Временная Петля

Уже на самом подходе к кухне, мы с Франкенштейном переглянулись, чувствуя неладное. Зайдя на кухню только в этом убедились. Тао и Ик-Хан носились по кухне, лихорадочно что-то разыскивая, а Генрих и Фрэнсис довольные восседали на столешнице. Правда, когда наши дети заметили нас с любимым, радости на их лицах убавилось. Франкенштейн скрестил руки на груди, а я вопросительно склонила голову вбок, словно не понимала, что происходит. Оба наши хакера несколько удивились, глядя на нас, и судя по тому, что подсказывал мне дар - удивлены были не столько нашим появлением, сколько строгостью, которая от нас веяла. - А чем вы тут занимаетесь? - спросила у парней, приподняв бровь, и даже не глядя на Фрэнсис и Генриха. Им все свое внимание посвятил Франки, от чего дети немного притворно виновато опустили взгляд. - Так Фрэнсис и Генрих нам сказали, что голодны, - с сомнением протянул Тао, явно чувствуя себя более смело. - А в праздничном зале мало еды? - Так они захотели молоко с... - начал Ик-Хан, на что я только подняла ладонь, разочаровано ухмыльнувшись. - Дайте угадаю, с шоколадными шариками? - мой вопрос парни подтвердили коротким кивком, на что я хмыкнула. - Фрэнсис, Генрих, я разочарован, - Франкенштейн обратился к нашим детям, как только получил подтверждение. Теперь эта двойка головы опустила вполне искренне чувствуя стыд. - Попрошайничаете, причем, сестру свою решили обделить, - я посмотрела на Франкенштейна вскинув бровь, на что он ответил мне легкой улыбкой. - Хочу их сплотить еще сильнее. Нельзя им быть порознь, - с горькой ухмылкой покивала на мысленные слова любимого, но принимая серьезное выражение лица, посмотрела на нашу двойку белокурых ангелочков. Стоило бы подстричь Генриха, чтобы не щеголял с такими выгоревшими волосами. - И что самое главное - хотели втихаря сломать наш запрет, - весомо добавила, заметив в глазах детей сожаление. - У них какой-то запрет? - растеряно отозвался Ик-Хан, а Тао, прищурившись, посмотрел на малышню. - Простите, мы не знали, - уверенно заявил Тао, откладывая на стол мисочки для молока. - Все нормально, мы понимаем, - кивнула нашим хакерам, не отводя взгляда от Генриха. - Ребята, может нам стоит во всеуслышание заявить что вы - наказаны? Чтобы не было соблазна вымогать с тех, кто не в курсе? - Мама, нет, - Фрэнсис покраснела, глядя на свои ладошки и поглаживая свои пальчики. - Плости, мама, - буркнул Генрих, глядя мне в глаза. - Больсе не будем. - Еще раз увидим, как вы попрошайничаете, то так мы и сделаем. Другого выхода не вижу, - Франкенштейн поставил жирную точку в этом обсуждении, не выглядя снисходительным ничуть. Если бы я не чувствовала его эмоций, то сама бы поверила, вон как напряженно переглянулись Ик-Хан с Тао. - Вы, похоже, забыли за что получили наказание, и стоило бы вам напомнить об этом. И заодно поставить в известность остальных. Этого хотите, Генрих, Фрэнсис? - Нет, не хочу тебя, уди! - Фрэнсис мигом выпорхнула из кухни, правда, далеко не улетела - приземлилась на столе во дворе, где ее могли видеть и те, кто были в кухне, и те, кто в сарае. Генрих посмотрел вслед своей сестре, выглядя невероятно серьезным, даже каким-то взрослым. Честно говоря, в тот миг первое, что я почувствовала, было не умиление, а легкий испуг. Дети такими собранными быть не должны. Они могут играть серьезных, могут повторять поведение взрослых, но не быть такими сами по себе. Обеспокоено посмотрела на сына, но я в тот момент явно не существовала для него - тот был занят другим. Придвинул с помощью своих умений к столешнице стул и начал спускаться, а потом немного нелепо побежал к своей сестре, с трудом поднимаясь сначала на скамейку у стола, а потом садясь возле Фрэнсис. Облегченный вздох вырвался без моего желания - хоть в чем-то наши дети были нормальны. Почувствовала, как рука любимого обвивает меня за плечи. - Оленька, не зацикливайся на этой мысли, - голос Франкенштейна прозвучал в моих мыслях очень отчетливо и громко, словно любимый прикладывал силу, чтобы я его услышала. Но в чем-то это помогло - я полностью сосредоточилась на его голосе, а не своих рассуждениях. - Наши дети никогда не были обычными, и никогда не будут. Их жизнь началась кардинально по другому, и это неплохо, - последнее он добавил с легким мысленным смешком. - Они необычные, уникальные... И именно это в них прекрасно. Подняла голову, слегка улыбаясь любимому. Нет, мои опасения не исчезли как по мановению волшебной палочки, но их значительно убавилось. Видимо, придется очень долго бороться с собой, чтобы искоренить то, что мне всегда вбивали в голову. То, что отличия - это плохо. Любимый приобнял меня рукой и вывел из кухни, напоследок кивнув растерявшимся Тао и Ик-Хану, что не были в курсе нашего мысленного диалога. Мы с Франкенштейном не спешили, шагая медленно, и так же медленно подходя к нашим детям. Генрих приобнимал плачущую Фрэнсис, глядя на нас неуверенно. Я сжала ладонь Франкенштейна и освободившись от объятий села на скамейку прямо перед нашими малютками. Старалась глядеть на них бесстрастно, но не получалось - лицо все равно выражало снисходительность напополам с жалостью. - Генрих, Фрэнсис, - начала я, неуверенно протянув руки к малышам, но так как протеста не встретила - поймала их за немного пухлые ладошки. - То, что мы с папой дали вам наказание, не значит что мы вас не любим. Мы просто хотим показать таким образом, что вы поступаете не хорошо, - я прикусила губу, понимая, что прозвучало это так себе, в свете того, что я хочу их немного приободрить. - Все иногда ошибаются и поступают плохо. - И м-мама? - Фрэнсис подняла заплаканное лицо, подрагивая плечиками. Улыбнулась ей снисходительно. - И мама, и папа, - кивнула дочке, и немного сжала ее ладошку, когда отметила что Франкенштейн сел возле нас. - Это стыдно, но это не конец света. Ошибки можно исправить, так же, как исправите вы, если больше так делать не будете. - И маму наказут? - удивленно спросил Генрих, будучи серьезным, но и заинтересованным, так что мне не оставалось ничего, кроме как вздохнуть. Как объяснить ребенку, что судьба умеет наказывать похлеще чем родители? - И маму наказывали, - я кивнула сыну, немного изменив суть его вопроса. И вовремя прикусила язык - не хотелось сына посвящать в то, какие наказания придумывали мне родители. Запугивать детей мне так же казалось неправильным. Дети смотрели на меня удивленно и шокировано, и я только улыбнулась им. - Ох, давайте мамочка вас обнимет. Вы у меня умницы, - Генрих и Фрэнсис протянули ко мне руки, повиснув на шее, и я счастливо прикрыла глаза, чувствуя как души детей мерцают мягким теплом, передавая это тепло мне в виде энергии. Маленькие батарейки, хех. Погладила их по лопаткам, и отстранилась с заговорщицкой улыбочкой. - А папу обнимете? Смотрите, папе одному грустно, - я кивком головы указала на Франки, что сделал соответствующую гримасу грусти. Фрэнсис округлила глаза, но потом с улыбкой кинулась к нему. Правда, ее за руку поймал Генрих, не давая сестре приблизиться к Франки. - Флэнни, нет, - Генрих серьезно посмотрел на Фрэнсис, едва ли губы не поджав. - Посли, Вика тозе. Мы с Франкенштейном переглянулись и рассмеялись. Похоже, в воспитании мы все же делаем успехи, раз Генрих в такой момент вспомнил что вторая близняшка была обделена. Игриво подхватили эту двойку на руки, слыша их счастливые крики, когда дети пытались отстраниться от щекотки. На крики из сарая выглянула Вика и я, держа на руках Генриха, тут же подбежала к ней, подхватывая на руки. Генрих быстро показал своей сестре пример и вскоре я уже утопала в удушающих объятьях. Буквально удушающих - будь я обычным человеком, могли бы и прибить. Пришлось одернуть малышей, попросив убавить силу, и Генри с Викой немного расслабили ручки, за что я их поочередно чмокнула в голову, поощряя послушанию. Насладившись близостью с детьми вполне, я заозиралась в поисках Франкенштейна. Тот сидел за столом вместе с Фрэнсис, так что я направилась прямо к ним, не выпуская из рук Генриха и Виктории. Эта двойка как раз шутливо препиралась и я время от времени тянулась к их шейкам губами, заставляя их с визгом отстраняться - боялись щекотки они просто неописуемо. - Ну и что, прав был папа? - стоило нам подойти, я отметила как Франкенштейн, не скрывая своей гордости, обращается к Фрэнсис. Малышка сосредоточенно уплетала лежащее на тарелочке лакомство, оказавшееся слоенным пирожком с капустой. Фрэнни уплетала как миленькая, чем заинтересовала своих брата и сестру, так что мне пришлось поспешно сесть и положить им на тарелку по аналогичному пирожку. - Вкусно, не правда ли? - я улыбнулась малышне, и заметив кивки, посмотрела на Франки с улыбкой. - Молодец, папа, - любимый на мой мысленный посыл хмыкнул, встретившись со мной взглядом. - Это готовила тетя Сейра, не забудьте поблагодарить, как закончите кушать, - дети на слова Франкенштейна согласно закивали, продолжая кушать, а мы поднялись. Отметив что Алекси колдует возле компьютера, мы резонно предположили, что сейчас, наверное, что-то начнется, и не прогадали - вскоре наша тамада вышла на танцпол с микрофоном в руке. - Внимание-внимание, дорогие гости, - отметила, что кроме нас к танцполу стали подходить и другие, заинтересовавшись. Например, Юна, Суйи, Урокай и Кира, что сидели здесь под стенкой, явно оживились. - Я напомню, мы - на свадьбе. Тут надо плясать и веселиться, - за плечами Алекси пробежал Тао, садясь за комп, и быстро защелкал клавишами. - Поэтому, всех желающих хочу поощрить выразить свою страсть! Молодожены, покажите пример, сейчас - танго! - стоило только Алекси договорить, как из колонок полилась знакомая музыка. В этот раз - не только мне. Франкенштейн тоже знал Le bien qui fait mal, так что улыбнувшись, он притянул меня тесно к себе. На танцпол мы ворвались стремительно, пересекая его полностью, как стрела, останавливаясь только перед самим столом. Плавным, но быстрым движением мы развернулись, танцуя уже медленнее, ловко двигая ногами, чуть ли не переступая друг через друга. Опустив взгляд вниз, едва сдержалась от того, чтобы недовольно цыкнуть - к этому танцу подходила обувь на каблуке. Но я не жалела что ходила переодеться - легкое сменное платье эффектно развевалось от наших движений, особенно когда я делала поворот. Но подняв взгляд на любимого все мои сомнения насчет внешнего вида отошли на второй план - сейчас он смотрел только на меня. Двигался правильно, но при всем при этом - вовсе не заморачивался движениями, тем как это выглядит. Сейчас это давалось ему так просто, как дыхание, он этим танцем жил. И так как велела Алекси - показывал свою страсть. Улыбнулась ему в ответ, решая поступить так же - даже если ошибусь в движениях, Франкенштейн меня подстрахует, сделает так, словно это было задумано. Ему я верила безоговорочно, а потому позволила себе расслабиться, прочувствовать музыку, чтобы двигаться так же свободно. Отошла от Франки на пару шагов, и тот тут же резко притянул меня к себе, чуть ли не укладывая на себя, от чего я вытянулась прямой линией. Подмигнула ему, стоило нам снова выпрямиться, и меня прижали близко к себе, двигаясь чуть быстрее, ставя более сложные движения, заставляя меня делать повороты. И что самое главное - почти все время у нас был зрительный контакт, позволяющий еще лучше прочувствовать друг друга. А в тех редких моментах, когда наши взгляды разбегались, я могла наблюдать за окружающими. Возле нас кружились в танго и другие. Суйи и Урокай, которые превращали свое танго в самое настоящее шоу. Суйи льнула к благородному, кружась возле него юлой, а Агвейн то принимал ее в крепкие объятия, показывая свою страсть, то отстранял. Правда, наша айдол словно и не обращала на это внимания, снова приближаясь к нему танцевальным шагом и склоняла движениями тела к объятиям. И Урокай снова ее обнимал, начиная вести ее в танце. Розария танцевала вместе с М-24, и в этом случае умений больше было у благородной. Но незнание техники модифицированным окупалось тем, что тот тоже превращал их танец в некоторую постановку. Только в этом случае это была сцена битвы, в которой победа не должна была достаться ни Розе, ни Эмычу. Они просто то шли на сближение, то отстранялись. То М-24 закрутит свою партнершу, то Розария в несколько ловких шагов заступит ему за спину, словно прячась. Третья же пара, Сейра и Раэль, казались самыми спокойными на танцполе. Думаю, подобное впечатление появлялось из-за серьезного выражения благородной, так как наш Раэль вел ее в танце уверенно, активно переступая ногами, словно пытался ее воспламенить, разбить ее холодную маску. И это впечатление только усиливалось, стоило взглянуть на донельзя довольное лицо Кертье. Ловко и резко закружив меня в пируэте, Франкенштейн заставил меня забыть об других парах, и вспомнить о своем партнере. Сделала я это охотно, хитро улыбнувшись любимому. А потом, недолго думая, повторила некоторые движения Розарии и Суйи, всеми движениями своего тела показывая мужу свою игривость. Его ладонь пыталась ухватить мою ладонь, но я выпорхнула из его рук, ступая на цыпочках, и почувствовала, как мою ладонь поймали. Франки без помедления притянул меня к себе так близко, словно хотел поцеловать в шею, и только то, что его ноги продолжали двигаться в танцевальных движениях не позволило мне потерять голову. Я хитро ухмыльнулась, снова выпорхнув из его рук, и в этот раз меня не притянули за руку, а только стремительно приблизились, обхватив за талию. Песня подходила к концу. Любимый повел меня пару метров, то закручивая меня вокруг своей оси, то давал "подножку", через которую я перепрыгивала, и когда начались финальные аккорды, склонил меня к земле, держа за талию. Обхватила его одной рукой за шею и притянула к себе, заставляя склониться еще ниже. Когда наши губы были так близко, что мы чувствовали дыхание друг друга, музыка прекратилась, не давая нам даже начать поцелуй. Франкенштейн немного разочаровано ухмыльнулся и выпрямился, помогая мне принять вертикальное положение. Кто угодно подумал бы, что Франки расстроился упущенной возможностью поцелуя, но я чувствовала, как переливается его аура, хлынув на меня эмоциями удовольствия. Мой муженек тоже любил флиртовать, так что неудивительно, что такая интимная недосказанность не была для него чем-то неловким или неприятным. Для него это было обещание чего-то большего, потом, как только появится возможность. Широко улыбнулась, ухватившись за его локоток и позволяя вести меня к столику. - Голубки мои, а вы куда-то собрались? - дойти к столику нам не дал голос Александры и мы с Франкенштейном повернулись к ней чуть ли не синхронно. На ее губах была широкая, предвкушающая улыбка, позади нее Такео, Рагар и Тао вносили какой-то рояль. Я непонимающее нахмурилась, заметив что Франки сдержал себя лучше - только вскинул бровь, словно заинтересовавшись происходящим. - Тут кое-кто хочет вам оригинально преподнести свои поздравления. После слов нашей тамады Тао потащил Такео с танцпола, Рагар же поставил у немаленького музыкального инструмента стул. И к этому самому стулу величественным шагом подошел Рейзел, садясь за рояль. Вот так сюрприз! Я широко улыбнулась - такие авантюры мне нравились, это сулило незабываемое зрелище. Тао подбежал, суетливо располагая микрофон на специальной подставке, чтобы тот был в непосредственной близости к лицу Ноблесс. Пользуясь моментом, взглянула на Франкенштейна, и увидела, что тот смотрит на эти приготовления, полностью замерев, словно статуя. Да ладно, им получилось провернуть это втайне от Франки? Я снова взглянула в сторону так называемой сцены с растущим интересом - интересно, что это будет за композиция. Вивальди, Моцарт? Или будет песня, раз Рейзел собрался петь? От размышлений меня оторвал звук двигающихся ножек стула. Оглянувшись себе за спину, я заметила, как Мэй буквально упала в кресло рядом. - Сын, если ты это не снимешь - оставлю тебя здесь, - Джин-Хо, что стоял рядом с Мэй только понимающе кивнул и, настраивая камеру, вышел в первый ряд. Рейзел, правда, не спешил начинать - приготовления еще не закончились - Алекси вместе с Пашей бегала вокруг, зажигая расставленные свечи, некоторые и вовсе докладывала. Школьники и модифицированные закрывали двери сарая. Стало темно, свечи не могли полностью развеять весь мрак, но Ик-Хан сел возле компьютера, начиная быстро щелкать клавишами и потолок вместе со стенами замерцал мягким желтым цветом и холодным белым. Обстановка вокруг воцарилась волшебная, вкупе со свечами это смотрелось завораживающее, и я невольно стала осматриваться вокруг. - Франкенштейн, Ольга... - как только услышала голос Рейзела, непривычно усиленный микрофоном, то тут же перестала осматриваться, глядя Ноблесс. - Нет слов, ни в одном языке, которые выразили бы радость за вас и ваш союз душ. Надеюсь, музыка сможет мне помочь. Рейзел отстранился немного от микрофона, глядя на клавиши так, словно видит впервые. Но стоило только посмотреть на уверенные движения пальцев, которые запорхали по роялю, чтобы понять - Кадис умеет играть безупречно, и за его плечами точно не одно десятилетие практики. Конечно, не говорю, что Рейзел часто играл, но думаю, что если посчитать, сколько он времени провел за инструментом в течении всей своей жизни, то число так или иначе будет внушительное. Рейзел стал немного покачиваться в ритм музыки, и я удивленно охнула, запоздало узнав композицию. Алекси точно приложила к этому руку, иначе я не берусь даже думать, почему Рейзел собрался сейчас подражать Беллами. Я застыла в ступоре, даже не представляя себе Рейзела поющего, и наверное выглядела точно так же, как Франкенштейн. - Don't kid yourself And don't fool yourself This love's too good last And I'm too old to dream, yeah Беспокоилась я абсолютно зря - Рейзел без проблем брал высокие ноты. Даже это он делал идеально, как благородному пристало - его голос прекрасно дополнял одинокие звуки рояля, непривычные для меня без гитар и барабанов. - Don't grow up too fast And don't embrace the past This life's too good to last And I'm too young to care Я не могла отвести взгляда от того, как ловко пальцы Кадиса справляются с мелодией. Складывалось такое ощущение, что он мог бы и без проблем сыграть это одной левой. Но при всем этом в этом не чувствовалось пустого зазнайства - Рейзел прочувствовал эту песню, пытался передать свои ощущения. Иначе почему распевая строчку "не взрослейте так быстро" у него глаза стали настолько грустными? Порыв подойти и утешить я в себе подавила - это был момент, в котором Рейзел хотел донести до нас свои чувства, и отбирать от него это право было бы кощунством. Покачала головой, глядя как благородный проигрывает на рояле то, что в оригинале было гитарным соло. Я никогда раньше не понимала эту песню до конца, и чувствую, что Рейзел помог мне лучшее ее прочувствовать, и осознать весь скрытый смысл. - Don't kid yourself And don't fool yourself Невольно вышла из транса, в который меня вогнал Рейзел своим пением. Мозг уловил некоторое несоответствие и я взглянула немного вбок. Это наши школьники и модифицированные умудрились добавить еще больше атмосферности - все как один вытащили свои мобильники и включив флэш стали медленно и не спеша размахивать руками. Много огоньков это не прибавило, но в купе со свечами и лампочками... Незабываемо. Успела еще только проехаться взглядом по восторженной Мэй, что сжала ладошками щеки, и мое внимание снова было приковано к Кадису. - This life could be the last And we're too young to see То, что песня закончилась, я поняла только благодаря бурным овациям - до того засмотрелась на нашего Ноблесс и его талантливые, красивые, ловкие пальцы. Подобным подарком я была абсолютно восхищенна. Даже бы сказала - тронута до глубины души. Возможно, я была немного эгоцентрична, думая, что все это затеяли ради меня, но то, что это была песня знакомой мне группы, совпадением мне не казалось. Но нельзя было отрицать, что, как оказалось, Рейзелу очень подходят песни, где нужно брать высокие ноты. Да и этот текст... Покачала головой, представляя себе то, что должен чувствовать Кадис, раз выбрал себе такую песню, и почувствовала, как по щекам катятся слезы. Это было несправедливо, что ему пришлось через столько пройти... Но в этом конкретном случае помочь я не могла. По отношению к Рейзелу дар молчал. Да и будучи искренней, я видела - Ноблесс нравится его сегодняшняя жизнь. А чтобы забыть беды прошлого и старые обиды... Ну тут уже только время способно помочь. А им управлять я не умею. И единственное, чем могу помочь, чем могу отблагодарить - это помочь Рейзелу, как и Раймонду и всем благородным, вкусить немного настоящей, простой, веселой жизни. Помочь им познать радость, способную появляться от простых вещей, громкого и нелепого веселья. Сглотнула ком в горле, все еще чувствуя себя в шкуре Рейзела, будучи неспособной отогнать от себя тех эмоций, сквозь которые радость и счастье, казалось бы, не имели шанс пробиться. - Надо сказать Родерик-ниму,чтобы тоже спел, - услышав голос Мэй, я увидела как она отнимает руки от покрасневших щек, тоже аплодируя. Но вместо Джин-Хо, к которому она обращалась, отреагировал ее Раэль, которого я узнала по его черному пиджаку, суженному внизу и джинсам. - Нуна, не так громко, - попросил он, снижая голос чуть ли не до шепота. - Услышит и запоет ведь. - Это точно, - Франки поддакнул Раэлю, справившись с шоком, стоило Рейзелу отойти от рояля. Я чувствовала, как любимый сильно хотел подойти к своему Мастеру, но почему-то не спешил, даже сейчас, когда Ноблесс уже по сути освободился. Рассмеялась от того, как все не горят желанием слушать Родерика и его пения, а потом почувствовала влагу на щеках. Да уж, все-таки слез сдержать не вышло, причем, не от смеха они. Попыталась быстро и незаметно их стереть, но судя по тому, как на меня с беспокойством глянул Франкенштейн - я провалилась в незаметности. Стоило мне отвести взгляд, я увидела Пашу, что потушил свечи неподалеку, и шел в нашу сторону. По сути, сейчас все тем и заняты были, что приводили зал в прежний вид - гасили огоньки свеч, открывали двери, модифицированные спорили, надо ли уносить рояль, или оставить - вдруг кто-то еще захочет сыграть. Опять думают как тут откреститься от труда! Вздох, что раздался чуть ли не у моего лица, заставил меня вынырнуть из мыслей, недоуменно глядя на хмурого парня Алекси, заглядывающего мне в лицо. - Так и знал, - ладони Аку исчезли в его брюках, и потом снова вынырнули с ловкостью фокусника, и в них были зажаты некоторые приспособления для нанесения макияжа - тональник, пудра, тушь, карандаш и даже маленькая палитра теней. И естественно, кисточки разных форм и размеров. Я опешила, понимая, что меня хотят красить вот так вот, при всех, но Паше, видимо, это совсем не мешало - он только повернул меня к свету и заработал своими ручками, опять творя магию на моем лице. Плюс был в том, что он только исправлял подтеки, а не красил заново. - Ну что, всем понравилось выступление, правда? - голос Алекси прозвучал неожиданно для меня - расслабилась под руками Паши. Теперь, когда он уже закончил, я оглянулась, заметив что рояль все-таки убрали. Александра смотрела только на нас с Франкенштейном, широко и радостно улыбаясь, явно чувствуя гордость. Неужели это была ее инициатива? - И поздравление, небось, тоже? - наши гости обозначили свое присутствие, поддакнув тамаде, на что Алекси довольно хмыкнула. - В таком случае, вы, как и молодожены, не прочь послушать еще поздравлений? - Да конечно не против! - Тао, что сидел за компьютером, крикнул, махнув в сторону Алекси рукой, на что та закатила глаза, стоя к нему спиной. Покачала головой, глядя на этих переросших детей. - Отлично! Попрошу к нам тогда сюда наших влиятельных гостей: Раскрею, Геджутеля и Родерика. Рейзела звать не надо, он тут, - Александра улыбнулась Кадису, держа его руку у себя на локте, и похлопала вдобавок по руке Ноблесс. - Нуна, ты накаркала, - голос Раэля прозвучал с непритворной обреченностью, и я прикрыла глаза, глубоко вдохнув, стараясь не смеяться откровенно. - Нет, ТАКОГО бы нам Алекси не сделала, - как-то поспешно добавил любимый, словно уверяя в этом себя, а не других. - Не посмела бы. - Вот вы, уважаемые лица Лукедонии, - заискивающе начала Алекси, обращаясь к тем, кто по идее будет участвовать в конкурсе. - Держать себя в руках - привычное для вас дело, не так ли? - Раскрея кивнула на ее слова, осторожно наблюдая исподлобья. Александра широко ухмыльнулась - точно тащится с того, какое впечатление производит на благородных. Взяла со столика какой-то листок, и протянула его Геджутелю и Родерику. - Итак, ваша задача проста. Зачитать поздравление молодоженам. Оно уже даже готово. Но есть одно "но", - наша тамада подняла указательный палец и я уловила эмоции озорства, исходящее от нее. - Одновременно с чтением вам нужно съесть дольку лимона, - девушка протянула благородными тарелку. - Одно предложение - одна долька. С чувством, с расстановкой, покажите, короче, класс, если говорить о умению сдерживания себя! - Франкенштейн, - Санву помахала ладошкой привлекая его внимание, - надо Родерик-ниму дать сахар. Побольше. Почему на столах нет сахарниц? - В этом вся соль, - на лице моего муженька появилась на удивление гадкая и издевательская улыбка, даже пальцами прищелкнул, словно хотел крикнуть "бинго". Я поджала губы, пытаясь сдержать смех - интересно, а как до Рейзела очередь дойдет, он так же будет улыбаться, или надеется что Родерик сорвет конкурс? Не то, чтобы это было невозможно, но зная свою подругу, могу сказать точно - о нашем Ноблесс она не забудет. Благородные, которые были призваны к этому конкурсу, на дольки лимона глядели с равнодушием. Видимо, со свойствами фрукта они не знакомы, и думают что единственный подвох в том, что нужно будет одновременно есть и разговаривать. Улыбнулась одним только уголком губы - теперь и мне тоже была интересна их реакция. Первой к исполнению задачи приступила Раскрея, уверенно подхватив дольку и глядя на листок. Стоило только нашей Лорд погрузить в рот лимон, как она тут же широко раскрыла глаза, и судорожно пытаясь удержать лицо и не скривиться, забегала глазами, словно искала, куда можно выплюнуть фрукт. Алекси стала подсказывать ей жестами и когда алый взгляд упал на карточку, Лорд тут же сделала глубокий вдох, и стала зачитывать: - Ольга и Франкенштейн, в этот прекрасный день, - Раскрея поджала губы, смотря на нас умоляющее а потом и вовсе прикрыв глаза. Благородная немного поработала челюстями, сглатывая, вызывая у меня легкий смешок. Но если представить что она чувствовала... Становилось немного жаль, но с другой стороны - новые, острые ощущения! - У кого-то уже есть опыт, - хихикнула Мэй, чем ввела в ступор стоящего возле нее, словно страж, Раэля. Я глубоко вздохнула, мягко улыбаясь, и стараясь не смеяться. Хотелось показать благородным, что и мы с Франки умеем держать лицо. На первый взгляд любимый держался лучше меня, но мысленно не сдерживался, гадко хихикая, чем провоцировал меня еще больше. Его радость только усилилась, когда пришла очередь Геджутеля. Каджу сильно проигрывал Раскрее - стоило ему только слегка прикусить дольку, как он тут же страшно скривился, возмущенно на нас глядя. - Желаю вам быть неразлучными, - несколько невнятно пробормотал Геджутель, но видимо осознал свой косяк, и сглотнул. Благородный попытался улыбнуться, но получилось у него не ахти, мягко говоря... Гримаса как у мученика, - и черпать от этого только радость. - С таким страшным лицом это прозвучало как проклятие, - не удержалась от комментария Мэй и я почувствовала, что вся моя выдержка летит к чертям. Конечно, я пыталась сдержать свой порыв, ввиду стараний Геджутеля, которые не увенчались успехом из-за растрепанных нервов, но в итоге рука, которую я придвинула к лицу в жесте фейспалма, съехала на рот. Не получается сдержать смех, так хоть спрячу лыбу за ладошкой! А то они поздравляют а я что, смеяться буду? Не-не... Франкенштейну было явно проще - он просто выглядел донельзя довольным, словно всю жизнь только этого и ждал, так что особо не палился. Ну имеет же право человек быть довольным поздравлениями? Благородные, тем временем, немного приходили в себя: Раскрея уже слопала свою долю лимона, все еще стоя с широко раскрытыми глазами, и глубоко дышала, а Геджутель с отчаянием на лице жевал свою дольку, ища глазами урну. Ведь его фамильная элегантность не позволит выплюнуть это в не предназначенном для этого месте! Хохотнула от понимания, что из-за этих их многовековых традиций Ландрегре придется мучиться еще больше, а потом взглянула на Родерика. Тот, прищурив глаза, смотрел на то на метания Геджутеля, то на полное офигевание на лице своей дочери, и быстро глянул на листок, что ему передал Ландегре. - Почему мое предложение такое длинное?! - возмущение Родерика было довольно громким, так что его услышали во всем сарае. В ответ он получил смешки наших модификантов и оборотней. Хотя, спорю, некоторые благородные тоже бы захохотали, если бы не их извечные правила. - Молодые же сделали для тебя так много, - с намеком проговорила Алекси, глядя на бывшего правителя, - и тебе хочется их отблагодарить, нет разве? - Это манипуляция! - крикнул он в ответ, разве что не тыкая в Алекси обличающе пальцем. - У вас не получится его скомпрометировать, - Мэй подбоченилась, и словно этого было мало - обвела серьезным, с прищуром, взглядом всем посмеивающихся. Но меня ее было не обмануть, ее аура и эмоции явно не соответствовали тому, что она хотела нам показать. - Родерик-ниму все по плечу. Нет ничего что бы он не смог. Хоть поэму напишите и ящик лимонов дайте - он не отступится! Потому что это Лорд! Правда, Родерик-ним? - в глазах Санву появилась преданность и обожание, стоило ей только посмотреть на благородного. Вот как надо манипулировать! - Я... Да я! - отец нашей Лордессы начал уверенно, с возмущением, но не договорил, задумавшись над чем-то. Его взгляд с Мэй перешел на мою подругу, и в итоге он только и сделал, что махнул рукой. - Ладно, давайте эту дольку. - О-о-о, ну раз мы должны выбирать! - я склонилась над тарелкой с лимонами, понимая, что подобного шанса упускать нельзя. Насолить жучаре это же такое милое дело! Аж душа радуется! Не долго думая, я подхватила самый большой кусок лимона. В два раза больше предыдущих, почти что половина лимона... Словом - идеально. Почувстовала недоуменный взгляд Родерика, и пожала плечами, невинно ему улыбаясь. - Большое предложение - большой кусочек. - Бестия, - Родерк пробормотал это на выдохе явно не с восхищением, и в адрес меня, отчего я вполне заслуженно возмутилась. Видимо, такая моя негативная реакция дала свои плоды, так как бывший Лорд тут же погрузил в рот лимон. Его лицо почти сразу скривилось бы, если бы не тот факт, что Родерик взял себя в руки, начиная сосредоточенно жевать, медленно, и явно не ради того, чтобы почувствовать вкус, а ради того, чтобы была возможность разговаривать. Спустя пару секунд он вдохнул носом, точно в таком же жесте как Раскрея, и начал читать с листка. - Желаю вам самого крепкого замужества, создающего надежную ячейку общества, желаю... - бросив взгляд на текст, благородный побледнел, вызывая у меня хитрую улыбку, - ... Быть вместе в горе и в радости, - Родерик сглотнул, а из глаз начали медленно катиться слезы, - в богатстве и бедности, в болезни и здравии, желаю чтобы никакие невзгоды не остудили вашей любви! - последние слова он выговорил быстро, попутно стирая со щек слезы, и почти сразу рванул в сторону толпы. Его жертвой пал Кирилл, стоящий в первом ряду, и мы имели честь наблюдать, как лукедонская ВИП персона выплевывает лимон прямо в шампанское Киры и хватает пивную кружку стоящего рядом М-24. Интересно, а это вообще правилами дозволено, или ему, как и все остальное, сойдет с рук? - Я ведь говорила. Он молодец, - в голосе Санву, тоже наблюдающей за этим, угадывалась гордость, за что получила полный сомнения взгляд Раэля. Тут я пожалуй соглашусь с Кертье - это мало похоже было на успех. - Как шутом был, так и остался, - Франкенштейн пробормотал это над моим ухом, наблюдая как Родерик жадно пьет пиво, а потом повернулся к Алекси, не скрывая издевки. - Родерика ты похоже подобрала по случайности, да? - Хм, а это вкусно, - не давая нашей тамаде ответить, громко отозвался обсуждаемый. Впрочем, Родерик искусно притворялся, что Франки он не услышал, задумчиво рассматривая пустую, его стараниями, пивную кружку. - Что там было? - Лучше тебе не знать... - сконфузившись, пробормотал наш Эмыч, на что я прищурила глаза. Интересно-интересно, это что, Алекси поделилась секретом нашего убойного пойла, или импровизация модифицированных? - Теперь очередь Рейзела! - Алекси оживленно воскликнула, тихо посмеиваясь и явно из кожи лезла, чтобы немного разрядить воцарившуюся обстановку, далекую от веселой. Впрочем, судя по ужасу на лице Франкенштейна, мой муж только сейчас осознал, что его Мастеру тоже придется пройти через подобное. И тут пришла моя очередь злобно посмеиваться. - Уж он тут не случайно, да? - в голосе Алекси только слепой не заметил бы издевки, а потому я позволила себе засмеяться чуть откровеннее. Впрочем, нашего Рейзела это не испугало - он только с присущей ему элегантностью взял с тарелки лимон, аккуратно взяв его в рот. - Семейного счастья и неразрушимой любви вам, дорогие наши, - Кадис нам улыбнулся, но улыбку эту абсолютно искренней назвать было сложно. Ноблесс озадаченно свел брови, потянувшись ладонью ко рту, но на полпути его прервал импульс энергии от нашей тамады. Алекси выглядела крайне сосредоточенной и смотрела только в сторону Рейзела. Хех, вижу подруга активно использует телепатию Ноблесс, и сейчас явно что-то орет Рейзелу мысленно. И пусть я не знала, что именно, эффект сие действие возымел - он не прикрыл ладошкой своего рта, а только прикоснулся пальцами к щеке, пытаясь прожевать фрукт с влажными глазами. - У него зуб заболел? - предположение Бенго заставило Франкенштейна дернуться в сторону Рейзела, но я его придержала, перегородив ладонью ему дорогу. - Франкенштейн, прекрати вести себя как наседка, - мысленно проговорила, игнорируя эмоции возмущения от моего мужа. - Позволь уже наконец-то Рейзелу почувствовать человеческую жизнь. Не в качестве зрителя-наблюдателя, а в качестве участника, - в моем тоне снисходительности не было, и любимый остановился, не порываясь больше к своему Мастеру, задумчиво глядя в мою сторону. Я дерзко ответила на этот взгляд. - Да, ты все правильно понял. А будешь прикидываться, что нет - сделаю воспитательный час. С тобой. - Спасибо всем вам за поздравления, - проявляя уважение к наших мужественным участникам, я поклонилась низко, с улыбкой держа Франкенштейна за руку. - Наверное, хотите теперь что-то сладенькое? - оглянулась в сторону ближайших столиков, в надежде отыскать хоть что-то, под это определение подходящее. - Да, - Рейзел отозвался быстрее всех, но спокойно, хотя его эмоции и давали мне понять, что Кадису не терпится. Сластена, чтоб его, вон как двигает челюстью, силясь выглядеть невозмутимо. - Все с ним в порядке, - Джин-Хо хлопнул Бенго по плечу, пряча телефон в карман. - Ой, не многовато ли будет Родерик-ниму? - побеспокоилась Мэй, глядя на Родерика. На что я только усмехнулась, покачав головой. - Жучара свою порцию получил, - повернувшись в бок, я заметила как Франкенштейн бормочет себе под нос, разливая из графина виноградный сок по бокалам. Мягко улыбнувшись, подошла к нему, забирая два бокала, уже наполненных соком, но у меня их отжала на полпути хитро улыбающаяся подруга. Судя по этой улыбке, и предвкушении в ее эмофоне, ничего хорошего нам ждать не стоит.