Временная Петля

- Франкенштейн, ты чего? - я стояла на пустой автостраде, по которой мы мчались, когда меня выдернуло из родного мира и с недоумением смотрела на любимого, что скалился мне, как врагу. Никого, кроме него, не было, как бы я ни пыталась оглядываться. Только мы, пустая дорога и палящее солнце над головами. - Не рад меня видеть, что ли? - с нервным смешком бросила это, но к моему удивлению, мне кивнули. - А чего мне радоваться-то? - пренебрежительный тон резанул по сердцу, в горле собрался ком. - Я уж было обрадовался, что тебя черти забрали куда подальше. Ты только мешаешься, баламутишь мое озеро. А это моя личная привилегия. - Охуел? - в моем голосе прорезалась злость, защитный механизм перед слезами. - Нет, девочка, это ты охуела, - он сделал два шага, вальяжно, а его выражение лица вызывало у меня желание сделать такие же два шага, только назад, чтобы сохранить между нами расстояние. Безопасное расстояние. - Ты была мне нужна только для нескольких целей. Продолжить мой род, да Мастера вылечить. Но ты, похоже, не понимаешь намеков, что тебе уже стоит проваливать? - выражение его лица так и кричало о том, что если я не послушаюсь, то он мне поможет в этом нехитром деле. И мне повезет, если это будет безобидный пинок под зад. Я только сильнее сжала кулак, глядя на него с такой же злостью. - Тебя домашние заклюют. Вот погоди у меня, увидишь, вернусь домой и... - Домой? У тебя нет дома, это мой особняк, - Франкенштейн был до бесячего спокоен. Прищурив глаза, посмотрела на него со злобой. - Ничто в этом доме не принадлежит тебе. Так что как войдешь, так и выйдешь. - И ты действительно не желаешь меня больше видеть? - в моем голосе скользнула ирония, за которой я пыталась спрятать грусть. Он ведь был прав... - Ну-ну, зачем сразу так категорично? - он приблизился ко мне молниеносно, поймав за подборок. - Можем парочку раз и встретиться секса ради, по сути, только для этого дела и может годиться потаскуха, вроде тебя. Но только в отеле, нечего всяким шлюхам расхаживать по дому, в котором есть Мастер. С брезгливостью на лице я отшатнулась от него. Это было невероятно больно, ком в горле рос, грозясь перейти в рыдания, я сдерживалась как могла. Но, видимо, не преуспела в этом, Франкенштейн с минуту вглядывался в мои глаза, а потом издевательски рассмеялся, с наслаждением, запрокинув голову. Я чувствовала в нем сумасшествие, но вовсе не такое, как бывает от Копья. Растерявшись, отступила на два шага назад, неверяще кидая взгляды в сторону любимого. И продолжала отступать, все так же всматриваясь в подрагивающие от смеха плечи. Уходить, повернувшись к нему спиной, не было сил. Да и храбрости, кто его знает, не решит он меня убить, чтоб наверняка? Я отступала от него, пока моя не наткнулась на что-то мягкое. Повернувшись себе за спину, отметила, что чуть не наступила на черного щенка, что дрожал от страха и жалобно на меня смотрел. Это был довольно большой песик, где-то мне до колена, но было видно, что еще щенок. Мордочка была маленькая, я могла поспорить на что угодно что и зубки тоже - их он не обнажал, так что приходилось догадываться. Не обращая больше внимания на смеющегося Франкенштейна, я упала на колени перед животным и крепко его к себе прижала, словно пытаясь поддержать и поделиться своей болью. Просто стояла на коленях на автостраде и обнимала щенка, у которого мех был мягенький-премягенький. Слезы катились со щек, утопая в мехе. Я чувствовала себя до невозможности беззащитной, одинокой, абсолютно никому не нужной в этом мире. Так же как этот щенок. Ну если подумать логично, ну что может собака делать на автостраде? Наверняка кто-то выгнал из автомобиля. Оставил, бросил. Так же как этот... Этот... Черт, даже злясь, я не могу как следует обозвать и послать по всем известному адресу Франкенштейна! Ну как так можно поступать с частичкой своей души?! Грудь всколыхнулась новым всхлипом, я сильнее прижала к себе животное, просто завывая на высоких нотах. Стоило мне правда остановиться, чтобы набрать воздух в легкие, как я ничего не услышала. Не было больше издевательского смеха, не было никаких звуков со стороны щенка... Захотелось оглянуться, осмотреться, но вокруг меня сгущалась темнота, а я была в каком-то помещении. Что происходит? Посмотрев на свои руки, увидела как то, что еще минуту назад щенком - расплылось нелепым пятном. Погрузив руку в эту жижу я поняла, что это чернила. Самые обычные, черные, интенсивно пахнущие чем-то искусственным, чернила. С клочками черной шерсти. Лялечка моя, Оляша, не плачь... Темнота стала сгущаться, но я не делала попыток сбежать, я полностью замерла. Отовсюду раздавался голос моей, уже усопшей, бабушки. Да только обращалась она не ко мне, а к другой моей версии, эдак одиннадцатилетней. Тупо уставилась перед собой, зная, что услышу дальше, но ожидая, пока это не прозвучит. Но темнота не давала мне расслабиться. Она пожирала, душила, стены, казалось бы, сдвигались в кучку, норовя меня раздавить. Пускай я и не страдала клаустрофобией, но стало страшно, очень страшно. До той степени, что я почувствовала, как в животе сворачивается узел, как к горлу подходит тошнота. Или это, может, вовсе не от страха? Я ведь те слова бабушки запомнила на всю жизнь... Запомни, когда снится тебе черная собака - это значит, что сон фальшивый. Что не сбудется. А потом следовали слова о том, что бояться мне нечего. Пускай, я могла принять, что сон этот - фальшивый. Но почему мне, в таком случае, так плохо? Темнота обволакивала меня, проникала в саму суть, я хотела кричать, молить о том, чтобы меня от подобного избавили, но все, на что я годилась - стоны. Стоны боли, которые я слышала сквозь дрему. Ухватившись за ниточку реальности, я дернула ее на себя, желая проснуться, но по мозгам долбалнуло болью более интенсивной, чем во сне. Я хотела вернуться в прежнее состояние, сбежать в царство Морфея, что угодно, лишь бы не мучиться, но у меня не получилось. Теперь я отчетливо чувствовала, что лежу на кровати, и чувствовала что возле меня есть кто-то еще. Слышала сквозь до безобразия противный писк, который случается, когда ухо закладывает. Будь у меня силы - зажала бы их руками, но я не могла даже пальцем пошевелить пока что. - Давай, Оленька, еще... - я почувствовала, как поднялись веки, но вокруг был полумрак. Едва-едва в нем угадывались два силуэта. Что-то мне подсказывает, что они не сидят в темноте, а это просто мое зрение мне изменяет. Чтоб его, скорее всего, последствия того, что я из кромешной темноты этой станции резко вышла на залитую солнцем природу. Пока я мысленно корила себя за недальновидность, один из силуэтов поддерживал меня под спину, а другой что-то тыкал к моим губам. Скорее всего, посудина какая-то. Хмм, судя по запаху - это какой-то бульон. Ощущение собственного тела постепенно возвращалось ко мне, но меня это не радовало. Все болело так, словно по мне пару раз проехались бульдозером. Еще и желудок взбунтовался от одного воспоминания того, что существует что-то такое, как еда. Не хотелось абсолютно ничего, хотелось только того, чтобы меня оставили в покое. - Ну, давай, еще глоточек... Пожалуйста... - Отстань, - осознание того, что я абсолютно беспомощна в этом состоянии, вызывало гнев и грусть. Еще и возятся со мной хуже, чем с младенцем. Соблюдать какие-бы то ни было нормы приличия я не стала, а потому капризно захныкала, желая хоть как-то отогнать от себя заботливые и безликие, для меня, силуэты. Отвернула голову от чашки насколько хватало сил. - Дай мне спокойно сдохнуть... - Да поздно уже о таком мечтать, - слух уловил чужой тихий смешок. Хотелось возмутиться от подобного отношения ко мне, но в этом тихом, приятном, смутно знакомом голосе угадывалось беспокойство, и я запихнула это желание куда поглубже. Тем более, что сил не было, совсем, даже на самое тихое возмущение. Но даже несмотря на то, что мне явно хотели помочь, и заботились о состоянии, которое иначе, как хреновым не назовешь, сил сделать глоток не было. Я честно попыталась, но это вылилось только в то, что меня чуть ли не стошнило прямо в эту чашку. Кто-то подставил мне миску к подбородку и все, что я взяла в рот из чашки, вылилось туда. Ну, благо хоть не на кровать. - Оль... - глухой стук чашки заставил меня снова тихо застонать. В ушах снова появился не то писк, не то свист, и я едва слышала, что мне пытаются сказать. - Если ты не начнешь восстанавливаться, то придется тебя перевести на внутривенное питание. Ты этого хочешь? - Я спать хочу, - вместе с тихим выдохом сказала я, почти сразу чувствуя как непослушные губы осторожно вытирают салфеткой. Хотелось заскулить, простонать, закатить скандал, да что угодно, но сил хватило только осторожный вдох. - Оставьте меня. - Слушай, может действительно на внутривенку ее? - второй силуэт тихо пробормотал чуть ли не сразу у меня над головой. Правда, теперь пришло узнавание, это был Богдан. Скривилась, безуспешно пытаясь поднять тяжелые веки. - Я не врач, конечно, но как по мне, проблема тут не в физическом истощении. - Вот кто бы мне здесь еще лекции читал, - первый силуэт отозвался слегка раздраженно, и теперь мозги без усилия с моей стороны подсказали, что это Лев Робертович. - Было бы физическое, я бы ее в пять минут на ноги поднял. - Лев... Ты?.. - говорить без стонов было невозможно, я чувствовала себя так, словно все кости были не то что сломаны - перемолоты. Боль шла почти от каждого нервного окончания, слабость тоже не желала меня покидать. - Что со мной? - Пизды вам двоим дать надо, вот что с вами, - злость явно чувствовалась в голосе Льва и я с трудом, но заставила себя открыть глаза, чтобы на него посмотреть. Это что же он, имеет ввиду меня и мою личную шизу? Или я что-то не понимаю? - Не, ну я понимаю этого придурка. Выложился, потому что иначе не умеет, - он слегка вскинул глаза, а потом посмотрел влево. Непонимающе нахмурилась, и хотела перебить, переспросить, но мозг, словно желая меня уберечь от лишних действий, подкинул картинку Севретова. Хмм, если он сейчас действительно имеет в виду Андрея, то это имеет больше смысла. - Но ему-то что? Скорее мир перевернется, чем он сдохнет. Но вот ты... - Что я?.. - сморщившись, я почувствовала как в желудке снова что-то словно переворачивается. Желая избежать этого ощущения, попыталась повернуться на бок. Тело все еще чувствовалось невероятно слабым, но была надежда что такое безобидное действие у меня получится. С чего мне вдруг так плохо, где моя регенерация? - Вэр сказал, что вы работали на уровне творцов. Оба, - что ж, в интонации Льва Робертовича теперь скользила не только злость. Мне сейчас начнут читать морали? Тело, передвинувшись на бок совсем чуть-чуть вдруг отказало, и я упала на кровать как кукла, так и не выполнив задуманного. Удалось только повернуть голову в сторону говорившего, причем, поморщившись, как после килограмма лимонов. - Вот только Андрей подпитался вначале, а ты выложилась. И твоей энергии, чтобы резерв восстановить, нет. Так что, твое тело, к тому же еще и физическое, начало поедать само себя, используя жизненные силы, чтобы восстановить энергетические контуры. - Ох, девочка... - повернула голову в сторону Богдана, и заметила, как тот опустился на колени рядом с кроватью, видимо, чтобы наши глаза были на одном уровне. Но мои мысли поплыли немного в другом направлении. Неужели так себя и чувствовал Рейзел, когда силы подтачивали его организм? Стальные яйца у него, или запущенный случай мазохизма? Он ведь кровью истекал, значит, был в состоянии еще худшем, чем то, в котором я сейчас. - Если бы я знал, что именно вы сделать собираетесь, я бы тебя не порталом к Андрею отправлял, а закрыл бы в своем керре, вбивая в голову основы перераспределения энергии. - Если бы, хоть кто-то знал, что этот кусок... простите... что этот чудак на букву "м" сделать задумал... Так нет же. Мышка, млять, норушка. Хоть в капсулу стазисную теперь тебя клади, чтобы восстановить жизненные процессы, - я посмотрела в потолок, слыша, о чем говорит Лев, и понимая, но как-то... Отвечать не было ни сил, ни желания. Еще и приходилось спешно отгонять от себя представления того, как плохо могло стать Кадису, не развали я канон. Эти мысли и представления были слишком жуткими. Пожалуй, такой боли я даже не могла себе представить. - Слушай, а может ее на Шаррмаш? - я отстраненно отметила, что обо мне стали говорить в третьем лице прямо при мне же. Они что, не видят, что я не сплю? Хотя, погодите... Черт, даже не заметила, когда закрыла глаза. Но открывать я уже не стремилась. Может, смогу уснуть, раз глаза не хотят открываться? - Хотя Вэрриан ничего такого не говорил... - Скажет. Если мы ее туда потащим. На истощенный энергетически организм еще и удар энергии несовместимой с этим телом... - Ох, это да, не лучшее решение, ребята. Но вот озвучить свои мысли не было охоты. - Покалечит ее, притом так, что лучше сразу убить. - Нельзя меня убивать, я хорошая, - Сон подкрадывался ко мне, что воодушевляло, забирая с собой боль. Потому я пробормотала, уверенная, что меня услышат в этой тишине. Я повела головой, удобнее устраиваясь на подушке и чуть ли не зарываясь в нее лицом. - Тебя не убивать надо, а на опыты сдавать, - от знакомого голоса я широко распахнула глаза, словно на одних инстинктах. Вокруг не было ни комнаты, ни кровати, ни мужчин, а только до слез родное пространство. Только вот, похоже, порадоваться всласть мне не позволят, так как Лакрицияр, что стоял напротив парящей меня, выглядел разозленным, если уж говорить на чистоту. - Лишиться той части энергии, которую ты взяла с собой в чужой мир, еще и жизнью поделиться? Ты у Рейзела научилась? - Папа, я тебя тоже очень люблю, - без притворства улыбнулась ему, зная, как счастливо сейчас выглядит мое лицо. Родные стены, действительно, лечат, пусть здесь тех же стен нету! Я чуть ли не буквально чувствовала, как энергия очень тонкой струйкой втекает в меня. Энергия проникала в меня от удовольствия созерцать знакомые звезды, от звука мягкого перезвяка звезд, от ощущения легкого холода. Вот оставьте меня здесь на денек и я буду как огурчик! Только вот отец не разделял моего счастья и удовольствия. Его тяжелый вздох сквозь зубы был довольно красноречивым, еще и злобой окатило меня, как волной в море. Поежилась, отступая на шаг, наивно надеясь что на расстоянии эта злоба не будет так чувствоваться. Батя, ну не мог бы сначала дать мне восстановиться, а нагнетать на меня будем потом? - У тебя что, во время переноса атрофировался инстинкт самосохранения? - упс, похоже, мои умения чувствовать малость притупились. Судя по тому, как он произнес это напополам с рычанием, он не просто зол, а в тихой, и насильно сдерживаемой ярости. - Ну почему сразу атрофировался? - вздохнула, понимая, что придется приложить усилия, чтобы пригладить его шерстку. Если повезет - избежим скандалов. - Просто я не могла поступить иначе. Если бы я не позволила этому человеку, к которому ты меня послал, воспользоваться своими силами, все то, что он делал, пошло бы насмарку. - Сядь! - отец громко рявкнул и мое тело сразу подчинилось, садясь на кресло, которого тут раньше явно не стояло. Лакрицияр подошел ко мне, нависая надо мной, и тем самым лишая меня возможности как-либо отстраниться или отвернуться. - Ты понимаешь, что у тебя нет столько сил, чтобы помогать новорожденному богу! Ты едва не сгорела, отдавая ему себя! - А ты видел когда-нибудь хирурга, который сделав половину операции, бросает инструменты и, говоря, что устал, уходит от стола? Ты сам бы так поступил? - как всегда это было в таких моментах, мне было боязно наблюдать за гневом отца, но донести до него свои мысли я считала за дело чуть ли не первой важности. У меня же ведь действительно выхода другого не было, так что нужно набраться храбрости и поспорить. - Ты могла умереть, - в его голосе уже не было такой неприкрытой злобы, но по тому, как он покачал головой, я поняла, что соглашаться со мной он и не собирается. - У этого твоего "пациента" есть много тех, кто мог бы пожертвовать энергию! - Я не об Андрее говорю, - проворчала недовольно, но отец словно и не собирался меня услышать. - Ты что, думаешь, что я снова пошел бы с тобой на эту сделку? "Ой, умерла Оленька во время своего эксперимента!.. Не беда, сейчас воскрешу, и время поверну вспять! И вообще, все что хочешь, сделаю!" - нахмурилась, наблюдая подобное поведение. Не часто отец позволял себе ерничать, такое немного сбивало меня с толку. - Так нет! Не бывать этому! И не потому что не хочу, а потому что я и так сейчас хожу по лезвию бритвы с твоим поведением! - Ну не было у этого существа никого, кроме нас, - вздохнув, я опустила взгляд на свои колени. Ведь не дура же, понимаю, отцу тоже не сладко, но... Но ведь не может он так полностью игнорировать то, что я пытаюсь до него донести! Я ж ведь даже и подумать не могла, что при разделе своей силы с Андреем, при создании Эррана, меня так сильно подкосит. Это не была привычная ситуация, это факт, но я не чувствовала тогда усталости. Не было никаких звоночков к тому, что может произойти. Только сейчас, будучи здесь, в Забвении и чувствуя родную энергию я понимала, что перестаралась. Но и оставить Эррана было для меня чем-то немыслимым. Я даже представлять не хотела как бы по нему могла ударить хоть минутка промедления. Как бы он себя чувствовал в ущербном, полусобранном состоянии. Это было бы простым издевательством. Возможно, если я это объясню Лакрицияру, то он смягчится? - Я как раз только разум этого существа считала. Он во мне был. И что, оставить и уйти? - запнулась на секунду, а потом добавила уже несколько тише. - Да и некуда было уходить. Андрей порталом нас туда доставил. А я порталы пока не умею создавать. - А это тебе зачем?! Ради красоты?! - естественно, отец обратил внимание только на мое бормотание, поймав в ладонь мой кулон. Правда, быстро отпустил его из рук, таким движением, будто хотел сорвать его с моей шеи. Было заметно невооруженным взглядом, что он недоволен, но благодаря моим умениям я видела, что это только раздражение, а не та злоба, что могла быть опасна для меня. Он же этой своей злобой обволакивал, не давал дышать, давил на неокрепшие участки души. - Ты хоть пробовала им пользоваться, пока у Андрея находишься? Ольга, скажи мне, почему ты вместо того, чтобы хорошенько подумать, сделала все для того, чтобы оказаться в таком состоянии? Я уже, кажется, говорил тебе, что не надо идти напролом, не надо! - злость начала возвращаться к нему, отец повысил голос, почти сразу потирая лицо ладонями. - Да не работает твой кулон! Думаешь, не проверяла? - раздражение стало овладевать и мной. Раздражало, что он считает меня непроходимой дурой, а такое впечатление от его спича и складывалось. Отец отнял руки от лица, словно желал убедиться, что мое раздражение ему не послышалось, а потом нахмурился, смотря мне прямо в глаза. Видимо, решив что-то, он подошел ко мне, опять взяв в руки подвеску, но уже спокойнее, осматривая ее, отчего его глаза слегка мерцали. Не сказав ни слова, он отпустил ее и отошел от меня, так и не прокомментировав это должным образом. - А у вас здесь миленько, - я вскинулась, услышав знакомый голос и повернула резко голову в ту сторону, откуда он раздался. Сервированный столик и Вэрриан, сидящий за ним, раньше был скрыт каким-то пологом, я еще чувствовала его остатки. Мужчина вальяжно устроился на стуле, глядя на нас как-то странно... Но заметив, что я смотрю на него, только улыбнулся мне, отсалютовал чашкой и хрустнул печеньем, что держал в другой руке. - Давно я не смотрел телевизор, а тут... Такая мелодрама семейная, что прямо ух! Разве что вместо мексиканских страстей, божественные, - на эти его слова отец сразу растерял запал. Я уже больше не чувствовала от него раздражения, да что там, я вообще человеческих эмоций от него не чувствовала в этот миг. Словно он в одно мгновение превратился в робота, безэмоционального, у которого нет желаний а только приказы. Он повернувшись к Вэрриану, низко ему поклонился, а я только наблюдала за этой трансформацией, хлопая ресницами. Что его так торкнуло? - Простите, что не заметил вас. Открытых путей и сияющих звезд вам, Высочайший. - Не стоит извинений, Риц, - Вэрриан закинул печенье в рот, сразу запивая его тем напитком, что был в большой чашке. - Я здесь не как судья, а как любопытствующая сторона. Вот вроде простое высказывание, но меня прошиб холодный пот, когда я сопоставила парочку фактов. Первый - отец тоже вначале не заметил постороннего. Второй - отец с ним уважителен, да так сильно, что подобного его состояния я не видела даже когда к нам приходила Нуэрра. Третий, возникающий из второго: Вэрриан - шишка покруче Нуэрры, а если вспомнить ее мощь, от которой коленки подкашиваются... Весело. Не то, чтобы меня не предупреждали о личности Вэрриана, да и я многое могла вынести из этого подслушанного тогда разговора Вэрриана с Андреем, но... Высочайший. Это не просто Высший, а на пару порядков круче. Но беспокоило меня не только то. Меня даже не беспокоило, а страшил факт того, что от Вэрриана не чувствовалось того, что от Акэли, Мэрролейва или Нуэрры. У меня даже язык не поворачивался назвать это маскировкой своих умений, до того хорошо он это скрывал. А раз так хорошо скрывает, значит - отлично контролирует. И умеет пользоваться так же идеально. К такому действительно не хочется попадать в немилость. - Не стоит меня бояться, малышка, - Вэрриан улыбнулся мне, невольно завораживая улыбкой. - Я не причиню тебе вреда, как и твоему отцу. Мне не за что на вас злиться, а значит, и вести себя со мной, как с какой-то страшной тварью, не имеет никакого смысла... Так вот, Риц, - мужчина повернулся к папе, жестом пригласив его к столу. Когда отец повиновался, он чуть ли не сунул ему в руки чашку идентичной той, из которой пил, а потом столик резко оказался возле меня и сидели мы за ним уже в полном составе. - Ты пей, пей, когда еще попробуешь нектар, которым мы утоляем жажду. Так вот, продолжу. Твоя дочь, Риц, права. Андрей - тугодумное существо, которое никогда не спросит у других, что им стоят его выходки. Вот и в этот раз то же самое. Он закрылся с Ольгой в таком месте, которое не пропускает энергию мира. Вот только сам пополнил баланс сил, к тому же использовал энергию, что украл у богов своего мира, а вот о том, что будет с твоей девочкой - даже не подумал. И по большому счету, Ольге ничего не оставалось, как помочь ему, или же убить то создание, что они там возвращали к жизни. И знаешь... Я бы посоветовал тебе не винить дочь. Ей не грозила смерть, разве что истощение. Так что, если бы это была ее вина, то я бы не тащил ее через две вселенных к тебе, чтобы ты помог с восстановлением. - Я еще раз прошу прощения за свои эмоции, - отец сказал это покорно, но я почувствовала от него какое-то расслабление. То ли скинул с себя какой-то барьер, не позволяющий считывать эмоции, то ли нарочно продемонстрировал нам эти эмоции... Но склонялась я к первому, если верить своей интуиции. - Извини меня и ты, дочь, - он склонил ко мне голову, на что я только слегка приподняла бровь. - Но впредь, береги себя от подобного. Ты - будущая богиня, и должна понимать, что подобные вольности недопустимы. - А Андрею допустимы, да? - сдержать себя от раздражения я не могла. Вот нет, чтобы мне поверить, что выхода другого не было, ему нужно чтобы ему объяснил это кто-то со стороны. Немного задевало, что Лакрицияр был так строг и совсем не считался с тем, что я говорю. - Он же тоже себя истощил... - Девочка моя, - Вэр мне улыбнулся и я вздохнула, пытаясь унять эмоции, что грозились вылиться в громкое негодование. - Андрей уже не человек. Не биологическая особь. Он - аккумулятор, который, если опустошить, всегда можно зарядить заново. Ты же - человек, в оболочке которого присутствует божественная энергия. И, когда ты ее лишаешься, то следом используешь и свои собственные жизненные силы. Считай, что в той станции ты подарила Андрею десять лет своей жизни. Нет, я ему намекну на это, и тебя восстановят физически... Но силы твоего организма и возможности его регенерации еще слишком малы, чтобы выкладываться так полно, - такая информация что-то встряхнула в моем разуме. Злость и раздражения сняло как рукой, а я виновато потупила взгляд. Ведь действительно, сравнила маленького котенка, каковым я была в божественном плане, с хищным сервалом. - Я не рассчитала. Честно. Я пока еще не знаю всех своих возможностей и способностей, вот мне и показалось, что справлюсь... - Ну, в чем-то ты права, - внимательно посмотрела на высочайшего, что хмыкнул и отпил из чашки. Видимо, ожидала подвоха на подсознательном уровне. А вот Лакрицияр полностью расслабился, испивая тот напиток чуть жмурясь от удовольствия. Хмм, а вот мне не налили... - Это можно назвать форс-мажором. Никто не думал, что Андрей сорвется на подобное возрождение, едва получив достаточное количество сил. Но некоторые его мысли настолько беспорядочны, что скрыты от меня. Если бы не этот хаос в его разуме, то я бы смог понять его затею, и пресек бы ее. Во всяком случае, до того, как Андрей утащил твою дочь на станцию. - Я вот только одного понять не могу, - я начала говорить расслабленным тоном, понимая, что гроза миновала. Рука потянулась к чашке отца в нарочно натуральном жесте, но Лакрицияр мой маневр раскусил и я только по руке получила, вместо возможности попробовать этот напиток богов. - Даже не думай! Рано тебе еще пока это пить, - отец снова прикрикнул, добавив в голос строгости, на что я только плечами пожала. Рано так рано, подумаешь. - Так вот, я не могу понять, - я положила руки на колени, чтобы больше не было соблазна, и посмотрела серьезно прямо в глаза Вэрриану. - Почему ты, зная, что творит Андрей, даже намеком не дал понять, что мне можно делать, а что нельзя? - Ну я же не пастух у стада овец, - ответ мужчины был легким и непринужденным. - У каждого человека или молодого бога есть свобода воли, свобода выбора: уйти из жизни, или сохранить ее. Какое право я имею, чтобы вмешиваться в жизнь людей? - Ах, право не имеешь? - я поджала губы, прищурившись. - Знаешь, сто к одному даю, что в тот мир меня утащил именно ты! - Ольга, веди себя достойно перед высочайшим, - отец пытался снова на меня воздействовать, но видимо, понял, что даже строгий тон ему теперь не поможет, когда я попала на след своего "похитителя". Потому что следующие слова он тихо пробормотал в кружку. - Хотя бы при мне... - Пустяки. Я действительно приложил силы, чтобы ты там оказалась. Но, ответь мне, девочка, разве я оказался не прав? Разве твоя помощь не нужна на Ваарре? Просто в следующий раз будь осторожна. Риц, восстанови, пожалуйста, баланс сил дочери. Я, конечно, смог ее на время увести к тебе, но это время скоро истечет. - Да, Высочайший, - отец отставил кружку на стол, глядя мне в глаза. Вокруг него начался град, и отец, не глядя, поймал одну льдинку, которая напоминала осколок стекла. Молча и сосредоточенно он сложил ладонь как чашу, полоснув себя осколком по краям ладони. - Пей. Это тебе поможет, - я с некоторой опаской посмотрела на гелеобразную белую жидкость, что скапливалась в ладони отца. Но символ моего статуса все еще был на этой ладони, и эти воспоминания меня подтолкнули. Точнее, воспоминания того ощущения. Не теряя ни минуты, я склонилась к ладони Лакрицияра, с облегчением сделав пару глотков. Помогло. Я не чувствовала того огромного прилива сил как тогда, но мне стало лучше. Не хотелось откинуть копыта, а хотелось двигаться дальше. Словно кто-то зашил глубокую рану на моей душе, из которой вытекали все силы. Стоило мне отстраниться, как раны отца затянулись, не оставляя никакого следа. - И вот нельзя было сделать это сразу, без нравоучений, - тихо и малость недовольно пробурчала. - Смертные... - Вэрриан вздохнул как-то удрученно, и я поджала губы, понимая, что он меня услышал. - Знаешь, собрат по несчастью, у них два состояния. Или они перед тобой ползают и бубнят свои славословия, или же дерзко смотрят в глаза, всем своим видом пытаясь доказать, что мы им ничего не сделаем. И знаешь, что самое страшное? - он подмигнул мне, на что я только вскинула бровь. - То, что они правы как в первом, так и во втором случае. По той простой причине, что дерзких мы ценим, а вот лизоблюдов отторгаем. Так что, цени то, что эта смертная, которую ты к себе приблизил, смотрит на тебя открытым взглядом, не страшась того, что ты бог. - Я услышал тебя, Высочайший, - отец степенно кивнул. - Главное, чтобы те, кого мы к себе приближаем, с дерзости не срывались на хамство. Этого мы тоже не любим, - Вэрриан кинул на меня взгляд, заставив растеряться. Я ему хамила и не запомнила, или это не на меня намек? Лакрицияр же согласно кивнул, тоже посмотрев на меня, от чего мне стало неловко. - И чтобы сильно не наглели, особенно находясь в других мирах. И не приносили за собой всякую мерзость. - А твоя дочь что-то подцепила в каком-то из миров? - удивление в голосе Вэрриана было искренним. - Ольгой заинтересовался безумный смертный, который занимается увеличением собственной силы за счет массовых убийств и геноцида, более высоких по развитию рас. И этот смертный настолько удачен в своих опытах, что уже встал на одну ступеньку с богами своего мира, научившись ходить мировыми порталами, - в голосе отца снова повеяло раздражением, но это немного поутихло, когда он хлебнул из чашки, предложенной Вэррианом. - И теперь, в качестве подопытной лягушки, он хочет заполучить мою дочь. И остановить его довольно сложно, даже моими силами. - Подопытная лягушка... - Вэрриан хмыкнул, а потом рассмеялся. Да так радостно и заразительно, что мне многого стоило, чтобы не засмеяться вместе с ним. Правда, улыбки не сдержала. - После общения с Андреем, после того, как ее обучит гений магических конструктов, после той боевой и медицинской подготовки, которую твоей дочери придется пройти... Боюсь, подобной подопытной лягушкой или мышкой, станет этот глупец. В крайнем случае, я приведу тебе в помощь команду из молодого бога и его гвардии. Андрею все равно надо где-то учиться убивать тех, кто сильнее его. Так почему бы не в твоем мире? - А что? Это было бы весьма кстати, - хм, что-то мне улыбочка отца, и его удовлетворение не особо нравятся... А еще больше мне не нравится, как он медленно поворачивается ко мне с этой улыбкой на устах. - А моя дочь проследит, чтобы наш мир по случайности не стал полигоном для этого молодого бога. Я прав? - Издеваешься. Ты точно издеваешься... - от понимания, что на мою шею хотят повесить я еле сдержалась от удрученного стона, спрятав лицо в ладони. Но нужно увериться, с чем я и повернулась к Вэрриану. - Я же правильно поняла, что ты хочешь послать Андрея? - О, послать я его давно хочу, и как можно дальше, - улыбаясь, Высочайший чуть дернул уголком губ. - Но да, я именно о нем. И да, - он повернулся к отцу. - Можешь не беспокоиться. Этот молодой бог хоть и позволяет себе малость неадекватности, во время боевых операций деловит, собран, и действует очень четко. Так что... - его улыбка стала чуть шире, и мне от нее чуть ли не поплохело. Я словно уже ощущала все убытки на собственной коже. - От силы, ты одного материка лишишься, а не всего мира. - Папа... - никакого другого выхода, кроме как просить богов, я не видела, а потому жалобно простонала. - Может не надо, а?.. Может, я сама справлюсь?.. Не, Андрей хороший... - Но селить его лучше на другом конце континента, - Вэрриан согласился со мной, хмыкнув. - И не только его, но и всю его команду. В общем, вы подумайте на досуге, нужна ли вам эта головная боль, или справитесь сами. - А вот Ольга и решит, - улыбочка отца в этом моменте была особо пакостливой. - Ты ведь клятву о защите мира от этого пройдохи дала, а вот как ты это сделаешь - твой выбор. Но ты подумай... - лицо Лакрицияра стало донельзя серьезным и я только глубоко вздохнула. - Возможно, это совсем не плохая идея. - Прости, время на исходе, - Вэрриан протянул ко мне руку, а я поднялась из-за стола. - Пора возвращаться. И да, Риц, ты знаешь, как меня позвать в случае непредвиденных обстоятельств. И сделай подобный медальон призыва дочери. Я-то, в отличие от некоторых, всегда на связи, ибо вселен... - А, может быть, вы еще здесь поговорите пару минут, а я в то время, пока вы здесь, пойду, гляну, как там мои? - я вымученно улыбнулась, осторожно делая шажки по направлению, противоположному Вэрриану. - Дочь, не позорь меня, - отец раздосадованно вздохнув, чуть ли головой не качая неодобрительно. - Ты здесь только сознанием. Хочешь своего любимого до седин испугать видом своего призрака? Иди уже, - я обиженно выпятила губу, а Лакрицияр в одно мгновение появился возле меня, подталкивая в сторону Высочайшего. Ничего другого, кроме как повиноваться, я сделать не могла. - И постарайся вернуться в этот мир не душой, а вся, полностью. Я верю в то, что больше ты таких ошибок допускать не будешь. - Идем, - я кивнула, и Вэрриан ухватил меня за руку. Темнота... ... Которая не исчезла даже когда я открыла глаза, вздрогнув всем телом в постели. Я снова здесь, снова в этом мире. Визит к отцу казался только сном, но я знала, что это не так. Чувствовала последствия, то есть, возобновившуюся силу. Нет, бегать я еще не могла, тело-то было слабо, но теперь я чувствовала, что могу восстановиться, так как были силы к этому. Хотелось перевернуться набок, лечь поудобнее чтобы снова уснуть, но мне не дали. - Не дергайся, пожалуйста, - голос раздался слева от меня, и я повернула туда голову, заметив усталое лицо Богдана. Он держал меня за руку, но как-то странно... Посмотрев на свою руку, я только сейчас отметила, что лежу под капельницей. - Я себя чувствую гораздо лучше, - улыбнулась Богдану, желая его как-то приободрить, стереть с его лица эту усталость. Разум снова кольнула мысль, что это могло быть только сном, но я отмахнулась - чувствовала в себе божественную силу. - Это замечательно. Тогда, может быть, ты не откажешься немного попить? - второй знакомый голос раздался со стороны двери, и я поворачивалась туда уже с легкой ухмылочкой. - С радостью, а то в горле пересохло, - я выразила свое согласие, и Лев, а именно он был обладателем этого голоса, поднес к моим губам чашку. На вкус как регенерин, и подозреваю, что именно это он и есть. Интересно, в капельнице тоже его залили? Сделав пару больших глотков как и в Забвении из ладони отца, я облегченно вздохнула - организм больше не бунтовал, меня не тошнило только от одной жидкости. - Слава богам... - тихий выдох Льва Робертовича был особо явным в наступившей тишине. - Вытащили. - Спасибо вам, - я успела сказать только это, стараясь накрыть их эмоциями благодарности, прежде чем провалиться в сон. Теперь я была уверена, что этот сон будет без сновидений и кошмаров. Я причмокнула слегка губами, удобнее укладываясь в ворохе подушек. Теперь мне нужно только отдыхать и восстанавливаться. А об остальном можно будет подумать потом.