***
Наша фотосессия прошла лучше, чем я вообще ожидала. В начале чувствовала себя немного не в своей тарелке - изображать какие-то чувства, и становиться в указанную позу я не любила, и на снимках это было заметно особенно сильно. Все началось со смены моего внешнего вида, нужно было переодеться из сменного платья в подвенечное. Теперь в этом процессе принимал участие Франкенштейн, и так же - Ик-Хан, фотографирующий нас. Это немного меня расслабило, позволило привыкнуть к камере и общей атмосферы фотосъемки, где каждую твою эмоцию пытаются закрепить щелчком техники. Потом же мы направились в сад, где ранее проходила церемония и все еще присутствовали все украшения. Мы сделали несколько "элегантных" снимков - то есть тех, где мы с Франкенштейном стояли с серьезными лицами на фоне буйной растительности местного сада, повернувшись к кадру фотоаппарата что лицом, что фигурами, и глядели в объектив. Заметила по себе, что нервозность у меня все еще присутствовала, несмотря на подготовку, которой была фотосессия при переодевании. Об этом говорил неосознанно сжатый до белых костяшек кулак моей руки, которая была свободная. Но ни Франкенштейн, ни Ик-Хан никак это не комментировали, за что я была им благодарна. Уговоры "быть естественнее" только сильнее бы меня напрягли. Любимый, понимая что просьбы о расслаблении не расслабят меня особо, призвал шепотом прогуляться. Просто взяться за руки, погулять по саду, послушать пение птиц, спокойно пообщаться... И должна признать, это было чертовски эффективно. В определенный момент даже звук затвора стал для меня привычным фоновым шумом, так же как и шелест листьев и травы. А с Франки мы говорили о чем-угодно, только не о том, что нас снимают: обсуждали банкет и общие впечатления, делились завтрашними планами на посещение Диснейленда, смеялись с разных реакций наших гостей, особенно - с закостенелого Геджутеля. Подозреваю, во время нашего разговора Ик-Хан сумел поймать множество удачных или занятных кадров, так как школьник то и дело бегал возле нас, фотографируя чуть ли не исподтишка. Ведь были моменты и спонтанных поцелуев, где мы с Франкенштейном могли выразить свои чувства без толпы зевак. Так же были и моменты, и которых могли бы получиться оригинальные фото. Особенно когда Франкенштейн запрыгнул на каменный забор, усадив меня рядом, и наблюдал за полем, что простиралось чуть ли не до самого горизонта. Именно в тот момент, когда мы сидели на заборе, я и заметила, что нас оставили одних. Ик-Хана уже не было в саду. Франкенштейн, привлеченный моими мыслями, и тоже отметивший отсутствие нашего юного хакера, нахмурился. Значит, в планах дать нам минутку один на один не было. Я на это только плечами пожала - подобное меня не расстраивало или огорчало, а скорее наоборот. Сейчас я могла без стеснения откинуть голову на плече своего мужа и удовлетворенно прикрыть глаза, чувствуя поглаживание по оголенному плечу. Пожалуй, этот момент отпечатается в нашей памяти получше, чем свадебное фото. "Нашей памяти", как это упоительно звучит. В этом мире, пожалуй, нет такой пары, которая так же, как и мы, могла бы разделять вместе на двоих чувства, мысли и память. Подобная пара могла бы появиться разве что в Лукедонии, если бы у них не было бы таких жестких правил. Сейчас таких, как мы, просто нет. Но это не значит, что подобные пары не имеют права появиться - наши красноглазики оттаивают, медленно но верно. - Не без твоей заслуги. Самую малость хитро улыбнулась, получив по связи мысли своего любимого. Он не уставал подчеркивать мои достоинства так же, как и я воспевала его успехи, его красоту, все, что казалось мне в нем идеальным. Да Франкенштейн даже в гневе был прекрасен, не уступая ни по каким пунктам непревзойденным для людей благородным. Он перепрыгнул ту планку, которую ему поставил мир, насмехаясь, что он не сумеет. И в его глазах я читала то же самое, словно в зеркало смотрелась. Он тоже был восхищен моими достижениями, умениями, тем, как я ловко вырулила на следующий уровень, замахиваясь на такую планку, которую бы даже Ноблесс не перепрыгнули. И особенно окрыляло то, что теперь мы могли чувствовать друг-друга, а следовательно - понимать, что это искреннее в ста процентах. Не долго раздумывая, крепко обняла Франки, пока мы все еще сидели на заборе, и услышала щелчок затвора, от которого успела уже немного отвыкнуть. Ик-Хан, заметив то, как я удивилась его появлению, слегка смущенно мне улыбнулся. - Я привел немного народа, чтобы фотосессия вышла разнообразной, - он указал себе за спину, где были наши свидетели, и мы только понимающе переглянулись и спрыгнули с каменного забора. С появлением народа наша фотосессия грозилась перерасти в очередное веселье, но тут уж не попишешь ничего. Для начала мы сделали несколько серьезных фото, эдаких, для семейного альбома: Алекси, Мэй и Розария со мной, а Рагар, Рейзел и Кира с Франкенштейном. А потом и вовсе, сделали общее фото. На этом, естественно, ничего не закончилось - Алекси и Мэй начали фонтанировать идеями для фото, чуть ли не перекрикивая друг друга. Розария вначале попыталась их немного угомонить, но вместо этого - сама втянулась в спор, предлагая свои варианты. И пускай некоторые я отвергла, но некоторые идеи мне понравились, как например идея где Франки держит меня на руках, как пристало держать невесту. Ну это классика, удивительно, что я раньше не вспомнила об этом. Но вот то, что на фоне наши свидетели так же взяли на руки девушек, было уже довольно оригинально. Так же как и забавная идея Мэй, с прятками за свадебным букетом. Свою лепту внесла и Александра, выбрав себе линию поведения не многим отличную от той, которую приняла на банкете. В общем, уговаривала нас на всякие авантюры, пытаясь вести себя самоуверенно, эпатажно и по максимуму харизматично. И ведь находила отклик, не только во мне и Франкенштейне, но и в наших довольно скромных свидетелях. Чего стоил один ее спич, на тему того, кто я такая, и что стоит показать свои умения, себя, добавить в эту памятную фотосессию кусочек индивидуальности. На это мы с Франки согласно закивали головами, серьезно глядя то на Алекси, то на неуверенного в подобной затее - Ик-Хана. Нам с Франкенштейном действительно хотелось, чтобы фотографии получились не только красивые, но и со смыслом. Чтобы вот даже спустя века понятливо улыбнуться, просматривая их. Да и должна признать, зная Алекси, она могла придумать и что-то похлеще. Слушаясь совета подруги я села около дерева, уложив пышное платье так, чтобы оно свободно струилось по траве. Франкенштейн присел около меня, стараясь не притоптать ни платье, ни его хвости, но при том - не быть слишком далеко от меня. Наши свидетели посмотрели на нас, а я, уверившись в их готовности, произнесла "превратитесь в животное близкое вам по духу". Кира, что уже проходил подобное превращение, смело подошел ко мне, осторожно ступая лапами по ткани платья, чтобы не подрать когтями, и спокойно лег возле нас с Франкенштейном, уложив серую морду на лапы. Остальные пробовали свои облики: Александра пищала, находясь в облике хорька, и смешно перебирала лапками, косясь на остальных. Рагар был увлечен собой, рассматривая свой пятнистый хвост, а потом последовал примеру Киры, ложась возле нас. Должна признать, немного опасалась - в такой непосредственной близости с довольно крупным леопардом я была впервые. Рейзел взмыл в воздух, приземляясь на плече Франки, и лишь чудом не опалив его волос - никто и не сомневался, что Ноблесс станет фениксом. Мэй, превратившаяся в белочку, резво прибежала к нам, усаживаясь у меня на коленях, и Алекси, уже видимо смирившись со своим внешним видом, заняла соседнее место возле нее. Огладила свою превратившуюся подругу указательным пальцем между ушек и улыбнулась - мех у нее был мягонький, не хуже чем у Адели. Последней к нам присоединилась Розария, присаживаясь на мое плечо, как Рейзел у Франки, и ухнула. Повернула к ней голову, заметив в огромных глазах тоску, и тоже погладила по голове - в облике совы наша благородная выглядела так же прекрасно, как всегда. Ик-Хан делал нам фотографии, пока все рассаживались, видимо, собираясь "поймать" момент неожиданности. Потом, когда все мы угомонились, школьник подсказывал нам, кому и как лучше позировать, чтобы получилось хорошо. Наши изменившиеся друзья его слушали, никак переживали касательно того, как получаться на снимке. Особенно возмущалась Розария - к ней, как и Рейзелу, не было никаких требований, кроме как сидеть на плече. Чувствуя ее недовольство я только ждала, пока она решит подобному восопротивиться, и не прогадала. Громко хлопая крыльями наша Элеанор в облике совы спустилась сначала к моему изгибу локтя, а потом и вовсе заняла место возле Мэй и Алекси, раскинув крылья таким образом, словно пытается их приобнять, что, скорее всего, так и было. И подобное самоуправство только восхитило Ик-Хана. - Замечательно, Розария, оставайся так! Рагар-ним, аджосси, повернитесь ко мне, чуть ощерившись, будто хотите напасть, - школьник внимательно посмотрел на получившуюся картину, и поднял взгляд на нас с Франки. - А вот вы, Директор Ли, и Ольга, сделайте вид, что полностью расслабленны, - мы особо не притворялись, воцарившаяся атмосфера не напрягала ни на йоту. Мне особенно приятно было использовать свои способности, поэтому, поддавшись мгновению, я облегченно улыбнулась. - Вот-вот, идеально! Ольга, так держать, ложись на грудь Франкенштейна, а руку приподними, - снова поступила так, как мне велели, не переставая улыбаться - такая поза была удобнее, чем сидеть с прямой спиной, как у лесной феи. Закинула руку, желая погладить по щеке Франки, но немного не дотянулась, и пальцы остановили свой маршрут на горящих перьях Рейзела. - Замри! - щелк затвора. - Идеально, Директор, улыбнитесь еще и вы. Франкенштейн поступил так, как его попросил Ик-Хан, а потом начал своевольничать - накрыл своей ладонью мою ладонь, греющуюся в огне Рейзела, склонился чуть ниже, прикрыв глаза и целуя меня в лоб. Затвор защелкал еще быстрее, наш юный хакер был в восторге, бормоча себе что-то под нос. Мы приняли еще несколько разных поз, и решили сворачивать эту лавочку. Со словами "пускай все превращенные мной только что превратятся обратно в тех, кем были до трансформации", я помогла нашим друзьям обрести их истинные формы, и как это было в случае моего первого превращения окружающих - начались громкие споры и обсуждения того, почему кто принял такой облик, а не другой. Добродушно посмотрела на эту картину, а стоило мне отвести взгляд - заметила Ик-Хана, что запрыгнул на высокий каменный забор, делая нам несколько фотографий с высоты. А ведь не будь у него модификаций - подобного паркура бы не смог добиться, скорее всего. Школьник замахал нам рукой, молча поманив за собой, и спрыгнул по другую сторону забора, на поле. Немного поджала губы, но решила хотя бы запрыгнуть на забор. Если там, по другую сторону будет болото - я не сунусь. Не хватало испортить туфли или платье. Свое веское опасение я и заявила Ик-Хану, на что тот только улыбнулся, и сказал что здесь сухо. И я была склонна ему поверить - дождей не было уже неделю, а пшеница - растение не слишком прихотливое, в дополнительном поливании не нуждается, если нет засухи. Поэтому, больше не медля, спрыгнула с забора, следом за Франкенштейном, и приняв от него свой букет обратно, с улыбкой огладила все еще зеленые колоски пшеницы.***
На поле Ик-Хан "промучал" нас еще час, и наверное еще бы продолжил, если бы не мой протест и желание уходить. Наш юный хакер довольно быстро согласился, в несколько больших прыжков настигнув забор, так как мы успели порядком удалиться. Хотела поступить так же, даже юбки платья подхватила, готовясь к прыжкам, но у моего мужа были другие планы. Франкенштейн ловко, словно я ничего не весила, подхватил меня на руки, и отпустил только тогда, когда уже стоял на заборе. Спрыгнув на землю я направилась в сторону сарая, хотя бы ради того, чтобы отложить на место букет. В дверях разминулась с Ик-Ханом - тот направлялся к себе в кемпер, суетливо сообщив что нужно скинуть фотографии с фотоаппарата, и я только кивнула. Франки уже нагнал меня, и сел за наш столик, терпеливо наблюдая за тем как я снова ставлю свой свадебный букет в вазу. Но я не присоединилась к нему, а только легко чмокнула в нос. - Ты тут развлекайся, а я пойду поищу детей, - любимый с сомнением обвел взглядом зал, и я его понимала. После всеобщего, насыщенного плясками и конкурсами празднования, народ лениво переговаривался, поглощая основное блюдо. Нас с Франкенштейном тоже ждали наши тарелки, все еще исходящие паром. Короче говоря, весельем тут и не пахло, и я не знала, затишье ли это перед бурей, или милосердие Алекси. В последнее верилось слабо, учитывая что сейчас только смеркалось, а подруга еще в самом начале обещала праздник до самой ночи. - А их нечего искать, - к нам легкой поступью подошла Сейра, поставив на столе две тарелки с салатом, что прилагались к стейкам с запеченным картофелем. - Розария и Лудис их уже укладывают спать. Они были порядком уставшие. - Ну тогда я пойду к ним, - кивнула в сторону Роярд, благодаря за информацию, и почувствовала как меня поймали за руку. - Передай им "спокойной ночи" и от меня, - Франкенштейн мягко поцеловал мою ладошку и отпустил. Проводил меня взглядом, направленным в спину, и впервые в жизни подобное меня не раздражало, не смущало, не заставляло повести плечами. За мной наблюдали, но без злого умысла, провожали взглядом, но не плотоядным, а невинно-восхищенным. Это могло вызвать во мне исключительно восторг. Выйдя из сарая, я уже направилась в сторону здания, где расположились все участники экскурсии, кроме нас с Франки, но замерла, проходя возле нашего кемпера. Оттуда чувствовалась аура как благородных, так и наших детей. Зашла туда, с удивлением для себя отметив уже спящих Фрэнсис, Викторию и Генриха. А возле них были Розария и Лудис в довольно необычном виде. Благородная лежала упершись в спинку кровати, аккурат возле наших детей, а Лудис лежал между ее ног, головой уложившись на солнечное сплетение Розы. Меня они не заметили, и я хитро улыбнулась. Дети спали уже, да и благородные не безобразничали - Лудис монотонно, приятным, мягким голосом читал сказку, увлекшись. А вот Розария явно не слушала - со слегка розовыми щечками она наблюдала за головой Лудиса и то и дело тянулась рукой, желая погладить, но в последний момент одергивала себя, не смея. Я, конечно, была рада за успехи подруги, но уж зная ее жаркий, не слишком подходящий благородным темперамент, опасалась, что если она сейчас признается Лудису, то может стать жарко. А срамить при моих детях я не позволю. От моей ауры устремились легкие, не несущие опасности импульсы силы, и благородные тут же ко мне повернулсь, одновременно краснея. - П-п-прост-тите, мисс Ольга, - Лудис мигом спрыгнул с кровати, покраснев, на что я только снисходительно махнула рукой. - Ничего-ничего, вы же обувь сняли, - бросила легко, словно только чистота одеяла меня заботила, и тут же подошла к детям. Никто из благородных не стал мне мешать, напротив - они стали быстро обуваться, явно желая сгинуть с моих глаз. Их право, возможно хотят вместе дочитать сказку, ведь Лудис прихватил ее с собой. Мой взгляд опять скользнул к малышне. Виктория раскинулась звездой, как царица, не иначе, как на правах самой старшей. Возле нее расположились Генрих и Фрэнсис, зеркально отражая друг-друга, спящие в позе эмбриона. Погладила обоих по щечках, заметив, как их мышцы сразу расслабляются, и брат с сестрой легко обнимают руки Вики. Дочка, явно почувствовав это, стала пытаться освободиться, и я с беззвучным смешком помогла ей, в итоге погладив по щеке и ее. - Сладких снов, мои милашки, - поочередно поцеловала лоб каждого, перекладывая в манеж, и только когда вся тройка была на своих местах, с улыбкой облокотилась на трубку ограждения. - Папа тоже желает вам спокойной ночи. Стоило мне только сказать это, дети, словно слыша мои слова, синхронно улыбнулись, и я не сдержалась от того, чтобы опять погладить их. На хрупких, мягких шейках стали расползаться пятна Копья, словно наше оружие было недовольно радостью наших детей. Нахмурилась, замолвил словечко у Грегори, и целый кемпер заполнило моим Копьем. Нужно было показать той толике, которую унаследовали наши дети, кто здесь хозяин. Нужно было поставить на место эту энергию, чтобы ничто не омрачало сна наших детей. Ведомая этой мыслью, и светлой, как мне казалось, целью, я не заметила главного - наши дети притягивали к себе Копье магнитом, точно так же, как я при попадании. Испуганно одернула свое оружие, теперь понимая Франки, что делился тогда со мной силой. Но к моему превеликому удивлению - на лицах у детишек была счастливая улыбка, точно так же, как после моих, едва ощутимых ласк. Сглотнула, с опаской покосившись на детей, и убедившись, что они спят - вышла из кемпера. И только тогда позволила себе передернуть плечами. Ребенок с Копьем в руках... Жуткая картина, сулящая много безрассудных жертв. Остается только надеяться, что с нашими детьми так не будет, что получиться их контролировать, что... - Милая, не стоит беспокойства, - в разуме успокаивающим баритоном раздался голос Франки, пока я подходила к сараю. - В случае чего, Мастер и Раймонд-ним смогут поставить им печати. - Если не откажутся ставить печати на детей, - мысленно добавила я, направляясь к диджейке, и обращаясь к Тао уже вслух. - Проследишь по камерам за детьми, хорошо? - Я буду лучшим в мире веб-нянем! - с гордостью ответил мне он, тут же уткнувшись носом в ноутбук. А мы не откажем в наложении печати, - как то лениво отозвался в моем разуме Раймонд, и я не без удивления глянула в его сторону. Вы - наши контракторы, и ваши дети могут считаться и нашей заботой. - Вот так да, аж два крестных папочки, - пробормотала это себе под нос, но Раймонду улыбнулась облегченно - печать действительно много проблем поможет избежать. Я все с той же улыбкой подошла к любимому, присаживаясь рядом, отметив что возле него сидела Мэй. Точнее - дремала на плече Бенго, который спорил с Раэлем. - Это память. Для детей, внуков, да и для себя, - тоном уставшего учителя сказал Бенго, на что я только заинтересовано вскинула бровь, слушая и одновременно принявшись кушать салатик. - Это фальшивые, ненастоящие эмоции, - с непониманием глянул на него Раэль. - Они только поженились, как их эмоции могут быть ненастоящие? Они влюблены, возвышены, хочется летать, парить. - Они позируют. Принимают позы, переснимают, устают, а надо улыбаться и светиться. - Да если бы Сейра за тебя вышла, то ты бы весь месяц как глянцованный светился бы, притворства тут никакого нет, - со смешком парировала на его слова, закрутив пальцем вилку. Франкенштейн подал мне сок и я скромно ему улыбнулась, со счастливым вздохом прислонившись к плечу. - А если завидуешь, то лучше помалкивай, Кертье. - И кому я по-твоему завидую? Тебе или, - он кинул взгляд на Франкенштейна, - ему? - Мэй в ответ на это тихонько хихикнула. Но когда Бенго, не сдержавшись, рассмеялся, она прикрыла глаза рукой вторя ему. Раэль недовольно покосился на них, но эти двое только сильней развеселились. Смех перешел в хохот, они даже держались друг за друга, чтобы не упасть со стульев. - Вообще-то я имела ввиду сам факт свадьбы, но... - с серьезностью посмотрела на Раэля. - Если у тебя есть чувства к Франкенштейну - то в вашем мире тебе стоит ему признаться. Негоже быть порознь, когда любите, - Франкенштейн хмыкнул, явно признав мою победу, а я, наслаждаясь этим чувством, выпила немного шампанского. Раэль вспыхнул от негодования, но промолчал стиснув зубы. Мэй и Бенго, уже не сдерживаясь хохотали до неприличия громко. Кертье отвернулся от нас, и осмотрелся по залу - видать, искал взглядом Сейру. Не без ехидности наблюдала за метаниями Кертье и только благодаря силы воли не стала смеяться - до того заразительно хохотала Мэй. Я решила продолжить кушать, но не бралась за главное блюдо - хотелось побаловать себя вкусняшками. Потянулась к винограду, но Франки меня опередил, взяв в руки гроздь и начиная кормить меня с руки. Его хитрые глаза словно бросали вызов, но от ауры шел только интерес и тепло, так что я без проблем подчинилась, позволяя себя обслужить. Но не долго это длилось - вдруг на краешек нашего стола села улыбчивая сверх меры Алекси. - Любимки мои, - услышав ее голос, уверилась в том, что она уже слегка поддатая. - Тут такая интимная атмосфера, должна признать, что мы тут сейчас все уснем а вы начнете брачную ночь, - хихикнула он, а я только удрученно простонала. - Алекси, ближе к делу, - серьезным тоном сказала это, скосив глаза на сидящих рядом, чтобы увериться, заметил ли кто-то кроме меня состояние Александры. Раэль покосился на нас и протянул Мэй стакан воды. Икая, Санву осушила его и откинувшись на спинку стула обратила внимание на нашу тамаду. - А ты попробуй угадай, малышка, - промурлыкала Алекси, но напоровшись на мой ответ в виде покерфейса - надулась. - Вот как знала, не любишь ты меня. Но в общем, настало время конкурсов исключительно для молодоженов! Начнем с Франи, как с отца семейства, - Алекси спрыгнула со стола, схватив Франкенштейна за руку и нагло потащив за собой. Что ж, теперь, когда подруга подвыпила, нужно быть на чеку. И именно поэтому я собралась подняться следом, а не из-за праздного любопытства, естественно.