Падшая.

Внутри всё тело неприятно ломало. Словно предсмертное состояние.. Казалось, то-то сейчас медленно пьёт заколдованный коктейль, и с каждой выпитой каплей убывают силы Саманты. Как в фильмах... Сколько же фильмов она посмотрела в полном одиночестве. Но нет, Сэм не верила в сказки. Она верила только в реальность. В свою реальность. В жестокость, прогнивших насквозь людей, сгоревший до тла собственный внутреннего мир. Верила, потому что сама убедилась в этом. Монотонный шум дождя чуть заглушал головную боль и отголоски свежих побоев, полученных от одноклассников сегодня в полдень. Капли дождя, словно хрусталь, падали с небес и каждая разбивалась, коснувшись поверхности земли, разлетаясь на более мелкие частицы. Крыша подвала одного из сожжённых временем и пожаром домов в посёлке близ городка протекала. Вода струями спадала вниз в разных уголках тесного помещения, потихоньку заполняя пространство. Почувствовав под одной рукой нахлынувший резкий холод от дождевой воды, что добралась уже до небольшой возвышенности подвального пола, где сидела девушка, Сэм лишь поморщилась. — «Снова затапливает...» — пронеслось в голове рыжеволосой, после чего та вздохнув резким движением встала на ноги, осматривая полузатопленный бетонный подвал. Голова закружилась, и девушка едва устояла на ногах. Каждый раз во время сильных дождей подвал заполняет на половину, каждый раз от стен отслаиваются всё новые куски бетона, падая в воду, и каждый раз под утро подвал вновь осушается, вода уходит в землю, находя выход меж стен.— «Жаль, я не могу отомстить всем им, убить за причиненную мне боль, а потом просто испариться... Навсегда уйти в землю. Исчезнуть. Для всех.» — ещё раз бесшумно вздохнув, девушка собрала тонкими пальцами неопрятно раскиданные по плечам длинные волосы, разделяя пробором на две части и перекидывая вперёд, тем самым закрывая всё лицо рыжими локонами. Как только девушка сделала пару шагов, всё тело вновь отозвалось болью от синяков и шрамов, промокшие насквозь старые кроссовки отдавали неприятным холодом. Накинув чёрный капюшон, рыжеволосая наклонкой пробралась к дыре в потолке, встав ногами на насыпь прогнивших деревянных досок и мусора, подтянувшись на руках, дабы вылезти. Доски под ногами мерзко скрипнули, но выдержали вес. За пол дня силы хоть немного, но восстановились, потому девушка смогла выбраться на улицу. Здание не имело крыши, не считая подвала, потому дождь сразу окатил и без того мокрую Сэм с головы до ног. Была видна лёгкая дрожь. Но не от холода, рыжеволосая давно привыкла с нему. От боли. Будь она парнем, наверное, легче переносила бы избиения. Но хрупкий организм иногда не выдерживал такого, она сутками лежала в подвале или лесу, ожидая, пока боль стихнет и она сможет подняться. Однако ничего не оставалось более, кроме как смириться и терпеть. Как она хотела умереть. Но что-то постоянно останавливало её от суицида, хотя мысли о нём постоянно были рядом, как второй внутренний голос, диктуя, как поступить, если острые чувства боли уже на грани. Впрочем, сейчас хорошо бы хотябы обработать раны. Но Саманте уже было безразлично её состояние, потому она как всегда не стала заморачиваться, и найдя в рюкзаке несколько заранее купленных бинтов ловко замотала обе руки от кисти до логтя на ходу, словно эти действия были отработаны. Так и было. Плюс бинтов был ещё и в том, что они скрывали многочисленные порезы. Благо, выступающую в некоторых местах кровь было не видно, ведь сверху были натянуты плотные рукава толстовки. Было уже далеко заполночь, потому стоило возвращаться к дому. Почему она скитается ночами по заброшкам, имея собственный дом? Да потому что домом это назвать нельзя было... Спустя минут десять перед ней возвышался небольшой домик, наверное, самый убогий из всех в этом городке, стоящий поодаль от остальных. — Ну здравствуй. Встретил грубый голос отчима. Саманта лишь кивнула, даже не переобуваясь переступая порог и запирая за собой дверь. — Тебя не было неделю. Где шлялась? Хриплым басом спросил рослый мужчина с бородой и отбитыми костяшками кулаков. Саманта не мешкая мельком заглянула в большую комнату, которую от коридора отгораживала лишь занавеска. Увидев там очередную продажную бабу с весьма неплохой фигуркой, очевидно, посетительницу отчима, рыжеволосая лишь хмыкнула, с внутренним отвращением потупив взгляд в пол. — Учёба. Тихо, но спокойно, ответила та, чуть поморщившись от слабо нахлынувшей боли в руке, наверное, от шрамов, которые время от времени напомнили о себе. Отчим окинул взглядом Саманту, после чего наигранно мерзко улыбнувшись сдёрнул с нее капюшон. — В доме неприлично ходить с головными уборами. Последнее, что он сказал, а позднее удалился обратно к своей пассии. Саманта хотела ответить. Хотела заорать, разве прилично после смерти жены водить в дом баб каждую ночь?! Прилично не смотреть за своим ребёнком, позволяя не появляться дома неделями?! Прилично делать из дома помойку?!... Но она промолчала. Знала, что лишнее слово может оказаться для неё последним. Молча пройдя к лестнице Сэм поднялась на второй этаж. Крыша комнаты была треугольной, потому больше походила на чердак.Наверное, единственное атмосферное место в доме. На стене висела тусклая желтоватая гирлянда — единственный источник света в комнате не считая окна на наклонной крыше. Стены были оклеены фотографиями, одинокий шкаф закрывал незаклееную обоями честь стены. Рыжеволосая скептически бросила взгляд вниз по лестнице, после чего закрыла дверь и осталась в одиночестве. Швырнув рюкзак к подножью кровати семнадцатилетняя сняла с себя мокрые вещи, переоделась в чёрные джинсы, такие же чёрные кроссовки, свободную футболку и кожаную куртку. Весь её гардероб был чёрным, за исключением нескольких платьев, подаренных умершей матери, которые она никогда не носила. Поводов не было. Домашнюю одежду девушка одевала редко, потому что всемилюбимый отчим мог выставить дочь за дверь на холод порой даже в ночи по любому поводу, от "ты плохо ведёшь себя" до "пойди купи водки", потому в любой момент Сэм была готова покинуть тёплое помещение. Но сегодня ночью всё было чуть по-другому. В планах было покинуть дом на рассвете... Кто знает, что ждёт рыжеволосую в школе завтра. А пока раны вновь неприятно заныли. Сев на кровать, обладательница зелёных глаз медленно размотала старые окровавленные бинты, бросив их на пол, и сменив на новые. Запасы марли тоже кончались... Скоро придется стащить немного денег отчима. Он всё равно вечно под кайфом и даже не заметит, если пропадёт пара тройка сотен из его кошелька. К двум ночи Саманта кое как уснула... Под крики снизу и отдаленно доносившийся лай собак. Завтра будет тяжёлый день... Завтра идти в школу. Опять.