Шаг за шагом

Жаркая встреча с Повелителем до сих пор не выходила у Анны из головы и заставляла полыхать щеки. К вечеру она так и не успокоилась. Сердце заходилось от радости, что она вернулась во дворец! А еще больше оттого, что ее здесь так сильно ждали. Когда Амбер-ага сообщил, что для нее готов хамам, Анна удивилась, а после смутилась, припомнив, как вот так же ее приглашали в хамам перед первым посещением покоев султана. - Амбер-ага, с чего это вдруг мне такая честь? - девушка прищурилась, глядя на евнуха. - Решили побаловать тебя, Голубка. Вот как соскучились, - не скрывая собственной радости, признался Амбер. Полы и скамейки хамама были усыпаны розовыми лепестками, тут и там стояли вазы с фруктами, вот только ни одной живой души Анна не увидела. Медленно прошла к источнику с водой, по пути прихватив пару ягод винограда, присела на украшенную мелкой изразцовой плиткой скамейку, набрала воды и стала обмывать свое тело. Затем полила себе на голову. Когда ей на плечи легли чьи-то ладони, почему-то не вздрогнула и даже с закрытыми глазами поняла, что это не Айпери и не другая из наложниц гарема. После почти открытого признания, кому принадлежит ее сердце, можно было предположить, что Махмуд не преминет заявить свои права на нее. Но чтобы вот так сразу… Однако глупое девичье сердце пело от предчувствия чего-то бесконечно прекрасного, что вот-вот должно было произойти с ней. - Ты не испугалась? - медленно повернув Анну к себе лицом, спросил Махмуд и за руку поднял ее со скамьи. - Нет, - ничуть не лукавя, призналась она и со счастливой улыбкой встретилась с ним взглядом. Было похоже, что сам он только что совершал омовения: крупные капли воды еще блестели на могучих плечах и груди. - Прости, если я буду недостаточно терпелив, - он притянул ее к себе, тесно прижал к своему разгоряченному торсу и с удовольствием вдохнул запах трав, которыми пахли ее волосы. - Как долго я тебя ждал. Слегка отстранившись, приподнял ее голову за подбородок, большим пальцем коснулся пухлых губ, которые тут же с готовностью приоткрылись, и приник к ним в жадном поцелуе. Когда этого стало мало, чуть ослабил объятия и отступил на шаг назад. Затем резким движением сдернул с девушки саронг, скрывающий от него желанное сокровище и задохнулся от восхищения. Анна охнула от неожиданности и, ничуть не смущаясь, без ложной стыдливости прямо взглянула на него — если уж решила подарить себя этому мужчине, к чему демонстрировать глупое жеманство. Махмуд с восторгом взирал на возлюбленную. Ее открытый взгляд несказанно радовал его. Он любовался ее белоснежной кожей, нежными изгибами стройного тела. Коснулся пальцами длинной тонкой шеи, провел ими дорожку вниз, обхватил ладонями высокие холмики груди, слегка сжал их, привыкая к их красоте и упругости, медленно опустился руками к тонкой талии и покатым бедрам, разместил ладони на гладких округлых ягодицах и прижал стройный стан к себе, где под саронгом, обмотанным вокруг натренированного тела, прекрасно чувствовалось небывалой силы мужское желание. Анна вспыхнула и опустила взгляд. Махмуд улыбнулся, отчего на его щеках появились соблазнительные ямочки, но все же поднял одну руку на девичью поясницу, а второй начал ласкать ее порозовевшую щечку и маленькое ушко, спрятавшееся под волосами. Настало время нежности и страсти, сдержать которую становилось все труднее. Чувствуя, что ноги девушки подгибаются, Махмуд уложил ее на скамейку, освободил себя от ненужного куска материи и, опустившись на колени, стал одаривать любимую самыми изощренными ласками, на которые только были способны его умелые руки и губы. Глаз Голубка уже не открывала, дыхание ее участилось и стало неровным, отчего высоко вздымалась грудь, распаляя и без того возбужденного мужчину еще больше. В какой-то момент и у нее появилась потребность не только получать, но и давать. Одна ее рука запуталась в густых волосах Повелителя, вторая стала стыдливо исследовать контуры его тела. Сначала скользнула по твердым мышцам руки, поднялась к плечу, шее, затем Анна обняла мужчину, и он буквально зарычал от удовольствия. - Голубка моя. Моя! Губы Повелителя осмелели после робких ласк девушки и стали дарить ей еще более волнующие ласки, руки пустились в нескромное путешествие к самому сокровенному. Ощутив горячие пальцы Махмуда на внутренней стороне бедра, Анна непроизвольно сжала ноги, но мужчина нежно, но настойчиво раздвинул их снова и продолжил осваивать никем не захваченную ранее территорию между стройными ножками возлюбленной. Когда его палец коснулся возбужденного бугорка, Анна не смогла сдержать стона и приоткрыла затуманенные глаза, словно прося о чем-то. - Будет немного больно, - будто извиняясь проговорил Махмуд в ее раскрытые губы, накрыл их своими и аккуратно лишил любимую маленькой ненужной детали, которая делала ее девушкой. Анна собралась было вскрикнуть, но его губы заглушили этот вскрик, а рука уже покинула источник боли. Пока боль не успокоилась, Махмуд все целовал и целовал свою Анну, заставляя ее забыть неприятное ощущение и одновременно пробуждая в ней желание, сродни тому, которое давно и полностью захватило его самого. Голубка расслабилась в любимых руках, ее тело будто зажило отдельной жизнью и просило освобождения от неведомого ранее томления. Руки ее уже хаотично метались по спине Махмуда, когда он снова аккуратно раздвинул ноги Анны и разместился между ними. Заглянув в совершенно безумные глаза девушки, он осторожно стал входить в узкий проход, чутко следя за ее реакцией. Ощутив вторжение в свое тело, но не испытав боли, Анна улыбнулась и с тихим стоном подалась навстречу своему захватчику. Медленно продвигаясь внутри только что проделанного узкого хода, Махмуд вскоре полностью заполнил его собой и замер, прежде чем начать основной акт любви. Не получив желаемого, Анна вновь распахнула глаза и с немым укором взглянула на возлюбленного. - Сейчас, сладкая моя, сейчас, - довольно усмехнулся Махмуд и начал двигаться внутри впервые любимой им женщины. Стены хамама были достаточно толстыми, сквозь них никто не мог слышать томных вздохов и сладострастных стонов, которые вырывались из груди молодой женщины, впервые получающей наслаждение от таинства любви. С последним ее громким криком мужчина выплеснул в нее все, чем владел в тот момент. - Моя Анна! Моя! - шумно выдохнул и сам. Придя в себя чуть раньше любимой, Махмуд продолжил дарить ей неспешные успокаивающие ласки. Когда взгляд ее стал более осмысленным, он немного напрягся, с опаской ожидая реакции. Но глаза Анны светились неземным счастливым светом, и мужчина улыбнулся ей в ответ. - Махмуд, - протянула она к его лицу ладонь и погладила по заросшей щеке, - мой. - И уже давно, - с готовностью согласился Повелитель мира и лучезарно улыбнулся — триумф победы был обоюдным.