Мой последний декабрь

"

Страшно бороться в одиночку, поэтому мы ищем кого-то, с кем могли бы биться спиной к спине."

Морозное утро. Трава, на которой я стою, покрытая инеем как и все вокруг. Все, кроме тел, лежащих передо мной. Сумерки отступают перед зимним солнцем, отбрасывая тень с их бледных лиц. Кожа брюнета и блондинки кажется совсем белой, как лист бумаги, на фоне алой крови, стекающей по подбородку. Я не понимаю, что я сделала, не понимаю, кто эти мертвые люди, но глядя на окровавленный нож в своей руке понимаю одно – это я их убила. И убила не просто так. Это было необходимостью Необходимость. Необходимость. Необходимость. Шепчу эти слова, пока бегу в дом и в панике собираю вещи. Ветер вихрем влетает в мою комнату и разбивает окно. Осколки разлетаются по всей спальне, но я не отвлекаюсь. Зубная щетка, сменная одежда, паспорт, какая-то книга в твердом черном переплете, телефон – все летит в рюкзак. Я уже наобум кидаю туда вещи, но он все равно не наполняется. Хватаю рюкзак, подрываюсь к выходу, но вижу Рину – свое сокровище. Моя племянница, которую я хочу взять с собой, но умом понимаю, что не могу. Они меня все равно найдут. - Одевайся, - говорю я и бросаю ей темно-зеленую куртку. Рина смотрит на меня огромными золотисто-карими, готовая вот-вот расплакаться, но подчиняется. Что она видела? Почему она здесь? Я пыталась ее защитить. Теперь нужно отдать ее матери. Сестра смотрит спокойно, не задает никаких вопросов. Когда я прошу немного денег, она улыбается и кладет в ладонь купюру. Думаю о том, что этого будет достаточно, а потом меня найдут. Я уже смирилась, но хочу немного побороться. Бегу к вокзалу. Меня на мгновение ослепляет солнце, когда я поднимаю взгляд, но потом я замечаю хлопья снега, падающие на землю. Они такие огромные, что я любуюсь ими, забыв о том, куда иду. Совсем недолго. Момент, когда я купила билет и села в автобус будто бы стирают ластиком, оставляя пробелы. Но я все равно чувствую себя спокойно, сидя в полупустом транспорте и глядя в окно. Провожу пальцем по морозному стеклу, оставляя полоски следов. Рисую любимый эмоджи Рины зная, что больше ее не увижу. Слез нет. Я абсолютно ничего не испытываю. Как и сожаления за то, что сделала. Если бы я знала, что у них есть любящие родители, ждущие дома, я бы не выдержала. Автобус едет слишком медленно. Кажется, я успеваю подумать обо всем на свете. Вспоминаю даже кошку, которая сбежала из дома, когда мне было пять. Я даже отчетливо слышу, как ее лапки касаются нашего деревянного паркета. Автобус резко тормозит, что я чуть не ударяюсь лицом об переднее сидение. Это МОЯ остановка. Пустой парк посередине которого стоит фонтан ромбовидной формы. Он кажется совсем старым из-за трещин. Поворачиваю направо и вижу: с двух сторон от меня протянулась цепочка из уличных фонарей, которые в полумраке кажутся чем-то волшебным. Вечер наступил так быстро? Снега нет. Есть только теплый ветер, согревающий мое лицо и мое сердце. Иду вперед по своей волшебной дороге. Она выводит меня на одинокий перекресток из четырех высоких домов, а вывеска гласит о чем-то, чего я совсем не могу разобрать. Четверо пожилых мужчин, готовых повести своей дорогой. Они все одинаково одеты, у них одно лицо и четыре одиночества на четверых. Разные лишь имена и я киваю "Владу". Влад ведет меня в библиотеку, рассказываю что-то про достопримечательности. У него седые волосы, уложенные назад и от него пахнет гелем для волос. "Влад" кажется таким печальным. Глядя на него, я вспоминаю о Владе - своем друге, с которым мы давно потеряли связь. Снимаю куртку и вешаю ее на спинку деревянного стула, а сама сажусь на край дубового стола. Слова Влада звучат фоном, не отвлекая меня от осмотра полок с книгами и пыльной старой лампы, висящей на потолке. Лампа качается словно под дуновением ветра. Ветер исчезает рядом с незнакомцем, стоящим у дверях. Незнакомцем, которого я знала во всех своих жизнях – прошлых и будущих. Я словно сама того не понимая пришла к нему намеренно. Он меня ждал. Я знаю это по тому, как он смотрит на меня своими светло-серыми глазами и по тому, как он изучает меня. Когда он подходит, я протягиваю к нему руки и дотрагиваюсь до обветренного лица и пепельных волос. Длинными пальцами Незнакомец проводит по моей щеке. Влад удаляется, забрав с собой весь запах геля для волос, оставляя лишь в комнате запах морозной хвои, прелых листьев и свежего табака. Губами тянусь к губам незнакомца, словно это даст мне ответы на вопросы, но вместо ответа чувствую вкус собственной крови. Я снова умираю и просыпаюсь там, где быть невыносимо. Декабрь, забери меня обратно, пусть кровью будут руки перепачканы мои. Декабрь отвечает: - Я жду тебя, лишь болью по запястьям проведи.