Piano

Скрип двери, тихие шаги Чимина по гладкому, блестящему паркету. Окна занавешаны, свет в зале выключен, а за окном уже вечереет: солнце еле касается горизонта, окрашивая всё вокруг в оранжевый и жёлтый оттенки. Вступавшая в силу осень добавляла красок и запахов в город: влажный холод пробирался в сердца людей, и ничего не оставалось, кроме как ждать зимы, когда снег вымоет эту осеннюю тоску вместе с гнилыми листьями. Ближе к углу зала сидит Юнги. Идеально выпрямив спину, томно полузакрыв глаза и совсем не следя за руками, он играет на фортепиано. Мелодию, в которую, должно быть, вложили много чувств, потому что услышав ее, что-то защемляет в похолодевшей от осени душе, и будто маленький кусочек айсберга откалывается из-за глобального потепления. Чимин стоит, не шевелясь, слушая красивую мелодию и восхищаясь плавным движениями пальцев Мина. Сначала старается даже не дышать, но через минуту делает глубокий вдох и медленно, тихо идёт к Юнги. Тот должен видеть Чимина боковым зрением, но головы не поворачивает, продолжая играть, чуть разомкнув губы. Видно, что он выучил эту мелодию до совершенства и ему даже не нужно смотреть на ноты или клавиши. Юнги играл недолго, около двух минут, пока мелодия не закончилась, и он медленно опустил руки на колени. Воцарилась идеальная тишина. Юнги наконец повернул голову на Чимина, смерив того взглядом. Ни он, ни Чимин ничего не говорят, хотя в голове столько поводов для слов. Когда молчание затянулось слишком долго, Чимин вдруг облизнул губы и сказал то, что так давно таилось в мыслях: – Научишь меня играть на фортепиано? И Юнги шумно вздыхает, улыбаясь уголком губ. – Что же мне с тобой делать? – Чимин замер в ожидании вердикта. – Садись, – Юнги двигается, освобождая место для Пака, но его оказывается недостаточно. – Хён, тогда, можно я сяду к тебе на колени? Мин поднимает глаза на Чимина и слегка улыбается, отвечая на его вопрос молчанием, и Чимин понимает: это значит да. И Пак присаживается на худые ноги Юнги боком, пытаясь устроиться поудобней. Мин кладет свои руки на поясницу Чимина и разворачивает его лицом к блестяще-черному инструменту. – Положи руки на клавиши. Так, – он накрывает ладони Чимина своими, – Теперь смотри, – Юнги кладет кисть Чимина на начало одной из октав, – Это – нота До, а это, – Мин перемещает руку Чимина на конец октавы, – Си. Если ты нажмешь на клавишу и будешь держать руку, получится долгий звук. Вот так, – Юнги мягко надавливает на указательный палец Чимина, который лежит на ноте "Ре", и ровный, медленно утихающий звук льется из пианино. – А чёрные клавиши? – Это пока неважно. Первая гамма, которую учат все – До Ре Ре Ми Ми четыре раза Фа и снова дважды Ми, дважды Ре и долгая До... Ты же знаешь ноты? Чимин утвердительно кивает. – Отлично, давай вместе попробуем, – Юнги улыбается, когда видит, как теряется Чимин. Мин направляет Чимина, и у них получается сыграть гамму, пусть и не сразу. – Молодец, – шепчет Юнги на ухо Паку и целует в основание шеи, чувствуя, как выпрямляется Пак, – а теперь давай без меня. Чимин испуганно оглядывается и неуверенно возвращает руки на клавиши. – Не бойся ты так. Если сыграешь правильно – поцелую, – хитро улыбается Юнги, и его блестящие глаза-полумесяцы становятся еще уже. Чимин вздыхает и нажимает на первую клавишу. До Ре Ре Ми Ми, четыре Фа... – Кажется, последнее До ты нажал два раза, – подмечает Юнги, указывая на клавишу. – Ой, точно, прости, – Чимин волнуется: «А вдруг Юнги не понравится?» – Не извиняйся, все ведь ошибаются. Попробуй еще раз, – Юнги говорит тихо, уткнувшись носом в волосы Чимина. – Д-да. Миниатюрные пальчики Чимина снова ложатся на клавиатуру. На этот раз все верно. Юнги улыбается и разворачивает к себе Чимина. Он целует каждый его палец, неотрывно смотря в глаза. Чимин шумно выдыхает и отводит руки. Юнги смотрит удивленно, но потом понимает, что задумал Чимин. Пак припадает губами к губам хёна, и сразу проникает в рот, сплетая языки в французком поцелуе. Руки Юнги перемещаются к волосам Чимина, а сам Чим упирается ими о табуретку. Поцелуй выходит долгим, и Чимин отстраняется только тогда, когда стало не хватать воздуха. – Продолжим? – Отдышавшись спрашивает Юнги. – В каком смысле? – Чимин улыбается и трется своим носиком о нос Юнги. – Чувствую, что не урок, – шепчет Юнги и коротко целует. – Ты совершенно... прав. *** – Мне нравится, как ты играешь. Ты выглядишь очень эстетично, – еле слышно проговаривает Чимин в шею Юнги и кусает его за ключицу, оставляя краснеющий след. – Я готов играть для тебя хоть вечность, – отвечает Юнги и, приподняв тонкими пальцами подбородок Пака, глубоко целует. Руки Мина гуляют по телу Чима, пытаясь стянуть с него теплый морковного цвета свитер. Чимин помогает ему, вытягивая руки к верху, и, совместными усилиями, они справляются с одеждой. Юнги тут же припадает губами к разгоряченному торсу. Он водит языком по животу, заставляя Пака сильно дрожать под ним. Мин обводит языком сосок Чимина и прикусывает его, вызывая первый робкий стон партнера. Мокрой дорожкой поцелуев спускается ниже, а руки в это время расстегивают молнию на джинсах Чимина. Спустив их, Юнги облизнул бугорок меж ног Чимина через ткань боксеров и посмотрел на Пака. Тот тяжело дышал, откинув голову. Юнги усадил Чимина на табурет перед фортепьяно, а сам сел на пол рядом с ним. Стянув с того трусы, Юнги прильнул губами к возбуждённой плоти, сразу вбирая головку. Из горла Чимина вырвался громкий стон, а Юнги провел языком по всей длине члена, чувствуя, как подрагивает тело любовника. Ощущая собственное возбуждение, Юнги продолжал водить языком по органу Чимина. Он то заглатывал глубоко, то посасывал головку, легко дотрагиваясь языком до уздечки. Чимин стонал все громче, получая неземное удовольствие от действий партнера и чувствуя близкую разрядку. –Ахх... Юн... Юнги, я, кажется, сейчас.., – Чимин не договорил, так как помешал накрывший с головой бурный огразм. Юнги вытер сперму со своего лица салфеткой. – Ну что, теперь моя очередь кончать, – он улыбнулся и поцеловал Чимина. – Здесь неудобно, – прохныкал Пак, все еще подрагивая. Тогда Юнги осторожно взял его под колени и понес в спальню, кладя на широкую, мягкую постель. – Так лучше? – В разы. Юнги льнет к губам Чимина, прижимая его руки к изголовью кровати и переворачивает Пака на живот, разводя его ноги коленом. Немного клубничного геля-смазки на пальцы, и можно приступать. Мин толкается одним пальцем в Чимина, целуя в загривок. Чимин тихо стонет и подается вперед. Юнги двигает пальцем в Чимине и вскоре добавляет второй. Пак морщится, а Юнги, увидев это, пытается отвлечь того от неприятных ощущений, покусывая мочку его уха и тут же зализывая место укуса. Чимин не замечает, как Мин добавляет третий палец. Когда Чимин уже сам насаживается на пальцы, Юнги убирает их, заменяя членом. Он осторожно толкается в сжатое отверстие и ждет, когда Чимин скажет, что можно двигаться. Спустя пару десятков секунд Пак кивает, прикрывая глаза. Юнги входит практичестки до конца, но тут же подается назад, чтобы снова толкнуться в тело. Чимин уже не сдерживает себя, стоная в голос. Юнги уже набрал темп, но резко останавился. Он берет запястья Чимина в свои, заставляя того сесть на колени, и ставит руки Пака на изголовье, а затем снова входит в подостывшее тело. Давит рукой на поясницу, вынуждая Пака прогнуться. Тут же слышится сладостный вскрик Чимина. Под таким углом все ощущается вдвойне остро, поэтому Пак не выдерживает, обильно кончая на простынь. Юнги чувствует, что тугие стенки, сжимающие его член, напряглись, что доводит его до пика. Он с хриплым стоном кончает, не выходя из Чимина, перед тем, как упасть рядом. Оба лежат в тишине, слушая дыхание друг друга. – Чимин~и? – М-м? – Думаю, ты очень способный ученик. Нам надо почаще заниматься. Щеки Чимина краснеют, и он скромно улыбается. – Я только за, – отвечает он Последние ноты мелодии вертятся у них в голове, танцуя вальс, кружась, словно осенние листья.