И во тьме бывает свет

— Кэтрин, чертовка, где тебя носит?! — Мэри Лу Бэрбоун сердито топталась у порога церкви, в очередной раз пересчитывая детей. Одной девчонки не хватало, как и всегда. Эта нахалка осмеливалась каждый раз нарушать дисциплину, не следовала расписанию, да ещё и позволяла себе огрызаться и пререкаться, явно забывая, кто дал ей крышу над головой, пищу и работу. — Я клянусь тебе, ещё один такой проступок и я вышвырну тебя на улицу, — угрожающе зашипела на ухо подбежавшей девушке Мэри Лу. — Сегодня вечером чтобы была у меня с ремнём! — Резко развернувшись, женщина быстро покинула помещение. Вслед за ней гуськом потянулись и дети, держа в трясущихся руках листовки «Нового Салема». — Тупая Бэрбоун, — в сердцах Кэтрин пнула дверной косяк, тихо зашипев от боли. Эта женщина притворяется добродетельницей, когда на самом деле сумасшедшая тиранка. Девушка часто думала, что она бы лучше замёрзла на улице без куска хлеба, чем жить под одной крышей с этой ненормальной. Но у неё не было выбора. Две безуспешные попытки побега являлись тому доказательством. Её просто отлавливали и приводили прямиком ко лживо-приторно-заботливой улыбке Мэри Лу, которая слёзно благодарила офицеров и обнимала Кэтрин, как родную дочь. А вечером девушку неизменно ждал кожаный ремень. У неё лишь оставалась надежда, что Бэрбоун просто устанет от постоянных выходок Кэтрин и выгонит её, но за словами женщины была только порка. — Чего ты вылупился? — недовольно бросила девушка брюнету, что сгорбившись исподлобья её рассматривал. Кажется, паренька звали Кристиан или Кларенс, девушка особо не запоминала. Она знала лишь, что он забитый, странный и неразговорчивый фрик, коих тут было пруд пруди. Парень боязливо вытянул вперёд руки, в которых тонкими трясущимися пальцами были зажаты листовки. — Давай уже сюда, — уже мягче произнесла Кэтрин, принимая из рук брата по несчастью глупую макулатуру. Парень по-прежнему пялился на девушку. — Ну, — замялась та, — я пойду. А то Дура-Боун ещё больше мне всыплет, — неловко улыбнувшись, Кэтрин поспешила скрыться за дверью, чтобы привычно начать всучивать ненужные бумажки людям и наблюдать, как те выкидывают скомканные брошюрки. Так пролетали день за днём, и этот был не исключением. По крайней мере так думала девушка, пока уставшая не перешагнула порог «дома». Из столовой лился приятный тёплый свет и был слышен стук ложек о донья тарелок. Глубоко вздохнув, предвидя шквал негодования и криков с рукоприкладством со стороны Мэри Лу, девушка сжала кулаки, впиваясь неровными ногтями в огрубевшую кожу ладоней. — Ты опоздала, — легка на помине. Тупая Лу манерно выплыла из столовой, скрестив руки на груди. — Сколько раз можно тебе повторять? Когда уже дойдёт до тебя хоть что-нибудь?! — Женщина мерзко всплеснула руками, притворно жалостливо глядя на девушку. — Мне придётся тебя наказать. Сегодня ты останешься без ужина. Поднимайся наверх, неси ремень ко мне, — так, словно ей больно это говорить, произнесла Бэрбоун. Пытаясь сдержать в себе порыв кинуться на лицемерку, расцарапать ей лживое лицо и выдрать до неприличия зализанные волосы, Кэтрин стала медленно подниматься вверх по лестнице. Что-то сказав детям, Мэри Лу отправилась следом, противно стуча своими каблуками по деревянным ступеням. Может девушка уже привыкла к боли, может её мысли находились далеко отсюда, но порки она не почувствовала. Она слышала только урчание желудка, да небольшое покалывание в пояснице напоминало о недавнем соприкосновении кожи и ремня. Без сил рухнув на свою кровать, Кэтрин обречённо закрыла глаза. Ей хотелось плакать, но за долгие годы запас слёз просто исчерпался. Так что девушка могла только спрятать лицо в ладонях, молясь всем богам о помиловании. Вдруг раздался тихий скрип двери, и Кэтрин аж подпрыгнула на жёсткой койке. — Что ты здесь делаешь? — Девушка наблюдала, как тот чудаковатый брюнет медленно зашёл в комнатушку, прикрывая за собой дверь. В руках он что-то держал, но в помещении не было света, и девушка не видела что там. Да и не обращала внимания. Всё, что её волновало — это этот странный парень и цель его визита. — Я принёс тебе еды, — так вот что он притащил с собой. Не то платок, не то салфетка, в которой оказался завернут ломоть хлеба и маленький кусочек сыра. — Ох, чёрт, — оголодавшим зверем девушка набросилась на скудный ужин, благодаря Всевышнего и фрика-паренька хотя бы за это. — Садись, — не успев прожевать, Кэтрин чуть-чуть отодвинулась, давая место парню, который так и топтался у порога. Смущённо опустив голову, он осторожно прошёл к кровати и, будто на мину, сел. — Кэтрин, — справившись с твёрдым сырком, девушка протянула руку парню, — у нас не было возможности познакомиться, так? Парнишка, затравленно посмотрел на протянутую ладонь, а затем на её обладательницу. Все уже и забыли, когда эта девчонка появилась среди толпы детей под руководством Бэрбоун. Все, кроме брюнета. Он в точности помнил, как она перешагнула порог церкви, как первый раз ни за что заработала наказание, как с каждым днём затухали её глаза. Он знал о ней всё, что только мог узнать. Он находился неподалёку так долго, как только мог. Он не сводил с неё взгляда до тех пор, пока глаза не начинали слезиться или девушка не скрывалась из виду. Он так давно хотел с ней заговорить. — М-меня зовут Криденс. — Криденс значит? — Девушка заправила прядь волос за ухо. — Давно ты здесь? — Сколько себя помню, — удручённо прошептал парень, исподлобья смотря на Кэтрин. Девушка неловко заёрзала на месте. От такого пронзительного взгляда по коже побежали мурашки. — Ого, — только и смогла выдавить девушка. — Здесь большинство детей знают Мэри Лу с младенчества, — чуть громче произнёс Криденс, отводя наконец глаза. За маленьким окошком чирикнула какая-то птица, и подростки одновременно повернули головы на источник звука. Каким-то невообразимым чудом маленький воробей зацепился за оконную раму и любопытно заглядывал в комнату. — Хотел бы я быть свободным, как птица, — мечтательно прошептал парень, завороженно рассматривая воробья. А Кэтрин в этот момент так же рассматривала Криденса. Забитый парнишка, с ранних лет испытывающий жестокость сумасшедшей Лу и непонимание окружающих, с поразительно глубоким внутренним миром. Родители Кэтрин были художниками, и девушке по наследству передалась не только страсть к рисованию, но ещё и способность видеть людей, как широкий холст, исписанный красками поступков. И холст этого парня был полностью чёрным, кроме середины. В самом сердце беспросветной тьмы сияла золотая звезда, внутри которой вращались тысячи маленьких фей, что дарили свет и тепло. Тот самый свет, что сейчас плескался в карих глазах Криденса, делая их похожими на густой мёд. Внезапно парень перевёл взгляд на девушку и, покраснев, отвернулся. — Ты чего? — Умилительно улыбнулась Кэтрин, пододвигаясь ближе к юноше. — М-мне п-пора, — заикаясь, выпалил Криденс. Стремительно вскочив с койки, он чуть не снёс комод и не вышиб дверь. Ещё пару секунд раздавались удаляющиеся шаги, и девушка осталась в полной тишине. Лишь за стенкой тихонько молилась девочка. — И что это было? — Задав вопрос двери и не получив ответа, девушка легла спать. Однако неспокойный сон пришёл к ней только спустя несколько часов раздумий. Из смутного забвения Кэтрин вывел оглушающий стук каблуков. Не успев разлепить глаза, девушка подпрыгнула на койке от неожиданного громкого треска хлипкой входной двери, ударившейся о стену. На пороге разъярённым быком стояла Бэрбоун, а за её спиной покорно топтался Криденс. — Сейчас же. Поднимайся, — чётко выговаривая каждое слово, произнесла Мэри Лу. Окончательно запутавшись в вопросах когда и где она успела провиниться за последние семь часов, что она не покидала комнаты, Кэтрин поднялась с койки и недоумённо последовала за Лу. Покосившись на Криденса, девушке стало не по себе. Парень сверлил пол ничего не выражающим взглядом, совершенно не моргая. Его руки были крепко сжаты в кулаки, от чего костяшки пальцев побелели, и девушка была уверена, что на ладонях у него сейчас глубокие следы от ногтей. Нахмурившись, Кэтрин уставилась себе под ноги. Неужели это всё сейчас из-за вчерашнего визита Криденса? Парень слишком боится Дуры-Боун и не стал бы рисковать, привлекая к себе внимание. Тогда кто мог их сдать? Они не вопили на всю церковь и никому не говорили о своём разговоре. Ну, по крайней мере, Кэтрин. Ответы почти на все вопросы появились у Кэтрин сразу, как они вошли в кабинет Тупой Лу. На стуле перед письменным столом Мэри сидела маленькая белобрысая девчушка, невинно болтая ногами и теребя свою тонкую косичку. — Лори, дорогая, ты говорила мне про этих мальчика и девочку? — Приторно слащавым голоском спросила Бэрбоун у девчонки. — Да, мисс Бэрбоун, — утвердительно кивнула она. — Он вчера утащил из столовой хлеб, а потом пошёл к ней в комнату, — показывая на подростков пальцем, доложила девочка. Криденс, выпучив глаза, прожигал в своих ботинках дыру, а Кэтрин надеялась сделать дырку в малявке. Та самая девчонка, что молилась вчера за стенкой. Такой мерзкий голос ещё попробуй, найди. Господь тебя уже не спасёт. Эта мелкая крыса просто так сдала их с парнем. Они даже не знакомы. И ведь парень всего лишь принёс Кэтрин поесть. — Спасибо Лори, милая, ты можешь идти, — прощебетала Бэрбоун, ласково погладив предательницу по голове. Широко улыбнувшись, девчонка, подпрыгивая, покинула комнату. — Ну, что скажете в своё оправдание? — Простите мисс… — Молчать! — Хлопнула ладонью по столу Мэри Лу, мигом заткнув и без того паникующего Криденса. — Вы же сказали оправдываться, — едко буркнула Кэтрин, невольно подставляя себя под гнев Бэрбоун. — Оправдываются лишь те, кто в чём-то виноват, — глубокомысленно произнесла женщина, медленно отодвигая ящик стола и вытаскивая ремень. — А значит, вы оба виноваты. Я не собираюсь ничего выяснять, вы сами знаете, в чём провинились… — А если не знаем? — Дерзко выпалила девушка, тут же прикусив язык. Ну кто же за него тянет? — Ты — первая, — ледяным тоном отчеканила Дура-Боун, угрожающе пафосно шлёпнув себя ремнём по ладони. От этого щелчка Криденса будто прошибло током. Парень дёрнулся, сильнее сжал кулаки, в его глазах бушевало безумие. — Или зачинщик ты? Ты же украл еду, прямо в доме Господнем. — Ладно, прекратите! — Девушка выступила вперёд закрывая парня собой. Она не отдавала себе отчёта в своих действиях. Единственная мысль, что крутилась в голове это: «Не дай ему ещё раз испытать эту боль». — Я попросила Криденса стащить для меня хлеба. Отпустите его, он не виноват ни в чём. — А это уже мне решать, героиня, — усмехнулась женщина. — Криденс, подожди в коридоре, пока я не приглашу тебя, — парень снова вздрогнул, когда услышал своё имя. На негнущихся ногах он покинул помещение, так и не придя в себя. — Ну что ж, — развела руки в стороны Мэри Лу, — снимай платье. В этот раз женщина не скупилась, вкладывая в очередной удар всё больше и больше силы. Уже когда внутри не осталось ни одного органа, способного чувствовать, Мэри Лу мягко погладила вздувшиеся покраснения на спине девушки. — Разве тебе приносит удовольствие быть наказанной? — Нежно прошептала она. — Запомни эту боль. Мне не хочется приносить её тебе снова, — как бы сладко она не говорила, Кэтрин знала, что сделай она неверный вдох, то тут же окажется на этом самом месте. Машинально накинув платье, девушка на автомате вышла из комнаты. В коридоре она столкнулась взглядом с Криденсом. В глазах парня читался страх, но этот страх был за Кэтрин. Он уже было хотел что-то сказать, как мерзкий голос Мэри Лу велел ему зайти к ней. Не в силах даже повернуть головы, девушка еле дошла до своей комнатушки. Рухнув на колени, она сложила руки на кровати и положила на них голову, закрывая глаза. Сейчас ей хотелось лишь того, чтобы яркая вспышка боли в спине прекратила все страдания. Чтобы завтра её нашли здесь, на коленях на идеально чистом полу перед ликом святой на стене, не оплакивая скинули в наскоро разрытую яму и забыли о ней, как о страшном сне. Ей всего лишь хотелось покоя. — Кэтрин, — дрожащий голос Криденса заставил девушку открыть глаза. Она вопросительно промычала что-то нечленораздельное: на большее её не хватило. — Я знаю, как это прозвучит, но так больше нельзя. Я так больше не могу, — в голосе парня отчётливо слышались слёзы. У девушки хватило сил повернуть голову в его сторону. Юноша стоял на пороге комнатушки, нервно сжимая края своего пиджака. Вот-вот, и он оторвёт кусок ткани. Его глаза лихорадочно бегали по полу, поблёскивая слезами. — Завтра я уйду отсюда, — он смог остановить взгляд на Кэтрин, которая слушала с преувеличенным вниманием. — Бежим со мной? — Она ловила меня уже дважды, — обречённо прошептала девушка, силясь изменить свою неудобную позу. — В этот раз не поймает, поверь мне, — умоляюще произнёс Криденс. Девушка почувствовала, как по её щеке стекла горячая слезинка. Всё, о чём она могла мечтать — это выбраться из этой гадкой церкви, которая уже давно не была интересна Богу. И она была готова ухватиться за любую соломинку, что могла бы подарить ей этот шанс. Криденс мог стать этой соломинкой. Натянуто улыбнувшись, Кэтрин слабо кивнула. В тот же миг лицо парня просияло. Он, прихрамывая, подошёл к девушке, с преувеличенной осторожностью, словно упавшую фарфоровую куклу, поднял с пола и нежно уложил на кровать, стараясь не задевать нижнюю, самую искалеченную часть спины. Сдержав стон, она благодарно улыбнулась. — Завтра мы избавимся от всего этого, я обещаю тебе, Кэтрин.

***

Три коротких стука в дверь. Девушка с неимоверным усилием смогла разлепить тяжёлые веки. В малюсенькое окно не светило солнце. Оно открывало вид лишь на бескрайнее серое небо, грозными тучами скрывавшее единственный источник света и тепла. С трудом повернув шею, Кэтрин попыталась сказать тому, кто по ту сторону двери, что он может войти, но из груди вырвался лишь сдавленный стон. — Кэтрин? — В дверном проёме показалось обеспокоенное и, как всегда, смущённое лицо Криденса. — Ты в порядке? — Да я как огурчик, — попыталась отшутиться девушка, но голос алкоголика на последней стадии туберкулёза выдал её состояние. На самом деле спина уже не болела. Девушка её попросту не чувствовала. Движение всего тела было затруднено, но боли не было. Или Кэтрин просто не достаточно пошевелилась, чтобы сполна окунуться в возможный кошмар. — Мэри Лу собирает детей у входа. Все должны быть на месте через десять минут, — Криденс осторожно присел на край кровати девушки, не забыв прикрыть за собой дверь. Ещё раз бросив за спину быстрый взгляд, парень ближе наклонился к Кэтрин и зашептал. — Вчера она сказала мне, что в наказание мы будем раздавать листовки в торговом районе, — о, девушка прекрасно помнила это место. Когда она впервые попыталась сбежать из дома сумасшедшей Бэрбоун, то её занесло в это место. Какой-то мужик попытался предложить ей «хорошую работу», другой просто в открытую заявил ей о намерении взять Кэтрин в девушки по вызову. Кругом крики, драки, вор ворует у вора, а ненормальные торгашки чуть ли не убивают друг друга своим товаром. В общем, такой себе райончик. Хаос на окраине Нью-Йорка. — Отлично, — простонала девушка, снова закрывая глаза. — Это нам на руку, — воодушевлённо произнёс парень, придвигаясь ещё ближе. — Там нас будет ждать один мужчина, который поможет быстро и незаметно выбраться из города, — на лице парня расцвела неуверенная улыбка. Он, затаив дыхание, ожидал реакции девушки. — И что он попросил взамен? — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и Кэтрин об этом было хорошо известно. — Имя, — уклончиво ответил Криденс. — Чьё? — Ведьмы, — парень боязливо покосился на Кэтрин. — Он думал, что среди своих детей Бэрбоун держит юного волшебника, дабы выбить из него всю магию. Если сдерживать силу долгое время, это может обратиться в сильнейшее зло. И ему просто нужно было имя, чтобы защитить и ребёнка и Нью-Йорк, — пожал плечами Криденс. — И кто этот ребёнок? — Кэтрин приподнялась на локтях. — Какая теперь разница? — Недоумённо взглянул юноша на девушку. А ведь и впрямь, какая теперь разница? Да, пусть это цинично, но главное, что они вдвоём покинут это мерзкое место. Ни к кому из детей здесь Кэтрин не была привязана, так что ей было без разницы, кто там оказался ведьмой. Сейчас надо было не задавать бессмысленных вопросов, а скорее хвататься за эту спасительную соломинку и бежать. — У нас три минуты, пока Мэри Лу не подняла тревогу, — Криденс медленно встал, протягивая девушке руку для опоры. — Спасибо, — с кроткой улыбкой ответила Кэтрин, принимая помощь. Сама она вряд ли смогла бы подняться. Мягко обхватив плечо Криденса, она смогла практически безболезненно преодолеть путь от своей комнаты до входной двери, где уже грозно стояла Дура Лу. — Ну что, дорогие мои, ваша часть, — приторным голоском промурлыкала женщина, испепеляя подростков презренным взглядом. Криденс молча кивнул и незаметно дёрнул за руку Кэтрин, так как та уже открыла рот, дабы пустить в адрес Лу какую-нибудь едкость. Крепко стиснув зубы, девушка последовала за парнем, на ходу выкидывая листовки в ближайшую урну вне поля зрения Бэрбоун. До района «рыночной» анархии пара добралась довольно быстро, даже с учётом нескольких остановок, когда Кэтрин становилось уже невмоготу шагать. И каждый раз парень приговаривал какие-то утешающие слова, аккуратно поглаживая девушку по спине. — Почти пришли, — пробормотал Криденс, в очередной раз ускользнув от какого-то недалёкого не то алкаша, не то торгаша. Тут они все на одно лицо и манеры. — Он говорил мне ждать здесь, — остановившись в тёмном узком переулке, который оканчивался резким обрывом в Гудзон, парень обеспокоенно осмотрел спутницу с ног до головы. — Как ты себя чувствуешь? — Криденс, ты задавал этот вопрос всякий раз, как мы делали остановки. С тех пор ничего не изменилось, мне все ещё нехорошо, но не настолько, чтобы прямо тут упасть замертво, — конечно очень льстит, когда кто-то сильно переживает за тебя, но за такой короткий промежуток времени это начинает порядком раздражать. Парень что-то неловко пробурчал, смотря себе под ноги. — Криденс, мальчик мой? — Из темноты послышался низкий мужской голос, а вслед за этим появился и его обладатель. Высокий мужчина с проседью и сверкающими карими глазами. — Ты пришёл. И привёл ту, о которой, как я понимаю, ты мне так много рассказывал? — Уши юноши вмиг приобрели багряный оттенок. Осознав, что сболтнул лишнего, мужчина откашлялся и поманил ребят за собой. Как ни странно, у Кэтрин этот незнакомец вызвал, хоть и слабое, но доверие. Пройдя до самого обрыва, мужчина показал подросткам вниз, где на беспокойных волнах покачивалась вёсельная лодка. — Сейчас слишком раннее время для полуденных патрулей, — произнёс незнакомец, отвязывая лодчонку и протягивая канат Криденсу. — Так что вероятность того, что вас заметят минимальна. — Спасибо Вам, мистер Грейвс, — скромно поблагодарил мужчину Криденс, и девушка присоединилась к нему. Мягко отмахнувшись от подростков, Грейвс указал им на лодку. — Лу может поднять тревогу, торопитесь. И без лишних слов, Криденс помог Кэтрин спуститься на борт, тут же спрыгнув следом. Помахав мужчине, что в мгновение ока скрылся в темноте, парень схватился за вёсла, решительно отказав Кэтрин в предложении грести по очереди или вдвоём. Течение реки само несло судёнышко по поверхности, и Криденс лишь задавал направление и добавлял немного скорости. Они уже давно миновали рыночную площадь и думали, что подплывали к выходу в океан, как с не такого далёкого берега послышался противный свист офицерского свистка. Навстречу лодчонке неслись несколько служителей порядка во главе с Мэри Лу. Как эта ненормальная их нашла?! И что им теперь делать? — Криденс, я прошу, не останавливайся, — взмолилась Кэтрин, вцепившись тонкими пальцами в ткань пиджака на спине парня. Криденс налёг на вёсла, пытаясь быстрее скрыться от преследователей, которые были на удивление слишком умны и спортивны. — Крид… Прогремел выстрел. Лодка накренилась. Послышался всплеск. — Кэтрин?! — В истерике крикнул Криденс, выглядывая за края лодки, от чего та снова опасно накренилась. Но девушка уже исчезла в тёмных беспокойных водах Гудзона, а рассмотреть там что-то не представлялось возможным. Метнув взгляд полный беспомощности и ярости на берег, юноша заметил виновников. «Стражи порядка» что-то невнятно кричали с берега и, казалось, даже не заметили, что в лодке стало на одного пассажира меньше, благодаря им. Глаза Криденса медленно наполнялись слезами, превращая очертания домов в размытую картинку. Его руки крепко вцепились в бортик лодки и парень громко закричал. Сначала, Криденс почувствовал невероятную тяжесть своего существования. Он вспомнил, как за малейшее неверное движение ему доставалось от Бэрбоун, как дети вокруг оскорбляли его, как люди на улицах в отвращении шарахались от него. Он вспомнил, как впервые увидел девушку, что заняла все его мысли без остатка. Девушка, которая не отвергла его. Девушка, которая сбежала с ним. Девушка, которую у него забрали мерзкие твари, гордо именующие себя людьми. И в его груди появилась дыра, через которую в мир вырвалась тьма. Тьма, что долгие годы жрала его душу, что копилась, росла в геометрической прогрессии с каждым днём, с каждым часом. Тьма, что дождалась нужного момента, чтобы разрушить всё, что когда-либо провоцировало её появление. И Криденс почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Он ощутил лёгкость, но вместе с тем смертоносность своего гнева, что сейчас поднял его над всем и вся. И парень не мог этим не воспользоваться. Жутким волнующимся облаком он молниеносно налетел на горстку храбрецов с пистолетами, которые буквально вжались в спину Бэрбоун. Женщина же стояла, гордо выпрямив спину, с ликующим отвращением прожигая взглядом чёрную массу, которая на мгновение застыла перед самым носом Лу. — Я всегда знала, что ты урод, — прошипела Мэри. — Всегда знала, что в тебе сидит эта гниль, от которой мы стараемся избавить наш мир… Договорить свой яростный монолог женщина не успела. Облако стремительно обрушилось на людей, вдавливая их в камни мостовой, размазывая по земле, будто ягоды малины. Сквозь хруст костей и треск рвущейся кожи, Криденс услышал в голове стук. Слабое биение сердца. Родного ему сердца. Оставив расплющенных людей, облако, не медля, нырнуло под воду. Криденс видел сквозь мутную пелену Гудзона светлое пятно, что, переливаясь оттенками белого, медленно опускалось ко дну. Казалось, что нежнейшее облако чистого света летело вниз, во мрак, дабы рассеять его и подарить тепло. В мгновение ока парень добрался до девушки. На неумолимо разрушающейся границе беспамятства и яви, Кэтрин почувствовала, как её тело обволакивает нечто невероятно мягкое, заботливо укутывая её собой и поднимая наверх, к жизни. Из глубины бурлящей субстанции послышался приглушённый яростный голос. — Я не дам тебе погибнуть. Но сознание девушки покидало её. Ощутив, как в мокрых волосах затрепетался ветер, она последний раз взглянула на чёрное небо, на котором невероятно ярко засияли тысячи звёзд, на родной город, ставший чуть ли не тюрьмой, и на Криденса, чьё лицо слабо просматривалось в клубах чёрного дыма. Взглянула последний раз, перед тем как закрыть глаза навсегда….