Шаг за шагом

В то время как Голубка не желала даже самой себе признаваться в столь низменном чувстве, как ревность, в резиденции падишаха другая женщина своей ревности вовсе не прятала. Более того, она всеми силами стремилась устранить соперницу со своего пути. Да и случай ей представился как нельзя более удобный. Разве можно было упустить такой шанс, когда компрометирующее Анну письмо, можно сказать, само приплыло в ее руки? Вот только желанное наказание ненавистной Голубки по не зависящим от Хошьяр причинам все откладывалось. На сей раз причиной тому послужила недальновидность Гюлизар. Как можно было не выяснить у наложницы, умеет ли та читать, прежде чем вести ее в покои султанши? Бедная девушка, боясь гнева второй (из виденных ею) жены султана, стояла с кислой миной на лице и растерянным взглядом смотрела на письмена раскрытого послания. Хошьяр-султан уже и ждать устала — когда исполнение ее самой заветной мечты было, казалось, в шаге от нее, и без того нетерпеливая женщина напрочь утратила какую бы то ни было терпеливость. - Султанша, я знаю русский язык, но грамоты не знаю. Я не смогу прочесть, - добила ее наложница, раскрыв наконец рот. Каждый раз, когда ее планы срывались или отодвигались, Хошьяр готова была рвать и метать. Так бы и выдрала волосы этим безмозглым созданиям! Извинений Гюлизар она и слушать не стала. Вырвала из рук бестолковой наложницы ценный кусок бумаги и сразу забыла о присутствующих, пытаясь найти более действенное решение стоящей перед ней проблемы. В голову, как назло, не приходило ничего стоящего. На обратном пути в карете разместились несколько иначе. Султан с оружейником Сергеем сели по одну сторону, напротив них уселись Анна и Татьяна. Мужчины завели разговор о предстоящем испытании оружия. Вопрос перевооружения армии на данном этапе Повелитель считал наиглавнейшим. Татьяна же продолжала заливаться соловьем, бесконечно выражая свое восхищение падишахом. Только теперь уже перед Анной. А та разве что зубами не скрипела от медовых речей Тани про султана. Взгляды молодой сестры инженера на отношения с мужчинами настолько поражали Анну, что в иных условиях, она, пожалуй, и общаться с этой девушкой не стала бы. А снисходительное отношение Татьяны к мужским изменам заставило Голубку просто оторопеть. Сама она ни за что бы не смогла делить любимого с другими женщинами. Во время их разговора Повелитель внимательно наблюдал за Анной. Ему безумно хотелось знать, о чем беседовали дамы, чем на этот раз была возмущена его Голубка, и очень сожалел, что не понимает их речи. Возвращение султанской кареты не осталось незамеченным Хошьяр-султан. В то время, когда дверцы кареты распахнулись, она в очередной раз скрипнула зубами от досады и вдруг внезапно оживилась. - Почему я раньше об этом не подумала? Хайреттин-ага знает русский язык, - вспомнила она, и надежда на скорое уничтожение Анны разгорелась в ее черной душе с новой силой. Утром, как только позволили приличия, Хошьяр направилась к старому учителю. По пути в библиотеку, где она надеялась застать его, ей встретилась Анна. Как всегда, не сумев пройти мимо учительницы без того, чтобы не уколоть ее, султанша остановилась (не забыв при этом спрятать свою улику за спину) и после короткого обмена «любезностями» с самой ехидной улыбкой, на какую только была способна, объявила Анне, что война ее против Голубки только началась. А после с чувством полного удовлетворения двинулась дальше. Ей почти повезло. Хайреттин-ага нашелся именно там, где она и предполагала, вот только переводом любопытного послания обещал заняться позднее, поскольку спешил к ожидавшему его Повелителю. К великой досаде Хошьяр-султан ее победа снова, пусть и временно, но откладывалась.