Шапка

В Каракуру пришла зима, завалив машины и крыши домов хлопьями первого снега прямо по заказу, в первое декабря. — О! — миниатюрная хрупкая девушка с копной волос, цвета вороного крыла, прилипла к окну, чуть ли не облизывая его, — Ичиго, смотри! Смотри! Какая красота! — Угу, — послышалось от неопознанного тела, наполовину застрявшим в шкафу и разбрасывающим вещи на пол, — Где же оно? — Что ты ищешь? — не отрываясь от окна спросила Рукия. — Пуховик, — тело засунулось в шкаф еще дальше, — Как только ты стала жить у меня в шкафу, я ничего не могу найти. — Ты что-то сказал? — хрустнули костяшки пальцев. Девушка, повернувшаяся, чтоб вдарить по рыжей макушке, с интересом проследила за полетом семейников с клубникой. — Нашел! — выкрикнул парень. Девушка заинтересовано повернулась к обладателю ярких трусов. Когда Куросаки вылез, перед этим крепко стукнувшись головой о полку и выругавшись под смех маленькой шинигами, он с торжественным видом показал Рукии длинную куртку цвета хаки с меховым капюшоном. — И это пуховик? — Кучики наклонила голову, внимательно рассматривая, как парень надевает это поверх школьной формы, — Обыкновенная куртка с капюшоном. Разве что мех есть. — Ну, да. Только он еще более теплый, поэтому его носят, когда наступает зима, — Ичиго поправил капюшон, — Пошли, а то в школу опоздаем. — Ичиго! — девушка спрыгнула с кровати и расставив ноги по ширине плеч, как любила делать, сказала, — Мне нужен пуховик! — А  миллион йен не нужно, — ехидно спросил парень, тут же получая по голове тяжелой рукой, — Где я тебе его достану? Неожиданно послышалась какая-то возня, ругань Карин и всхлипы Юзу. Куросаки поспешил открыть дверь, а Кучики спрятаться за кучкой вещей. — Что случилось? — взволнованно и запыхавшись, еще бы в пуховике стоит бедняжка, спросил временный шинигами. — Ичи-нии, она хочет, — Юзу чуть ли не плачет, забирая у Карин нечто голубое, а сестра его не отдает с шипением перетягивая это на себя, — Она хочет выкинуть его! — И правильно, — Карин практически отобрала это у девочки, вот только та резко потянула на себя, и снова начались перетягивания, — он тебе уже мал, Юзу! Я вообще удивляюсь, как ты в нем до прошлой зимы доходила. Его пора выкинуть! — Неееет! — всхлипнула Юзу, стараясь разжалобить близняшку, но та не поддалась. Ичиго, посмотрев на это перетягивание голубого нечто, тяжело вздохнул и забрал у сестер их «канат». Повертев это в руках, под обиженный взгляд Карин и счастливый Юзу, до парня наконец дошло, что перед ним голубой пуховик с белой кляксой на спине, которую с трудном можно было назвать саблезубым хомяком, на самом деле являющимся полярным медведем. Юзу носила его еще с середины младшей школы, отказываясь купить новый. Первая мысль, пришедшая Ичиго в голову, была «Чем-то напоминает кроликов Рукии, Чаппи, вроде. Такой же урод», а вторая «О, она как раз хотела пуховик. Как удачно» — Девочки, не ссорьтесь, — парень улыбнулся, думая о реакции Рукии на вещь в его руках, — Если вам обеим он не нужен, тогда я заберу его себе. — Но, Ичи-нии, — с удивлением на брата посмотрела светловолосая, — Зачем он тебе? — Ммм… Надо! — просто сказал временный шинигами, заходя обратно в свою комнату. Близняшки недоуменно уставились друг на друга, а потом в спину Куросаки полетело ехидное от Карин: — Знаешь, брат, у отца многопрофильная клиника… Даже от психических расстройств лечит, — но разбилось о закрытую дверь с цифрой 15. — Рукия, смотри, что я нашел, — Ичиго гордо показал свою находку вылезшей из кучи вещей девушке. — О, Боже! — шинигами отобрала у парня пуховик с нескрываемой радостью и шаманскими танцами вокруг начала рассматривать его, — Какая прелесть! Какой лапочка! — Хех, — парень отвел глаза от радостной девушки, скрывая румянец, — А что нужно сказать за это? — Мне нужна еще шапка! — быстро сообразила Рукия, и подумав немного, добавила, — И шарф. — Рукия, ты офигела! Идиотка! — Ичиго бросил в эту мелкую козу шарф, который он никогда и не носил, и  вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок. — А шапка? — крикнула вдогонку девушка.

***

Куросаки не понимал. От слова совсем. До бедного парня никак не доходило, КАКОГО ФИГА ОН РОЕТСЯ В ШКАФУ МЛАДШИХ СЕСТЕР В ПОИСКАХ ШАПКИ ДЛЯ НЕБЛАГОДАРНОЙ КАКАШКИ КУЧИКИ?! Хорошо, что еще не было дома, кроме парня и его головной боли по имени Рукия. А то было бы шоу, которое начиналось бы с «Ичи-нии, ты же знаешь, что мы всегда тебя выслушаем и поддержим», продолжилось бы «Я тут недавно рекламу одну видела. Помощь душевнобольным называлась. Как чувствовала, что номер пригодиться, правда, не думала, что так скоро», , а закончилось бы «Я знал, что мои гены еще покажут себя!», дракой с отцом и шипящей Рукией, которой бы досталась сомнительная честь обрабатывать раны Ичиго. Уничтожив идеальный порядок в шкафу, Куросаки наткнулся на что-то белое. Это оказалось его старой растянутой шапкой. Парень улыбнулся. Юзу и вправду любила хранить старые вещи, которые никто больше не носил, прямо как мама. Повертев немного в руках шапку, Ичиго улыбнулся своим мыслям и вышел наконец-то на улицу, думая, что Рукия обидевшись на него давно ушла в школу. Но не тут то было. Это идиотка стояла посередине двора, запрокинув голову и высунув язык. И сколько счастья было в ее глазах, когда шинигами наконец-то поймала парочку снежинок. Куросаки невольно залюбовался ей. — Ичиго? — но вот только Рукия его заметила и повернулась, не давая посмотреть на нее еще хоть чуточку, — Идем? Парень мгновенно стал, как вареный рак, встретившись с глазами цвета индиго, и ничего лучше чем наорать на нее, чтобы скрыть то, что он смущен, не придумал. — Дура! Что ты в холод без шапки выперлась?! — заместитель шинигами мгновенно подлетел к Кучики, напяливая на нее по самые глаза белую шапку, погружая ее тем самым в темноту, — Идиотка! — Сам придурок, Куросаки! — Рукия замахнулась, чтобы ударить его, вот только промазала, потому что глаза закрыты. Парню даже уворачиваться не пришлось от удара, за место этого ему пришлось ловить девушку. Она слишком сильно замахнулась и, потеряв равновесие начала падать. Прямехонько на Ичиго. — Шапку поправь, сумасшедшая! — Куросаки наклонился, чтоб помочь Рукии, но неожиданно остановился, так и не осуществив задуманное. Шинигами была так близко к Ичиго, прижималась своим хрупким телом, чтобы не упасть. Он чувствовал ее дыхание на своей щеке, и от этого мурашки пробежались по спине. Их губы разделяли миллиметры, и если бы парень подался вперед, то непременно попробовал ее на вкус. Рукия наконец поправила шапку и первое, что увидела глаза цвета горячего шоколада, всегда согревающего в холодную ночь. Это были его глаза. Рыжая челка соприкасается с ее вечно мешающейся черной прядью. Контраст, завораживающий своей гармоничностью и красотой. Брови нахмурены. Губы обветренные. Она смогла все это рассмотреть, потому что парень был слишком близко. Но в тоже время так недостаточно близко. — Пошли, а то в школу опоздаем! — отстранился от Рукии Ичиго, мечтая провалиться сквозь землю. Какой же он идиот! Куросаки мечтал побыстрей добраться до школы, что там ему усердно забили голову тангенсами, второй космической скоростью, историей своей страны, Презентом Симплом и еще много чем, вытеснив при этом чуть приоткрытые нежные губы и спокойное дыхание на щеке. Но этому не суждено было сбыться. Кучики постоянно падала, споткнувшись обо что-то, пару раз чуть не врезалась в столб, получила открывающейся дверью по носу, чуть не устроила ДТП, задела все скамейки с урнами и, поскользнувшись на льду, сбила парочку людей. А все потому что идиотская шапка все время спадала и закрывала глаза! Девушка даже порывалась, сорвав ее с себя, выкинуть в мусорку, которую она опять так неудачно задела, но Ичиго не позволил. Он снова натянул бедную шапку шинигами на голову, за что получил портфелем по лбу. — Да зачем?! — зло спросила Рукия, пытаясь ее снова снять, но рука парня, прижимающая шапку к голове, не давала это сделать, — Она только мешает! — Потому что на улице холодно, — нравоучительно произнес Куросаки, чуть ли не грозя пальчиком, — и ты можешь заболеть. — Шинигами не болеют! — гордо сказала девушка, скрестив руки. — А у кого на прошлой недели была температура, из-за того, что попал под дождь? — припомнил парень, ехидно улыбаясь. Рукия покраснела, но промолчала. «Обиделась» — подумал Ичиго, рассматривая затылок, отвернувшейся девушки. Неожиданно маленькая шинигами оторвалась от земли, нарушив закон гравитации, про который вчера рассказывал учитель, и перед носом появилась курка цвета хаки. — Ичиго! Что ты делаешь?! — прошипела Рукия, поняв что сейчас происходит, — А ну немедленно отпусти! — Не брыкайся, — парень слегка подбросил девушку, тут же поймав, — А то уроню еще… Случайно. — Ты, ты… ТЫ! — у маленькой шинигами не хватало слов описать хамское поведение друга. — Я хочу в школу попасть, хотя бы ко второму уроку, а не к концу дня, — проговорил Ичиго, смотря куда угодно, но только не на девушку в его руках, — А с тобой это возможно только таким способом. — Придурок, — ну, да. Как же без этого? Шапка опять сползла, закрывая глаза невероятного цвета, губы плотно сжаты, а руки скрещены на груди. Короткого взгляда Ичиго хватило, чтобы понять, что Рукия на него серьезно обиделась или разозлись. А может быть все сразу. — Не дуйся, — улыбаясь, сказал парень, — А то на хомяка похожа. — На какого еще хомяка?! — зашипела шинигами. — Любимого, — прошептал Куросаки. Рукия сначала не поверила своим ушам. Любимого. Она хотела содрать эту ненавистную шапку, что взглянуть в глаза, горячего шоколада, которые будут смеяться над ее красными щеками. А потом прочитать по губам, потому что кровь стучит в ушах, заглушая любые звуки, что это была шутка. Очередная несмешная, идиотская шутка, от которой сердце разорвется на кусочки и глаза станут стеклянными. Но Ичиго, как будто прочитал ее мысли, не позволил Кучики снять шапку, прижавшись своим лбом к ее. А через секунду, набравшись храбрости, прикоснулся губами к чуть приоткрытому в удивлении ротику. Это были несмелые, даже неумелые движения, которые заставили сердце шинигами биться в сто раз сильней, щеки вспыхнуть, а глаза зажмурить до звездочек. Ичиго старался через этот поцелуй передать всю свою нежность и любовь, которые так долго скрывал, боясь, что она сейчас отвернется, а завтра навсегда исчезнет из его жизни, оставив на прощание лишь записку где будет говорится, что он должен жить нормальной жизнью. И какого же было его счастье, когда он, попытавшись отстраниться, был снова притянут к ее лицу. Девушка решительно поцеловала его нижнюю губу, медленно проведя по ней кончиком языка. Ичиго не растерялся, и через секунду уже нежно ухватил верхнюю и, будто посасывая, поцеловал ее. Ладонь Рукии нежно провела по его щеке, как бы одобряя его действия, а другая рука зарылась в его волосы на затылке, слегка оттягивая назад его голову. Ичиго, недовольно фыркнув, лишь сильней прижался к девушке и почувствовал, как ее нижняя губа обхватила его. Уши, как и щеки давно пылали, дыхание сбилось, а сердце сбилось с привычного ритма, но как ни странно билось в унисон у этих двоих. Когда же Ичиго наконец отстранился от Рукии, он ожидал чего угодно: криков, новых обидных обзывательств, ударов тяжелой руки, побег с места преступления. Но никак того, что в ранее ненавистную шапку, а теперь остро любимую, натянутую аж до подбородка, чтобы скрыть цвет лица, будут произнесены еле различимые слова: — Я тоже люблю тебя, дурак.