Хроники дракона из пентхауса. Книга первая. Чародейка

      Но на пороге квартиры оказались вовсе не стражи правопорядка, неожиданно скоро откликнувшиеся на трубный призыв Клавдии Матвеевны.       Хотя, в каком-то смысле, да, стражи.       Точнее, страж.       В общем, под подмигивающей дневным светом подъездной лампой стоял рыцарь в сверкающем позолотой полном боевом доспехе.       В правой руке рыцарь держал длиннющий и, судя по виду, чрезвычайно острый обнажённый меч. Левая сжимала внушительных размеров щит с изображением пронзённого копьём змея – между прочим, поразительно на исходный облик Мухиного дракона похожего.       Прочистив горло и бесцеремонно отодвинув прибалдевшую от явления Танюшу рукой в латной перчатке, рыцарь глухо (забрало-то опущено!), словно из незабвенного эмалированного ведра, воззвал к зловещему полумраку прихожей:       — Чудище поганое! Выходи на честный бой!       Оттаяв, Татьяна Сергеевна открыла было рот, чтобы возмутиться бестактностью (и громкостью!) незваного ночного гостя, но тот лишь как-то привычно, по-мужски снисходительно, пояснил:       — Не бойся, принцесса, сэр Ричард Тигриное Сердце вызволит тебя из полона!       — А почему это Сердце не Львиное? – тут же проявила Муха профессиональный интерес.       Кажется, там, под шлемом, смутились, потому что пояснили вполголоса и немного застенчиво:       — Потому что Львиное уже было. У нас – рыцарей – повторяться никак нельзя!       И, уже громче, брякнув пару раз для убедительности мечом о щит, гость добавил:       — Выходи, чудище!       Металлическое бряцание в полпервого ночи – это похуже пьяных криков Петровича и Павловича (двух алконавтов местного разлива) будет. Здраво рассудив, что бесплатного лицезрение ролевых игр местной интеллигентки весь подъезд вряд ли заслуживает, Татьяна Сергеевна решительно потянула рыцаря в квартиру, захлопнув за ним входную дверь, и для убедительности приложила палец к губам, шикнув на собравшегося возразить «спасителя»:       — Тихо ты, сэр Ричард Громкий Голос!       Однако же, рыцарь ничуть не смутился, в лучших традициях больших и малых театров зычно продолжив вопрошать у мрака прихожей (лампочка на днях перегорела, а вкрутить новую у Танюши не хватало ни сил, ни времени, ни лампочки):       — Чудище, выходи на бой!       Спорить было бесполезно, шикать, как с отчаянием поняла переводчица, – тоже, так что, на всякий случай, решив отойти на безопасное расстояние (мало ли что дальше будет?), Муха попятилась. По сложившейся традиции подхватила незаменимое ведро, на ощупь вскарабкавшись на кухонный табурет и держа в зоне видимости и входную дверь, и дверь спальни (вот они – незаметные на первый взгляд преимущества маленьких квартир!).       Поёрзав на табурете, устраиваясь поудобнее, переводчица приготовилась смотреть пьесу неизвестного автора под названием «Грибно-пирожковая фантасмагория» из первого, так сказать, ряда.       — Чудище проклятое! Выходи, когда тебя вызывает на бой сэр Ричард Тигриное Сердце! – пошёл по кругу ничуть не смущающийся явных повторов борец с плагиатом.       Из спальни, наконец, раздался протестующий скрип кровати, шлепки босых ног по полу и недовольное, но достаточно грозное ворчание:       — Да с какой, вообще, стати?       Рыцарь озадаченно поскрёб пальцами стальную луковку шлема.       — В смысле, «с какой стати»? Разве ты – не дракон?       — Дракон.       — Разве я – не рыцарь?       — Мне отсюда не видно, так что поверю тебе на слово.       — Рыцарь! – начал закипать, словно начищенный до блеска железный чайник, сэр Ричард Тяжёлые Доспехи. – Так что выходи, чудище, я сражу тебя и освобожу принцессу!       Тут «освободитель» для пущей экспрессии махнул рукой в сторону кухни, где предполагаемая принцесса и дожидалась своего предполагаемого же освобождения, но так как на кухне никого, кроме Мухи в вытянутой футболке, по-птичьи пристроившейся на табурете и так и не успевшей причесаться, не обнаружилось, сэр Ричард Ни Разу Не Тактичный, окинув её критичным взглядом, тут же исправился:       — Или не принцессу. Крестьянку. Но всё равно освобожу и впишу своё имя в анналы истории!       В спальне шумно вздохнули, вполголоса пройдясь по помянутым рыцарским «анналам», и грозно затопали босыми ногами в сторону прихожей.       Решив взять на себя роль звукооператора, Танюша схватила лежащий на кухонном столе телефон и, щёлкнув пару раз по стеклу экрана, включила в плеере подходящую, на её взыскательный вкус, музыкальную композицию.       Под торжественные звуки Вагнеровского «Вхождения богов в Валгаллу» из спальни выплыло – иначе и не скажешь – гордое и прекрасное (по мнению дракона), наглое и бесстыжее (по мнению Мухи), алкаемое незваным рыцарем «чудище поганое».       Выплыло и, поигрывая рельефными мышцами и лениво облокотившись о дверной косяк, скрестило мускулистые руки на крепкой груди.       Несомненно, только что представленная зрителю антреприза носила громкое название «Выход дракона из пещеры» и была, по всей видимости, ни единожды отрепетирована и даже сыграна, так что, по авторитетному мнению завзятой театралки Танюши, заслужила бурные аплодисменты, чем и была тут же вознаграждена.       Рыцарь же, шмякнув тяжеленным щитом по деревянному полу квартиры (бедная тётя Клава!), смерил дракона взглядом.       Кажется, снова смутился, может, даже покраснел слегка, но сказать наверняка было трудно – забрала-то сэр Ричард Цветик Аленький так и не поднял. Да, личика эта Гюльчатай открывать пока не торопилась.       — Вы… ты… дракон?       Дракон, не отлипая от деревяшки косяка, из-под опущенных длинных ресниц хладнокровно рассматривал свои безупречные ногти.       — Дракон.       — А я…       — А ты – рыцарь. Выясняли уже. Что ещё?       Танюша, не дыша, следила за развитием событий.       Ой, быть беде!       Ой, не дошло бы до поножовщины – вон какой ножик знатный у рыцаря в руках!       — Раз ты – дракон, значит, я должен сразить тебя, чудище поганое!       Не в силах смотреть дальше, Муха прикрыла ладошками глаза. Сейчас как чихнёт огоньком! Как зазвенит меч, рассекая воздух! Сколько ж потом в ремонт придётся вкладываться – а ещё соседские квартиры, которые тоже, наверняка, пострадают… Если вообще хоть что-то от их пятиэтажки останется!       Вот она, программа реновации аварийного жилья в действии!       Но, по какой-то неизвестной ей причине, ничего из ожидаемых ужасов происходить не спешило. Лишь дракон всё так же лениво тянул в ответ на озвучиваемые претензии рыцаря:       — Допустим, что должен, хотя с предложенными эпитетами я бы поспорил. Давай дальше!       — В смысле «дальше»? Сразить тебя я должен! – опешил рыцарь, не зная, видимо, как донести до не желавшего сражаться «чудища поганого» смысл своей благой миссии.       — Да-да, это я тоже уже понял. Должен сразить. Это всё? – уточнил дракон, продолжая рассматривать ногти.       — Бейся со мной! – вскричал сэр Ричард, начиная злиться, и, в подтверждение серьёзности своих намерений, даже махнув в сторону дракона мечом – Татьяна Сергеевна ахнула, так как сквозь растопыренные пальцы всё-таки за происходящим подглядывала.       — Только ты… того… – вдруг, вновь чего-то смущаясь, добавил рыцарь.       — Чего «того»? – опять вздохнул ящер, отрываясь от созерцания ногтей.       — Не мог бы?       — Чего это я «не мог бы»?       — Ну, прикрыться, что ли!       Змей лениво зевнул, потянулся, разминая затёкшее тело, а затем, приняв эффектную позу Давида Микеланджело, задал Мухе, рыцарю и всей прихожей риторический вопрос:       — Да что с вами – человеками – такое? Нагота дракона смущает вас больше, чем сам дракон!       Выдержав паузу в духе Станиславского и всем своим видом демонстрируя вселенскую тоску и вековую скорбь, любитель театральных эффектов снова сладко зевнул и, вновь успешно игнорируя благодарную аудиторию, удалился в Танюшину опочивальню, которую уже, кажется, начал считать своею – если не пещерою, то просто вотчиной.       Спектакль был закончен.       Зрительный зал погрузился в тишину.