Временная Петля

Ничего не получалось! Вот ничегошеньки. Я думала, что у меня уже есть план, но довольно быстро оказалось, что тот не действенен, и вообще. Это было невероятно сложно. Вместе со своей памятью Франкенштейн забрал у меня множество знаний об исследованиях, были лишь те, что я успела отточить, пока подготавливалась на встречу с прошлым Я. Но не думаю, что Франкенштейн имел тогда ввиду дополнительную модификацию как решение проблемы. Возможно, это было что-то связано с моей силой? Хотелось в это верить, иначе больше у меня зацепок не было. Прикрепив к себе несколько датчиков, я предупредила Копье, чтобы оно не лезло, пока не прикажу, и стала действовать. Била по невидимому противнику сначала просто со всей своей силушки, не привлекая никаких плюшек, а потом стала отодвигать от себя свой страх. Отметила для себя, в уме, что там, где не было опасности, не на поле боя, это делать было сложнее, но это было очевидно. Когда аппаратура коротко пикнула, сообщая что заданные параметры записались, тихонько пригласила Копье. Сначала просто замахивалась им, понимая, что с этой энергетикой могу тут многое вывести из строя, а аппаратуру не перенесешь в спарринг-комнату, потому и сдерживалась. Потом попросила Грега нарисовать меч, и стала им сотрясать воздух, с куда большей эффективностью. Потом отпустила свой страх наружу, но получила только то, что контролировать себя, чтобы тут не покрушить все, было сложнее. Когда аппарат снова пикнул, я отозвала Копье и изучила результаты. Ага, после высвобождения страха я сильнее, после призыва Копья, соответственно - тоже, когда соединяю оба состояния - почти так же сильна как Франкенштейн сейчас. Но этого мне мало. Мало данных, мало силы. И что самое важное - ноль идей как это изменить. Тяжело бахнулась на стул, и позволила себе, как в старые добрые времена, до осознания, кем была в прошлом моя душа, утащить себя в депрессию. Человек я, в конце-концов, или кто? Мне, считай, отказали несколько самых сильных и сотрудничающих, в моем понимании, существ. И я чувствовала себя брошенным ребенком на огромном собрании ведущих специалистов. Когда не сильно понимаешь, что творится, и спросить у тебя особо не у кого, потому что с незнакомцами говорить нельзя. В жесте отчаяния, никак иначе, я решила все-таки проведать Забвение. Закрыла глаза, думая что придется засыпать, но меня почти мгновенно туда затянуло. Сначала были только звезды и парящая тьма. Покрутила головой, в поисках знакомого, но ничего не изменилось. В голову закралась мысль, что мне даже не покажутся, что настраивало на депрессивные мысли, но тогда словно ниоткуда появился Он. - Ты явно не умеешь внять мудрому совету. Или решила проверить самостоятельно? - мою решимость мигом сдуло, а Хозяин приблизился ближе. - Забвение это место для умерших. Как думаешь, что происходит с живыми, которые часто сюда приходят? - Ничего хорошего. - Именно. И от этого мы тебя и хотели уберечь. - А память урезали зачем? - я все еще была явно не в духе, и оттого чувствовала себя немного смелее. - Это-то как мне должно было помочь? - Тебе уже все сказали. Твое бывшее воплощение далеко не дурак, уж ты-то должна это понимать лучше кого бы то ни было. А теперь уходи. Даже секунды здесь для тебя опасны, - один толчок в грудь, и я снова очнулась в лаборатории. Возле меня был Франкенштейн. Развернул мое кресло к себе, присел передо мной на корточки, и посмотрел внимательно, чуть ли не прожигая глазами. - Хмм, если честно, то в таком настрое я тебя вижу впервые. Что такое? - Неважно, - я буркнула скорее из вредности, чем по поводу реального желания сохранить это для себя, но бывший Я в душу мне не лез. - Ладно. Тогда я думаю что настало самое время нам поговорить, - он взял мою медицинскую карту и посмотрел на то, что я там раньше дописала, а так же на мои сегодняшние проверки силы. - Как раз о твоей силе я хотел поговорить. М-21, как единственный, что уже почувствовал ее на себе, поделился со мной впечатлениями, и они явно были положительными, - после этих слов в комнату вошли Тао, Такео и Сейра, останавливаясь неподалеку. - Я хотел это проверить на собственной коже, для начала только пару ударов, а потом, возможно и больше, - я угрюмо уставилась на документы, и лишь краем глаза отметила его ухмылку. - Ну, или остальное потом, как пожелаешь. Впрочем, отказываться у меня не было никакого резона. Я, вместе с остальными членами RK пошла за Франкенштейном. Пришли в спарринг комнату, где ученый просто попросил нападать на себя, а потом защищаться от его ответной атаки. Все как обещал, простая проверка сил, даже без намека на драку. Я предупредила ребят, что нужно делать это поодиночке. Сначала вызвался добровольцем Тао, уж очень он был наслышан и ему не терпелось опробовать это на себе. Вначале он атаковал Франкенштейна, потом тот его, сравнения ради. Потом включался дополнительный фактор в виде меня. Так как Тао был довольно вертким, используя свою силу, я решила что рука с его плеча может просто соскользнуть, и встала сзади, слегка обнимая его за талию. Было совсем другое ощущение, чем в случае с М-21, когда просто держала руку на плече, особенно в плане защиты от атаки Франкенштейна. Энергия моей защиты словно полнее обволакивала хакера. Когда пришла очередь следующего испытуемого, я сначала положила руку на плече Сейры, а потом попросила повторную проверку, но уже поддерживая ее сзади. И я, и Сейра, и Франкенштейн отметили изменения. - Мисс Сейра, пожалуйста, призовите оружие духа, - благородная лишь коротко кивнула, выполняя просьбу. Мы снова повторили, а потом с Копьем... Правда, когда я призвала Копье, Франкенштейн призвал и свое. Пробовали вновь и вновь, в разных вариациях, и когда я уже поняла что это сулит нам скорый переход от проверки к схватке, то попросила Такео встать на место Сейры. Так как Такео специализировался на дальнем бое, то при ближнем был не слишком эффективен, но в купе с моей поддержкой, он держался молодцом, почти не вынеся из поля боя никаких увечий. Но с ним мы пожалуй экспериментировали больше всего, так как моя депрессия отошла на другой план, уступая внимание интересу. Я словно чувствовала, что при этой тренировке я найду все ответы на мои вопросы. Пробовала разное скопление моих сил на стрелке, разное ее распространение, и тогда я почувствовала, почти буквально услышала звук ключа, поворачивающегося в скважине, а в голове словно колокол била одна-единственная мысль. "Почему это я слабее, чем на поле боя? А что я испытываю на поле боя? И почему я решила что эти два состояния естественны, и их нельзя изменить?" Почти мгновенно отскочила от Такео, попросила у Тао мобильник с выходом в интернет и вышла оттуда, оставляя всех присутствующих в легком недоумении. Пока двигалась из спарринг-комнаты в лабораторию тут же проверила, чтобы быть уверенной, интересующий меня вопрос в интернете. Сверив его со своими догадками, быстро скопировала нужный мне научный артикул на один из мониторов в лаборатории, а телефон оставила на кушетке, более чем уверенная, что ее владелец не будет стесняться вернуть себе вожделенный гаджет. Сама же перерыла свою медицинскую карточку, ища хоть какие-то данные насчет интересующего меня препарата, и нашла. Это и казалось мне тем самым ключом. Я слышала как дверь лаборатории открылась, выпуская оттуда тройку, принимающую участие в эксперименте, а Франкенштейн не спешил уходить, наблюдая за моими действиями через плечо. Его взгляд мне не мешал, я воспринимала его примерно так же как и другую личность в моей голове. А то, что тот, внутренний Франкенштейн наблюдал за каждым моим действием, было привычным делом. - Ты считаешь что увеличив количество норадреналина и адреналина может устроить скачок силы? - Естественно, - слегка повернулась к нему на стуле, не прекращая вводить данные в документ, высвечиваемый на экране. - Адреналин помогает нам собрать силы во время критических ситуаций, улучшает функциональную способность скелетных мышц, и включает, как тумблером, реакцию "бей или беги". Но слишком длительное нахождение под адреналином увеличивает размеры миокарда и учащает сердцебиение, что просто фатально влияет на организм. Нам, модифицированным, это конечно нипочем, но! - я с улыбкой посмотрела на Франкенштейна, подняв большой палец, и тут же начиная снова печатать и показывая на отдельные моменты на экране. - Если свести к минимуму вредное влияние адреналина на организм тем способом, которым придумала для нас натура, то можно добиться как большей эффективности от его частого употребления, так и натренировать организм на постоянную его выработку. Создать просто временную сыворотку на основе самих гормонов, пока модифицированный организм не научится стимулировать их на постоянной основе. - Ты опиралась на исследования Селье? - Франкенштейн немного нахмурился, глядя на экран, а потом явно задумался, придерживаясь ладонью за подбородок. - Агась. Если мы так легко поддаемся дистрессу, то можем так же легко научиться поддаваться эустрессу. В нужный момент, когда чувствуешь, что организм начинает вырабатывать адреналин, можно просто вколоть себе нужную дозу норадреналина, но поскольку в полевых условиях не всегда можно понять, сколько организм выделил адреналина, то лучше взять на сметку комплексное количество гормонов. - А как ты хочешь подстегнуть организм к выработке? - я заметила его явный скепсис. Видимо считал мои методы хождением вокруг да около проблемы, которую я задала. - Если не найдешь способа сделать это довольно быстро, то можешь подсесть на подобную сыворотку. - Я знаю. Была идея сначала подстегивать этот процесс дофаминэргическими, бензодиазепиновыми или диазепиновыми препаратами, но на это можно тоже подсесть. Над этим, как побудить организм к выработке норадреналина, мне еще нужно будет немного покопать, возможно в исследованиях Селье что-то подобное упоминается, но нам явно нужно будет найти оригинальный подход, так как прослушивание спокойной музыки или медитация не сможет повлиять на каждого, все-таки, пусть и модифицированный, но организм есть организм, и каждый чем-то да отличается, - я посмотрела на Франкенштейна, и тот внезапно стал внимательнее, видимо что-то в моем внешнем виде заставило его покинуть мир своих размышлений. - Но эта сыворотка, пусть и временный, но очень хороший вариант. Ты же понимаешь, что, гипотетически, эффект от ее применения будет почти точь-в-точь такой же, как... - ... Как в случае использования Т-2, - продолжил за меня Франкенштейн, уловив мою мысль. - Но те параметры, что ты задала, могут повторить эффект красной пилюли, а нам ведь не хочется повторения истории с Айрис? - я тут же подхватила его мысль и понизила количество вводимых гормонов, оставив то же самое процентное соотношение. А после небольшой тишины со стороны ученого, снизила и соотношение, чувствуя себя немного как школьница на экзамене. Он придвинулся к экрану, явно более удовлетворенный тем, что видит. - А как ты собираешься синтезировать гормон? - Конечно же химически, - мой взгляд явно выдавал с головой то, как я незначительно оскорбилась на этот вопрос. - Если бы я хотела делать забор этих гормонов из животных, то их бы приходилось модифицировать, и к тому же, долго они бы подобной стимуляции на их выработку не выдержали. Я не изверг какой-то, в самом-то деле. И, предупреждая твой вопрос, я собираюсь тестировать это на себе, так что завтра жди от меня предложения спарринга, - я поднялась, включая химический синтезатор, и задавая ему параметры, снова подошла к документу, пробежавшись по нему глазами в последний раз и записывая. - С превеликим удовольствием, не могу оказать прекрасной леди в такой искренней просьбе, - он удалился из лаборатории, а я удивленно посмотрела ему вслед. Мне показалось, или в этом его высказывании было кокетство и такой тонкий намек на флирт? Д-да не, быть не может. Только не от Франкенштейна. Но щеки у меня все равно предательски запунцовели.

***

После того, как я поднялась наверх, быстро приняла решение немного успокоить свой, уже полыхающий, как огонь святой инквизиции, энтузиазм и решила перед сном попить чаю в тихой обстановке. В зале обнаружился Рейзел-ним, и, направляясь на кухню, я решила заодно сделать чаю и ему. Даже просто проходя мимо, отметила, что в кружке осталось меньше половины, а за время приготовления, скорее всего и вовсе опустеет. Пока подготавливала чайник для заварки и подбирала чай, вода уже вскипела. Поэтому пришла я в гостиную довольно быстро, неся в одной руке чайник и кружечку для себя, а в другой - сахарницу с ложками. Поставила все это на столе под внимательным взглядом Ноблесс, и без вопросов подлила ему чай, подсластив, и сделала те же нехитрые манипуляции для себя, присаживаясь напротив, удобно подогнув ногу лодыжкой под колено. Правда, видимо не судьба мне была посидеть в тишине, так как сразу почувствовала на себе внимательный взгляд и интерес моего будущего собеседника. - Почему ты чувствуешь себя брошенной? - Мастер явно не понимал причины моего недавнего депрессивного состояния, которое немного стало ко мне возвращаться под влиянием бездействия. Словно единственным способом спастись от него было беспрерывной занятостью. - А как мне еще себя чувствовать? Меня практически в один момент лишили поддержки двое особ, на которых я во многом полагалась, - от Мастера пошла волна отрицания и неприятия моих слов. Почему я чувствую его эмоции? Неужели это были остатки прошлого Контракта? Но тогда они по идее должны были быть более ярко выражены, когда при мне еще была память Франкенштейна, разве нет? - Тебя не бросили. Франкенштейн просто хотел раскрыть твой потенциал, - Ноблесс испил немного чая, приготовленного мной, и на более долгий миг замолчал. Меня же затопило в его удовлетворении и некоем утешении. Словно он ментально пытался меня утешить. - Он понял, что ты сама по себе можешь многому его научить. Таково было его решение. Я не нашлась с ответом, да и не знала что ответить. Почему-то, когда мне сказал это Рейзел-ним, во мне это заиграло совсем другими красками. Я чувствовала Франкенштейна, могла с ним говорить, и знала что он наблюдает за моими успехами, спорными или нет. И я поняла, что имел ввиду Мастер, говоря что я могу его научить многому. Только вот ему, уже усопшему и переродившемуся, эти знания особо не нужны, разве что для того, чтобы эго пощекотать. А вот теперешний Франкенштейн может с подобными знаниями многого достичь и многое предотвратить. Значит тут все время шел упор на то, чтобы сблизить именно нас двоих? Прошлого Франкенштейна и личность по имени Ольга? Насколько далеко это должно дойти, чтобы дать плоды? До дуэта, в широком понимании этого слова? Как боевого так и научного? В ответ на мои мысли Мастер кивнул и снова сделал глоток. Я же подула на свой чай, и отметила что он достаточно остыл. Охоты дальше терзаться размышлениями не было, и поэтому, быстро выпив чай, я ушла на кухню, вымыла кружку и удалилась к себе. Есть еще тысяча способов расслабиться. И один из них, который я захотела превратить в действие - это горячая пенная ванна под тихую и умиротворяющую музыку. После такого мне точно был гарантирован долгий и спокойный сон.

***

Следующие дни для меня пролетели незаметно. С утра направлялась в школу, и до обеда разгребала вместе с Франкенштейном документацию школы. Во время обеденного перерыва ходила по школе, внимательно следя за поведением. В определенный момент наблюдала даже за учителями, и, когда после урока сделала одному выговор за слишком уж необъяснимый гнев касательно ученика, и отправила к школьному психологу выговориться, предупреждая, что в следующий раз могу и к директору отправить, мигом заработала уважение и среди учителей. Видимо поняли, что наше с Франкенштейном сходство - это не простой звук. По тому же поводу многие из тех, кто раньше доставлял проблемы, и хотел этим заниматься и дальше, явно избегали меня, но благодаря своим сверхспособностям и поддержке Тао, мне удалось выловить таких особей, и после двух-трех отметок в журнале, а потом и вовсе рандеву с директором, все мелкие хулиганы стали подтягивать свое поведение. Ребята это не были плохие, но мелкие пакости устраивать любили. Причем как одноклассникам, так и учителям. Надеюсь, что мои меры возымели эффект, и теперь они искренне желают исправиться. Если же нет, то есть еще один действенный способ. Штрафное дежурство как ничто другое в мире вдохновляет школьников на исправление. Иногда мне приходилось сразу с утра идти и искать непослушных, так как многие заметили что я выхожу из кабинета только после обеда, и нужно было эту тенденцию сломать. Причем я сумела заметить, что плоды моей работы уже мало-помалу имеются. Те, кому были выписаны плохие заметки о поведении, тут же из кожи вон лезли, чтобы делать хорошие поступки. Одному парню даже пришлось толкнуть длинную лекцию, объясняя, что заметку нельзя пересдать, о чем он меня просил, так как плохой поступок из памяти не сотрешь, и что окружающие судят нас по нашим поступкам. По нему было заметно, что замечание это он взял себе к сердцу, и когда я заметила за ним чистосердечное доброе поведение, то без его ведома стерла из журнала упоминание о том инциденте. И пусть сам толкует себе это как хочет. После школы я просто запиралась в лаборатории, совершенствуя свою теорию о адреналине и норадреналине, стараясь синтезировать эти гормоны максимально близкими к натуральным, так как во время пробного спарринга с Франкенштейном я поняла, что они оказали на меня более сильный эффект, чем я предполагала. В начале испробовала процентное соотношение полтора к одному, но эффект был неутешителен. В определенный момент меня просто скосило усталостью, и я, уклонившись от удара Франкенштейна, приседая, решила просто сесть. Моя неожиданная капитуляция и полнейшее равнодушие к тому, что противник все еще желает раскатать меня в лепешку, немного отрезвило ученого, и он бросился ко мне, проверяя состояние. Выводы, которые он сделал, были неутешительные. - Вот этого я и опасался. Норадреналин просто взял тебя в свои тиски, как только адреналин сделал свою работу. - Я все еще верю в свою теорию! - чувствуя уже нехилую слабость, я решила добавить вескости своим словам, подняв вверх указательный палец. Спорю, что я была в этот момент похожа на укуренную. - И я все еще в нее верю, - хмыкнул ученый, поднимая меня на руки и понес, скорее всего, в лабораторию. - Я даже могу тебе подсказать, где ты ошиблась. - Да? - я посмотрела на него, ожидая вердикта, и он ответил на мой взгляд с каким-то умилением. Примерно так смотрят на своих детей, когда те впервые приносят маме поздравительную открытку из садика. - Ага. Тебе не стоило слушаться моего совета, - на минуту меня даже покинула сонливость, до такой степени меня удивили его слова. - Я предположил что твоя сыворотка подействует как Т-2 и случайно попутал твои мысли, предлагая изменить не только количество вводимых гормонов, но и процентное соотношение. Но ты изначально была права, - меня, офигевшую, уложили на кушетку и стали возвращать в нормальное состояние. Я находилась немного в ступоре, переваривая то, что только что услышала. Этот ученый только что сказал, что был неправ, в отличие от меня? Франкенштейн, который редко позволял себе ошибки, вот такое сказал? Сначала мне хотелось спросить, а не являюсь ли я его подопытной мышкой, а он уже давно подобное придумал и теперь потешается над моими потугами, но вдруг что-то внутри, похоже пресловутая женская интуиция, несмотря на мое временное отупение сознания, возорала ко мне, на нескольких тональностях, пожарной сиреной. Только теперь я заметила, что Франкенштейн останавливал на моем теле свои ладони чуть дольше положенного, хмурился, но в моем состоянии не происходило ничего катастрофического, что могло бы заставить его так отреагировать, и временами мотал головой. Я битый час внимательно наблюдала за его мимикой и поведением, не веря еще своим глазам, и не укладывая у себя в голове подобную информацию. Даже сейчас, мысленно, я была просто не в состоянии это сказать, это подумать. Потому что у меня в голове сидел еще один, будущий, Франкенштейн. Который время от времени, наблюдая за мной, посмеивался, иногда недоумевал, часто фейспалмил. Его я так же слабо понимала, как и нынешнего Франкенштейна, и после стирания у меня его памяти, начинала воспринимать как шизофреническое обострение. Тогда он добродушно откатывал это назад, оставляя ровно столько памяти, сколько было нужно, чтобы отождествлять мне его личность со своей душой. Хорошо хоть что новый спарринг, с применением сыворотки с гормональным соотношением двух к трем, прошел весьма и весьма успешно. Меня, по крайней мере, не выносили на руках, а я сама вышла оттуда, вполне бодрая и с энтузиазмом записывающая результаты. Франкенштейна тоже неплохо прогоняла на спарринге. Мы условились на бой до первой крови на лице, потому вначале Франкенштейн получал в большинстве удары в туловище, когда я пыталась до его лица допрыгнуть, и поэтому вошел он в лабораторию одевая халат на голый торс. Усмешка с лица сошла быстро, да и покраснела, как тот маков цвет... И сейчас тоже! Мне осталось только прикрыться папочкой, которую только что листала, и упасть лицом в стол, в жесте якобы усталости, чтобы вездесущие камеры Тао не смогли наловить на меня компромата. А то на поле боя и в школе она, видите ли, босс намба ту, а в лаборатории сидит и краснеет ни с того ни с сего, как девственница на вечеринке. Стоп... Если логически подумать, то в этом мире я и есть девственница. Я разочарованно простонала, поднимаясь, и тут же мощно похлопала себя по щекам, мол от них румянец, и решила взять себе выходной и пойти в клуб, исправлять свое незавидное положение. Но увы, совершить свой план я так и не смогла. Пока торчала тут, в лаборатории, и отвлеклась на свои планы по новой идее, совсем забыла об одной занимательной штуке, канон зовется. В лабораторию спустились Франкенштейн вместе с М-21 и якобы М-24. Сначала у меня был ступор и переваривание информации. Потом, стоило мне взглянуть на этого болезненного - жгучая ярость. Эмоции видимо так сильно отобразились на моем лице, что оба Эмыча застыли, глядя на меня в шоке и с явной опаской. Прости, М-21, но я не буду частью этого цирка. Я со злостью села на свое место и тут же скачала все, что касалось моего исследования, на флэшку. Лаборатория - это больше не безопасное место. Потом скинула халат, и, толкнув плечом на выходе удивленного Франкенштейна, вышла оттуда. А, когда поднималась наверх, то не выдержала, и ударила со всей дури по стене, заставив ее задрожать и оставив в ней вмятину. Когда поняла, что рыдания уже начинают сжимать мне горло - нечеловечески быстро поднялась к себе, надежно спрятав флэшку и планшет с каноном. Пусть отчитать его никому из этого мира фактически невозможно, лучше перебдеть. Хотелось взять вертолет и махнуть как можно дальше отсюда, лишь бы не видеть страданий М-21, но я не могла себе позволить подобную роскошь. Как же я хотела его уничтожить быстрее, чем на него выйдут наши! А теперь нужно будет разработать другой план. И еще извернуться так, чтобы М-21 по возможности не сильно страдал. Уйти все-таки нужно было, хотя бы на прогулку, иначе покрушу все в доме. И на прогулку лучше уйти далеко, Корея уже и так сильно настрадалась от нелюдей. Я взяла свой рюкзак и скинула туда важные вещи, и в последний момент - флэшку с планшетом. На удивленные лица остальных жителей дома я отвечала злобно-недовольными взглядами, а на любые вопросы - рычанием. Хотя, как по мне, это более походило на рычание раненого зверя из-за накатывающихся на глаза слез и сжимаемого в тисках горла. Чувство вины тут же на меня хлынуло волной, и я бежала вдоль города, а потом и за его пределы, не разбирая дороги, размазывая слезы по щекам. Только на секунду остановилась, включая на телефоне музыку и принимая решение держаться береговой линии Японского моря. Хотелось махнуть как можно дальше, но слишком далеко я тоже не имела права убегать. Но нужно было найти место там, где я смогу убежать от боли этой трагедии и спокойно обдумать новый план, который был бы по возможности максимально эффективен и безболезнен для М-21. Прости меня, товарищ, что я так налажала, уйдя полностью в свои дела. Прости, что проглядела тот момент, который в будущем причинит тебе столько боли. Я попробую исправиться. Ведь у меня нет возможности сделать отмотку времени назад. Во всяком случае, не могу, пока я жива.