Окулова
– Даже если считаешь это единственным верным решением, стоит все-таки хорошо подумать, прежде чем оформлять официальные документы. Со своего места я отчетливо слышу разговор Максима и Назаровой, которой приспичило поменять экзамен за два с половиной месяца до ЕГЭ. В принципе, учитывая ее неутешительные оценки по физике, я могу понять ее. – Обсуди это еще раз со своими родителями, – просит учитель. – И завтра скажешь мне, что вы решили. Хорошо? Он улыбается, и Назарова методично краснеет под внимательным взглядом Максима. Я закатываю глаза, когда она уходит в сторону своей парты, и учитель, заметивший это, едва слышно смеется. Все веселье заканчивается со звонком на урок. Максим просит дежурного раздать скрепленные степлером листы формата A4 – пробные варианты ЕГЭ по русскому языку. Одноклассники недовольно вздыхают, потому что все-таки надеялись, учитель в прошлый раз пошутил. – У меня для вас хорошая новость, – заявляет он, прежде чем засечь время. – Я отпросил вас со всех оставшихся уроков, поэтому напишите работы и можете идти по своим делам. Это известие встречают громкими аплодисментами. А когда Максим объявляет, что Северцев, Бойкова и я можем идти домой прямо сейчас, настроение подскакивает еще выше. Я уже хочу бросить ручку назад в сумку, как вспоминаю, что сегодня на обед мама позвала своих подруг, а это значит, что я подвергнусь жесткой критике с их стороны, если заявлюсь домой раньше положенного времени. – Максим Михайлович. – Я тяну руку вверх. – Можно я останусь и тоже напишу пробник? Он, даже не удивляясь, отвечает мне кивком головы. – Выскочка, – шепчет Маленкова, склонившись над своим вариантом задания. – Юля, я и так потратил достаточно много времени на разговор с твоей матерью сегодняшним утром, – говорит ей учитель. – Не заставляй меня еще раз звонить ей, чтобы обсудить твое поведение. – Извините, – пищит Маленкова и бросает на меня полный неприязни взгляд. Я, глубоко вздохнув, начинаю читать первое задание. С русским, как и с литературой у меня никогда не было проблем, поэтому-то и официальный пробник я написала на девяносто шесть баллов. А мое декабрьское сочинение было признано лучшим в школе. Когда я добираюсь до седьмого задания, мои щеки заливает стойкий румянец. Поднимаю голову и вижу, что Максим смотрит на меня с улыбкой на губах. – Какие-то проблемы, Окулова? – интересуется он. Я, пожав плечами, отвечаю: – Седьмое задание никак мне не дается. – О, – выдыхает он, и его карие глаза темнеют. – Это я знаю. Улыбаюсь одними уголками губ и отмечаю правильный ответ на это злосчастное седьмое задание, по поводу которого, если честно, у меня не возникало никаких вопросов. И Максим это прекрасно знает. Проходит час, полтора, два. Все это время я, как и остальные мои одноклассники, за исключением Игоря и Бойковой, которые воспользовались своим правом уйти домой, выполняю задания. Изредка я бросаю немного вороватые взгляды в сторону учителя, который каждый раз отвечает мне едва заметной улыбкой. – Максим Михайлович, – жалобно тянет Маленкова, когда с начала экзамена проходит уже два с половиной часа, – может быть, мы вторую часть доделаем дома? Учитель усмехается, сверкнув глазами. – Ты хотела сказать «спишем»? – интересуется он. – Нет уж, Маленкова, делайте здесь. – Но вы устанете это проверять! – восклицает Назарова. – Подумайте о вашей жене! Эта идиотская реплика вызывает какой-то истерический смех у половины класса. Максим, изогнув бровь, отвечает: – Не беспокойся, Назарова. Моя жена составит мне компанию в таком нелегком труде, как проверка ваших работ. Полезно бывает, знаешь ли, разнообразить семейный досуг. Больше никто не задает ему вопросов. Я доделываю пробник с каким-то остервенением, стараясь не думать о том, что еще два часа назад Максим целовал меня, а вечером будет проверять работы нашего класса в компании своей жены. Я не знаю, почему он так поступает с ней, но сейчас чувствую, что меня это задевает за живое. Я чувствую себя мерзко, словно хорошенько извалялась в грязи и теперь делаю вид, что все в порядке. Оставшиеся задания я выполняю на автомате, не особо задумываясь над тем, правильными ли будут ответы. Собрав все свои вещи, кладу выполненный пробник на стол учителю, бормочу едва слышное «до свидания» и уже собираюсь уйти, как он неожиданно спрашивает: – Окулова, ты забыла про дополнительное занятие? Раз уж ты не пошла домой, будет неплохо, если мы не станем его переносить. Не помню, чтобы мы договаривались по поводу сегодняшнего дня, поэтому недоуменно смотрю на Максима. Он жестом просит меня сесть обратно за первую парту, и я, вздохнув, делаю, как он просит. В конце концов, дополнительные занятия по литературе никогда не бывают лишними. Проходит чуть больше двадцати минут, прежде чем последний человек сдает свою работу. Максим прощается с моим одноклассником и садится рядом со мной. Дверь не заперта, поэтому я уверена в том, что сейчас он не станет целовать меня. – Я думала, сегодня занятия не будет, – говорю я, когда молчание затягивается. – Мы ведь о нем не договаривались. Максим развязывает черный галстук и, положив его на парту, поворачивает свое лицо ко мне. – Его и не будет, – беспечным тоном произносит он. – Ну, по литературе точно. А что касается русского языка, я рассчитываю на твою помощь. Я в недоумении смотрю на него, нахмурившись. – Не хочешь помочь мне проверить пробники? – спрашивает Максим, и я на одно мгновение забываю, о чем думала до этого. Моргаю несколько раз, чтобы прийти в себя. – Мои знания русского языка ты оцениваешь на более высокий балл, чем знания своей жены? – интересуюсь я, не смотря учителю в глаза. – Или тебе уже не хочется «разнообразить семейный досуг»? И пусть мои слова звучат так, словно я схожу с ума от ревности. Плевать. Максим молчит, и я закусываю губу, чтобы не расплакаться, хотя до конца не понимаю, откуда взялся этот ком в горле. Неожиданно учитель обнимает меня за плечи, притягивая ближе к себе. Его губы касаются моих волос, запечатлев на них легкий поцелуй. Понимаю, что нужно отстраниться, но вместо этого прижимаюсь к Максиму сильнее. – Я просил тебя не кусаться, – говорит он. – И да, говоря Назаровой о проверке пробников в компании своей жены, я подразумевал тебя. – Он кладет указательный палец на мои губы, не дав сказать ни единого слова. – Ты надела обручальное кольцо на мой палец, так что… – Это звучит немного… – пытаюсь подобрать слово я. – Бредово. Не находишь? – Плевать! – отмахивается Максим. – Тем более, вряд ли бы ты была в восторге, если бы я назвал твое имя. – Он коротко улыбается. Ну, так что? Поможешь мне? Я киваю, хотя какая-то часть меня крутит пальцем у виска и вопит о том, что нужно бежать. Максим встает и, подав мне руку, помогает подняться вслед за ним. Он берет со своего стола стопку наших работ, ключи от машины и, поймав мой недоуменный взгляд, говорит: – Ты же не думала, что мы останемся здесь? – А куда мы поедем? – спрашиваю я. Максим подмигивает и в следующую секунду поражает меня ответом: – Ко мне домой.Глава 27.
24 февраля 2019 г. в 20:30