***
День пролетел за разгрузкой вещей, обедом и любованием красивыми видами из окна; наступил вечер. Лаура предложила прогуляться, и Лёша согласился. Они гуляли вплоть до наступления сумерек, а потом направились в отель, и каким-то чудесным образом оказались в здании напротив, под вывеской «Griezmann's Bakery». Внутри всё было обустроено в пастельных тонах, которые очень понравились Лауре. Народу в очереди почти не было, поэтому подруга Лёши решила что-то купить. Пока парень осматривал пекарню, Лаура тихонько толкнула его в плечо и сказала по-итальянски: — Слушай, ты можешь заказать вон те два круассана? Просто я неподалёку видела магазин одежды, а он скоро закрывается… Лёша улыбнулся и отпустил Лауру за платьями. Вскоре подошла его очередь заказывать. Он присмотрелся к названию круассанов, и выдал на чистом французском продавцу: — Puis-je avoir deux croissants au chocolat avec de la cannelle, s'il vous plaît? Но, подняв голову к кассе, Лёша не увидел продавца. Вернее, он увидел совсем не продавца. Перед Миранчуком стоял улыбающийся футболист Локомотива — Фёдор Смолов, с которым Лёша не виделся вот уже полтора года. Их взгляды столкнулись, и парень пробормотал на русском: — П-привет, Федь…***
Два круассана с шоколадной начинкой и посыпкой из корицы подпрыгивали в контейнере от шагов Лёши. У Смолова как раз заканчивалась работа, поэтому старые приятели вышли на улицу поговорить. — А что ты тут делаешь? — с лёгким удивлением в голосе спрашивает Федя, развязывая на спине завязки от фартука. — Да так… Приехал с другом отдохнуть, — пояснил Лёша. — А тебя как во Францию занесло? Да, кстати, почему «Griezmann's Bakery»? Федя пожал плечами. — Наверное, потому что это пекарня Анту? Лёша помотал головой. Он не совсем это имел ввиду. Но то, что Антуан Гризманн работает в пекарне, его немного удивило. И даже не немного. — Я хотел спросить, почему ты работаешь в пекарне? — перефразировал свой вопрос Лёша. Смолов несколько секунд молчал, раздумывая над ответом. В это мгновение его задумчивое лицо озарилось багровыми лучами заходящего солнца, и Миранчук невольно залюбовался его блестящими глазами и серьёзным взглядом. — Знаешь… — начал было Федя, но его речь прервало неожиданное появление Лауры. — Лёш, что здесь происходит? — спросила она по-французски. — Ну… Я… — футболист не мог связать и двух слов, ведь он не знал, стоит ли объяснять Лауре, кто такой Смолов. — Bonjour, madam, — улыбнулся Федя. — Простите за причинённые неудобства, я уже ухожу. К тому же, мне пора на работу, а вы, как я вижу, тоже куда-то спешите. С этими словами Смолов развернулся и медленно двинулся обратно в пекарню. После прошедших пяти секунд Лёша рванулся вперёд и схватил Федю за плечо. — Постой! Тот удивлённо обернулся. — Могу я… Твой номер… — судорожно попытался объяснить Миранчук про номер телефона. Но Феде не нужны были лишние слова. — К Вашему огромному счастью, у меня есть своя визитка, — он грациозно поклонился, и, достав карточку из кармана, вручил её Лёше.***
На следующее утро Лёша первым делом побежал к телефону, сметая на своём пути стул, горячий кофе и красивую вазу. Лаура проснулась оттого, что на неё залпом пролился целый чайник горячего кофе. — ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! — заорала она, резко вскочив с кровати. Лёша долго её успокаивал, но потом всё-таки позвонил по тому номеру, что дал ему Смолов вчера. — «Griezmann's Bakery» vous écoute, vous voulez commander quelque chose pour la maison? — послышался в трубке красивый голос. Лёше он показался очень знакомым. — Простите, а могу я поговорить с Фёдором Смоловым? — спросил он. В трубке послышался какой-то шум, а через несколько минут тот же голос, правда, уже по-русски, радостно закричал: — Так это ты, Лёш! Федя столько про тебя рассказывал! Ты зайди к нам, а то чего по телефону-то разговаривать! Миранчук пожал плечами и попросил Лауру позавтракать в одиночестве, потому что ему надо «зайти в пекарню за забытой сумкой». Парень в три гигантских прыжка преодолел расстояние от двери отеля до пекарни и зашёл в здание. Не обнаружив никаких посетителей и продавцов, Лёша спросил: — Здесь кто-нибудь есть? — Конечно, как же иначе! — отозвался голос из телефонного разговора, и из-за двери (которая находилась за прилавком) показался сам хозяин пекарни — Антуан Гризманн. Наверное, вы будете смеяться, но первым вопросом, который задал Лёша, являлся такой: — А откуда Вы знаете русский?.. Антуан рассмеялся и открыл дверцу прилавка. — Заходи, гостем будешь, а мы тебе пока что всё расскажем, — усмехнулся он. По-русски, да. Лёша кивнул и прошёл за прилавок, в ту самую комнату, из-за двери которой показался Гризманн. Это было полутёмное помещение, в котором находились три кожаных дивана, кресло и чёрный невысокий стол посередине. На столе стояла чья-то чашка недопитого кофе. — А вот и мы! — объявил Антуан. Лёша обвёл глазами всех присутствующих здесь людей. Первым был тот, кто сидел с самого края ближе к Лёше — Оливье Жиру. Этот футболист, который недавно вместе с Гризманном покинул сборную Франции, теперь находился здесь, закинув ногу на ногу. Следующим за ним сидел Уго Льорис. Вратарь, который также по непонятным причинам завершил карьеру в сборной. И больше об этих футболистах Миранчук не слышал. Последним из присутствующих был сам Смолов, который звёздочкой лежал на диване и смотрел прямо на Лёшу. — Очень рад, что ты пришёл, — Федя кивком пригласил Лёшу присесть рядом с собой. — А теперь выслушай то, что произошло со мной за те полтора года, что мы не виделись…***
— Что? Саня Кокорин в тюрьме?! — Лёша поперхнулся. — За что?! Федя тяжело вздохнул. В душе он считал Миранчуков детьми, хоть и знал, что им уже по двадцать четыре, поэтому не хотел наносить большой удар по психике Лёши. — Суд дал ему два года за насилие, так что ему осталось отсидеть всего полгода, — попытался «приободрить» друга Смолов. — Но… Саня бы так не сделал… — пробормотал Лёша. Он не мог в это поверить. Кто угодно, но только не Кокорин! — А что случилось с Акинфеевым и Дзюбой? Ты говорил… Федя кивнул. — Да, их кое-какой тип хочет посадить за их «штучки» на поле. Видел небось прошлую трансляцию? — Но за такое не сажают! — возмущённо воскликнул Лёша. — Это Россия, — вздохнул Смолов. — Здесь всё бывает. Так вот, — продолжил он. — После прощания с Кокориным я отправился во Францию. — Зачем? — недоумевал Миранчук. — Скажем так… Мне срочно надо было уехать, — ушёл от ответа Федя. «Ну не говорить же ему, что меня《с чистой совестью》вышвырнули из России!» — И вот я оказался здесь. Но почему я оказался в пекарне? Всё очень просто. Ты же помнишь, что Саша Головин сейчас играет в Монако? — Да, конечно, — закивал Лёша. — И Саша к нам несколько раз заходил, поэтому порекомендовал Феде прийти к нам! — вставил своё слово Антуан. — Но это не объясняет того, почему ушли из своей сборной вы, — Лёша показал на французов, сидящих (и стоящих) в комнате. — А у нас были свои причины, — подал голос Уго. — Кого-то застукали с «этим», кому-то штраф за долги налепили. В общем, не жизнь — а сказка! — Сказка для каких-то политиков, — буркнул Смолов. — Хорошо, я понял… Но… Как вы тут все? — растерянно пробормотал Лёша. Он просто не мог представить всю эту картину вживую, но она стояла прямо перед ним. Кокорин в тюрьме, бывшие футболисты работают в пекарне… Что творится с миром?***
Где-то через день в номере Лёши раздался звонок. Миранчук подошёл к телефону и с удивлением услышал голос Оливье Жиру. — Слушай, есть дело. Поможешь нам подготовить сюрприз? — Какой ещё сюрприз? — не понял Лёша. Повисло молчание. Наконец, Оливье ответил: — А ты не помнишь? У Феди сегодня день рождения, тридцатилетие… Лёша поперхнулся. Ну точно, как же он мог забыть! — Уже бегу! — крикнул он в трубку и поспешил одеваться. Лаура зашла в гостинную и опёрлась рукой о тумбочку. — Ну и куда это ты на этот раз? — хмуро спросила она. Ей не нравилось, что её «дружочек» приехал отдыхать с ней, а вместо этого один зависает в пекарне. — Лау, прости, просто… Тридцатилетие бывает только раз в жизни, пойми же! Я очень хочу сделать для него… Что-то хорошее! — попытался подыскать нужные слова Лёша. Лаура покачала головой и ушла на кухню. Вообще вы не думайте, что Лёше нравилось оскорблять подругу. Он понимал её чувства, и понимал свою вину перед ней. Но с Федей они не виделись уже полтора года… Да и к тому же, в душе Лёша надеялся, что Смолов вернётся к футбольной карьере. С такими мыслями, Миранчук направился в пекарню. Там его уже ожидали Антуан и Оливье. — Привет! — крикнул Гризманн, но тут же заткнул себе рот. — Ой, нас же могут рассекретить… Оливье усмехнулся. — В общем, Лёш, план таков…***
Уже через два часа усердной подготовки всё было закончено. Шарики, конфетти, плакат с надписью «Дядя Фёдор, с Днём Рождения»… Лёша не понял, откуда французы знают русские сказки, но потом отбросил эту мысль. Его уже ничего не удивляет. Начало смеркаться. Смолов должен был прийти с минуты на минуту. Ребята притаились за дверью. Раздался скрип, и в пекарню резко зашёл Уго. — ААААА! — закричали друзья. — ААААА! — закричал Льорис. — ААААА что здесь происходит? — спросил Федя, вошедший вслед за вратарём. Несколько минут каждый приходил в себя. Затем Анту высунулся из-за спины Оливье и сказал: — Уго, ты нам весь сюрприз испортил! Лёша выдохнул, а Федя рассмеялся. — А по-моему, вышло здорово! Кстати, что за сюрприз? И тут все закричали: — С днём рождения, Федь! Лёше было очень приятно смотреть на сияющую улыбку Феди, на то, как он бросился обнимать всех, говорить всякие слова благодарности… Но всякому веселью есть предел, правда, в этот раз, он наступил слишком быстро.***
— Всем стоять, руки вверх! Это полиция! — послышался крик, и в комнату вошли два снаряжённых полицейских. У одного из них была густая кудрявая шевелюра, а у другого чёрный пистолет на поясе. — Полиция? — прошептал Антуан. — Чёрт, похоже, нас раскрыли, — прошипел Смолов. Анту прижался к Оливье. — Олли, и что теперь будет?.. Лёша пришурился и всмотрелся в лицо одного из полицейских. В полусумраке это сделать было сложно, но разве он мог не узнать эту кудрявую голову, которую каждый успел потрепать на тренировках? — Марио?.. — неуверенно пробормотал Миранчук. Фернандес дёрнулся. Он не ожидал услышать знакомый голос здесь, во Франции. — Что же это… Постойте… Дени, это же Лёша и Федя! А ещё тут французы… Вторым полицейским оказался Денис Черышев. Он сначала посмотрел на Лёшу, потом на французов… Но тут его взгляд остановился на Феде. — Так вот ты где, Смолов. Бывший футболист усмехнулся. — Черешня, привет. А я и не думал, что ты меня до самой Франции преследовать будешь. Полицейский подошёл к Смолову вплотную и схватил за руки. — Больше ты никуда не сбежишь. Сядешь, как положено, на пятнашку. А если сбежишь — накинем пару лет, и будешь ты там корешом Кокорина. — Ошибаешься, товарищ полицейский. С этими словами Федя схватил Дениса и поцеловал его. Где-то секунд тридцать Черышев пытался понять, что произошло. Марио и Лёша с ужасом смотрели на него и Смолова, французы застыли на местах. — Ч…чёрт б-бы тебя п-побрал… Смол-лов! — Черышев сплюнул и резко пошёл прочь из пекарни. — Марио, за мной! Но я ещё вернусь! — это он уже говорил всем остальным. Фернандес, отойдя от шокового состояния, извинился и побежал вслед за Денисом. Лёша смотрел на Федю. Зачем он это сделал? Его глаза не выражали никаких эмоций. Он просто смотрел на открытую дверь вслед Денису. Зачем нужно было так поступать? И почему Денис с Марио работают в полиции? Вновь и вновь в голове Лёши возникали тысячи вопросов, ответить на которые в состоянии был только сам Федя Смолов.***
— Они напали на мой след и вскоре вскроют нас, как банку колы, — вздохнул Федя. Друзья собрались в потайной комнате, чтобы обсудить, как же им поступить дальше. — Похоже, придётся прикрывать лавочку, — с акцентом, но честно говорит Анту. Оливье подходит к нему сзади и обнимает. Для Гризманна его пекарня и этот маленький уголок с его друзьями стал чем-то особенным и необыкновенным, но очень необходимым для жизни. — Не волнуйтесь, даже если мы и завершим наш бизнес во Франции, у меня есть одна идея, — заговорщическим голосом прошептал Смолов. — Ты это о чём? — заинтересованно спросил Миранчук. — Я вам позже расскажу. А пока, если сможете, приготовьте несколько круассанов и булочку с маком. — А это ещё зачем? — не понял Льорис. — Круассаны по дороге съедим, а булочку я отдам одному очень хорошему человеку, который хочет нам помочь… — Может, перестанешь говорить загадками? — надул губки Анту. Федя улыбнулся и вышел из комнаты. — И всё же… — Лёша попытался начать разговор. — Что произошло? Почему Федю разыскивают? Гризманн нехотя ответил: — Знаешь, он просил тебе не говорить, но… Станислав Саламович и некоторые люди из верхушки заставили его уехать. Плюс потом ещё Кокорина в тюрьму посадили, а это было уже выше всяких сил Смолова, и он позвонил мне. — А почему именно тебе? — удивился Лёша. — Мы тогда переписывались в директе, да и меня тоже чуть не упекли из-за долгов, — вздохнул Антуан. Его голубые глаза отражали печаль и сочувствие. Лёша отпустил мысли и заставил себя сосредоточиться на деле. — Давайте лучше сделаем так, как велел Федя.***
— Наконец-то ты вернулся! Я уж боялся, случилось чего, — выдохнул Гризманн, когда Федя зашёл в пекарню. А заодно и все остальные выдохнули. Даже стены, забрызганные мукой, и те, казалось, были рады поприветствовать Смолова живым и невредимым. Вслед за Федей в пекарню прошёл ещё один человек. Он улыбался, и его улыбка была столь ослепительной, что Лёша сначала даже не понял, кто это. Красные чулки, бело-красная футболка и лёгкая кепка. — Саша, это ты? Головин слегка тряхнул головой. — Ну, я. Меня просто Федя позвал, сказал, что у вас тут проблемы и вам нужно незаметно скрыться, — передал он ребятам. — Я могу помочь замести следы. Уго нахмурился. — И как же ты планируешь это сделать? — Просто. Я купил шесть билетов на самолёт у своего друга. Он довезёт вас в Россию. — А почему шесть? Ты летишь с нами? — не понял Анту. — Нет, просто я думаю, что Лёша не бросит в одиночестве свою очаровательную подружку, — улыбнулся Саша. — Приступим к делу. Вы собираете все свои вещи, и вечером в шесть я жду вас возле аэропорта. А я пока обустрою здесь всё к приходу Дениса и Марио. Выходя из пекарни, Лёша обернулся и прошептал Саше: — Спасибо! Федя схватил Миранчука за руку, и они вместе удалились.