***
— Таким образом, игрек равняется синус икс...— комментировал лектор, чертя на доске рисунок и попутно записывая уравнения. У Кагеямы сейчас как раз шла последняя пара, обещали отпустить пораньше, вот только до звонка осталось около пяти минут, значит, отпустят позже, такими темпами он рискует опоздать на нужный ему автобус, простоит на остановке около десяти минут, позже придёт домой... И тому подобные мысли сейчас крутились в голове парня, выстраиваясь в цепочку из опозданий и очередных укоризненных взглядов Хинаты в его сторону, мол, снова не поел, снова опоздал, снова не сделал. Господи, каждый день одно и тоже! Даже сейчас, в Рождество, ничего, приносящего праздничного настроения, не происходит. А ведь в детстве всё было по другому, в детстве чудеса случались, праздников не могли дождаться, волновались, ночью не могли уснуть, а сейчас... дом, учёба, работа, дом. Уходишь, Шоё ещё спит, приходишь — уже лёг. И, казалось бы, живут вместе, как настоящая семья, а видятся только днём и то не всегда. Тобио нервно щёлкнул ручкой и что-то черкнул на полях тетради, чтобы снять накопившийся стресс и отвлечься от этой нудной тригонометрии. — Так, на этом всё,— лектор глянул на часы и развернулся к аудитории,— можете быть свободны. — Ну наконец-то,— буркнул темноволосый, закрыл тетрадь, сунул её в сумку и самым первым под шелест листов и разговоры одногруппников вышел из кабинета. Несмотря на то, чо сейчас было около четырёх часов дня, на улице уже начинало смеркаться, небо по-тихоньку розовело, а горячее дыхание парня клубами пара поднималось к облакам и голым веткам, припорошенных снегом. Морозный воздух колол щеки, щипал нос и руки без перчаток, откуда-то пахло свежей выпечкой и кофе. Сглотнув подступившую слюну, Кагеяма поспешил к остановке, дождался свой автобус и только в салоне смог отогреться. Привычно отперев дверь небольшой двухкомнатной квартиры, Тобио шагнул в сумрак и тишину прихожей, зажёг свет и поставил на пол тяжёлую сумку. Стянув пальто, он прошёл в гостиную и устало опустился на диван, вытянув ноги и соображая, чем можно пообедать и сколько времени это займёт. Хинаты дома, конечно же, не оказалось, хотя его пары давно закончились. Наверное, в магазин ушёл или ещё куда, подумал темноволосый, заставляя себя встать и пройти на кухню, открыть холодильник и ознакомиться с содержимым. В прихожей, где до сих пор горел свет, настойчиво зазвонил домашний телефон, и бывший связующий, ругнувшись себе под нос и захлопнув дверцу холодильника, нехотя поплёлся отвечать.***
— Думаешь, ему понравится?— Шоё рукой провёл по мягкой ткани чёрной деловой рубашки и с сомнением посмотрел на Кенму, что-то печатающего в телефоне. Мда, время идёт, а привычки не меняются. — Да,— парень снял рубашку с вешалки и нашёл карман на груди, где была вышита шикарная красная роза.— Он же только в тёмно-синих и белых ходит, а тут вон, разнообразие. — Ну не знаю. — Извини, я отойду на минутку,— Козуме, не отвлекаясь от телефона, удалился в другой конец магазина и записал голосовое. Вскоре он вернулся и застал рыжего с той же вещью.— Мне нужно ещё кое-куда зайти, поможешь? — Конечно,— Хината наконец-то решился купить именно эту рубашку и, нисколько не колеблясь, прошёл к кассе. Расплатившись и красиво завернув будущий подарок, парни вышли из магазина и спустились на первый этаж торгового центра. В самом центре, в окружении маленьких магазинчиков с одеждой, парфюмерией и различными безделушками, стояла искусственная ёлка, верхушкой достающая до площадок третьего этажа, вся увешенная огромными блестящими шарами. — Точно, мне же нужно Тобио позвонить и сообщить, где я, — Шоё вытащил из кармана куртки телефон и нашёл номер своего парня. — Не стоит,— Козуме мягко забрал аппарат из рук друга, — заночуешь сегодня у меня, а завтра утром уедешь в Сендай. Пусть Кагеяма-кун немного поволнуется,— парень мягко улыбнулся, чем ввёл рыжего в недоумение, ибо видеть Кенму с улыбкой на лице — редкость. — Ладно... может, ты и прав.***
— Хэй, бро, мы устали ждать,— раздался в трубке знакомый возбуждённый голос и, на его фоне, более спокойный: — Кагеяма? — Куроо-сан? Здравствуйте, Шоё ещё нет дома,— откровенно говоря, Тобио сейчас не хотелось ни с кем разговаривать — вообще ничего не хотелось. Хотелось лечь на диван и проспать до утра следующего дня, и пусть весь мир подождёт. — А мы и не к нему, а к тебе, воронёнок,— весело отозвался телефон и тут же сам на себя огрызнулся: — Бокуто, захлопнись! — Бокуто-сан, вы тоже тут?— похоже, разговор терял свою приватность. — Ага, но наш Куро сейчас не в духе. — Короче, говорить буду я,— резюмировала трубка и обратилась к Тобио.— Ты знаешь, где сейчас Коротышка-чан? — Хината? В магазине, наверное, но когда вернётся, не знаю.— Кагеяме надоело стоять в прихожей, и он перекочевал на диван, предварительно включив в комнате освещение и выключив его в коридоре. — Он в магазине, но не в Сендае — в Токио, с Кенмой. Заночует у него, вернётся завтра. А тебе мы позвонили, чтобы спросить: что у вас там случилось? Кенма сказал, что Шо-чан приехал к нему, не предупредив. — Ну, мы с ним довольно много времени не проводили вместе... — А, ну, теперь всё встаёт на свои места. Жди, через час будем у тебя, сообразим на троих.— В трубке раздались короткие гудки, и Тобио нажал на красную кнопку, завершая вызов. — Что?!— запоздало осведомился он у темноты, а темнота, естественно, ему ничего не ответила.***
— А что это?— Хината повертел в руках маленький — с ладонь — бумажный пакетик, заглянул внутрь и обнаружил обычный ворох бумажной стружки, которую иногда используют при транспортировке предметов вместо пупырчатой плёнки или пенопласта. — Кое-что очень важное для завтрашнего дня,— ответил Козуме, протягивая девушке за прилавком купюру. Та слегка недоверчиво смотрела на двух парней, ведь обычно к ней приходят влюблённые парочки, берут самодельное рождёственские венки или сувениры, а тут... — Понятно. — Ну, вроде бы всё,— Кенма забрал миниатюрный пакетик и спрятал его в портфель.— Можно идти ко мне. При последней фразе продавщицу передёрнуло, ибо звучала она неоднозначно. Чего только не увидишь на Рождество! Тем не менее, девушка сдавленно улыбнулась и как можно дружелюбнее произнесла: — Спасибо за покупку, приходите ещё. Колокольчик над дверью тихо звякнул, впуская в магазинчик шум и предпраздничную суету торгового центра, через несколько минут парни уже вышли на улицу, перешли перекрёсток и направились в сторону жилых домов. Солнце уже давно село, и в тёмных кварталах светились только окна одинаковых серых многоэтажек. Снег огромными белыми хлопьями медленно спускался с чёрного безоблачного неба, кружась и вальсируя в полёте, приземляясь на машины, тротуар и шапки прохожих. Однокомнатная квартира Козуме располагалась на пятом этаже типичного здания, построенного в начале этого века, она вполне подходила для размеренной, неторопливой жизни двадцатиоднолетнего парня. — Заходи,— бывший связующий звякнул ключами в замочной скважине и отпер дверь, зажёг свет. — У тебя тут довольно мило.— Заметил Шоё, проходя в помещение и стаскивая с плеч надоевший за день рюкзак. — Эм, спасибо,— Кенма попытался улыбнуться.— Можешь идти в ванную первым, я пока постелю тебе футон.***
Как и было обещано, через час в квартире раздался звонок. Глазка в двери не было, и, приготовившись к тому, что сейчас будет непонятная хрень, Кагеяма открыл дверь, впуская гостей. — Хо, хо, хо, с Новым годом! С Рождеством!— в помещение влетел какой-то старикашка в красном костюме, с белой бородой и огромным мешком и, прыгая с ноги на ногу, нарезал круги вокруг хозяина квартиры. — Вы, наверное, квартирой ошиблись,— предположил Тобио, припоминая, что в квартире этажом выше живёт мальчик десяти лет. — Бро, ты его пугаешь,— на пороге появилась вторая фигура сей маленькой комедии — Тетсуро с мягкими оленьими рогами на ободке. — Господи,— выдохнул темноволосый, понимая, что вот она — непонятная хрень: Куроо-олень и Бокуто-Санта. — Ну, ну, можно просто Куроо-семпай. Мне часто говорят: «Господи, опять ты!», а ведь меня это смущает.— Капитан Некомы улыбнулся и быстрым взглядом окинул пустую, без праздничных украшений квартиру.— Не понял! Почему ёлку не наряжаешь, м? Где оливье, мандарины и, самое главное — где Мелочь? — Так он же вроде в Токио... — А ты так легко поверил двум великовозрастным лбам, с которыми и общался-то пару раз, и то на матчах да в тренировочном лагере. А если мы похитители Шо-чана и пришли требовать выкуп?— Котаро стащил бороду и почесал покрасневший подбородок. Между тем незапланированные посетители переползли в гостиную и удобно устроились на полу, на подушках. В квартире и впрямь было слишком пусто и уныло из-за того, что здесь только ночуют — у обоих парней учёба и работа, Хината еле успевает готовить, стирать и убирать, Кагеяма бы и рад помочь, но уходит он слишком рано и приходит слишком поздно. — Так, а теперь ближе к делу. Кенма нам рассказал, что вы поругались и теперь мало времени проводите вместе. Мы здесь, чтобы это исправить, и у нас уже есть идея.***
Утром Шоё проснулся довольно рано, обнаружив недалеко от себя спящего Козуме, тихонько встал и поплёлся в душ. Голова немного гудела, пространство казалось нереальным, а всё потому, что вчера парни засиделись, играя в карты, и опомнились только, когда время перевалило за полночь. В кране протестующе булькнуло, когда рыжий поднял ручку и повернул её в сторону красного цвета, но вода пошла. За несколько минут прибывания Хинаты в ванной, Кенма успел встать и отправиться на кухню, чтобы заварить кофе и на скорую руку приготовить завтрак. — О, спасибо,— Шоё зашёл на кухню, вытирая мокрые после душа волосы полотенцем.— У меня поезд через два с половиной часа. — Я с тобой поеду. Куро сказал, что они с Бокуто сейчас в Сендае, Рождество будут отмечать там, и ещё несколько человек обещали подтянуться,— как всегда равнодушно произнёс Козуме, разливая горячий, крепко сваренный кофе по чашкам. — Класс, неплохо было бы повидаться,— Хината сел за стол, где уже стояла яичница и вчерашняя отварная курица.— Приятного аппетита! Поезд отходил только через час, но парни прибыли на вокзал заблаговременно, чтобы успеть купить билеты и не толкаться в огромной очереди. — Ты уверен, что тоже поедешь? — рыжий повернулся к другу, теребя в руке их билеты и поправляя лямки рюкзака.— Всмысле, мы с Тобио не сможем вас всех принять, у нас не такая большая квартира... Извини. — Это ничего, Куро снял несколько номеров в хостеле, так что всё в порядке. — Ну ладно,— Хината попытался улыбнуться и скрыть волнение. Всё же, как он будет объяснять Кагеяме, где был вчерашний день и ночь? Какая неожиданная причина побудила его, не предупредив, уехать в Токио и встретиться с Кенмой? Как же хотелось найти ответы на эти, казалось бы, простые вопросы, и чтобы это не выглядело так, будто Шоё оправдывается. И вообще, он взрослый парень и имеет право уйти на некоторое время к друзьям! Тобио ему не мамка и не нянька, с какой стати он должен объяснять причины своего отъезда?! С такими мыслями Хината зашёл в вагон и сел на своё место у окна, рядом разместился Козуме. Запал «самостоятельности» пропал минут через пятнадцать, уступая место чувству тревоги и вины за возможную реакцию любимого человека.***
— Ну и где они, обещали минут через двадцать приехать, а прошло уже...— Тоору глянул на часы,— двадцать две. Мне в этом костюме неудобно, вдруг девушки заметят. — Да не паникуй ты, — Тетсуро немного расстегнул молнию, чтобы высокий воротник не душил его.— Обещали приехать, значит приедут. — О, вон они,— Бокуто указал на быстро приближающихся Нишиною и Танаку, в руках у каждого было по пакету. — Привет,— помахал рукой Рюноскэ.— Они скоро? — Так,— Куроо вновь полез в телефон.— Кенма мне написал, что уже подъезжают. Доставайте шарфы. Юу открыл свой пакет и вытащил оттуда два шарфа, отдал их Кагеяме, тот тут же надел один из них, а второй предназначался Шоё. Из другого пакета, который нёс Танака, были изъяты два красных, тёплых костюма Санты, новоприбывшие быстро натянули куртки и штаны — обычную одежду убрали на заднее сидение машины Тетсуро. — А ты,— как главный, среди этого сборища Сант, Котаро обратился к Тобио в «гражданском», — чтобы всё по плану делал. Мы тут ради ваших отношений пыжимся. — Ага,— Кагеяма кивнул, подавляя то чувство волнения, которое бывает перед важным или ответственным событием. Казалось, будто он слышит каждый удар сердца, а воздух вокруг стал таким тяжёлым, что его трудно и больно вдыхать. Поезд прибыл вовремя — прямо минута в минуту. Привычно звякнув, двери открылись, и на перрон высыпалась пёстрая толпа народу. Тобио пытался взглянуть поверх голов идущих и вечно куда-то спешащих людей, чтобы вовремя увидеть знакомую рыжую макушку и морально подготовиться к той ситуации, что вчера вечером он репетировал перед Куроо и Бокуто. — Вон он, готовься,— ткнул локтем связующего Ноя. Сквозь толпу, будто через огромную бушующую реку, пробирались Хината и Кенма, стремясь к колоннам, где народу было меньше и движение не такое быстрое. Козуме первым заметил темноволосого в компании пятерых ряженых друзей и легко положил руку рыжему на плечо, привлекая его внимание и указывая в нужную сторону. Шоё повернул голову в указанном направлении, и его глаза расширились от удивления, филины вполне могли бы принять его за своего. Кагеяма несмело шагнул ему навстречу, всё ещё держа в руках шарф. — Что... что это?— Хината не мог подобрать слова, оглядывая своего парня на фоне пятерых в одинаковых костюмах. — Чиби-чан, — Ойкава вышел вперёд, но не оттесняя Тобио, сказал,— мы узнали, что ваши отношения с Тобио стали напряжёнными, вы отдалились друг от друга... — И мы решили вам помочь,— продолжил Куроо. — Мы хотели, чтобы вы вновь поверили в чудеса и любовь друг друга,— вставил своё слово Рюноскэ. — И поэтому мы здесь.— Закончил Котаро, подталкивая Кагеяму к рыжему. Тот немного грубо завязал шарф на Шоё и отступил, но далеко уйти не успел — его тут же стиснули в объятьях. Уткнувшись в зимнее пальто и вдыхая такой родной запах, Хината ещё сильнее сжал руки. — Люблю тебя,— буркнул он, носом зарываясь в ткань, чтобы никто, кроме Тобио, не услышал. — И я,— послышалось в ответ. — Ну, тут наша работа выполнена,— немного громче, чем было нужно, произнёс Нишиноя, направляясь к машине Тетсуро. Парочка оторвалась друг от друга и развернулась к Сантам. — А разве вы на Рождество не останетесь?— Шоё наконец-то разжал хватку.— Мы же так давно не виделись. — Не сегодня, Хината,— это уже Кенма подал голос и вручил другу миниатюрный пакетик с бумажной стружкой внутри.— Как будете одни, посмотришь, что внутри.— Козуме поспешил за остальными в сторону переполненной автомобильной стоянки вокзала. «Хо, хо, с Рождеством!»— донеслось откуда-то из толпы. По-видимому, Бокуто решил поздравить сразу всех, не дожидаясь вечера. — Ну и что нам делать?— рыжий взглянул на презент и перевёл глаза на стоящего рядом парня. — Пойдём в парк, скоро стемнеет, там фонари включат. А потом домой, праздник встречать. Парк и правда выглядел романтично: тёмные аллеи, протоптанные дорожки, петляющие среди деревьев, над одинокими, расположенными далеко друг от друга скамейками проливали свой желтоватый свет уличные фонари. Обычно здесь гуляло много парочек, но не сегодня. Снег был ровный, чистый, без следов, переливался разноцветными искорками, а в темноте приобретал синеватый оттенок. Совсем недавно был снегопад, и оттого на голых ветках лежали небольшие белые горки, на коре деревьев поблёскивал иней. Кутаясь в свои шарфы, по парку неспешно шли двое, наслаждаясь тишиной и пустотой этого зимнего вечера. Наконец, они опустились на одну из скамеек под фонарём. — Эм... мы одни,— то ли спросил, то ли утвердил Хината и достал из кармана подаренный Кенмой пакетик. Вытащив почти всю стружку, он извлёк оттуда совсем небольшую сухую веточку какого-то растения с несколькими красными ягодками и зелёными листочками. Повертев её в руке, Шоё протянул её Кагеяме. — Это омела,— едва взглянув на веточку, сказал парень. Он-то, конечно, знал, что всё так и будет — Куроо и Бокуто попросили Кенму купить её в Токио и под видом подарка вручить Хинате.— В Европе принято целоваться под ней в Рождество. Не дожидаясь реакции или ответа собеседника, Тобио наклонился к Шоё и осторожно коснулся его губ своими. Такие знакомые, мягкие и тёплые... Он отстранился и не без лёгкого удивления обнаружил, что рыжий прикрыл глаза, кажется, ожидая чего-то большего. — Только не усни прямо тут, я тебя домой не потащу,— проворчал Кагеяма, откидываясь назад, и его тут же чмокнул в щёку. — Не усну,— Хината улыбнулся и подсел ближе к парню, опуская голову ему на плечо. Он прекрасно знал, что хоть темноволосый и ворчит, притворяясь законченным пофигистом, на самом деле он сейчас стесняется, смущается и, почти наверняка, счастлив. Тишину парка нарушало лишь тихое поскрипывание старых веток и свежего снега, будто кто-то осторожно крался по нему. Воздух вокруг ничего не будоражило, и казалось, словно время замерло, и в мире есть лишь стук двух влюбленных сердец. — Люблю тебя, придурок.— Шепнул Тобио, поглаживая мягкую руку Шоё. — И я тебя, Бакагеяма,— рыжий хихикнул, теснее прижимаясь к парню. Рождественское волшебство — штука хрупкая, чуть тронешь — разобьётся, но в то же время оно самое сильное и чистое, что есть на свете, оно исполняет самые сокровенные желания людей, заставляя сердца биться в унисон. Волшебство творить очень просто, достаточно лишь любить, надеяться и, конечно, поверить в то, что Чудеса случаются.