Любовь и макароны

Многие из вас помнят такого чувачка по имени Степашка Петуч. У него есть своя дача с огирками (Псай записала на него дисс за плагиат, на огурек), помидорками и детьми Лукашенко (картошкой). Он любит фоткать колхозные туалеты и выдавать это за высшее искусство. А ещё у него бомбит, когда самые сасные картины принимают на говно и кетчуп. Он плачет по ночам в подушку из-за плохо графона, увиденного им ранее. А ещё у него залагал глаз, из-за чего он тоже плакоет, но не так сильно, как из-за графона. Однажды Стёпа сидел на своей на своей (бутылке) даче и копал детей Лукашенко (картошку (це моя свита)). И внезапно один из свиты Лукашенко вскрикнул: - Нееш! Я верну тебе глазик! - Сильное заявление, - сказал Петуч, встав с бутылки, - Но проверять я его, конечно, не буду. Картошка стала картошкой и превратилась в Лукашенко. - Привет, мужик, - она погладила свои Лукашенские усы, - Куда едешь? - Я Лукашенко искаю, - он снова сел на бутылку и сжался. - Так тебе по пути, epta, - Лукашенко поправила свою чёлку и усы (на чёлке), - Я и есть Лукашенко. Вот это поворот. - Дай денег в долг. - Сколько? - Стёпа одумолся. - Миллион двести. На макароны. - У меня свои есть, - Стёпа сел на дачу и раздавил её своей гламурной жож, - Хош отсыплю? - Ned. - Ну ладно (((, - процитировав Виталю, СтС перезагрузил дачу, но та залагала, - Дачу мне запили. Быстро, блэт. От такого заявления дача сжалась и брови Лукашенко охуели. Именно в этот момент она поняла, что это её петух. - Как тебя зовут, dniwe? - она поморгала своим Лукашенским глазом. - Стефано де Петучинни ля Петучелло Валентинка. - Я буду звать тебя Петуч-семпай, - она занюхнула картошку, - Так принято (нюхать картошку). - Ок, - Степашка сделал лицо Сайтамы (Джэ записал на него дисс, потому что это его фишка. Сайтама в ахуе), - А ti kto? - Я dniwe, - она сжалась, - У меня есть коллекция шансона, dniwe и кукничное варенье. Понятно? - Ned, - Лукашенко охуела от такого заявления, но проверять его не стала, - Так eto ti играешь Михаила Круга по ночам? - Eto ya. - Ага дрочеш. - Ага ржю ))), - Нокс записал на неё дисс за плагиат и оскорбление чувств носков. Он сжал текстуры и улетел на своём пукане. - АХАХАХАХАХАХ! - он попытался съябаться, но сбил колхозный толчок и тот упал на Лукашенко. - ЛОХ!!! - мимо пролетела Авти и украла у Стёпы огурки. - Sooqa, - Валентинка кинул в неё дверь от туалета и она сжалась, - Не воруй мои огирки! Псай снова записала на него дисс за плагиат её фразы и оскорбление чувств овощей (АЭ и Мэйка: (((( ), верующих и огирков. Ему было похрен. - Петуч-семпай, помоги мне! - Лукашенко застряла в текстурах толчка, - У меня что-то в жоже застряло! - Ок ))), - Стёпа ехидно улыбнулся и пошёл ковыряться у неё в жож. Подробности были слишком графонистыми (аж Петуч охуел от такого графония), поэтому Дрейк сломал графику вместо Нокса и стал помидоркой. - Я хочу макароны! - в текстурах лица Лукашенко застрял кусок туалета. Она посмотрела на Дрейка-помидорку, - Дратути. - А я не хочу макароны! - Степашка достал бутылку из своей жож, в который были макароны, и кинул её в Лукашенко. - Это так рэмэнтично, блэт, - она поймала бутылку своими полигонами и скушола их (вместе с бутылкой). Петуч в ахуе, - Я тебя лавки и скамейки. - А я ned ))), - он надел гоповской кепарик, но тот разбился из-за того, что сьюхи громко включили шансон и мимо пробежал упоровшийся огирками Джэзэф, - Sooqa. - Всмысле, блэт, - она занюхнула осколки кепарика и посмотрела на Стёпу, как на говно, - Мы уже 15 минут вместе дышим рядом. Почему ты меня неувожаешь? - Увожаю, - он спиздил шляпу у мистера Увожения и надел на свой огромный нос, - Но не лавки ))) - Sooqa, - Лукашенко занюхнула картошку от гнева и превратилась в неё, - Я не верну тебе макароны. - А я не хочу макароны ))), - он кинул в Лукашенко видеокамеру, на которую снимал документалку про разбитый толчок, - И видеокамеру ) - Хватит это терпеть, - процитировав Жириновского, Майлз выбежал из хаты Стёпы, выбив дверь (шансон аж заглох), и забрал свою видеокамеру, - Я хотел снять документалку про толчок! Дверь улетела за пределы локации и кокнула Сталина с Джемом во время полёта. - Sooqa, - Сталин упала и сжалась вместе с накладыми усами, - Когда это закончится? - Хезе, - Пич продолжал факаться с огурком в огуречных кустах. Псай записала на него дисс за оскорбление чувств верующих в огуречного монстра, - Уже 4:20. - Наканец-та, - Сталин занюхнула картошку с эклерным майонезом, от чего у Лукашенко припекло. На самом деле это было нормой (Малышева в сингулярном ахуе), ибо Стёпа засунул Лукашенко в мангал и пОджарил. Она люто орала, но ему было похрен, ведь он голодный. - Нет, спасибо, я не голодный, - Дрейка-помидорка повесился на груше. - А я да )))), - Степашка скушол Лукашенко, от чего у него припекло и встал, как у Зазая. Лукашенко, обещала вернуться. - Но это неточно, - Big Russian Boss сидел на Нико-бревне и жарил низкополигональную дичь на пукане опухшей Кекман. У неё всё ещё горело от снесённой дачи. Петуч присел рядом на бутылку и посмотрел на Босса бумажным глазиком. - Что это было? - Стёпа смотрел на бомбящую Ке-екман. - Сьюха, - Босс посмотрел на пшеницу. Посреди поля бегали упоровшаяся майонезом Сталин и факающий самого себя огурцом Джем. За ними бегала Псай, которая закидывала их колючими огурцами и записывала дисс за оскробление чувств овощей и Михаила Круга.