Профориентация

      Класс выглядел как обычно. Нью-Йоркские осенние тучи хмурились и создавали ощущение опасности пополам с тоской. Прозвенел звонок. В класс вошла учительница, урок начался.  — Дети, у меня для вас есть хорошая новость! Завтра в школе будет проходить профориентация, все родители приглашены. Я надеюсь, что мы услышим много интересных историй! — её взгляд задержался на Питере. Он сидел с непроницаемым лицом, как обычно бывало, если кто-нибудь начинал говорить о его покойных родителях.  — Можно будет принести пирог, который испёк Папа?  — А презентацию о новом проекте?  — Можно будет показать главу из маминой книги?       Все его одноклассники были взбудоражены и рады. Нед с сожалением посмотрел на друга, который продолжал внимательно изучать стену класса. Они оба прекрасно знали, что никакие слова не утешат Питера.       Весь последний урок Питер находился в странном трансе. Он ничего не говорил, слушал, но не понимал о чём говорится, то и дело отвлекался и смотрел на небо или людей. Когда раздался громкий звонок, он вздрогнул и глубоко вздохнул. Все в спешке выходили из класса, Нед маячил где-то в коридоре и ждал лучшего друга.  — Питер, мне… очень жаль. Может твоя тётя придёт навестить нас? — старания этой женщины были напрасными, но Питер не хотел обременять кого-бы то ни было своими проблемами.  — Спасибо. Всё нормально.       До дома он дошёл на автомате. Мэй готовила обед и что-то напевала. Питер очень любил её, но ему и правда не хватало родительской, отцовской любви. И он прекрасно понимал, что ничего изменить не сможет.  — Питер, всё хорошо? Ты выглядишь странно. Не заболел?  — В школе… — слова с трудом протискивались сквозь горло. — Завтра будет проходить профориентация и все родители приглашены. Ты… придёшь? На лице Мэй было написано сожаление, горе, боль, печаль и вина.  — Прости, Питер, у меня завтра очень важная конференция. Я… не смогу, — тётя почти плакала.  — Ничего, — быстро сказал Питер. Он не хотел, чтобы его Мэй чувствовала вину, за то, в чём её никто не смог бы обвинить. — Всё хорошо.       Ложась спать, Питер думал о завтрашнем дне, о родителях, о Мэй, которая плачет сейчас в соседней комнате (хоть он и не слышал, это было именно так.) Но Питер хорошо знал — ничего не изменится, даже если он проплачет всю ночь. Поэтому он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Бессонница приняла его в свои широкие объятия.       Оживлённость школы, громкие крики и смех подобно ножам вспарывали старые раны. Питер ни с кем не общался, просто сидел и смотрел по сторонам, в надежде увидеть кого-нибудь, что-нибудь родное или знакомое, но сейчас даже стены родной школы казались холодными и чужими.       Звонок, смех стих и все родители покорно выстроились около стеночки. У кого-то пришёл папа, у кого-то мама, в углу стояла чья-то бабушка. Но к каждому ребёнку, кроме Питера пришёл опекун. Это было не больно, это было обидно.       Учительница начала свою вступительную речь, поблагодарила родителей, за то, что они пришли, порадовалась за учеников и пригласила к доске первого родителя — папу Неда. Раздался громкий стук в дверь и та распахнулась. В проёме стоял… Тони Старк. Ослепительная улыбка, дорогой костюм, в глазах огоньки. Мужчина подмигнул Паркеру и вошёл в класс. Стоило ли говорить, что все были в шоке?  — Привет, пацан! Я не опоздал? Питер невольно и широко улыбнулся. Ему оставалось только одно.  — Нет. Вы вовремя!  — Отлично, я жажду услышать интересные истории уважаемых родителей. Извините, что немного припозднился, Миссис Клентркотт. Я буду последним, если вы не против.  — Нет, — голос учительницы вызывал только одно — неудержимый хохот.       Нед широко улыбнулся Паркеру, а Флеш с ужасом повернулся к Питеру, губами прошептав: «он с тобой?» Питер кивнул.       Старк скромно встал в конце очереди и подозвал к себе Питера.  — Неужели ты думал, что я оставлю тебя? Ты разочаровал меня, Паучок.  — Спасибо, Мистер Старк! Я… не ожидал. А что вы покажете? Старк легко улыбнулся, задирая рукав пиджака. Там был красно-золотой браслет…