А я ведь парень. Мужчины более чувствительны к болям. Мне страшно. - Вопрос больше состоит в том, как ты будешь рожать. Одно дело женщины, другое - мужчины. Но раз ты смог забеременеть, то и родить тоже сможешь. А насчёт боли... - я задумался. С одной стороны мне не хотелось пугать Элека, а с другой - было бессмысленно скрывать очевидное. - Не беспокойся, Эленька. Да, тебе будет больно. Но это естественная часть процесса. Боль возникает при сокращениях мышц живота и матки. Но их можно ослабить с помощью специального массажа живота. Если что, то можно использовать эпидуральную или спинную анестезию. Ну, а если ты всё-таки боишься или не справишься, то можно прибегнуть к кесареву сечению. - Что это? - заволновался Эл, нервно взглотнув. - Это такая операция. Она абсолютно безболезненна. Ты даже ничего не почувствуешь. - успокоил я его. - Ты просто заснёшь на какое-то время. - А если я не проснусь? - испугался Эл. - То я тебя разбужу. - по-доброму рассмеялся я. Но это только сильнее насторожило моего парня. - Тебе смешно, а ведь всё возможно. Вдруг что-то пойдёт не так? Что если я умру? Я и так слабый. - голос Элека дрожал от волнения. Я мысленно обругал себя за то, что накрутил и без того напуганного омегу. Чувство вины наполнило моё сердце и чуть ли не начало душить меня изнутри. - Элек, милый... ты не умрёшь. Я буду с тобой рядом, когда придёт время и не дам этому случиться. - прошептал я, приложив руку к животу омеги. - Обещаешь? - спросил Эл, вытерая слёзы. - Обещаю. - пообещал я. Слушая меня, Элек успокоился и даже заулыбался. На душе мне стало легко. В комнату вошёл Виктор Иванович. В руках он держал таз с тёплой водой и перцем. - Извините, если отвлекаю. Это нужно, чтобы ноги согреть. И как у тебя, Элек, хватило духу выбежать зимой на улицу в одних джинсах и футболке? Ведь так можно простудиться. - проговорил он и поставил таз на пол, перед кроватью. Элек осторожно опустил ноги в таз с водой. Я погладил его по спине и ответил на вопрос мужчины: - Он просто расстроился и, не сдержав эмоций, убежал. - Да, это так. - подтвердил мои слова Эл. - Элек, я тут давно хотел у тебя спросить. Что у тебя с животом? - неожиданно спросил Виктор Иванович. Мне стало нехорошо. Я не хотел, чтобы он стал ругаться, а тем более ругать Элека. Мы поэтому и решили наш "первый раз" сохранить в тайне от всех. Элек вздрогнул и тихо пролепетал: - Вы будете ругаться. - Вовсе нет, мой мальчик. Я не стану ругаться. Говори. - тепло улыбнулся Виктор Иванович. Элек минуту посидел с опущенной головой. Потом глубоко вздохнул и тихо сказал: - У меня будет ребёнок. Сказав это, он с силой зажмурил глаза. Я прижал его к себе и с волнением взглянул на отца Элека. Он смотрел на нас удивлённым взглядом. Я совсем разволновался. Ведь неизвестно, что он ответил. Но вот мужчина улыбнулся и с теплом сказал: - Так вот оно что. Элек, сынок, это так неожиданнно и... приятно. - он вытащил из кармана блокнот и ручку. - Но как? Как и с кем это у тебя получилось? Рассказывай. Желательно, в подробностях. Мне нужно всё знать. - Но как, профессор? При Серёже? - с волнением в голосе произнёс Элек. - Да, ты прав, нам нужно отлучиться. Серёжа, - обратился ко мне Виктор Иванович. - Ты не против, если мы с Элеком отойдём на минутку? Нам нужно о кое-чём поговорить. - Ну... ладно. - согласился я. Мужчина поднялся с кровати и под локоток вывел Элека из комнаты. Я начал замечать, что после того, как Эл рассказал новость о ребёнке, они с Виктором Ивановичем как-то странно начали себя вести. Даже подозрительно. Я осторожно подошёл к двери и прислушался. - Значит, отец ребёнка - Серёжа? Замечательно! Мало того, что ты адаптировался в обществе, так вдобавок ещё и это. Элек, ты же знаешь, что значит твоё нынешнее состояние для мировой науки? - восторженно спрашивал Виктор Иванович. - Ты только представь какие откроются двери перед нами и наукой! Это же будет сенсация! - Профессор, но как мне об этом сказать Серёже? Он же не знает о том, кто я. И почему Вы сказали, что это будет достижение в науке? Ведь это же ребёнок. На детях нельзя ставить опыты. - послышался возмущённый голос Элека. - Боже упаси, какие опыты!? - испугался мужчина. - Мы с коллегами не изверги. В нашем научном центре мы обеспечим тебе всё для комфорта и окажем нужную терапию. - В научном центре!? Но я не хочу туда возвращаться. Мне там плохо. Тем более, он находится в Синегорске. В другом городе! А я без Серёжи не смогу. Я хочу, чтобы он был со мной. - Элек, когда ребёнок родится, то мы вернёмся. Пойми, так надо. Если тебе хочется, то ты сможешь взять с собой совместное фото тебя и Серёжи. - Нет! Не нужно мне никакое фото! Я хочу, чтобы Серёжа был со мной! - голос Элека задрожал. - Я и дня не смогу прожить без него. А тут шесть месяцев! Я быстрее умру, нежели дождусь дня родов и возвращения домой. - Элек... - Виктор Иванович тяжело вздохнул. - Тебе придётся потерпеть. Ребёнок должен родиться в Синегорске. Тебя создали там. Значит, твой сын или дочь тоже должен родиться там. - Но какой в этом смысл!? Какая разница где он или она родится? - Элек, пойми, так надо. Нам придётся уехать навремя. По моему телу пробежала дрожь. Почему Виктор Иванович хочет увезти Элека в Синегорск? Я не хочу, чтобы Элек уезжал. Я не смогу так долго жить без него. Он мне нужен. Ведь я до безумия люблю его. - Но, пожалуйста, дайте мне время. - со слезами просил Элек. На какое-то время в комнате повисла тишина. Звенящая тишина. Было настолько тихо, что я смог расслышать, как быстро бьётся моё сердце. Наконец, тишина пропала - я услышал голос Виктора Ивановича. - Хорошо, Элек, мы останемся. - со вздохом сказал он. - Но если тебе вдруг станет некомфортно, то мы уедем. После этого дверь открылась, и на пороге оказался Виктор Иванович. Элек стоял рядом и с волнением смотрел то на меня, то на него. Я заволновался. Сердце заныло, предчувствуя разлуку. Элек взял меня за руку и повёл в свою комнату. Я покорно пошёл за ним. В комнате мы присели на кровать. Эл подвинулся ко мне и тихо сказал: - Серёжа, прости, ты должен кое-что узнать. Я возможно уеду в другой город и... - Я слышал! Помолчи! - со слезами вскрикнул я, крепко обняв омегу. - Пожалуйста, помолчи. Не говори это. Ты разбиваешь мне сердце этими словами. Просто скажи мне, что ты всегда будешь со мной. Я не могу без тебя. - Я не хочу оставлять тебя, но это не мой выбор. Мне почему-то кажется, что нас нарочно хотят разделить. Почему мы должны страдать? - на глазах Эла появились слёзы. Я прижал его к себе и сказал: - Все влюблённые когда-то страдали. Такая у бога традиция. Но у любви должен быть хороший конец. И у нас так будет. И насчёт разлуки, это ведь глупо. Нас ведь разделить нельзя. Элек всхлипнул и уткнулся лицом мне в плечо. Я осторожно поцеловал его в шею и тяжело вздохнул. Как же всё это сложно. Так мы просидели до вечера. Начало темнеть. Элек предложил мне остаться у него на ночь. Я согласился, так как мне не хотелось оставлять его. Мы устроились у Эла на кровати. Благо, она была широкая и мы смогли на ней уместиться. Когда настала ночь, Элек уже спал. А я просто лежал, глядя в потолок. Я не мог уснуть: мысли о возможной нашей с Элом разлуке не давали мне покоя. Мне было грустно и одновременно страшно. Но вскоре, я начал засыпать и провалился в бездну. * * * Холодный свет электрических ламп озарял операционный зал. На железном столе лежал Эл. Он был утыкан проводами, трубками и датчиками, и почти полностью покрытое стерильным голубоватым материалом. В районе живота тело имело продолговатый надрез, в котором копались врачи. Судя по всему, они использовали эпидуральную анестезию, потому что мой омега был в сознании. Я стоял рядом с ним и смотрел на него. И тут мной овладел ужас. Эл смотрел в потолок, закатив глаза. Его взгляд был холодным и абсолютно безжизненным. Я присмотрелся и увидел, что из приоткрытого рта парня течёт кровь. Внезапно раздался писк приборов, отвечающих за жизнеобеспечение, и я понял, что случилось непоправимое: Эл, мой омега и единственный человек, которого я так сильно люблю, умирал на моих глазах. Мне стало страшно и я, не сдержав эмоций, закричал как ненормальный: - Не-е-е-ет! * * * С громким воплем я подскочил на кровати и начал оглядываться по сторонам. В комнате было темно. Элек лежал рядом со мной, свернувшись калачиком. Я с облегчением вздохнул. Слава Богу, что это был лишь сон. Но он меня только сильнее напряг, ведь он может стать реальностью. Я прилёг рядом с Элеком и осторожно обнял его со спины. Какое-то время я продолжал лежать, обдумывая то, что мне приснилось. По соннику, такие сны к хорошим новостям. Но мне казалось, что этот сон не предвещает ничего хорошего. Внезапно я заметил, как Элек задрожал и заплакал во сне, повторяя: - Серёжа... Серёжа, нет... Не уходи... Нет... Я поцеловал друга в щёку. Элек успокоился и продолжил спокойно спать. Он даже заулыбался во сне. Я приложил руку к его животу и сказал: - Всё будет хорошо. Элек резко открыл глаза и вскочил, испуганно оглядываясь. Похоже, ему тоже приснилось что-то плохое. Я приобнял его за плечи и сказал: - Тише, тише, Элек. Я здесь. - Серёжа, мне приснился страшный сон. - со слезами произнёс омега, прижавшись ко мне. - Мне приснилось, что ты бросил меня. - Ты ещё не знаешь что мне приснилось. Мне приснилось, что ты... что ты умер во время кесарева сечения. - ответил я ему, с трудом сдерживая слёзы. Элек с ужасом посмотрел на меня. Он явно напугался. - Я боюсь за тебя, потому мне и снятся эти сны. - честно признался я, прижав друга к себе. - Серёжа, я в расстерянности. Почему всё так? У нас будет маленький. Так почему я не радуюсь? У меня даже почти нет материнского инстинкта. Может, это какая-то ошибка, и на самом деле я не омега, а какой-то гермофродит? - расстерянно справшивал Элек, схватившись за голову. - Никакой ты не гермофродит. Ты парень-омега. - успокоил я его. - Омегам свойственно беременеть и рожать. У тебя ведь течка была? Была. А значит, ты омега. - Но я ведь даже почти ничего не знаю о омегах. Точнее, я знаю, но всё. И, если честно, я беспокоюсь по этому поводу. - Давай я тебе всё расскажу. Например, по природе омегам не нужно вскармливать потомство. - Ну хоть от этого я избавлен. - выдохнул Эл. - А как роды проходят? А то мне немного страшно. - А это уже зависит от организма омеги. - продолжил я. - Если кости таза не узкие, то омега может родить самостоятельно. А если нет, то делают кесарево. - Погоди, я же парень. Я не смогу. - поднял брови омега. - Сможешь. Ты же омега. - подбодрил я его. Эл опустил голову, и я заметил, что по его щекам текут слёзы. Я осторожно подвинулся к нему и взглянул на его шею. На ней отчётливо была видна, оставленная мной, метка. Она несколько разрослась и преобрела форму причудливого узора. А метка Макара полностью исчезла. Это был знак, что мы истинные альфа и омега. Я улыбнулся и обнял Элека. Элек никак не отреагировал на это. Он продолжал неподвижно сидеть, смотря в одну точку и изредка моргая глазами. По его виду я понял, что ему страшно. Бедный мой Элек. Я вовсе не хотел, чтобы он страдал. Получается, это всё из-за меня? То есть я виноват в том, что ему плохо? - Серёжа, давай умрём вместе? - вывел меня из размышленний вопрос моего омеги. Его слова эхом отразились в моём разуме. Я с волнением посмотрел на друга. Элек сидел с опущенной головой. Иногда он всхлипывал. - Ты чего? - с тревогой обратился я к нему. - Мне ничего хорошего не светит в жизни. Я устал. Если мне не везёт, то смысл вообще жить? А ты... ты же говорил, что жить без меня не сможешь. И мы ведь когда-нибудь умрём, так давай это сделаем сейчас... вместе. - голос Элека дрожал от слёз. На минуту мне показалось, что по-другому и быть не может, ведь я до ужаса люблю его. Но что-то мне внутри подсказывало, что лучше этого не делать. - Ты сошёл с ума. - прошептал я, обнимая омегу за плечи. - Эленька, одумайся. Ты должен жить, хотя бы для меня. Пусть нам и не везёт, но ведь мы есть друг у друга, а это самое главное. А как же наш малыш? Он должен появиться на свет. Потерпи немного, прошу. Скоро это невезение закончится. - Но как мне всё это перенести? Блин, Серёжа, я слишком беспомощный. - сказал Элек и закрыл лицо ладонями. Я поцеловал его в лоб. Мне стало до ужаса грустно. Но внутри горел огонёк. Светлый огонёк надежды и веры в то, что дальше нас с Элеком ждёт светлое будущее. Эл лёг на кровать и вскоре заснул. Я устроился рядом с ним и тоже продолжил спать. Утро началось не с самого приятного момента. Раздался резкий звук звонка на моём телефоне. Я открыл глаза и потянулся к моему мобильнику, лежащему на прикроватной тумбочке. На экране отображался номер Майи. Вот почему ей не имётся с самого утра!? Я нехотя нажал на кнопку вызова и сонным голосом сказал: - Да, Майя. - Доброе утро, Серёжа. - раздался задорный голос Майи. - Не разбудила? Может сейчас сходим куда-нибудь? А то мне скучно одной. - Я только встал. - ответил я и, мельком взглянув на спящего Элека, прибавил. - Да и Элек будет против. - Вы там что? Спите вместе? - хитро хихикнула девушка. - Ну да. И что с того? У него сейчас проблемы, и я должен быть рядом с ним. - безэмоционально проговорил я. - Но ты ведь всё равно погуляешь со мной? - не унималась Светлова. Меня это начинало раздражать, но я, стараясь не сорваться, сказал: - Хорошо. Пойдём. - Отлично. Встретимся через полчаса в парке. Пока. - ответила Майя и положила трубку. Я отбросил телефон на одеяло и обхватил голову руками. Эта девчонка не даёт мне покоя. Я даже не могу спокойно провести время с Элеком. Но я не могу расстраивать Майю. Подумав об этом, я быстро оделся и собрался уходить. Но напоследок я написал Элеку записку о том, что я пошёл гулять с Майей и возможно вернусь нескоро. Положив бумажку на стол, я наклонился к моему парню и поцеловал его в щёку. Элек мило улыбнулся во сне. Это вызвало укол в моём сердце. Мне стало ещё более стыдно перед ним. Я медленно вышел из комнаты, а затем из квартиры, и направился в парк. Проходя мимо школы я как назло встретил Гусева. Он молча ходил, я бы даже сказал, вышагивал вокруг скамейки и что-то бормотал себе под нос. Прислушавшись, я понял, что он тихо говорит об Элеке. - Как Серёга мог с ним так поступить? Он же настоящая мечта любого альфача. - недовольно говорил он. Но тут в его голосе послышались довольные нотки. - Но зато я внёс и свой вклад. Кто знает? Может быть Элек выберет меня. - О, ты в этом уверен? - возмущённо спросил я и медленно подошёл к однокласснику. Я был зол и не мог держать себя в руках. Гусев встретил меня на удивление спокойно. Он даже нахально заулыбался. Неожиданно, он резко схватил меня за воротник куртки и сердито сказал: - Доволен? Эл, наверняка, бросил тебя, да? Он узнал, что ты с девками гуляешь, и решил тебя бросить. Ведь так? - Да ничего подобного. - возразил я, пытаясь высвободиться. Но альфа держал меня крепко. Он явно был зол на меня. Я не знал что мне делать. Но удача оказалась на моей стороне: по дороге шла Майя. На поводке она вела всю ту же мелкую собачонку. Заметив меня и то, что меня держит Гусев, девушка нахмурилась. Она смело подошла к нам и сказала: - Что тут происходит!? - О, кого я вижу! Сама принцесса явилась, чтобы выручить принца из беды. - съязвил Макар, продолжая крепко держать меня. Майя со злостью посмотрела на него и неожиданно спросила: - Хочешь покажу, что умеет мой пёс? Гусев взглянул на собаку. Пекинес с любопытством смотрел на него и еле-еле вилял пушистым хвостиком. Гусев расхохотался: - Это не пёс, а пушистый маракас! Что эта малявка мне сделает? - Марсик, фас! Укуси его! - приказала Майя и прибавила, обратившись к обидчику. - Сам знаешь куда. В тот же миг, маленький пекинес показался мне свирепей кавказской овчарки или самой дикой собаки динго. Он зарычал и кинулся на рыжего альфу. Я воспользовался моментом и рванул в сторону с такой силой, что порвал воротник и свалился на землю. Поняв, что шутки с Майей плохи, Гусев отскочил в сторону и побежал прочь. А Марсик вдруг ни с того, ни с сего прыгнул ко мне и залаял. - Марсик, фу! К ноге! - Майя потянула поводок на себя. Собака сразу же успокоилась и покорно подошла к хозяйке. Я сидел на земле и пытался перевести дух. - Ты в порядке? - спросила меня Майя, подойдя ко мне и опустившись рядом со мной на колени. - Ага. Спасибо, Майя, выручила меня. - поблагодарил я одноклассницу. - Ой, Серёжка, как же ты теперь? Тебе же от родителей достанется за порванный воротник. - охнула она. Мой воротник действительно был порван. Благо, оторванный кусок валялся на земле. Я взял его в руки и процедил, подумав о Гусеве: - Вот собака страшная. Встречу ещё раз - поотрываю всё, что только можно. Майя не обратила внимания на мои слова. Она взяла обрывок ткани в свои руки и внимательно рассмотрела. Затем она зачем-то осмотрела воротник. Я не понимающе взглянул на подругу. Она улыбнулась и сказала: - Это легко исправить. Пошли ко мне, я тебе зашью воротник. Я согласился и подумал о том, что возможно мы с Майей всё-таки сможем подружиться. Она оказалась не такой уж плохой. Я поднялся с земли и мы пошли к Майе домой. И этот поход чуть не стоил мне самого страшного: потери Элека навсегда. * * * Элек медленно открыл глаза. Он был взволнован тем, что ему приснилось. Но он был уверен, что этот сон никогда не станет реальностью. Парень перевернулся на другой бок и увидел, что рядом с ним Серёжи нет. Это его встревожило. Он присел на кровати и огляделся. Его альфы нигде не было. Тут Элеку на глаза попалась бумажка, оставленная Серёжей на столе. Недолго думая, он взял бумажку, развернул её и начал читать: "Элек, прости меня за то, что я оставил тебя. Ты так крепко спал, что я не хотел тебя будить. Мне срочно нужно было уйти по делам. Позвонила Майя и сказала, что ей нужна помощь. Я скоро вернусь. Твой Серёжа." Элек отложил записку в сторону. Он понимал, что у Серёжи тоже есть дела. Но то, что его парень внезапно пошёл к Майе показалось ему довольно-таки подозрительным. "- Темнит Серёжа. Темнит." - подумал омега, присаживаясь на кровать. Лёгкий пинок внутри живота заставил его ойкнуть. В тот же момент Элек выявил для себя теорию, опровергающую то, что Серёжа его может бросить: он не бросит его, потому что любит и его, и малыша. Эта мысль успокоила беременного омегу. Но тут место первой проблемы в его голове заняла вторая: его живот рос слишком быстро. Прошло всего два с половиной месяца, почти три, а выглядел наш герой уже как на пятом месяце. Элека это сильно волновало. "Это наверное многоводие. Удивляюсь как этого никто раньше не замечал. А хотя какое ещё многоводие? Я же робот. Но из этого тогда следует другой вопрос: какая нафиг беременность? Но ведь я чувствую шевеления малыша. Неужели меня создали омегой только для эксперимента? Ох, всё так запутано." - подумал он, приложив руку к животу, и подошёл к окну. И то, что он увидел привело его в шок: по дорожке около дома шли Серёжа и Майя. Они весело разговаривали и держались за руки. Внезапно Майя поцеловала Серёжу в щёку, на что тот улыбнулся. Это вызвало у Элека ещё больший шок и череду новых нездоровых предчувствий. "Он ведь обещал, что всегда будет со мной. - тревожно думал он. - Он не мог меня променять. А что если... что если я ему не нужен? Прав Макар! Тысячу раз прав! Серёжа никакой мне не друг и уж тем более не пара. Он со мной только из-за ребёнка, и то если только из-за него." Элек опустился на колени и заплакал. Ему было до боли обидно. Он верил Серёже, а тот просто бросил его. Но Элек не знал, что его переживания напрасны. И это бессмысленное волнение сказалось. Резкая и колющая боль в животе и сердце заставили парня вскрикнуть и застонать. На крик прибежал Виктор Иванович. - Что с тобой? Почему ты кричал? - с тревогой спросил он, глядя на валяющегося на полу омегу. Элек попытался встать, но лишь опершись рукой, тотчас упал обратно. Тогда Виктор Иванович всё понял. Он помог омеге подняться и лечь на диван. Элек корчился от боли и еле дышал. Ему было больно и страшно. Профессор стал набирать по телефону какой-то номер и ушёл в другую комнату. А Элек остался лежать на кровати, перенося мучительные боли. "Серёжа... это он виноват. Но в любом случае я всё равно продолжаю любить его." - такие мысли были у него в голове перед тем как он потерял сознание.